Гастрольный суверенитет

Все новости по теме: Фестиваль «Балтийские сезоны»

В Калининграде проходит фестиваль искусств "Балтийские сезоны". Его главным событием стали двухдневные гастроли всемирно известного театра "Пикколо ди Милано" с легендарным спектаклем "Арлекин -- слуга двух господ" в постановке Джорджо Стрелера. И театру, и спектаклю в этом году исполняется 60 лет. Приезд великого спектакля в Россию не мог пропустить РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Фестиваль "Балтийские сезоны" проводится уже в четвертый раз. Придумался он, как принято было говорить, "в свете постановлений партии и правительства" -- среди прочих мероприятий, приуроченных к 750-летию города Калининграда-Кенигсберга. Но вот торжества отшумели, а фестиваль остался -- теперь уже как свидетельство здоровых культурных амбиций региона-эксклава, которому теперь уделяют повышенное внимание. Программа вполне достойна, мало кто из региональных центров может похвастаться такими гастролерами: концерты Юрия Башмета, балет Бориса Эйфмана, спектакли Генриетты Яновской и Аллы Сигаловой, Студия театрального искусства Сергея Женовача, студенты Константина Райкина и Марка Захарова, театр Евгения Арье "Гешер" из Израиля.

Но даже на этом фоне приезд легендарного миланского "Арлекина" -- событие особенное. Дело в том, что это первый случай в фестивально-гастрольной истории, когда спектакль такого ранга (сюда входит и цена вопроса, и условия технического райдера, и требования к размещению актеров) приезжает не в Москву или Петербург, а в областной центр. И не заодно с Москвой и Петербургом, а, как говорится, на эксклюзивных условиях -- из Милана в Калининград и потом обратно. Без заезда в столицы. Ну, это как если бы Мадонна вдруг устроила единственный российский концерт, например, в Воронеже. Или знаменитую картину из Лувра привезли бы, скажем, только в Челябинск -- и сразу назад в Париж. Конечно, стрелеровский "Арлекин" бывал уже и в Москве, и в Петербурге. Скоро он опять будет показан в северной столице, а весной будущего года вновь посетит Москву. И все-таки старт параду "гастрольных суверенитетов" дан -- москвичам надо привыкать к тому, что однажды "Комеди Франсэз" отправится над их головами прямиком в Сибирь, в гости к какому-нибудь состоятельному губернатору.

Самому спектаклю, впрочем, до важных тенденций во внутренней культурной политике России дела нет. Как и до того, что большинство зрителей, пришедших на "Арлекина" в Калининграде, прежде слыхом не слыхивали ни о Джорджо Стрелере, ни о легендарном Ферруччо Солери, последнем великом Арлекине ХХ века, вот уже более 40 лет играющем заглавную роль. Многие из зрителей даже субтитры над сценой, судя по оживленной реакции, видели впервые в жизни. В общем, это был более или менее чистый эксперимент на "пробивание" публики, в которых всемирно известному и до последнего жеста описанному в театральных учебниках шедевру-ветерану уже давно не случалось участвовать. Надо ли говорить, что калининградский эксперимент удался на славу?

Господин Солери тоже персонаж из учебника. Когда он, только что с невероятной энергией игравший слугу двух господ, темпераментно исполнявший знаменитые лацци с пудингом или ловлей мухи, на поклонах снимает черную маску, зал издает вздох изумления. Потому что под маской и ярким лоскутным костюмом три часа скрывался абсолютно седой старик. Вздох зала с каждым годом становится все глубже и глубже -- потому что и человек под маской становится все старше и старше. Глупо было бы утверждать, что время не властно над актером, которому сегодня уже хорошо за 70. Очень даже властно! И самые зажигательные моменты спектакля сегодня он исполняет уже медленнее, чем еще шесть лет назад, когда "Арлекин" открывал Театральную олимпиаду в Москве.

Но в том-то (помимо прочего) и тайна этого поистине волшебного спектакля, что в странном соревновании с временем, в которое вступил и продолжает вести 60-летний "Арлекин", заложена возможность героического и красивого отступления. Если временами "Слуга двух господ" и напоминает музейный экспонат, то надо признать, что он по-прежнему находится он на попечении умных и опытных хранителей: рисунок всех ролей по-прежнему отчетлив. И если и ощущает зритель каким-то шестым чувством, что "Арлекин" уже безнадзорен и создателя его нет в живых, то это только придает постановке естественное благородство увядания. Вот только сумерки, которые в финале обступают маленький "театр в театре", где играют Гольдони, кажутся еще гуще, чем прежде. А черные силуэты, в которые превращаются на последней минуте герои веселой комедии, еще тоньше и неприкаяннее.

ФЕРРУЧЧО СОЛЕРИ ответил на вопросы РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО.

-- Я увидел пестрый костюм Арлекина у вас в гримерной и подумал: сколько же их сносилось за те сорок с лишним лет, что вы играете эту роль?

-- Не знаю сколько. Не считал. Но за это время сменилось три разных вида костюмов. Первый был сделан просто из полотна. Потом -- из бархата и полотна. Было время, когда костюм был шелковый. Теперь он опять бархатный. Причем их три штуки: я на сцене много прыгаю, поэтому меняю их каждый акт.

-- За то время, что вы играете эту роль, Арлекин стал веселее или печальнее?

-- Надеюсь, что он остался таким же, как прежде. Мне не хотелось бы, чтобы в спектакле Стрелера что-то менялось.

-- Спектакль в России несколько раз был сыгран с большим успехом. А была какая-то страна, где спектакль не понравился, где зритель его не воспринял?

-- Когда мы первый раз приехали в Японию, у меня в первом действии было ощущение провала. Публика сидела мертвой, в полной тишине, не реагируя даже в тех местах, где смеялись и хлопали зрители самых эмоционально сдержанных стран. А японцы не реагировали вообще. И только когда в сцене письма Арлекин обращается к зрителям, не видели ли они потерянного письма, вдруг публику прорвало, и она стала смеяться. Мне потом объяснили, что японцы, привыкшие к строгой системе кабуки и но, просто не понимали кодекса комедии дель арте, не понимали значения жестов. И когда я обратился напрямую к зрителям с повседневной интонацией, они поняли, что ни о чем гадать не надо, надо просто свободно реагировать. И в итоге был просто триумф в Японии. Как и везде, даже в арабских странах.

-- Но сам спектакль Стрелера стал чем-то вроде кабуки. Многие зрители, во всяком случае итальянские, наверное, знают его почти наизусть и смотрят его как ритуал.

-- Для меня это не ритуал, а просто работа.

-- Но как-то все-таки вы возбуждаете себя, чтобы сыграть это все в тысячный раз?

-- Я делаю так, что люди верят, что я Арлекин. Но на самом деле у меня с Арлекином ничего общего нет. В этом вся сложность. Эту работу нужно делать с огромной любовью. Люди все время спрашивают, какие черты Арлекина есть во мне самом. А их нет. Как только я надеваю маску и выхожу на сцену, я становлюсь им. А в жизни я другой. Хирург же, приходя домой, не режет всех подряд скальпелем.

-- Несколько лет назад вы приезжали в Москву с другой ролью, в спектакле Матиаса Лангхофа "Ревизор" вы играли Осипа. А сегодня какие у вас роли кроме Арлекина?

-- После "Ревизора" -- никаких. Мы все время ездим с этим "Арлекином". У меня нет времени ни играть что-то другое, ни ставить. Эта роль стала главной в моей жизни, но она и отняла кое-что. Она у меня во многом отняла личную жизнь. Я должен быть в форме, каждый день заниматься, тренироваться. Я всегда на гастролях, не с семьей. Но все равно счастлив, что играю.

-- А есть какие-то роли, о которых вы мечтали и вместо которых оказался все тот же Арлекин?

-- Когда был молодым, мечтал о других ролях. Но "Арлекин" был таким успешным спектаклем, что постепенно он заменил все остальное.

-- Стрелер в одной из книг написал, что настоящим актером человек может считаться только в зрелом возрасте, когда у него накапливается опыт. Вы согласны?

-- Да. Когда я уже лет двадцать играл Арлекина, Стрелер сказал мне: вот теперь, когда ты стал старше и тебе уже, может быть, не так легко играть, ты делаешь это гораздо лучше.

-- Какое у вас самое яркое воспоминание о Стрелере?

-- Он был моим учителем, и этим все сказано. Стрелер меня всему научил, дал мне эту роль. Он привил мне интерес к комедии дель арте, я про нее ничего толком не знал. Вообще я был дилетант. Про театр мало что знал, хотя и любил ходить на спектакли. Но только как зритель. Я учился в университете во Флоренции, изучал физику и математику. У нас была театральная студия, и приятели буквально затащили меня на сцену. Так что в театр я попал за компанию.

-- В этом году исполняется 300 лет со дня рождения Карло Гольдони. Участвует ли спектакль "Арлекин -- слуга двух господ" в каких-то специальных мероприятиях?

-- В сентябре будет очень интересное событие -- мы будем играть "Арлекина" в театре "Ла Скала". Всего один раз, и это будет первый драматический спектакль на сцене этого театра за всю его историю. Таким образом мы отметим не только юбилей Гольдони, но и 60-летие "Арлекина" и самого театра "Пикколо".

-- А вы сейчас преподаете, передаете опыт?

-- Конечно, все время даю мастер-классы, по всему миру.

-- Вы еще шесть лет назад в Москве говорили, что собираетесь передать роль Арлекина другому актеру.

-- Да, у меня есть сменщик, Джорджо Бонджоанни, он сейчас играет в спектакле Панталоне. Но вообще он уже сто раз отыграл и Арлекина. Так что, случись что со мной, он готов меня заменить в любую минуту. Но пока есть силы, я буду играть.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

[x]


Источник: Коммерсантъ

Полулегальные методы

Замглавреда «НК» Вадим Хлебников о том, почему власти скрывают от горожан свои планы по застройке.