Камасутра и дикие кошки ("The Economist", Великобритания)

Чтобы понять сегодняшнюю Россию, побывайте в ее аэропортах. Если вы работаете журналистом в России - стране, протянувшейся на 11 часовых поясов, с бескрайними степями и необозримой тайгой - вам неизбежно приходится много времени проводить в полете. Путешествуете вы порой на таких развалюхах, что приземлившись целым и невредимым, вы уже ощущаете приятное удивление, а потом вы попадаете в аэропорт - настолько негостеприимный, что у многих визитеров возникает страстное желание немедленно развернуться и улететь обратно. Однако опытный авиапассажир, если у него хватит сил отвлечься от натужно ревущих 'Ту' и растрескавшихся взлетных полос, найдет в российских аэропортах немало поучительного: в них, как в капле воды, отражаются проблемы и особенности этой страны. Своей безликостью они свидетельствуют о том, насколько советской системе удалось изгнать разнообразие с гигантских просторов России, а неповторимые черты каждого из них показывает, насколько эти усилия провалились. Они - наглядная иллюстрация живучести этой системы и порожденного ею образа мысли, даже сегодня, через 15 лет после крушения империи. Ужасные, грязные, аляповатые российские аэропорты показывают сколь многое осталось неизменным в самой большой стране на планете - и в то же время, присмотревшись повнимательнее, вы увидите, что многое начинает меняться. Шереметьево: Приземлившись в этом московском аэропорту, люди, впервые попадающие сюда, с некоторым беспокойством замечают, как их более опытные попутчики подбираются, словно готовясь к футбольному матчу или гладиаторскому поединку. Опытный 'шереметьевец' переходит на бег, как только самолет остановился на рулежной дорожке - если не раньше. В Шереметьево - все против всех. Международный терминал был построен к Олимпиаде-80 в качестве наглядной демонстрации того, что СССР идет в ногу со временем; но сегодня он свидетельствует скорее о потрясающей способности прежнего строя создавать людям неудобства на каждом шагу (в Шереметьево-1, предназначенном для внутренних рейсов, дела обстоят еще хуже - там царит полная неразбериха). Если вам не повезло, очередь на паспортный контроль растягивается чуть ли не до взлетной полосы. Пристроившись в хвост, шереметьевский новичок знакомится с любителями пролезать без очереди. В Москве обитает сразу несколько разновидностей этой породы: наглый громила, старушка-божий одуванчик, и 'клан' - последний рассредоточивается по нескольким очередям, и тут же присоединяется к первому из них, кому удается добраться до заветного окошка. За окошком вас ожидает пограничник - обычно крашеная блондинка на высоченных каблуках и в юбке минимально возможной длины, которая преподаст вам краткий курс российского подхода к обслуживанию клиентов. Миграционные карты, которые вам нужно заполнить, в этом году чаще всего имелись только на русском языке: видимо, в этом отразилась вновь обретенная неоимперская уверенность российского государства. На бланке заботливо указано: 'предоставляется бесплатно' - наверно, на случай, если у кого-то возникнет искушение выложить за него денежки. Как это чаще всего бывает в России, за небольшую плату вы можете избежать Шереметьевской проверки на прочность: VIP-пассажиров симпатичная девушка встретит у входа и поможет без очереди пройти все формальности. Если вы без приключений преодолели таможню, вы оказываетесь в толпе бандитского вида таксистов. Когда на Ленинградском шоссе, ведущем в город, образуется безнадежная пробка (а такое происходит постоянно), ваш водитель постарается объехать ее по тротуару; в случае встречи с блюстителем порядка проблема решается с помощью пятидесятирублевой купюры. Возвращаясь обратно в Шереметьево, пассажир, чтобы добраться до выхода на посадку, должен простоять в массе очередей: начиная с очереди на вход в здание. Если вы человек нерешительный, как раз в одной из них вы и застанете вылет своего рейса. Присесть в зале ожидания негде. В коридорах на верхних этажах разбивают лагерь отчаявшиеся студенты-африканцы. Продавцы продуктовых киосков с безумными ценами - живое подтверждение того, что предпринимательский дух в этой стране охватил еще не всех; впрочем, стюардессы на внутренних рейсах предлагают дополнительные услуги по разумным ценам. Так, за небольшое вознаграждение они готовы облегчить страдания курильщиков в долгом полете, выключив в туалете пожарную сигнализацию. Калининград: В этом аэропорту есть нечто вроде загона, где пассажиров 'накапливают', прежде чем выпустить к самолету. Оглядывая собравшихся, всюду натыкаешься на кожаные куртки и татуировки - стандартные гангстерские атрибуты - и понимаешь, что Калининград не зря пользуется репутацией контрабандистского рая. Раньше город назывался Кенигсбергом - он славился прусской архитектурой и тем, что здесь родился Кант. Потом за дело взялись нацисты, английские бомбардировщики и Красная Армия - в общем, от довоенного Кенигсберга мало что уцелело. После войны город приглянулся Сталину: он депортировал все немецкое население и присоединил его к СССР. Теперь это российский островок посреди еэсовского моря - на этой аномалии, впрочем, неплохо наживаются 'бизнесмены' определенного пошиба. Правда, региону есть чем похвастаться и помимо контрабанды - здесь находится большая часть мировых запасов янтаря и базируется стареющий российский Балтфлот. Кремль беспокоится, что поляки или немцы могут попытаться отобрать Калининград, но на самом деле он никому особенно не нужен. В загоне-накопителе, вдыхая ароматы дагестанского коньяка и водки, нервный путешественник утешается мыслью: если одна группа сомнительных пассажиров затеет в самолете какую-нибудь пакость, другие бандиты ее быстро успокоят.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter