Премьер-министр Литвы, прибывший в Киев для участия в форуме «Европа — Украина», в интервью главному редактору «і» Юрию Свирко рассказал о развитии двусторонних отношений и евроатлантических перспективах Украины.
Вопрос: Ради чего, помимо форума, вы приехали?
Ответ: Я уже встретился с предпринимателями из Литвы, работающими в Украине. В четверг буду встречаться с предпринимателями из Украины, которые думают работать в Литве. Если говорить об экономике, торговле, мы думаем, что наши отношения развиваются довольно быстро. Рост торговли за последние 2-3 года — примерно 17-20%. У нас есть очень конкретные проекты, такие как «Викинг» — это целая система транспорта: железная дорога, Клайпедский порт, Ильичевск, через Беларусь. Есть энергетические проекты и многие другие вопросы, которые я буду обсуждать с руководителями Украины. Будучи премьером, я совершаю уже третий визит в Киев. Дважды я встречался с предыдущим правительством. Сейчас мы хотим встретиться с новым правительством и еще раз подтвердить, что Литва остается большим сторонником евроатлантической интеграции Украины. Мы готовы передать весь возможный опыт, который был в Литве за это время. В целом мы оцениваем наши отношения как очень хорошие.
В: Самый известный случай с литовскими инвестициями здесь — это участие компании Hanner в строительстве торгового центра у стадиона. Сейчас объект продан другим структурам и будет снесен. Вам уже пожаловались бизнесмены-соотечественники на какие-то другие случаи?
О: Конкретных жалоб (кроме этого случая) не было. Это специфический случай, потому что он связан с дислокацией здесь, в Киеве, с какими-то украинскими проектами. Других жалоб мы не получаем, за исключением того, что наши предприниматели жалуются на бюрократию, на банковскую систему. Литва имеет широкие отношения и с Россией, есть специфический регион, с которым мы имеем общие границы,— это Калининградская область. Там тоже одна из главных проблем — банковская система. Я не знаю всех деталей, но наши предприниматели в Литве не привыкли совершать разные сделки без банковских переводов. Я понимаю ситуацию. И в Литве были большие проблемы с банковской системой, пока мы не переняли полностью все правила Евросоюза. У нас почти нет чисто национальных государственных банков. В основном — филиалы скандинавских банков, которые работают по своим правилам. Помимо Украины, в странах бывшей Югославии и других довольно похожие проблемы: бюрократия, вопросы земли и банковская система. Бизнесмены, конечно, ищут подходы и, как правило, приспосабливаются.
В: Но литовские предприниматели готовы участвовать в создании инфраструктуры для Евро-2012?
О: Что касается чемпионата, мы выслушаем, прежде всего, какие есть возможности. Мы не планируем инвестиции, инвестиции планируют наши частные компании. Задача правительства Литвы — создать всевозможные благоприятные условия для этого. Я думаю, что Литва может достаточно много инвестировать. Мы небольшая страна по сравнению с Украиной, но доходность наших компаний после вступления в Евросоюз растет не по дням, а по часам. Ситуация в Литве такова, что наши национальные компании почти не имеют возможностей инвестировать в самой Литве. Можно инвестировать в новые технологии, в обновление производства, но больших возможностей у нас, говоря откровенно, нет. Сейчас самый большой проект — новая атомная электростанция. Это большие споры, большая конкуренция. Наши самые крупные компании перешли на экспансию в соседние страны — в Латвию, много инвестируем в Польшу. Затем идут Украина, Румыния, бывшие страны Югославии, Россия.
В: Год назад активно обсуждалась идея экспорта украинской электроэнергии в Литву — через Беларусь. Что с ней теперь?
О: Было такое предложение. У нас есть информация (я буду это уточнять на встрече с правительством), что Украина уже не имеет больших возможностей для экспорта электроэнергии. Мы на период после запланированного на конец 2009 г. закрытия АЭС ищем средства усиливать свои возможности, но для этого нужно дополнительное количество газа. Мы пока можем принимать газ только с одной стороны — из России. Но Россия не гарантирует дополнительных объемов газа, потому что все сейчас работают над проектом Nord Stream, где будут большие объемы. Сама Россия больше начинает потреблять. Опция — усиливать электростанции, которые будут на газе либо на мазуте. Если пойдет электроэнергия из Украины, надо обновлять электросети на территории Украины — не говоря обо всех политических обстоятельствах.
В: Кстати, о политических обстоятельствах. Почему президент или премьер Литвы не ездят в Москву договариваться о газе? Ваш ответ может быть полезен украинским коллегам.
О: Мы платим за газ почти вдвое больше, чем Украина,— $320 за тысячу кубометров. «Газпром» пока не угрожал нас отключить. Но были бы проблемы, если бы отключили Беларусь, так как газопровод идет через нее. Кроме того, Литва является транзитной страной для газа, через нас идет газопровод в Калининград, а еще у нашей газовой компании Lietuvos dujos такие акционеры: 30% — «Газпром», 30% — Ruhrgas, примерно 17% — литовское государство, остальное — мелкие акционеры. Если в Украине полностью весь газопровод принадлежит одной компании, то в Литве газовый сектор более диверсифицирован. Наш опыт очень простой: мы пригласили одновременно и «Газпром», и Ruhrgas. Они равными долями участвуют в нашей компании. Суверенитет Литвы не страдает, проблема в том, что пока нет альтернативы. Почти нет возможности вести переговоры о цене газа. Есть одна сторона, которая продает, и она диктует свои условия. Договариваться о цене можно тогда, когда есть конкуренция. Мы не рассматриваем этот вопрос как политический, мы рассматриваем только экономическую сторону. Это проблема и Украины, и Латвии, и Эстонии. И здесь основной вопрос — иметь как можно больше альтернатив, тогда ситуация меняется в корне.
В: У любого высокопоставленного гостя из Евросоюза в Киеве принято спрашивать: когда Украину примут в ЕС?
О: Наше членство в ЕС не только не мешает нам работать с Украиной, но и с Россией, и с другими странами,— наоборот. Кстати, было очень много страхов при нашем вступлении в НАТО и ЕС, что Россия прервет с нами торговые отношения. Этого не случилось. Не говоря о том, что Литва имеет специфическую ситуацию. Через нас идет транзит пассажирский, грузовой, газовый, даже военный. Что касается Украины, я думаю, здесь почти все зависит от Украины. Начало вступления прибалтийских государств в ЕС было встречено если не в штыки, то довольно отрицательно. Многие страны сомневались. Поэтому три балтийских государства были довольно едины — между собой и с полным политическим консенсусом внутри каждого из государств. Сегодня мы, в общем-то, пробили окно, если так можно выразиться. Украина — это больше, чем три прибалтийских государства, вас больше желают, чем нас. Но если Украина не проведет те реформы, которые необходимы… ЕС работает по очень строгим правилам, даже если ты уже являешься членом ЕС. Есть страны в ЕС, которые имеют какие-то сомнения. Так было и по отношению к Литве. Когда мы вступали, были две главные проблемы — калининградский транзит и АЭС. Мы их решили. Я думаю, что политическая обстановка, окружение для Украины очень положительны. Но Украина, ее правительство, парламент, политические партии должны показать очень ясную волю, что они к этому стремятся. Всегда есть проблемы, я говорил с вашими предыдущими премьерами и с членами правительства, парламента. Они говорят: вот есть эта проблема, есть какие-то заводы, энергетика. Все эти проблемы, конечно, есть и всегда будут. Но без очень ясной политической воли, которая должна быть выражена консенсусом всех политических сил, что и было в Литве… Ваша ситуация в этом смысле лучше, чем наша, по многим причинам. Мы были первыми из стран бывшего Советского Союза. Украина имеет совсем другую геополитическую ситуацию. Здесь больше транспортных коридоров, энергетических, человеческих ресурсов и т.д. Очень много плюсов, и они должны быть использованы. И для России в итоге это очень выгодно, если отвлечься от всяких политических лозунгов. Россия все больше становится зависима от ЕС, я имею в виду экономически. Потому что большая часть торговли в России сейчас с Евросоюзом.
В: В апреле в Бухаресте пройдет саммит НАТО. Получит ли Киев приглашение присоединиться к Плану действий по членству в альянсе?
О: В любом случае план действий должен быть. Какое решение Украина примет, будет она это делать на референдуме или иначе — это уже другой вопрос. Но в любом случае, будет Украина членом НАТО или нет, все хотят, чтобы Украина была хорошим партнером. Кстати, во многих сферах, особенно военных, НАТО очень хорошо сотрудничает с Украиной. Я думаю, что если украинские политики немножко остудят головы и это не станет основным вопросом каких-то выборов, это решение будет принято и найдется какой-то консенсус. В конце концов, можно даже сделать референдум, это тоже не проблема. Мы тоже проводили референдум по вступлению в ЕС. Мы должны были провести референдум по продаже земли иностранцам — не менее чувствительный вопрос для Литвы, которая в прошлом была земледельческим краем.
Это зависит от вас. Очень привлекательны как ЕС, так и НАТО. И не правы те, кто это критикует, говоря, что это враждебно для России и т.д. Ведь НАТО никогда не применяла никаких военных действий против третьих стран. Потому что сам по себе блок превентивно всех отталкивал от таких действий. В этом его смысл. Сейчас НАТО участвует в некоторых регионах, но исключительно по линии миротворческой. Можно спорить об этих миссиях, о том, как они были приняты, но если бы их не было, было бы намного хуже, чем сейчас.
Мне кажется, что само по себе расширение НАТО выгодно для всей Европы, включая Россию. Ведь Россия сегодня уже является членом совета Россия — НАТО. Вы помните, пять-шесть лет назад была очень острая дискуссия по этому вопросу. Я приезжаю в штаб НАТО в Брюссель и там встречаю, как правило, массу российских полковников и генералов, что трудно было представить во времена холодной войны. Я сам был министром обороны. И доверие НАТО, открытость в этом вопросе очень большие. Тем более что и для НАТО, и для России, и для Украины возникают другие глобальные вызовы, на которые надо будет ответить. Не только на военные, но и на всякие другие.
В: И все-таки — накануне бухарестского саммита есть в НАТО консенсус по украинскому вопросу?
О: Вильнюсская встреча министров обороны показала, что нет. Многие страны поддерживают, но нельзя сказать, что сегодня есть консенсус. Чтобы его добиться, нужны более активные заявления, действия.
Гедиминас Киркилас родился 30 августа 1951 г. в Вильнюсе. Работал реставратором интерьеров в тресте реставрации памятников, одновременно с 1974 г. учился на заочном отделении Вильнюсского педагогического института. В 1978-1982 гг. обучался в Вильнюсской высшей партийной школе. В 1982-1985 гг. — инструктор Ленинского райкома компартии Литвы, в 1986-1990 гг. — отдела культуры ЦК КПЛ. В сентябре-декабре 1990 г. — секретарь ЦК КПЛ, объявившей об отделении от КПСС. В декабре 1990 г. избран зампредом Демократической партии труда. Одновременно был редактором еженедельника на русском языке «Голос Литвы» (1991-1995 гг.). Четырежды избирался членом сейма. В парламенте был председателем комитетов национальной безопасности, иностранных дел, по делам Европы. Один из главных разработчиков концепции национальной безопасности Литвы. Женат, двое детей. Премьер-министр Литвы с 18 июля 2006 г.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024