Пресс-секретарь местного отделения «Пиратской партии» Маргарита Башилова одновременно по рабочей необходимости и по личному желанию провела всё минувшее воскресенье на одном из избирательных участков в качестве наблюдателя на выборах главы города и специально для «Нового Калининграда.Ru» постаралась максимально живо, ясно и чётко (но и без фанатизма) описать свои впечатления.
В наблюдатели на выборах главы Калининграда 14 октября я пошла по совокупности причин, как пару лет назад в переписчики: во-первых, в этом была необходимость, во-вторых, мне было просто очень любопытно. Выбрала участок, взяла направление от кандидата-«пирата», приготовила паспорт, отправилась с утра пораньше.
На входе в школу, приютившей мою УИК, сначала натыкаюсь взглядом на плакат с жизнерадостным призывом познакомиться поближе с КОИБом, потом — на суровую вахтершу. Бабуля сообщает, что голосовать еще рано. Говорю, что я наблюдатель, машу направлением, засунутым в паспорт.
— Вам на второй этаж, — становится приветливой бабуля; как и любая бумажка на любых вахтерш старой закалки, моя бумажка производит на нее впечатление.
Нарядные члены комиссии встречают меня приветливо, всё показывают, выделяют стул. Вскоре призывают меня и двух однодневных коллег от другого кандидата убедиться, что урны для голосования пустые и пока не опечатанные. На часах 8:00, но у КОИБов — иное мнение.
— Мы не можем их опечатать, — волнуется нарядная девушка, по моей просьбе несколько раз пытаясь объяснить, почему: дескать, пока сама запрограммированная электроурна не возвестит о том, что можно начинать, начинать никак не можно. Девушка волнуется и бледнеет над говорящим что-то не то ящиком, председатель — умоляет первого посетителя подождать. КОИБ начинает разоряться правильными речами на 3 минуты позже официального времени старта голосования.
— А давайте проверим ручки, — предлагают мне. Соглашаюсь, не зная, что эта миссия теперь предстоит мне каждый час. Встаю, иду, чирикаю на листе ручками, привязанными в кабинках.
— С края, с края пробуйте, — уговаривает меня нарядная член УИК. Через пару секунд выясняется причина ее «жадности»: чирикаю я на противоположной стороне протокола о проверке ручек.
Народ начинает прибывать. Преимущественно старички: все — старые знакомые, с ними сердечно здороваются, называют по имени-отчеству, сразу направляют к нужному стулу. Бабуле под роспись выдают длинную «портянку».
— Анна Ивановна! Вот, берите, изучайте. Потом нужно поставить галочку, но не сгибать! — четко, громко, по-учительски инструктирует член УИК.
Бабуля кивает, идет в кабинку, выходит из нее, растерянно глядя на ту, что дала ей длиннющий бюллетень, который хозяйственные руки так и тянутся согнуть.
— Не сгибать! Теперь — к девочкам! — грозно произносит дама из УИКа, показывая рукой в сторону КОИБов. Бабуля выдерживает бой с чудо-машиной. При помощи устного инструктажа изнывающей сотрудницы УИКа, которая не имеет права касаться бюллетеня, с 3–4 попытки урна заглатывает бумагу. Бабуля зачарованно смотрит на агрегат. «Здравствуйте!», — неожиданно оживает он, добавляя, что бюллетень принят к обработке. Бабуля стоит еще какое-то время, затем приходит в себя, прощается и уходит.
— А за кого голосовать? — искренне спрашивает один из дедушек. Член УИК молчит.
— Да я ж здесь ни одного не знаю! — пытается воззвать к жалости дедушка. Женщина поясняет, что не имеет права. Не имеет!
— Да я и не вижу ничего! — предпринимает он последнюю попытку.
— Мы вам лупу дадим! — успокаивают его. Все продумано, конечно. Дедушка понуро идет в кабинку.
***
— А кого выбираем-то? — приветливо спрашивает женщина, получив бюллетень. Ей объясняют, что мэра, который раньше был, а потом его не было, а теперь он снова есть — его и выбирают. Она с умилением на лице слушает, кивает, идет в кабинку.
— Не сгибать! — кричит ей озабоченно вслед член УИКа. Перед КОИБом — новая вводная.
— Текстом вниз, — говорит нарядная повелительница КОИБа. Женщина не понимает.
— Написанным — вниз, — формулирует иначе девушка. Дама зависает в недоумении.
— Белой стороной вверх! — находится девушка. Дама понимающе кивает, КОИБ — побежден.
***
— Пирожки, котлеты, два торта, — на третьем часу сидения объявляет кто-то громко на весь зал в промежутке между вялыми ручейками избирателей.
— У нас все с собой, не надо, — самодовольно отвечает ей кто-то из слабого пола, перечисляя: сыр, колбаса! А вот хлеб! Хлеб забыла…
Попытки склонить двух мужчин, сидящих в комиссии, сбегать за хлебом в соседний магазин на углу — не срабатывают.
***
— Да дайте ей проголосовать! У неё есть паспорт, просто далеко, у внука! Да что вы за люди?! Знаете же её прекрасно, — голосит женщина за 60, защищая подругу.
К ней вежливо не прислушиваются.
— Да я, я ручаюсь за неё! — приглушенно бормочет она, отодвинув занавеску.
И это не помогает. Подруга понуро уходит. Никто не виноват, но нам как-то не по себе.
***
— Не сгибать! — дружным пугающим хором почти воют несколько членов УИК тем, кому передали бюллетени.
Переглядываемся, смеясь, с коллегой-наблюдательницей: «По-моему, нужно транспарант было приготовить».
— Текстом вниз, не толкайте! — тоже почти хором сообщают охранницы КОИБов.
Похоже, транспарант нужен не один.
***
— Девушка! Девушка! — я не сразу понимаю, что это ко мне, сидящей рядом с кабинкой, обращается дама, стоящая за полупрозрачной триколорной занавеской. — Галочку ставить? Галочку, спрашиваю, ставить?
— Ну, можете крестик, — миролюбиво предоставляю я ей право выбора.
— Да хоть нолик, — задумчиво замечает нарядная страж одного из КОИБов.
***
— Ой, здравствуйте! А что же вы без вашего дедушки? Где дедушку забыли? — приветствует севшую на стульчик чистенькую пожилую избирательницу хранительница бюллетеней. Бабуля поправляет берет и вдруг начинает плакать.
— Умер, — коротко говорит она, почему-то кивая головой.
— Вы же еще на президентские вместе приходили… Простите, простите, — бормочет член УИК, листая журнал...
***
— Не сгибать! — традиционно инструктируют очередного избирателя.
Бравый мужичок берет бюллетень, рассматривает. Решительно сгибает его пополам, тщательно проглаживая залом.
— Не сгибать! — громче кричит дама с ужасом в глазах.
Мужичок, глядя не неё, складывает его еще раз.
— Не! Не сгиба-ать!
— Да что вы мне! «Не сгибать!» Я его домой заберу: хочу и сгибаю! — решительно встает, сует бумагу в карман и уходит.
— Светлана! Унёс! — кричит женщина в сторону председательствующих, скорбно добавляя соседке по столу: имеет право, имеет.
***
— Нет, никого не вижу! Никого, — бормочет пожилая дама, рассматривая фото кандидатов на входе.
— Надо было очки надевать, — злорадно сообщает мужчина помоложе из-за её спины.
Та возмущенно замечает, что зрение у неё прекрасное, но все равно не видит.
— Не вижу достойных, говорю я вам! — с отчаянием говорит она.
В конце коридора на стульчике сгорбленная бабуленька медленно ест недорогую школьную котлету. Из зала голосования доносится хоровое «Не сгиба-а-а-ать!», а над ухом раздается уже традиционное «А давайте проверим ручки...».
Текст — Маргарита БАШИЛОВА, фото — Алексей МИЛОВАНОВ, «Новый Калининград.Ru».
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter