В Полесске после затяжного безвременья-безвластия наконец избрали легитимного главу, а в Зеленоградске перманентно раздувается пожар войны между властями города и района. В Балтийске с Черняховском, ставшими уже притчей во языцех, местные руководители тянут свою «непосильную ношу» под гнетом возбужденных уголовных дел, и в Светлогорске с властью происходит непонятно что… Так почему демократический способ управления, по идее, свободный от недостатков жесткого администрирования, сплошь и рядом дает сбои?
Тенденции, однако…
Чтобы, не вдаваясь в подробности каждой из запутанных (и запущенных, подчеркнем) ситуаций, прояснить тенденции, зададимся вопросом: а кто у нас на деле, по существу пользуется неограниченной властью? То есть кто те люди, которые живут по принципу «что хочу, то и ворочу»? Аналитический Центр Юрия Левады (Левада-Центр) провел социологическое исследование на эту тему и выяснил, что подавляющее большинство россиян относит к этой категории олигархов и государственных чиновников. Показательно, что результаты с 2004 года, когда проводился подобный опрос, практически не изменились.
В своеобразном рейтинге влияния места распределились следующим образом: первенство безусловно заняли чиновники, которые, по мнению 38процентов опрошенных, пользуются наибольшей властью. 18 процентов респондентов считает, что «бал правят» представители бизнеса, 15 процентов отдали предпочтение «силовикам». В общем, Россия и царская, и советская, и нынешняя демократическая по-прежнему остается страной чиновничества, где главенствуют даже не выборные люди, а назначенные. Кстати, любопытно, что 18 процентов граждан уверены, что чиновники и бизнесмены сегодня – одни и те же лица.
Наверное, у чиновников, а тем более у избранных руководителей, должны быть достаточные властные полномочия, иначе они не смогут исполнять свои обязанности. Важнее – насколько мы, население, удовлетворены их, так сказать, действиями. Так вот, впервые с 2001 года количество людей, которым власти «нравятся», превысило количество недовольных. В июне 2001-го лишь каждый четвертый жил в согласии с правящей властью, а 72 процента относились к ней резко отрицательно. В октябре 2007-го соотношение стало 42 к 54 (при 4 процентах затруднившихся с ответом), а в феврале 2008-го уже 52 процента удовлетворены тем, как работают наши властные структуры. 46 процентов при этом по-прежнему проявляют недовольство, относя себя, по факту, к оппозиции, а 3 процента так и не определились с мнением.
Отношение к курсу, которое проводит руководство страны, по сути, выяснилось на прошедших выборах. Подтверждают его и данные соцопросов. 47 процентов россиян «вполне удовлетворены» действиями Кремля, которые опосредованно проецируются и на местный уровень, а 46 процентов – «не вполне удовлетворены». Можно предположить, что у нас в области, например, протестные настроения вызваны неуклюжими действиями руководителей некоторых муниципалитетов.
Ты – мне, я – тебе
Но главное, что подрывает доверие к властям, что вызывает массовое недовольство населения, – коррупция. С ней в России борются давно и… безуспешно.
Печально, но большинство опрошенных (55 процентов, по данным другой социологической службы – Фонда общественного мнения) не верят в возможность искоренения коррупции в России, и лишь треть (34%) считают, что победить ее возможно. Социологи отмечают, что примерно так же распределялись ответы на этот вопрос в ходе опросов, проведенных в 2002 и 2005 годах. Впрочем, в ноябре 2006-го, когда он задавался последний раз, доля оптимистов заметно снизилась, а пессимистов – возросла (24% и 67% соответственно), так что сейчас можно констатировать возвращение к «норме».
Немногие (5%), однако, полагают, что за последние год-два коррупция среди должностных лиц уменьшилась, 46 же процентов, напротив, считают, что она увеличилась, а 31 процент изменений не замечают, прочие с ответом затруднились.
Любопытные изменения происходят в представлениях наших сограждан о том, среди должностных лиц каких служб, организаций, учреждений чаще встречается коррупция. С 2002 года отчетливо просматриваются тенденции к снижению доли милиции, таможни, правоохранительных органов - с 55 до 45, судов и прокуратуры - с 37 до 23 процентов. Чиновники федерального уровня, по мнению россиян, также стали «брать» меньше – «индекс коррупционности» в этой среде снизился с 24 до 10 процентов, а на местном уровне - с 22 до 16 процентов. Зато растет доля недовольных ГАИ - с 36 до 52 процентов. Но бесспорный «лидер» в данной «номинации» – больницы и поликлиники, с 15 до 35 процентов выросло количество наших сограждан, которые сталкиваются в стенах медучреждений с коррупцией. Растет количество взяток и в учреждениях образования - с 13 до 21 повысился процент родителей и их детей, которые уверены, что хорошую оценку либо диплом можно получить только за деньги.
Вместе с тем россияне склонны воспринимать повседневную коррупционную практику довольно толерантно. Большинство опрошенных (54%) относятся к тем, кто дает взятки должностным лицам без осуждения, 36 процентов говорят, что осуждают таких людей. При этом более четверти респондентов (27%) признают, что им самим доводилось давать взятки должностным лицам. В действительности имеющих соответствующий опыт наверняка больше: кто-то запамятовал, кто-то не готов запросто, походя признаться незнакомому человеку, интервьюеру, в совершении уголовно наказуемого, в общем-то, деяния. Впрочем, и тех, кто, по их словам, взяток не давал, подобная перспектива шокирует далеко не всегда: многие из них (28% от всех опрошенных) говорят, что допускают для себя возможность дать взятку должностному лицу.
Отвечая на открытый вопрос о том, в каком случае они могли бы дать взятку, одни подчеркивали, что пошли бы на это лишь в безвыходном, экстремальном положении («если бы не было другого выхода», «если касается жизни кого-то из близких», «в критической ситуации, когда деваться некуда…»). Другие – и их несколько больше – моделировали подобные ситуации, обращаясь к самым различным сферам социального бытия и, похоже, не трактуя возможную взятку как нечто экстраординарное («в больнице, чтобы лучше ухаживали», «гаишнику – чтобы не нарываться», «для лучшего образования ребенка», «для улучшения жилищных условий»). Исключают для себя возможность дать взятку должностному лицу (во всяком случают, декларируют это) 36 процентов опрошенных.
К тем, кто взятки берет, россияне относятся критичнее, чем к тем, кто эти взятки дает, но и тут говорить о всеобщем негодовании было бы большим преувеличением. Если 63 процента опрошенных осуждают берущих взятки, то 28 процентов относятся к ним без осуждения (и 9% процентов при этом затруднились с ответом). Причем молодые респонденты во всех случаях демонстрируют значительно более толерантное отношение к взятке, чем люди пожилые. Например, к берущим взятки относятся без осуждения 37 процентов опрошенных, не достигших 35 лет, и 18 процентов - в возрасте от 55 лет. С учетом этого обстоятельства, между прочим, дальнейшее укоренение коррупционной практики в российской повседневности выглядит более «естественной» перспективой, нежели ее искоренение.
Любит, не любит…
В принципе, любая власть хочет, чтобы ее любили. Или, по крайней мере, уважали. В случае выборной демократии это вопрос не только, что называется, из разряда этических: «любовь» или «нелюбовь» населения – залог существования самой власти. Ясно, что постоянно раздражающих граждан начальников на следующих выборах просто-напросто «прокатят», и они, вследствие своей недальновидности, окажутся за бортом.
Однако, наблюдая ретивую деятельность отдельных глав муниципалитетов в нашем регионе, складывается впечатление, что задача у них одна – заняв начальствующее кресло, максимально «выжать» из благоприятной ситуации все возможное, а там хоть трава не расти. О будущих выборах они, похоже, думают меньше всего, а больше – о собственном благополучии и личных перспективах. Наводит на определенные размышления сращивание власти и бизнеса, не зря соцопросы говорят о том, что многие просто не видят в этих сферах деятельности большого различия, и люди – одни и те же.
Имиджу власти любого уровня мешает та самая треклятая коррупция, которая даже самые благие начинания сводит на нет. Избранный президент Дмитрий Медведев, похоже, за это зло намерен взяться предметно. Недавно он сказал, что коррупцию можно победить только путем укрепления гражданского общества и самосознанием населения. Удастся ли Дмитрию Анатольевичу сломить ситуацию, которая на протяжении столетий является чуть ли не визитной карточкой России? Удастся ли нам всем разгрести авгиевы конюшни, по самую крышу заваленные нечистотами взяток?
Александр ГМЫРИН
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024