В Калининграде в мае 2022 года УФСБ задержало Вячеслава Попова по подозрению в подготовке теракта накануне Дня Победы. По данным следствия, мужчина сотрудничал с ультраправой националистической организацией и планировал устроить взрыв у одной из воинских частей региона, а потом уехать воевать на стороне Украины. В марте 2023 года суд приговорил калининградца к 9 годам лишения свободы. Несмотря на то, что Попов полностью признал вину, его адвокаты и близкие полагают, что тот оказался на скамье подсудимых из-за своей позиции против спецоперации и громких заявлений с угрозами в адрес силовиков, которые вовсе не собирался приводить в действие. «Новый Калининград» рассказывает, как судили экс-монархиста и почему защита намерена обжаловать приговор.
«С целью устрашения населения»
«Ну, здравствуй, мой хороший», — такими словами адвокат Мария Бонцлер приветствовала следователя УФСБ, который вел дело ее подзащитного. Если не считать корреспондента «Нового Калининграда», следователь оказался единственным слушателем на процессе по делу 44-летнего Вячеслава Попова, которого судили за подготовку теракта. Заседание началось 27 марта в здании Балтийского флотского военного суда в Калининграде, рассматривала дело выездная коллегия судей 2-го Западного окружного военного суда — трое хмурых мужчин, редко поднимающих глаза от бумаг на столе.
Вячеслав Попов некогда был активистом движения «Балтийский авангард русского сопротивления» (БАРС) и даже проходил сначала как подозреваемый, а потом как свидетель по делу о создании членами БАРС террористического сообщества. Тогда в суде «террористическую» статью переквалифицировали на «экстремистскую» — все подсудимые получили реальные сроки. В 2012 году мировой суд оштрафовал Попова на 20 тысяч рублей за публичные призывы к экстремизму из-за антисемитских постов в «ВКонтакте». Сейчас же, уверяют близкие мужчины, тот хоть все еще и называл себя «монархистом», но уже давно не состоял в ультраправых организациях и вообще каких-либо неформальных объединениях. До задержания Попов жил в однокомнатной квартире вдвоем с матерью, зарабатывал отделкой помещений.
В суд Попова конвоировали двое сотрудников ФСБ в штатском. За почти год, проведенный в СИЗО, он сильно изменился. Если на оперативном видео задержания запечатлен крепкий моложавый человек с бородой и в камуфляже, то из «клетки» в зале заседаний на присутствующих смотрел очень худой, гладковыбритый мужчина в черной водолазке, темных джинсах и очках с массивной оправой. Однако держался Попов довольно бодро — много шептался с адвокатами, а иногда даже шутил. «Можно тут покурить?» — обратился он секретарю в один из коротких перерывов. «Ни кипяточка, ни кофеечка... — рассуждал он, меряя шагами ограниченное решетками пространство. — А в СИЗО сейчас макароны дают».
Попов объяснил, что в следственном изоляторе он испытывает проблемы из-за отсутствия нормальной питьевой воды, а вот сложностей с питанием у него нет: «Я не понимаю, зачем есть, если можно не есть? Лучшая приправа к пище — это голод. Меня это совершенно не беспокоит». Его мать рассказала, что Попов и в заключении соблюдает все православные посты, ежедневно молится. Поначалу ей даже приходилось приносить сыну распечатки страниц Библии на обычных альбомных листах, которые он переписывал от руки, но в итоге все-таки удалось передать ему книгу.
Согласно обвинительному заключению, которое зачитал прокурор, Попов «с целью устрашения населения России, создания опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба, а также воздействия на принятие органами власти РФ решения о прекращении дальнейшего проведения специальной военной операции (СВО) на территории Украины» решил устроить в мае 2022 года теракт в воинской части на ул. Артиллерийской в Калининграде. Он «при неустановленных обстоятельствах» нашел инструкции по созданию самодельного взрывного устройства (СВУ), приобрел нужные компоненты и самостоятельно изготовил бомбу, обладающую осколочно-фугасным поражающим действием. Взрывное устройство калининградец якобы поместил в синий полиэтиленовый пакет и хранил дома, пока утром 6 мая к нему домой не пришли силовики. Явку с повинной Попов написал в тот же день.
В своих письменных показаниях он сообщил, что в 2018 году познакомился в «Фейсбуке*» (владеющая соцсетью компания Meta**** признана экстремистской организацией и запрещена в РФ) с известным активистом «Правого сектора» (организация признана террористической и запрещена в России) Олегом Бутусиным. «В ходе общения с Бутусиным я высказал свои намерения по совершению диверсионно-террористического акта в отношении военных объектов, а также военнослужащих. <...> В содеянном раскаиваюсь», — зачитал прокурор явку с повинной.
На оперативном видео задержанный Попов намеренно или из-за волнения называет другую дату — 2008 год — и сообщает о переписке с Леонидом Бутусиным — это сын Олега Бутусина, который вместе с братом погиб на Украине, куда отправился воевать добровольцем.
На вопрос суда, согласен ли он с обвинением, Попов ответил утвердительно. «Да, признаю вину в полном объеме — все как зачитано», — заявил он и опустил глаза в пол.
Его мать позже грустно констатировала: «Почему он признался, знаем только я и он». Еще на этапе следствия, Попов сообщил адвокатам, что физическую силу к нему сотрудники ФСБ не применяли, но на него оказывалось сильное психологическое давление, в том числе ему намекали, что вместе с ним на скамье подсудимых может оказаться кто-то из близких ему людей.
24-летний Артем Станкевич, которого вызвали в суд в качестве свидетеля, сам «из интереса» согласился помогать силовикам. Молодой человек рассказал, что 6 мая 2022 года, когда он рано утром возвращался от девушки, к нему на улице подошли люди с корочками и предложили быть понятым. Прошло много времени, поэтому в точности всех событий задержания и обыска Станкевич рассказать не смог, однако он припомнил, что изначально Попов отказывался подписывать протокол об изъятии бомбы и других вещей: «Он сказал, что это не его».
Подсудимый объяснил свой отказ тем, что ни он, ни его мать не видели, что и как из шкафа что-то доставали. Плюс, отметил Попов, он слишком перенервничал из-за неожиданного штурма своей квартиры и грубого отношения к матери, которую босиком выставили в подъезд.
«Я убью всех в погонах без разбора»
«А вы из какого издания? Пропутинское?» — спросил Попов, узнав, что в на суде присутствует представитель СМИ. Он ходатайствовал об удалении прессы из зала, однако суд отказал ему, поскольку заседание проходило в открытом режиме. Впоследствии по просьбе защиты заседание все же частично закрыли на период, пока допрашивали подсудимого и зачитывали характеристику его личности, так как там оглашались данные медицинского характера. «Не обижайтесь. Мне просто цирк не нужен — я не обезьяна», — пояснил подсудимый свое требование «Новому Калининграду».
Гособвинитель долго озвучивал перечень предметов, которые изъяли в день задержания в квартире Попова: ноутбук, три мобильных телефона, брошюры и стикеры батальона «Азов» (признан запрещенной в РФ экстремистской и террористической организацией), наклейки с символикой «Правого сектора», флаг Украины, алюминиевая фляжка, военная сумка, перчатки, шарфы-трубы, три сумки для магазинов к автомату Калашникова«, армейский вещмешок, сумка для противогаза, балаклава и другая военная атрибутика. Сам Попов объяснил, что армейские принадлежности остались у него еще со времен увлечения много лет назад страйкболом. Следствие отдельно отметило тот факт, что, изучая изъятый ноутбук, эксперты установили: Попов несколько раз посещал страницу популярного у страйкболистов сайта Tactic.pro, где даются методички по выживанию в экстремальных условиях и тактики ведения боя. На этом сайте опубликовано много благодарственных писем, в том числе и от сотрудников ФСБ.
В изъятом мобильном телефоне «Хуавей» была обнаружена переписка с адресатом по имени Олег Бутусин (номер телефона начинается на +7), которую прокурор привел дословно. Так, следует из материалов дела, 24 апреля 2022 года Попов писал Бутусину: «Я буду уничтожать, уничтожать их всех. Мне помогут надежные люди сделать это так, чтобы панику навести и ужас. Я согласен, что ты говоришь: надо больше. Ты пойми, везде камеры. Я и так делаю гораздо больше, чем ты думаешь. Для того, чтобы взорвать и сжечь как можно больше (ненормативная лексика в отношении силовиков). Нужно быть осторожнее». Согласно этой переписке, Попов искал сторонников среди знакомых и планировал вскоре отправиться на Украину: «Здесь закончу и сразу к тебе, командир. Мой инструмент для казни послужит мне верную службу. После того, как я взорву эту воинскую часть, я буду добивать всех в форме тупым ножом. Я зарежу всех, всех уничтожу, всех. Это мое самое большое желание».
В сообщениях Бутусину 28 апреля 2022 года Попов написал: «Буду использовать трофеи из схрона. Олег, 3-го или 4-го я подготовлю взрывчатку, а 9 мая устрою (ненормативная лексика в отношении силовиков) казнь. Я всех взорву, всех убью, устрою им террор. Должно погибнуть как можно больше, как ты и говорил».
В галерее телефона, по словам гособвинителя, были обнаружены фотографии, датированные 30 апреля и 5 мая 2022 года, с «предметами, напоминающими СВУ, как в разобранном, так и в собранном виде» и с «обстановкой, напоминающей КПП войсковой части».
Попов внимательно слушал слова прокурора, глядя прямо перед собой. Лицо его в этот момент не выражало никаких эмоций. Изредка он то снимал, то снова надевал свои очки. Спустя несколько минут, во время короткого перерыва, тихо объясняя что-то адвокатам, подсудимый упоминал фотошоп, какие-то его старые сообщения, а также утерянную им в 2021 году сим-карту.
Уже по окончании судебного следствия, когда судья узнавал у Попова, какие из изъятых у него вещей следует вернуть его близким, тот ответил, что было бы неплохо отдать телефон «Онор», а вот о телефоне «Хуавей» он сообщил: «Я понятия не имею, что это за бирюзового цвета телефон. Меня интересует только черный телефон». На вопрос судьи, с какого телефона Попов переписывался с Бутусиным, тот ответил: «Предполагается, что я переписывался как раз с цветного телефона — мне он не нужен». В результатах экспертизы, приложенных к делу, говорится, что на телефоне «Хуавей» есть биологические следы Попова.
Также в деле имеются расшифровки телефонных бесед Попова и Любови Волковой. Это верующая пенсионерка, с которой подсудимый сдружился, поскольку они вместе носили передачи осужденным по делу БАРС. Один из осуждённых по этому делу — духовник организации Николай Мамаев, позиционирующий себя как иеромонах «Русской православной церкви за границей». После того как «батюшка» попал в колонию, его страницу в соцсети продолжал вести именно Попов.
Попов, по данным следователя, 11 марта 2022 года написал Волковой смс-ку: «Я уверен, что батюшка не получит мое последнее письмо. Передайте на словах: «Смерть (нецензурное выражение, сотрудники правоохранительных органов). Я убью всех в погонах без разбора. Простите меня, и прошу молиться за Леонида и Романа (Бутусиных — прим. „Нового Калининграда“), и за меня. Скорее всего, меня убьют». Вызванная в суд в качестве свидетеля обвинения Волкова заметила, что в трезвом состоянии Попов очень спокойный, миролюбивый и отзывчивый человек, но если выпьет, то становится вспыльчивым. Периодически он звонил вечером пенсионерке и заводил разговоры о политике, в том числе критиковал СВО. «Он, ясно, не в адекватном состоянии такое говорил. Вот, к примеру, говорил, что откуда-то позвонят и будет тревога, сирена какая-то, тогда надо бежать в какое-то поле», — дрожащим голосом пояснила суду сгорбленная старушка. Вид у нее был растерянный и испуганный: она вертела головой по сторонам, как будто ища поддержки у присутствующих. Поняв, что почти на все вопросы пенсионерка отвечает «я не помню, может и было», прокурор довольно быстро её отпустил.
Быстро закончился и допрос другого свидетеля — пенсионера Вячеслава Милантьева, в строительной бригаде которого много лет трудился подсудимый. Тот заявил, что знал о том, что Попов выступает против спецоперации, но так как сам придерживается несколько иного мнения, то предпочитал с ним на эту тему не беседовать. Милантьев отметил, что про планы принять участие в боевых действиях на Украине Попов никогда ему не говорил, хоть и обмолвился пару раз о желании уехать из России.
«Зачем ему на Украину уезжать? У него отношения были с Настей (активистка Анастасия Нехаева — прим. „Нового Калининграда“). Они после майских праздников собирались заявление в ЗАГС подавать. <...> Стабильного дохода он не имел, поэтому в последнее время начал подыскивать себе что-то постоянное, потому что там семья уже намечалась и надо было, чтобы стабильность была», — отвечала на вопросы прокурора мать подсудимого Валентина Попова.
Она настаивала, что большую часть изъятых у сына предметов она никогда не видела в их квартире. Синий пакет, по ее словам, в шкафу действительно был, но в нем хранился строительный гипс.
Когда Попова долго и в мельчайших подробностях начала описывать то утро, когда к ним в квартиру ворвались силовики, судьям пришлось попросить ее быть более лаконичной. «Мама на эмоциях!» — уже садясь на скамейку в качестве слушателя, громко констатировала женщина. Попов зашипел ей «тсссс», понимая, что мать могут удалить из зала заседаний за нарушение регламента.
«Должен был быть камикадзе?»
На суд в качестве свидетеля вызвали старшего оперуполномоченного УФСБ, который участвовал в задержании Попова. К трибуне вышел мужчина в строгом костюме — высокий, плечистый, с буроватым мрачным лицом. Он рассказал, что Попов попал в поле зрения органов безопасности ещё в конце февраля — начале марта 2022 года. Поводом послужила «первичная информация» о том, что тот был противником СВО и негативно высказывался в адрес российских военнослужащих. Уже в ходе дальнейшей разработки чекистами были получены сведения, что подсудимый «находится на связи» с Олегом Бутусиным, подчеркнул подполковник.
«В ходе работы нами были получены сведения, в том числе аудиозаписи Вячеслава Анатольевича, в которых он в разговоре с Бутусиным призывал к убийству российских военнослужащих (в том числе не брать их в плен), которые сейчас принимают участие в СВО на стороне РФ, так как они являются ************ ********* [выдуманные представители животного мира, поддерживающие политику президента] и они не перевоспитанные, поэтому их надо ликвидировать всех», — без малейшей запинки отчеканил силовик. По его словам, Попов в своих разговорах и переписке называл российских граждан «рабами», призывал к убийству военнослужащих и планировал «совершать насильственные действия в отношении служащих Росгвардии, которые осуществляют патрулирование улиц».
Интересы подсудимого представляли сразу три адвоката, включая назначенного государством защитника Сергея Слатвицкого. Больше всего вопросов у защитников было к эксперту-взрывотехнику регионального УФСБ. В день задержания Попова он вместе с коллегой провел рентгенограмму найденного взрывного устройства и раздетонировал его, а после составлял экспертное заключение. Специалист отметил, что помимо тротиловых шашек самодельная бомба содержала саморезы, которые при взрыве стали бы «поражающими элементами».
Специалист рассказал, что по классификации СВУ идет как «самодельная ручная граната»: «То есть мы выдергиваем предохранительное кольцо, кидаем, и происходит взрыв». По его словам, взрыв должен был бы произойти через 3,3 — 4,3 секунды после выдергивания кольца. «Думаю, в радиусе 20 метров — это был бы летальный исход однозначно. А остальное, соответственно, по разлету готовых поражающих элементов — это могло уже более 200 метров», — подчеркнул взрывотехник. Он добавил, что за несколько секунд отбежать на безопасное расстояние человек, приведший ВСУ в действие, не успеет.
«То есть я правильно понимаю, способ изготовления, сборки [СВУ] говорил о том, что, грубо говоря, он должен быть камикадзе, да?» — в свою очередь спросил адвокат Слатвицкий, отметив, что устройство весом более 600 граммов бросить на расстояние более 20 метров от себя невозможно. На это взрывотехник ответил, что гранаты подобного поражающего действия всегда метаются только из укрытия.
Без отягчающих обстоятельств
«Сколько прения эти продлятся? Хочется, чтобы закончилось это все — надоело», — на второй день судебного заседания сетовал Попов. Судя по его репликам, результат процесса для него был очевиден. «Я буду сидеть [в СИЗО] еще месяца четыре до этапа», — предположил он, обсуждая он с матерью необходимость написания заявления о разрешении свиданий.
«Обстоятельств, отягчающих преступление Попова, я не усматриваю», — заявил гособвинитель в прениях и запросил для него наказание в виде штрафа 220 тыс. рублей и 9,5 лет лишения свободы. Запрошенный гособвинителем срок адвокаты подсудимого назвали «чудовищным», поскольку его неудовлетворительное состояние здоровья не позволит ему по отбытии наказания выйти на свободу работоспособным человеком.
Мария Бонцлер подчеркнула, что согласно опросам 28% россиян не поддержали проведение специальной военной операции на Украине — в число этого «немалого» количества людей вошел и Попов. «Я считаю, что переписка с Бутусиным была для поддержания его реноме, как противника этой операции. Потом вот случилась эта беда, когда погибли ребята 23-х и 19-ти лет от роду (сыновья Олега Бутусина — прим. „Нового Калининграда“ ) — их долго искали и потом, если вы видели эти страшные фотографии, которые ему прислали... Ну, у парня просто сорвало крышу. Он напился и принялся звонить всем подряд, кого знал — как-то передать ему надо было свою боль, как-то унять ее. Он не знал, что делать, — рассудила она. — Что касается последующей переписки с Бутусиным 28 апреля, то он написал, что у него все готово к теракту тогда, когда у него еще ничего не было готово. Это опять бравада!».
Она напомнила суду, что взрывное устройство было сделано «глупо» и больше напоминало «устройство шахида», потому что убило бы того, кто приведет ее в действие. «Вот нашли у него эту бомбу. Он мог сказать: „Да я вот рыбу глушить ей хотел или взорвать какое-нибудь здание, которое и так разрушалось“. Нет, он сказал, он признался, что именно собирался взорвать воинскую часть», — рассказала Бонцлер, поясняя, почему явка с повинной должна быть засчитана Попову как смягчающее обстоятельство.
Может быть, Попов и высказывал в сердцах какие-то угрозы, но он точно не планировал переходить от слов к делу, заявила адвокат Екатерина Селизарова. По ее словам, из материалов дела явно видно, что никакого четко продуманного плана у подсудимого не было: в своих показаниях он даже воинскую часть назвал первую попавшуюся — ту, мимо которой проходил каждый день по пути к своей девушке. Наличие у Попова невесты тоже, по мнению защиты, говорит о том, что в реальности он думал о своем будущем совсем в другом ключе.
«Граждане, которые, каждый по-своему, пытаются противостоять проведению СВО на Украине — это особенные люди. Они, как мы считаем, не являются врагами нашей родины — они мыслят просто по-другому. Они являются людьми очень думающими, переживающими за каждого, кто пострадал от этой спецоперации — за каждого, кто ранен, кто убит, кто оказался без крова и лишен вольной жизни. Для этих людей всё время 24 февраля. У них с этого момента жизнь перевернулась. Они так живут — у них просто нет других дат. Они так устроены. Попов такой же. <...> Вопрос в том, насколько далеко тебя заводит чувство несправедливости, как ты готов с ней бороться? Попов думал, что он способен на что-то значительное, что-то большее, чем просто слова. Но сделал бы это он в действительности? Уверена, что нет — никогда. То, что собрало следствие — это только слова. Одни разговоры. Чтобы совершить теракт, нужно что-то большее. Здесь нужен другой тип личности, не как у нашего подзащитного. <...> Искренне верующий человек, воцерковленный никогда не нарушит самую основную заповедь „не убий“ — для него это смертный грех. Попов именно такой человек», — заключила Селизарова.
В итоге суд признал Попова виновным в приготовлении к теракту, незаконном изготовлении и хранении взрывного устройства. Его приговорили к лишению свободы на срок 9 лет, из которых три года ему предстоит провести в тюрьме, а шесть лет — в колонии строгого режима. Помимо этого, осужденному назначен штраф в размере 210 тыс. рублей. Защита Попова сочла назначенное наказание слишком суровым и пообещала обжаловать.
Еще ожидая решения судей в коридоре, Валентина Попова признала, что тюрьмы ее сыну избежать не удасться: «Я его спросила: как же ты там один будешь?». А он ответил: «Я не один — со мной Бог»«. Тяжело вздохнув, она добавила: «Я знаю одно: что мой сын ни на что не способен такое — на гадость, на подлость».
Текст: Екатерина Медведева. Фото: Виталий Невар / Новый Калининград
* Facebook — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ
** Meta Platforms Inc. — Запрещенная в России организация. Организация признана экстремистской Тверским судом города Москвы.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024