Фермер в 16 поколении и австралийцы для мраморных стейков: вести с багратионовских полей

500 лет немецкого фермерского опыта готовятся принести плоды на калининградской земле. Фермер в 16-м поколении Хайнрих Тангеманн решил перебраться в Багратионовский район, чтобы наладить земледельческое хозяйство. В самый разгар посевной в гости к нему решил наведаться глава регионального минсельхоза. Посетил Владимир Зарудный и еще одну любопытную ферму. Подробности — в репортаже «Нового Калининграда.Ru».

Немецкий опыт на русской почве

Первое (и чуть ли не единственное), на что падает взгляд любого гостя Багратионовского района — бесконечные поля разной степени обработанности. Вдоль таких обширных угодий и едет к месту назначения кортеж из чиновников и журналистов. Останавливаемся у чуть разбавляющей однообразие пейзажа припаркованной у дороги сельхозтехники. Глава областного минсельхоза Владимир Зарудный уже стоит на краю пашни, пристально глядя в раздобытый им где-то бинокль. Выясняется, что пашня пока — скорее, место погребения озимой пшеницы. Она не пережила малоснежную зиму, поэтому сейчас идет пересев, поясняет начальник отдела развития сельского хозяйства администрации Багратионовского района Сергей Бабасюк.

Техникой управляют улыбчивые бодрые мужчины, диалог с которыми налаживается не сразу, потому что рабочие оказываются, так сказать, «импортными». Немецкими. С помощью ломаного (с обеих сторон) английского корреспонденту «Нового Калининграда.Ru» удается выяснить, что старший из них, Ральф, живет в области уже три года. Семьей он так и не обзавелся и все свое время посвящает работе, которую считает хоть и сложной, но интересной. Фабиан оказывается студентом, который решил пройти на территории бывшей Восточной Пруссии производственную практику. В области молодому человеку нравится, только вот привыкнуть к местному климату пока не получается. К тому же сама почва, долгие годы лишенная хозяйской руки, обработке сопротивляется. «Когда мы начали, земля выглядела вот так», — смеется немец, показывая широкой ладонью на буйный придорожный кустарник. Наличие не совсем обычных для нашей области гастарбайтеров позже объясняется банальной нехваткой местных кадров — даже на отличную зарплату люди идут неохотно: приходится слишком много работать. Так что обширные владения сейчас обрабатывают всего три человека.

Иностранных рабочих привез с собой Хайнрих Тангеманн — немецкий фермер аж в 16-м поколении. Он оказывается немолодым обаятельным мужчиной в легком, не по погоде, пиджаке. О себе рассказывает охотно: династия занимается сельским хозяйством уже лет 500, и связь поколений не думает прерываться. Стаж семейной жизни с супругой Эрикой — полвека. За годы счастливого брака на свет появились шестеро продолжателей отцовского дела. Трое сыновей, например, возглавляют хозяйства в Германии — под Ростоком и Бременом. Во многом чтобы не мешать взрослым детям вести самостоятельный бизнес, потомственный аграрий и перебрался четыре года назад в янтарный регион. Компания с непростым названием ООО «Мамоново Агро Тангеманн и сыновья» работает второй год, тысячу гектаров озимых они уже посеяли, еще столько же будет занято под яровые, а в планах на следующий год — довести посевные площади до 2–3 тысяч гектаров. На прямой вопрос журналистов «не страшно ли было начинать бизнес в России», герр Тангеманн стоически ответил: «Если бы боялся, не приехал бы». Впрочем, европейскую скаредность на выражение негатива позже с лихвой искупил Сергей Бабасюк, который признался, что от местных бизнес-порядков немец «первые годы, можно сказать, головой о стены бился». «150 гектаров, гибнет урожай, убрать не может. Это сейчас, когда он в реалии втянулся, он уже работает спокойно, — „сдал“ фермера чиновник. — В европейском законодательстве поддержка сельского хозяйства другая. Например, на гектар обрабатываемой пашни — 500 евро, грубо говоря. А у нас — всего 500 рублей. Ну тысяча рублей. То есть разница очень большая. Плюс законодательство — чтобы ввести земли в эксплуатацию, нужны фотографии, все нужно доказать. У них там намного это проще. Ну и много еще моментов».

Сейчас Хайнрих Тангеманн полон самых радужных надежд, намерен работать в России, по собственному признанию, «до конца своих дней» и даже собирается наладить здесь в перспективе животноводческое хозяйство. «Когда женщина хорошая — это прекрасно, но когда поле хорошее — это еще лучше», — смеется фермер, направляясь к своей машине.

Дикие, но симпатичные

Министерская инспекция тем временем отправляется дальше, в планах знакомство уже с другим хозяйством — мясным. «Этот скот просто как на выставке», — интригует журналистов Владимир Зарудный. Ферма, на которую держит путь кортеж, возникла не на пустом месте. Ее глава Валерий Антонов — совладелец находящегося буквально через дорогу мясокомбината «Пограничный». Так что ООО «КенигсБиф» можно смело назвать сырьевым приложением к комплексу по переработке. Шаг оказался весьма своевременным. По словам Антонова, из-за проблем с поставками сырья комбинату пришлось даже остановить суперсовременный цех с австрийским оборудованием. Он отработал года полтора, пока африканская чума не накрыла его, грубо выражаясь, медным тазом. Местные поставщики не могут обеспечить предприятие даже на треть.

«Сырьевая база для мясокомбината пока — коровы, в следующем году, возможно, свиньи. Но чтобы спасти мясокомбинат, мне нужно свиней 1000–1200 голов в день при запущенных мощностях. То есть, это нужно держать поголовье около 200 тысяч. Это весь объем Калининградской области. Раньше мы работали с двумя самыми крупными производителями свинины в Германии. Мясокомбинат выпускал до 1,5 тысяч тонн готовой продукции в месяц, это где-то 50–60 тонн в день. А сейчас — 40 тонн в неделю», — подвел неутешительные итоги разгула африканской хвори Валерий Антонов. Но если хрюши пока в отдаленной перспективе, то новое коровье пополнение на ферме встречать уже готовы. Из Америки вскоре должны приехать еще 410 буренок, а в планах на будущее — довести мясное стадо по крайней мере до 5 тысяч голов. О создании в следующем году молочного хозяйства Антонов тоже задумывается. О закупочных ценах, на которые постоянно жалуются коллеги по цеху, говорит, что сейчас это — 15 рублей за литр молока и «с этим можно жить».

На самой ферме тоже вовсю кипит посевная — для 517 голов скота кормами планируется засеять 100 гектаров сельхозугодий. Волоокие буренки (и правда хороши, как на подбор) оказываются гостьями из жаркой Австралии, абердин-ангусской породы. Существа это хоть и симпатичные, но дикие, поясняет ветврач и зоотехник Наталья Степанова. «Как бы мы их ни приучали, они ведут себя после отела очень агрессивно, кидаются на лошадей, у нас это все есть. Хорошо еще, что рогов нет. Были бы рога — лошадям бы сильно не поздоровилось. А нам все время приходится кататься верхом, никакие квадроциклы в поле не приемлемы. Вот у нас три лошади, и нас трое. Но мы учимся с этими животными управляться. Вроде получается», — описывает свою работу хрупкая женщина-ковбой.

Площадка зимнего содержания, куда привезли журналистов — на стадии строительства. У животных сейчас идут массовые отелы, на свет появились уже 140 юных абердин-ангусов, еще 170 буренок на сносях. Роды проходят благополучно, говорит зоотехник, мертвыми рождается меньше 1% телят. Здоровье у молодняка тоже отменное, среднесуточный привес — около килограмма. На пастбищах эти животные неприхотливы, «съедают все, что только можно».

Как говорит министр, это предприятие совмещает весь цикл производства, так сказать, «от поля до прилавка». И создание таких компаний, по его мнению, — одна из важнейших задач действия программы развития мясного скотоводства, которая третий год действует в регионе (ООО «КенигсБиф» получило по ней 24,6 миллионов рублей субсидий). Всего с 2011 года поголовье скота мясных пород удалось увеличить со 169 голов до 27,5 тысяч.

«Россельхознадзор ввел временное ограничение на поставку говядины из Австралии, а основные мраморные стейки для ресторанов шли именно с этого континента, и абердин-ангусы — как раз та порода, которая позволяет мраморную говядину получать», — раскрывает одну из причин повышенного внимания к этой ферме Зарудный. «Да, при определенном откорме скота, — соглашается Наталья Степанова. — Наш откорм это предполагает. И выход у них — до 65% мяса, то есть это мясо довольно-таки качественное, и при таком выходе все-таки эта порода очень выгодная». Но женщина признается, что простора животным не хватает — у хозяйства мало земли.

«У вас мало земель, а у „Автотора“ — 20 тысяч гектаров, которые стоят и большей частью зарастают», — замечает на это глава минсельхоза. Оказывается, что предприятию в Багратионовском районе принадлежит едва ли не треть сельхозугодий. В то же время доля использования земель здесь — одна из самых низких в области — около 30%. Зато показатель их ввода в оборот — один из самых высоких. В этом году посевные площади обещают вырасти на 40%. В том числе это связано и с тем, что автопроизводители начали сдавать свои участки в аренду. «К „Автотору“ у нас как у аграриев претензия одна — как группа компаний они получили освобождение от налогов, это резиденты, отметил Владимир Зарудный. — Мы считаем, никакого отношения к их профильной деятельности освобождение от налогов на земли сельхозназначения не имеет, мы считаем, что земля должна обрабатываться. И за эту землю должны платиться налоги, вне зависимости — резиденты они или не резиденты».

«Дикие» животные тем временем, ничем не оправдывая слухов о своем бурном нраве, продолжают мирно жевать, охотно позируя перед объективами телекамер и с любопытством поглядывая на гостей влажными огромными глазами. «Красивые коровки», — никак не мог налюбоваться на абердин-ангусов министр Зарудный.

Текст — Алла СУМАРОКОВА, фото из архива «Нового Калининграда.Ru»

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Алла Сумарокова