Жалуйтесь активнее!

Руководитель Калининградского управления Федеральной антимонопольной службы Ирина Соколова в интервью «ТР-Business» рассказала о том, как работает ее ведомство, чем оно занимается сейчас и как предпринимателю защитить свои интересы при помощи ФАС.
— Ирина Петровна, какова в целом ситуация в Калининградской области с точки зрения УФАС ?
— Ситуация у нас сложнее в том плане, что регион у нас более закрытый, чем другие. У нас происходит существенное удорожание товаров из-за высоких таможенных и транспортных расходов. И, кроме того, замкнутый характер региона обуславливает более закрытый рынок. Поэтому во многих сферах работает меньшее число компаний, им проще договориться, стать монополистами, и эта ситуация сложнее рассасывается. В других регионах, если одна компания начинает завышать цены, то для других это становится стимулом к завозу аналогичного товара из соседних областей, предложению таких же услуг. У них нет таких таможенных барьеров, расстояния не те. И поэтому ситуация сама выравнивается.
У нас все это происходит сложнее — небольшой объем рынка сочетается с более высокими сопутствующими затратами. Чтобы выйти сюда некалининградцам, нужно очень скрупулезно разрабатывать логистику, поэтому даже если у нас будут очень высокие цены, новые конкуренты сюда быстро не придут.
С другой стороны, так как рынок замкнутый, нам бывает проще его контролировать. Если брать остальную территорию России, то у них основная проблема — учет межрегиональных перемещений товаров. Статистика очень плохо это отслеживает. В отличие от коллег из других регионов, у нас более четкая картина: всегда можно получить данные от таможни, мы знаем, сколько у нас компаний и что они производят.
Кстати, наш регион достаточно разнообразный по условиям хозяйствования и по отраслям. Я не хочу сказать, что у нас тут натуральное хозяйство, но, может быть, мы в чем-то меньше зависим от тех явлений, которые возникают во внешнем мире. Я надеюсь, что это поможет и в нынешней ситуации, связанной с мировым кризисом.
— Обойти стороной «КД авиа» в беседе с руководителем нашего УФАС невозможно. В последнее время события в жизни этой компании гарантированно становятся одной из главных новостей региона. А как давно эта компания привлекла внимание УФАС и почему?
— Я работаю здесь уже два с половиной года, с июля 2006 года. В августе пришла первая жалоба на «КД авиа» как перевозчика. Связана была она с традиционным повышением цен на авиабилеты в августе. Мы возбудили дело в отношении компании, так как установили, что на наиболее популярном направлении Калининград — Москва они занимают доминирующее положение — до 50 процентов перевозок осуществлялось самолетами «КД авиа». Жалоба была на их тарифы. В 2007 году поступили жалобы от авиакомпании «Россия», касающиеся отказа в согласовании слотов. Параллельно были претензии и от «Аэрофлота» по поводу сложностей с формированием удобного расписания полетов. Но писать официальную жалобу они отказались, решив сами все как-то урегулировать. Потом пришла жалоба от авиаперевозчика «ЮТэйр», но они отозвали ее с той мотивировкой, что после того как компании «КД авиа» было сообщено об обращении в антимонопольный орган, все слоты были моментально согласованы и проблемы решены. То есть мы стали принимать меры в прошлом году, после того как к нам обратились компании, посчитавшие себя ущемленными.
Дело в том, что мы не можем узнать о каких-то проблемах сами, без жалоб. Как мы можем узнать о том, что кому-то не дают составить расписание так, как хочется, что еще как-то ущемляются чьи-то интересы, если обиженные молчат? Вот картельный сговор мы можем выявить, просто наблюдая за динамикой цен. Кроме того, наличие жалобщика важно и по другой причине: практически все такие дела идут в суд, и там нам нужно предъявить пострадавшую сторону, чтобы был подтвержден факт ущемления интересов.
— Как обстоят дела с ценами на автомобильное топливо, которыми региональный УФАС тоже очень плотно занимается в последнее время?
— У нас сейчас возбуждено несколько дел в отношении региональных нефтетрейдеров по признакам монопольно высоких цен, которые существенно превышают цены на автомобильное топливо в других регионах. Мы сейчас проверяем, насколько соответствуют действительности объяснения компаний, что высокие цены связаны с экологическими сборами, которые им нужно платить при прохождении ГСМ через территорию Литвы и других стран. По их версии, по этой причине на каждый литр бензина в цене добавляется один рубль. Вот это мы сейчас и проверяем.
Второй момент, которым мы сейчас занимаемся, — синхронность изменения цен, особенно в сентябре — октябре. Значения, на которые они изменяются, очень часто совпадают до копеек. То есть была разница между ценами у двух компаний в 10 копеек — и после снижения или повышения (синхронного) она сохранилась. Это вызывает подозрения.
Когда мы стали анализировать документы, представленные компаниями в связи с этой ситуацией, нас очень насторожили некоторые моменты. Есть документальные подтверждения того, что одна из компаний знала о том, какие цены установит конкурент в будущем, еще до издания им приказа о новых ценах и дате их ввода в действие. И этот факт обозначен в предоставленных нам документах. Мы сейчас будем выяснять, каким образом это стало известно.
— То есть компания сама вам предоставила документы, из которых следует, что она знала о планируемых ценах конкурента до их официального опубликования?
— Да. Видимо, готовя пакет документов по нашему запросу, они не отследили, что именно нам предоставили. Думаю, что сейчас нам будут говорить про промышленный шпионаж, нелояльных сотрудников или замечательных аналитиков, обладающих даром предвидения.
То есть вдобавок к странной внешней синхронности действий появились и подозрительные внутренние документы. Сейчас мы дали компаниям возможность объясниться по этим фактам, документально подтвердить экономику ценообразования. И 18 — 19 декабря у нас состоятся заседания по этим вопросам.
— Есть ли со стороны УФАС претензии к калининградским торговым сетям, в том числе и тем, что занимаются оптовой торговлей?
— Мы собираем данные по молоку, хлебу и растительному маслу согласно заданию Федеральной антимонопольной службы. Мы пытаемся восстановить всю цепочку поставок, чтобы понять, как складываются цены. Первые результаты показывают, что рост цен на эти продукты, в том числе и судя по ситуации в других регионах, во многом обусловлен розничными наценками — например, удорожание хлеба сейчас, осенью, когда сырье для него традиционно дешевеет. Мы пока анализируем ситуацию в нашем регионе. Может, какие-то претензии у нас и появятся. Но общероссийская тенденция такова, что чем больше концентрация в рознице крупных торговых сетей, тем выше наценки.
Кроме того, были жалобы поставщиков на дискриминационные условия вхождения в магазины торговых сетей. Правда, у нас в области таких обращений очень мало по сравнению с другими регионами, всего два-три на моей памяти. Мы запросили у торговых сетей договоры поставок для анализа их условий. Может быть, будут с нашей стороны какие-то действия. Но в целом, поговорив с поставщиками и производителями, мы видим, что совсем уж плохих условий им розница не предлагает . В других регионах крупные федеральные сети ставят условия гораздо более жесткие: требуют огромных бонусов, особых условий участия в рекламных акциях, отсрочки платежей на большие сроки. Наши оптовые поставщики и производители пока на это не жалуются. И опять-таки мы сами не можем ничего в этом направлении сделать, так как и тут для начала нашей работы требуется обращение «обиженной» организации. Какое-то время назад было обращение от одного сельхозпроизводителя, что его продукцию — тепличные овощи — не берут крупные розничные компании, сложно войти в сети. Как только мы стали разбираться, все его проблемы сразу решились — место для его товара нашлось.
Была жалоба и от крупного производителя, ОАО «Молоко», на торговую сеть «Виктория». Но в результате анализа нам не удалось доказать, что «Виктория» на тот момент занимала доминирующее положение по закупкам, что необходимо для того, чтобы мы могли применять какие-то меры. Сейчас рассматриваются поправки в закон «О торговле», где пороговые показатели, может быть, будут снижены, но пока для признания статуса монополиста его доля в местном рынке должна быть не меньше 35 процентов. У «Виктории» этот показатель был ниже, и мы не могли предпринять никаких действий. Кроме того, у ОАО «Молоко» были несколько странные претензии: они, например, жаловались на то, что «Виктория» отказывается размещать их товар отдельным стендом, как они хотели. А с точки зрения конкуренции лучше, когда однотипные товары разных производителей лежат рядом, чтобы потребителю легче было сравнить цены, состав, качество и тому подобное, и выбрать после сравнения. То есть с нашей точки зрения претензии были необоснованными.
Пока других жалоб на сети у нас нет, хотя проверки по своим показателям, о чем я говорила выше, мы ведем.
— То есть жалоб на то, что поставщикам нужно платить за место на прилавке, предоставлять бонусы торговым сетям — нет?
— Нет. Ни одной.>
— ОАО «Молоко» постоянно подозревается в неких незаконных манипуляциях. Есть ли к компании претензии со стороны УФАС?
— Да, у нас были претензии, но, к сожалению, пока нам не удалось их отстоять в суде. В том числе и потому, что не было конкретного обиженного фермера или владельца личного подсобного хозяйства. Мы возбуждали дело именно по взаимоотношениям компании с фермерскими хозяйствами. У нас на тот момент было только обращение от правительства области, где говорилось о том, что поголовье крупного рогатого скота у фермеров и в личных хозяйствах сокращается, в том числе и из-за низких закупочных цен на молоко. Нам предлагалось посмотреть, что там творится. Мы посмотрели, отправили запросы фермерам об условиях договоров. Однако никто в тот период на условия договоров не пожаловался. Да, закупочная цена низкая, но все остальные условия закупки вроде как всех устраивали.
На наш взгляд, условия договоров были дискриминационными, завышены требования к сырью по сравнению с требованиями ГОСТа, все сборное молоко принималось вторым сортом. Но чтобы применять антимонопольное законодательство, нужно было доказать доминирование ОАО «Молоко» на рынке. А поскольку компания предоставила нам не совсем точную информацию относительно своих объемов закупки, суд второй инстанции в Санкт-Петербурге посчитал, что раз антимонопольный орган использовал в расчете некорректную информацию, то и долю переработчика он рассчитал неправильно. Кроме того, петербургские суды посчитали, что нельзя счесть условия договоров с фермерами дискриминационными, так как жалоб от них нет. То есть мы выступили в роли Дон Кихота, сражаясь за абстрактного сельхозпроизводителя. Кстати, до этого наш, калининградский суд первой инстанции признал правомерность решения Калининградского УФАС России по данному вопросу. Недавно мы подали жалобу в Высший арбитражный суд. Она принята к рассмотрению.
Но сейчас у нас есть и конкретная жалоба на ОАО «Молоко» от предпринимателя, который собирает молоко из личных подсобных хозяйств. Мы намерены снова проанализировать ситуацию на рынке, пересчитать долю так, как суд нашел необходимым. И надеюсь, что доведем дело до конца, потому что разговоров вокруг ОАО «Молоко» много. И нам есть с чем сравнивать: когда мы собирали данные к первому разбирательству, получалось, что у нас в области цена закупки молока ниже, чем в других регионах, а цена реализации готовой продукции выше. Частнику устанавливают такие закупочные цены, что ему невыгодно держать корову.
— А с другими молокопроизводителями как дела?
— На них нет жалоб. Кроме того, мы в основном занимались именно вопросами сбора молока из личных подсобных хозяйств. И тут ОАО «Молоко», безусловно, лидирует. У него самая широкая сеть пунктов сбора и охлаждения молочного сырья на территории области, лучше, чем у других, налажена эта работа. И частник просто не может перейти к другой компании — мало кто может себе позволить везти молоко самостоятельно к переработчику.
— Были ли проверки УФАС на местном рынке жилой недвижимости?
— Мы не возбуждали дел по этому поводу — не было жалоб. И это не очень благоприятный для нарушений по нашей линии рынок. Признаков, что наши застройщики и риэлторы сговариваются, не было. Ценовой сговор здесь не имеет смысла, так как дома очень сильно различаются и по проектам, и по местонахождению, и по массе других параметров; цена квартиры зависит от множества факторов — этажа, стороны света, куда выходят окна. А рост цен шел во всех регионах. Думаю, теперь и снижение будет общим.
Вот договоренности о месте работы, то есть раздел территорий: ты строишь здесь, а я — здесь, и мы друг другу не мешаем, могут быть. Но таких фактов не выявлялось. И говорить о том, что это есть, мы не можем.
— Какие другие калининградские компании и организации привлекали внимание УФАС? Наиболее частые нарушения?
— Мы занимаемся теми, что относятся к естественным монополиям. Работа ведется в отношении портов, железной дороги, «Калининградтеплосети», «Водоканала», «Калининградгазификации», «Северо-Западного Телекома».
Как правило, все компании, относящиеся к естественным монополиям, обозначились как нарушители в том или ином вопросе. Что-то у них регулируется законом, и они не могут ничего тут сделать, но там, где они могут что-то не слишком хорошее в отношении потребителя сделать, они делают.
В конкурентных сферах в последнее время не было заметных нарушений, кроме тех, о которых я уже рассказала.
— Как УФАС работает с естественными монополистами?
— Мы выдаем им предписание, где обозначено, что они делают незаконно, и требуем устранить нарушение. Они должны его выполнить, иначе будут оштрафованы. Кроме того, уже год как введены штрафы за само нарушение. Они могут быть очень крупными, так как исчисляются с оборота. Компании могут оспорить наши решения в суде. Например, «Северо-Западный Телеком» оспаривает сейчас наше решение в суде. К нам поступила жалоба от других региональных операторов связи, которые были недовольны тарифами СЗТ за пропуск трафика. Мы сочли их претензию обоснованной, но суд первой инстанции с нами не согласился. Сейчас мы перешли в кассационную инстанцию.
— Занималось ли региональное УФАС рассмотрением действий компаний из других регионов России, начинавших свою работу в нашей области?
— Нет, пока нет. Никто еще не жаловался на «пришельцев». Конечно, некоторые процессы мы контролируем сами — по роду своей деятельности. Важно, как компании входят на региональный рынок. Если они покупают местные компании, то мы отслеживаем сделки с акциями, экономическую концентрацию и можем даже запретить некоторые слияния, если посчитаем, что это может привести к закрытию местной компании, ее перепрофилированию. Но пока таких ситуаций не было. Если же компании начинают недобросовестно конкурировать, то это может стать предметом нашей работы — если будет обращение.
Кстати, удивительно, что никто не обращается по поводу недобросовестной конкуренции. В Санкт-Петербурге, где я работала до назначения в Калининград, треть заявлений в УФАС была именно о недобросовестной конкуренции: применении методов, которые не соответствуют обычаям делового оборота и добросовестной практики. Это и использование чужих товарных знаков, и распространение недостоверных сведений (о своем или чужом товаре, о конкуренте и т.д.). Здесь таких жалоб — единицы. Видимо, не принято жаловаться на недобросовестность, в том числе и со стороны пришедших извне конкурентов.
— Как, с точки зрения УФАС, проходит в регионе процесс выкупа предпринимателями арендуемых помещений на льготных условиях ?
— Пока этот процесс еще в самом начале, так как закон принят недавно. Поэтому данных о его реализации у нас нет. А вот приватизация, которая идет уже давно, становится предметом нашего внимания.
Недавно мы разбирались с ситуацией в Калининграде: в план приватизации муниципального имущества было включено помещение, которое занимает предприниматель. Но к нему добавлены другие, соседние помещения, и приватизируется уже этот, расширенный объект. К сожалению, законодательство не предусматривает персонального уведомления арендодателя о том , что занимаемое им помещение включено в план приватизации и выставлено на торги. Он может узнать об этом, только если регулярно читает соответствующий раздел в официальном издании местной администрации. В деле, о котором я говорю, предприниматель попытался принять участие в аукционе, чтобы выкупить свое помещение, но проиграл, так как укрупненный объект, естественно, стоил значительно дороже. Возможно, такие действия органов власти по укрупнению лотов, выставляемых на аукцион, не противоречат действующему законодательству о приватизации. Но у нас вроде как объявлена всемерная поддержка малому и среднему бизнесу. Говорится постоянно, что этот бизнес — основа государственной экономики, ему нужно помогать, добиваться увеличения числа предпринимателей. А тут предпринимателя ставят в такие условия, что он не может участвовать в торгах за арендуемое им помещение. И в результате покупатель, более крупная компания, будет сдавать ему эту же площадь, но уже по своим расценкам. Преднамеренное нарушение органом власти антимонопольного законодательства в этом случае сложно доказать. Однако мы считаем, что созданы преимущественные условия для более крупных компаний. Не могу сказать, какую позицию по этому вопросу займет суд. Вне зависимости от того, будут ли доказаны нарушения по нашей линии — ограничения конкуренции, я считаю, что есть несоответствие позиции местных властей общегосударственной политике по поддержанию малого бизнеса.
— Сегодня, в сложных экономических и финансовых условиях, есть ли у вашего ведомства прогнозы вероятных нарушений антимонопольного законодательства? Может, будут учащаться попытки компаний вступить в сговор, проводить некие согласованные действия, нарушающие закон, и т. д.?
— Все эти неприятные вещи, тот же ценовой сговор, обычно возникают не в спокойное время, когда спрос соответствует предложению, а в кризисное. Снижается спрос, компаниям становится тесно на рынке, они начинают бороться за покупателя, снижать цены. Но никому не хочется терять доходы. Проще и выгоднее договориться: давайте снижать никто не будет, зафиксируем все цены на одном уровне. Такие ситуации будут возникать, и антимонопольная служба будет их отслеживать.

Татьяна НОВОЖИЛОВА

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter