Около нуля: чем закончились пять лет губернаторства Алиханова

6 октября исполняется пять лет, как губернатор Антон Алиханов является полноправным главой региона. Если считать с периодом работы в ныне вакантной должности председателя правительства — то чуть больше. «Новый Калининград» подводит пятилетние итоги «технократического» эксперимента в Калининградской области.

Разговор об итогах пяти лет губернаторства Антона Алиханова стоит начать не с 2016 года, когда он возглавил сначала областное правительство, а потом регион. И не с 2015 года, когда выходец из Минпромторга РФ приехал в область. А с 2014-го, который разделил новейшую историю России на «до и после Крыма». Присоединение части соседнего государства в корне изменило систему взаимоотношений с остальным миром и потребовало переустройства внутренней политики с выделением культурно-боевых форпостов, готовых противостоять «западной агрессии» и существовать в «кольце врагов». Через два месяца после присоединения Крыма парламент принял закон о стратегическом развитии РФ, а в сентябре 2016 года президент Владимир Путин провел заседание совбеза по вопросу регионального развития, где отдельно указал на Крым и Калининград как особо значимые регионы «с точки зрения национальных интересов, безопасности». К этому моменту область уже возглавлял бывший охранник Путина, «генерал-губернатор» калининградского форпоста Евгений Зиничев. Алиханов был назначен, по сути, администрировать экономическую политику и оперативные вопросы. Окончательно концепция управления регионами, сформулированная после Крыма, была оформлена в начале 2019 года, когда Калининград и Крым признали «приоритетными геостратегическими территориями РФ» в стратегии пространственного развития страны до 2025 года. На данных территориях, согласно стратегии, нужно обеспечивать национальную безопасность «за счет социально-экономического развития». Иначе говоря, присоединение Крыма повлияло на придание Калининграду спецстатуса. Из этого статуса, по всей видимости, выросли сохранение права области на проведение Чемпионата мира по футболу, большой энергетический проект по строительству четырех газовых электростанций и инфраструктуры доставки газа в область (на случай, если транзитные государства перекроют трубу), включение в геополитический проект строительства музейно-образовательных комплексов (также строятся в Крыму, Владивостоке и Кемерово) и, вероятно, офшорный проект, который еще в виде проектной идеи стартовал в период губернаторства Николая Цуканова.

Видимо, не справившись с возросшей публичностью, Зиничев в октябре 2016 года, смог убедить президента передать полномочия главы региона незапланированной кандидатуре — Антону Алиханову, так как другой кандидатуры для быстрого решения личной проблемы у Зиничева не нашлось. Если бы не специфика личности бывшего охранника Путина, Алиханов, вероятно, мог все последние 5 лет работать на ныне вакантной должности председателя правительства региона и исполнять поручения «генерал-губернатора», как, например, происходит в других регионах с губернаторами-экс-охранниками Путина.

Промышленность около нуля

Губернатор Антон Алиханов часто пересказывает комментарий экономгеографа Натальи Зубаревич о том, что в Калининграде с экономикой всегда будет хорошо, потому что с 1990-х годов население области постоянно растет и испортить ситуацию с экономическим развитием при такой демографической поддержке довольно сложно. Это действительно так. Каждый год население области растет примерно на процент, а вместе с ним растут налоговая база и внутренний спрос. Но когда речь заходит о более тонких вещах, как, например, обрабатывающая промышленность, ориентированная на внешний рынок, рост исчезает. Как недавно отметила та же Зубаревич, с 2014 по 2019 годы рост обрабатывающей промышленности в Калининградской области составил 0%, а в 2020 году она рухнула на 6,5 процентных пунктов. Также эксперт констатировала ощутимое падение инвестиций. Здесь можно согласиться с возражением Алиханова: вложения падают из-за «высокой базы» геополитических энергостроек прошлых лет. Но тогда нужно быть последовательным и вычесть все геополитические мегапроекты из инвестиционных достижений. Однако если это сделать, то реализованных крупных инвестиционных проектов в области за последние пять лет толком не останется.

На сегодняшний день промышленное развитие региона власти иллюстрируют фотографиями строек в индустриальных парках Храброво и Черняховск из инстаграма главы «Корпорации развития Калининградской области» Андрея Толмачева. Основная проблема с этими фотографиями в том, что проект по строительству индустриальных парков в Храброво и Черняховске был запущен еще при Николае Цуканове, но до сих пор ни один завод на этих площадках официально не заработал. Алиханов позиционирует себя как эффективного и технократичного управленца, но реальность такова, что достройка инфраструктуры промплощадок растянулась на годы. Большинство проектов, находящихся сегодня в высокой стадии реализации, — это сравнительно небольшие цеха. Относительно крупный фармацевтический проект в «Храброво» был заявлен только в апреле 2021 года и, вероятно, связан с регистрацией в калининградском офшоре активов основателя «Фармстандарта» Виктора Харитонина. В Черняховске объявлен более масштабный проект компании «Энкор», связанной с ГК «Хэвел», появившейся как совместный проект государственной «Роснано» и бизнесмена Виктора Вексельберга. Проект большой и амбициозный, нацеленный на раздел мирового рынка зеленой энергетики и почти полностью ориентированный на экспорт, при том что ранее «Хевел» крупным экспортером не являлся. Продажи за рубеж нужны производителю солнечных панелей для доступа к повышенному тарифу на продажу «зеленой» электроэнергии в России, что беспокоит ее покупателей. Недавно президент БФУ им. И. Канта Андрей Клемешев на научной конференции, организованной университетом, отмечал, что Россия сейчас фактически находится в состоянии новой холодной войны и проекты полностью ориентированные на экспорт в такой ситуации вполне могут столкнуться с серьезными проблемами.

Удивительный проект с бюджетом в 40 млрд руб. прямо под сентябрьские выборы анонсировала структура «Росатома» на площадке «замороженной» Балтийской АЭС. Топливное подразделение госкомпании хочет запустить в области производство аккумуляторов для электромобилей, чем ранее не занималось. Для этого был приобретен небольшой корейский производитель с российскими корнями. Что получится из этой инициативы, пока сказать сложно. Производство аккумуляторов для электромобилей — большой и уже сформированный высокотехнологичный рынок, войти на который непросто. Росатом не раскрывает, кому он будет продавать свои батареи, что отчасти напоминает ситуацию с Балтийской АЭС. Госкорпорация долго не раскрывала потенциальных покупателей электроэнергии, а потом оказалось, что их нет и проект нужно заморозить на неопределенный срок.

Все эти недавно анонсированные проекты все же меньше обещанного завода BMW в Калининградской области, от которого, видимо, решили окончательно отказаться. С 2021 года «Автотор» приостановил сборку многих моделей немецкой марки из-за прекращения компенсации по ним утильсбора: местная сборка была слишком простой. Теперь эти модели импортируются в Россию напрямую.

На губернаторский срок Антона Алиханова пришелся один из самых сильных инфраструктурных ударов по калининградскому бизнесу. Политические госинвестиции в энергобезопасность, как оказалось, имеют свои побочные эффекты в виде резкого роста финансовой нагрузки на калининградский бизнес. Изначально планировалось, что все расходы на новую «защитную» генерацию будут оплачивать потребители на остальной территории России, но после ввода мощностей тариф для калининградского бизнеса стал резко расти. Региональным властям не удалось оперативно сдержать рост энергозатрат местного бизнеса, и он был зафиксирован только в июле 2021 года на высоком уровне. По мнению вице-президента КТПП Марины Фицак, такое регулятивное решение федеральных властей «не решало проблемы Калининграда». Областные чиновники объяснили неудовлетворительный результат своих переговоров с федералами тем, что на фоне среднероссийских цен на электричество для бизнеса тарифы в Калининграде после сильного их повышения не являются высокими. По словам главы ​​управляющей компании индустриального парка «Штальверк» Олега Чернова, за два года цена электричества для резидентов его промплощадки выросла на 60%. Иначе говоря, за последние 5 лет Калининградская область лишилась такого конкурентного преимущества, как сравнительно недорогое электричество для промышленности.

Старые чемпионы сельского хозяйства

Что точно не стагнировало в последние годы в Калининградской области, так это сельское хозяйство. Впрочем, вклад команды Алиханова в этот процесс едва ли можно считать определяющими. Каркас системы господдержки агробизнеса на федеральном и региональном уровнях формировался в 2000-х годах, когда регион возглавлял Георгий Боос, а областной минсельхоз — Андрей Романов. В самой системе поддержки сельского хозяйства не было чего-то принципиально нового. Все развитые страны давно активно субсидируют свое сельское хозяйство. Именно в 2000-х в России появилась система многомиллиардных сельхозсубсидий на компенсацию процентов по кредитам, которая уравняла калининградский агробизнес в возможностях с западными конкурентами и позволила ему активно развиваться. К концу губернаторского срока Цуканова стали понятны основные «локомотивы» калининградского сельского хозяйства: холдинг Андрея Романова, группа компаний братьев Долговых, «Правдинское Свино производство» и «Содружество» (если последнюю считать сельхозкомпанией: формально она не производит сельхозсырье, а только торгует им, перевозит и перерабатывает). Те же четыре игрока в основном продолжали инвестировать и в период губернаторства Алиханова. Состоявшихся новых крупных игроков в отрасли не появилось. В марте 2021 года был анонсирован проект завода по производству сухого молока, но само молоко будет поставлять холдинг Романова. Так что если считать заслугой команды Алиханова то, что она не мешала развиваться калининградскому сельхозбизнесу, то такая заслуга действительно есть. Основной сельскохозяйственный специалист в команде нынешнего губернатора — Наталья Шевцова — работает в минсельхозе на руководящей должности с 2011 года, то есть с периода «раннего» Цуканова.

Офшорная зона

Приход Антона Алиханова в областное правительство на пост вице-премьера пришелся на завершающую стадию обсуждений поправок к закону об особой экономической зоне в Калининградской области. «Проблема-2016» к тому моменту уже была решена, бизнесу начали возмещать его таможенные пошлины, и требовались сравнительно небольшие корректировки вроде уравнивания области в масштабах льгот с территориями опережающего развития. Поручения главы Правительства РФ по этому вопросу добился еще Цуканов в марте 2015 года. Эквализацию в итоге провели уже при Алиханове, но в довольно опасном формате. Льготу можно получить только на новое рабочее место. И если при налоговой проверке выяснится, что новый резидент ОЭЗ фактически нанял старых сотрудников (что вполне возможно с учетом массовой регистрации новых резидентов «по мотивам» старых резидентов) и воспользовался льготой, то ему грозят масштабные доначисления. Пока подобные претензии бизнесу не предъявлялись, но «гарант» этих договоренностей со стороны ФНС на региональном уровне Ирина Сорокина оставила свой пост не так давно.

В проект поправок закона об ОЭЗ в период губернаторства Алиханова попали бесплатные электронные визы для иностранцев по аналогии с Владивостоком, но они полноценно проработали менее года: с июля 2019 года по март 2020 года, когда началась пандемия. В 2021 году платные электронные визы были введены для всех регионов РФ — и бесплатный «эксклюзив» для области исчез.

Примерно та же судьба постигла еще одну новеллу принятых при Алиханове поправок. Она предполагала включение IT-компаний в реестр резидентов ОЭЗ за символический миллион рублей инвестиций. Эта новация дала неплохой пиар-эффект для команды губернатора: если ранее, чтобы стать резидентом, нужно было иметь 150 млн руб., реалистичную бизнес-идею в сфере промышленности или транспорта и готовность заложить личное имущество под проект, то теперь стать резидентом смог себе позволить почти любой стартапер, смело фантазируя в реестре, сколько сотен рабочих мест он создаст. За ошибку в таком прогнозе наказание не предусмотрено. Поэтому реестр резидентов начал быстро расти на счет небольших IT-фирм. Некоторые из них потом так же быстро закрылись. Но в своих пиар-выступлениях представители областных властей оперировали в основном количеством зарегистрированных резидентов в штуках. На реалистичности, величине и жизнеспособности проектов особого акцента не делали.

Большого IT-прорыва по итогам этих поправок не произошло. Например, крупный российский производитель софта «БФТ», которого поначалу регулярно упоминал губернатор, к концу 2020 года создал в регионе всего 27 рабочих мест вместо обещанных 200. Летом 2020 года Владимир Путин объявил о введении льгот, подобных калининградским, для всего российского IT-бизнеса, и у Калининграда остались все те же преимущества, что были задолго до Алиханова — море, близость к Европе и сравнительно комфортная для жизни городская среда. А вместе с ними те же недостатки: острый дефицит офисных пространств и кадров. Губернаторская программа перевозки высококвалифицированных кадров в область фактически провалилась. Ею главным образом воспользовалась одна компания.

Тема создания офшора в Калининградской области начала обсуждаться при Николае Цуканове. В ее инспирировании принимал участие на тот момент сотрудник ГК «Содружество» Александр Шендерюк-Жидков. Первое письмо по офшору ушло на имя президента за подписью Цуканова. Потом Шендерюк-Жидков перешел в областное правительство и занялся офшором уже как чиновник. После создания специального административного района финансист вернулся в «Содружество» и зарегистрировал в офшоре его холдинговую компанию, снизив потенциальную налоговую нагрузку на группу компаний.

Региональная идея офшора, которую местные чиновники хотели провести через поправки к закону об ОЭЗ, почти сразу оказалась заблокированой федеральным Минфином. Состояться ей удалось, когда появились проблемы у компаний, связанных с бизнесменом Олегом Дерипаской, и им понадобилось срочно «переехать» в Россию. Тогда и решили создать два офшора в российских «форпостах» — в Калининграде и Владивостоке. Первый оказался более востребованным по причине очевидной близости к Европе и Москве. Пока калининградский офшор не приносит региону больших денег и инвестиций. К его резидентам нет требований по минимальному числу работников, и им ничего не мешает работать в формате почтовых ящиков. Однако скоро могут появиться новые поправки к федеральному офшорному закону, которые изменят ситуацию. Кто на самом деле был «отцом» калининградского офшора — Шендерюк-Жидков, Зиничев, Алиханов, Дерипаска или специальный геополитический статус региона, пока неясно, но то, что появление САРа пришлось на каденцию Алиханова — неоспоримый факт. Главное, чтобы по аналогии с электронными визами для иностранцев и льготами для IT-компаний офшоры не появились во многих других городах России в местах фактической дислокации бизнесов, финансируемых сегодня через калининградские «почтовые ящики».

Инфраструктура и социалка

Строительство новых школ, детских садов и ремонт больниц с закупкой для них оборудования является для Калининградской области таким же нормальным явлением, как и рост численности жителей, наблюдающийся c 1990-х годов с перерывом на первую половину 2000-х. Поэтому нет смысла перечислять построенные в области за пять лет детсады и закупленное медоборудование. Едва ли бы это не делал любой человек на месте Антона Алиханова: власти обязаны обеспечивать места в школах, детсадах и больницах для переселенцев, не допуская острого дефицита. Неординарным и нужным региону проектом был онкоцентр, и построить его при наличии федерального финансирования за пять лет Алиханову не удалось. Основная причина — серьезная ошибка с выбором первого подрядчика. Впрочем, у нового застройщика также есть проблемы и фиксируется сильное отставание по объемам выполняемых работ. По официальным данным, объект построен лишь наполовину. До завершения строительства — очень далеко. Также стоит выделить начало строительства новой поликлиники на Сельме, но здесь опять же едва ли у властей был выбор, строить или не строить. В область ежегодно переезжает порядка 10 тыс. человек, многие из которых селятся в одном из самых больших спальных районов города, и власти обязаны им предоставить медицинское обслуживание.

За последние пять лет в Калининградской области заметно улучшилось качество дорог, но калининградской специфики в этом явлении нет. С 2017 года на федеральном уровне приняли решение заняться качеством дорог в крупных нестоличных городах (программа «Безопасные и качественные дороги»). Под параметры финансирования попадали 38 городских агломераций, в том числе и Калининград. Одновременно федеральные власти начали передавать регионам большую долю собранного акциза на нефтепродукты, что позволило субъектам тратить больше на ремонт дорог за пределами основной агломерации.

При Алиханове был представлен довольно спорный проект моста через Калининградский залив. Собственно, его спорными элементами являются отсутствие четко обозначенной «грузовой базы» (что именно по этому мосту будут возить) и обязанность области оплатить концессионеру все недополученные доходы при отсутствии трафика. Впрочем, самостоятельно область этот проект профинансировать не сможет, а решение о предоставлении капитального гранта из федерального бюджета до сих пор не принято. Поэтому на данный момент проект сложно считать запущенным. Если бы мост через залив предлагалось строить по аналогии с Приморским кольцом — как бесплатную дорогу, построенную за счет федерального бюджета и за счет него же содержащуюся, — вопросов бы к нему не было. Но дорога планируется платной, с привлечением оператора, который будет много лет зарабатывать на ее эксплуатации, а оплачивать это и значительную часть инвестиций в строительство будет региональный бюджет.

Не удалось за пять лет Алиханову решить и проблему мусоропереработки. В определенной части ситуация с вывозом отходов из области поначалу даже ухудшилась из-за вступления в силу таможенного кодекса Таможенного союза, но это ухудшение в результате долгих судебных споров бизнеса с таможней и многочисленных жалоб удалось частично урегулировать. После закрытия свалки в поселке имени Космодемьянского основной объем генерируемого в области мусора продолжили свозить на «приспособленный» и переполняющийся полигон в Круглово. Выйти на концессионное соглашение по строительству нового полигона и мусоросортировки удалось только к концу 2020 года, но получившая право построить его компания так и не смогла привлечь финансирование. В середине 2021 года бизнес был перепродан. О начале строительства объекта официально не сообщалось.

Также пока не увенчались успехом попытки команды Алиханова по другому нашумевшему инфраструктурному проекту — газопроводу в Балтийск. Спустя пять лет работы по завершению строительства газопровода к базе Балтфлота находятся на этапе проектно-сметной документации. Только 6 октября губернатор сообщил, что ее утвердила госэкспертиза. К строительству еще не приступали.

Историческое наследие и «Сердце города»

Большую часть пятилетки Алиханова с историческим наследием не происходило ничего примечательного. В рамках расширенной программы капремонта были показательно отремонтированы несколько улиц в Железнодорожном, но по поводу исторических объектов власти генерировали преимущественно нежизнеспособные идеи типа аренды за рубль или восстановления объектов за счет краудфандинга.

Осознание того, что восстановление памятников архитектуры без прямого масштабного бюджетного финансирования невозможно, пришло к Алиханову слишком поздно. Только в 2020 году его правительство предложило программу кредитования восстановительных работ под 1% со списанием половины суммы в случае завершения проекта. На данный момент нет ни одного реализованного проекта по данной программе, но к ней уже проявили должный интерес собственники исторических зданий. К концу августа 2021 года предприниматели получили в качестве кредитов всего 94,3 млн руб., что сопоставимо, например, с годовым бюджетом фонда «Креспектива» с не вполне определенным функционалом, где трудоустроены друзья губернатора.

Самое громкое решение, связанное с архитектурным наследием, было озвучено сравнительно недавно. Антон Алиханов решил снести Дом Советов, который сам же обещал восстановить. Сначала власти выкупили объект, а потом выяснилось, что его восстановление обойдется недешево, и поэтому его легче снести и построить новое здание, отдав девелоперам под плотную высотную застройку территорию вокруг. Далее неизвестно кто (предположительно, потенциальный инвестор проекта девелопер Евгений Морозов) по неизвестно чьим наброскам технического задания (вероятно, советника Алиханова по архитектурным вопросам Вячеслава Генне) оплатил питерской «Студии 44» изготовление концепции застройки территории Центральной площади. Сама идея сноса Дома Советов вызвала критику со стороны поклонников объекта, а крайне непрозрачный и стремительный подход к проектированию застройки территории вызвал возмущение в профессиональной среде. Власти отменили обязательный для этого места архитектурный конкурс, а сам результат, представленный «Студией 44», не вызвал однозначного одобрения у общественности. Как отмечал архитектор Олег Копылов, проект «Студии 44» хорош, но не для предложенного места. В итоге местное отделение Союза архитекторов назвало возможную реализацию проекта «апофеозом недальновидности» и призвало вернуться к мировой практике проведения архитектурных конкурсов. Сейчас Алиханову предстоит или пренебречь мнением профессионального сообщества и сторонников их позиции, начав снос Дома Советов, или все-таки объявить конкурс. Ситуацию осложняет тот факт, что инвестиционный договор с лицом, которое должно заниматься реализацией идей «Студии 44» или победителя конкурса, не подписан и неясны даже его основные параметры.

В плоскости архитектуры и градостроительства лежал еще один из не самых удачных аспектов губернаторства Алиханова: нарастание масштабной бессистемной жилищной застройки и заигрывание с застройщиками. Губернатор изъял у муниципалитетов градостроительные полномочия в начале своего губернаторского срока, а к концу пятилетки местное отделение Союза архитекторов констатировало, что в Калининграде и на побережье происходит «бессистемная, хаотичная, превышающая разумную этажность застройка с отстающей инфраструктурой, недостаточным благоустройством и озеленением общественных пространств». «Считаем сложившуюся ситуацию в управлении градостроительной деятельностью неприемлемой и требующей принятия безотлагательных структурных законодательных и административных мер», — писали архитекторы председателю областного парламента. Через месяц Алиханов уволил своего заместителя, курирующего градостроительную политику, Наталью Сибиреву, переведя ее на малозаметную должность советника по цифровизации. Наверное, это можно счесть жестом признания правоты архитектурного сообщества о достижениях команды Алиханова в сфере градостроительства в последние годы.

***

У оценки эффективности деятельности губернаторов может быть много показателей, но главный из них — изменение благосостояния жителей на вверенной им территории. По этому параметру Антон Алиханов является самым неэффективным из калининградских губернаторов периода путинского правления. В 2016-2020 годах реальные располагаемые денежные доходы среднего калининградца, по данным Росстата, сократились на 9,6% (падали в среднем на 1,9% в год). При Егорове доходы жителей области росли в среднем на 10,9% в год, при Боосе — на 13,2%, при Цуканове — на 2,2%*. Безусловно, нельзя исключать фон, на котором происходило падение доходов — в последние годы беднели все россияне. Но тогда нужно внимательно относиться к иным фонам периода губернаторства Алиханова: посткрымское возвышение Калининграда как стратегического форпоста, федеральная программа ремонта дорог, туристический бум на фоне запрета на выезд россиянам из страны. Если вычесть все эти фоны, то достижений на губернаторском посту у Алиханова окажется очень немного.

Текст — Вадим Хлебников, фото — Виталий Невар / Новый Калининград

*- при расчете среднегодовой динамики доходов учитывался также первый, неполный год губернаторства. Последний неполный год шел в зачет следующему губернатору. Например, показатель для Владимира Егорова по 2000-2004 годам.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter