Крематорий уехал и неоправданные ожидания

Ключевые события четверга: единственный в регионе крематорий — мобильный — судя по всему, приказал долго жить; а власти ждут калининградцев на субботники, но горожане не оправдывают их ожиданий. 

Крематорий уехал
Сегодня стало известно, что суд временно запретил работу единственного крематория в регионе — мобильного. Как выяснила прокуратура, изначально крематорий был предназначен для утилизации трупов птицы, животных и биологических отходов с птицефабрик, животноводческих и звероферм, лабораторий на рынках и ветеринарных клиниках. Прокуратура обратилась с иском к ритуальному агентству «Есения», владеющему установкой. Запрет наложен пока временно, до окончания разбирательства.

По данным прокуратуры, установка является «топочным блоком-крематором на жидком топливе, смонтированном на базе транспортного средства», то есть переоборудованном под мобильный крематорий. По информации с интернет-сайтапроизводителя, «топочный блок представляет собой камеру сгорания, имеющую изнутри слой высококачественного огнеупорного материала и оснащенную высокопроизводительной форсункой, работающей на жидком топливе, или горелкой, работающей на природном газе». Со стороны такой крематорий похож на фуру с трубой.

Что характерно, насчет крематориев в России существуют жесткие нормы (в случае, если печей несколько, как это обычно бывает, санитарная зона вокруг них составляет 1 км). Но касаются эти нормы лишь стационарных объектов, о мобильных в законодательстве нет говорится ни слова. Может, потому, что их в природе не должно существовать? По крайней мере, руководитель региональной ритуальной ассоциации Сергей Никитин сообщил корреспонденту «Нового Калининграда.Ru», что звонил на завод-изготовитель, где ему подтвердили, что мобильный крематорий не предназначен для сжигания тел людей. По крайне мере, официально — никаких сертификатов для этого нет.

Сергей Никитин, кстати, и обратился в прокуратуру с просьбой провести проверку в «Есении» на этот счет. «С нравственной точки зрения, сжигать тела в бочке на колесах, как это, по сути, происходит, я считаю, нельзя», — заявил он. Он сообщил, что руководство «Есении» не разрешает кому бы то ни было, в том числе родственникам умерших, присутствовать при кремации. Исходя из этого, а также того, что отверстие в печи, судя по фотографиям, недостаточно велико, нельзя гарантировать, что тела сжигаются в гробах, сказал Никитин. При этом, по его словам, неизвестно, что в «Есении» делают с оставшимися после кремации костями, поскольку они перегорают не до конца: в западных странах их перемалывают на специальных установках и отдают родственникам вместе с пеплом.

Все эту информацию в агентстве скрывают и от ритуальной ассоциации, и от журналистов. Комментировать ситуацию в «Есении» корреспонденту «Нового Калининграда.Ru» отказались, посоветовав позвонить в понедельник, когда на месте будет директор. При этом трубку взял его заместитель, представившийся как Александр Лейман: он посчитал, что не обладает достаточными полномочиями.

На сайте агентства, кстати, о мобильном крематории нет ни слова, хотя совсем недавно «Есения» рекламировала эту услугу. Впрочем, фирма готова организовать кремацию — но в Минске.

Судя по всему, для калининградцев, которых постигло несчастье потерять своих близких, сегодня это — самая реальная возможность (если исключить ее, обратившись в какой-либо из крематориев Европе). Разговоры о строительстве стационарного объекта в регионе ведутся уже много лет. На это есть устойчивый социальный заказ: по недавним опросам социологов, проведенным по заданию мэрии Калининграда, 70% горожан считают строительство крематория важным. Причины на поверхности: в областном центре три кладбища, на двух из которых — на проспекте Мира и Балтийском шоссе — новые захоронения уже не производятся. Кладбище по проспекту Мира площадью 31 га работает с конца 40-х годов (на нём захоронено 40 тысяч человек), кладбище по Балтийскому шоссе площадью 56 га открылось в 1979 году, там погребено почти 85 тысяч умерших. В настоящее время захоронения производятся на официальном муниципальном кладбище Калининграда в пос. Сазоновка площадью 35 га.

Для сравнения: для крематория требуется около 4 гектаров. Поэтому власти всех уровней за этот проект формально всеми руками «за». В марте 2013 года директор голландской компании «Den Boer Econorm» Тон Фермей в ходе визита в Калининградскую область рассказывал, что его фирма уже ведет переговоры с двумя калининградскими компаниями по поводу строительства такого объекта. Но проблема упирается в землю: в Калининграде подходящих участков нет, с Гурьевским районом еще надо договориться.

Судя по словам Сергея Никитина, не так все безоблачно и с инвесторами: «ситуация не очень сильно продвигается и нельзя сказать, что он (крематорий — прим. ред. «Нового Калининграда.Ru») появится через год или два». Причины — в вышеупомянутых санитарных нормах. Опыт соседних государств, где используют мощные фильтры, что позволяет снизить санзону буквально до сотни метров, не учитывается. «Закон устарел; насколько я знаю, сейчас его собираются менять», — обнадежил собеседник.

Впрочем, фраза «лучше никакой, чем такой» к данному случаю, похоже, более чем применима.

Оксана ОШЕВСКАЯ, корреспондент

Неоправданные ожидания
Намедни представители горадминистрации в лице заместителя главы и одновременно председателя комитета городского хозяйства Сергея Мельникова посетовали, что калининградцы не очень-то охотно ходят на субботники.

Причем чиновник привел довольно поэтическое сравнение. «Я ждал волонтеров, как девушка под часами молодого человека, но не 15 минут, ждал 2 часа», — отметил Мельников. «Сам лично готовился, закупал продукты, пилы, кепки футболки-майки красивые. Но волонтеры не идут, тогда я взял пилу в руки, пошел сам пилить», — поделился замглавы.

Трогательные слова рисуют красочную картину томительного ожидания. Но возникает логичный вопрос: а почему, собственно, горожане в свой законный выходной должны тратить время и силы, чтобы привести в порядок то, за что коммунальщики получают зарплаты? Отчего несколько раз в год все от мала до велика должны браться за грабли или метлы (в зависимости от времени года нужное подчеркнуть) и сливаться в едином порыве ударного труда?

Традиция субботников берет свое начало в советском государстве. Первые добровольные субботники, а иногда и воскресники проходили в России еще в 1919 году. Тогда в них участвовали молодые комсомольцы и просто сочувствующие горожане. Но со временем энтузиазм людей стал падать. Только вот власти привыкли к бесплатной рабочей силе, и постепенно субботники стали неотъемлемым атрибутом так называемого «социалистического образа жизни».

Как правило, массовые уборки были приурочены к различным праздничным датам. А чиновники и руководители предприятий пользовались «добровольным» трудом, экономя на зарплате. Для стимуляции активности использовалась коммунистическая пропаганда и работа партийных ячеек, которые занимались всяческим публичным порицанием тех, кто уклонился от субботника.

СССР ушел в прошлое, а субботники остались и проводятся с завидной регулярностью. На них даже выходят немногие добровольцы и волонтеры. Ну и, конечно же, чиновники всех мастей, которые даже рады лишний раз напоказ помахать метлой под прицелом камер. Что же остальные участники процесса? Школьников и студентов по-прежнему агитируют приходить на уборки и помывки, используя оценки в качестве рычага влияния. Работников бюджетной сферы и муниципальных предприятий вроде бы никто не заставляет трудиться из-под палки. Однако если явка будет низкой, могут сделать выговор начальнику, а тот в свою очередь тоже не останется в долгу перед не явившимися подчиненными.

Вот и получается, что многие горожане в свой законный выходной вынуждены работать бесплатными уборщиками и дворниками, несмотря на то, что исправно платят налоги, из которых складывается наш бюджет. И из которого платят тем самым дворникам, результаты работы которых в Калининграде вроде бы есть, но их почему-то никто не видит.

Алёна ПЯТРАУСКАЙТЕ, корреспондент

Фото из архива «Нового Калининграда.Ru»