По пути ли нам с Европой?

Отношения России с европейскими институтами продолжают осложняться. Новый импульс этому процессу дала недавно принятая Европарламентом резолюция под названием «Отношения между ЕС, Китаем и Тайванем и безопасность на Дальнем Востоке». Авторы этого документа называют четыре острова Южнокурильской гряды, являющиеся предметом территориальных претензий Японии, «оккупированной территорией» — во время Второй мировой войны Советским Союзом, а затем Россией, и теперь их, как считают европейские парламентарии, необходимо вернуть Японии…

Очевидно, что появление подобных документов, в условиях постоянно откладывающегося визита президента России в эту страну, свидетельствует о появлении в руках Токио еще одного политического инструмента давления на Москву. Однако вторым игроком данного раута является объединенная Европа, члены которой не так давно говорили о другой оккупации — тем же Советским союзом балтийских государств, требуя от России признания данного факта.

Является ли нынешнее решение Европарламента отражением целенаправленной политики европейского сообщества по отношению к России? И если да, то какую она преследует цель? Эти вопросы МиК задал Алексею Макаркину, заместителю генерального директора Центра политических технологий:

— Я думаю, что это целенаправленная политика, отражающая очень серьезное взаимное разочарование. Россия разочарована в Западе, конкретно — в Европе. Европа разочарована в России. Соответственно, из этого взаимного разочарования рождаются такие документы, как эта резолюция.

Например, Совет Европы разочарован в том, что Россия не отменяет смертную казнь, хотя обещала. Мы разочарованы в том, что европейцы активно содействовали цветной революции на Украине. И вот идет такая эскалация. И число таких конфликтных точек постоянно увеличивается. И единственное, где происходит немного смягчение — это по Чечне. И то, можно сказать, что со стороны европейцев это смягчение условное. Потому что они ждут парламентских выборов в Чечне. И если эти выборы им не понравятся, то они снова начнут активно критиковать Россию. То есть, во всех остальных вещах никакого исключения не видно, а видна только эскалация.

- А какой комплекс мер по нормализации российско-европейских отношений, на ваш взгляд, может быть предложен? Ведь эскалация конфликта, в конце концов, если его не гасить, может перейти в более открытые и жесткие формы противостояния?

Я думаю, что сейчас дело вряд ли дойдет до того, что Россию могут исключить из Совета Европы или принять в отношении нее какие-либо другие резкие санкции. Европа пока ограничивается такими знаками, жестами и т.д. Но что сложнее? Например, забуксовал процесс переговоров по облегчению визового режима между Россией и Европейским союзом. Для нас это особенно важно с учетом проблемы Калининграда.

И будет это все продолжаться. Потому что на повестке дня теперь новая проблема — ну да, ладно, исторические проблемы Прибалтики, они возникают время от времени и приурочиваются обычно к каким-то годовщинам. Но сейчас встает проблема отношения к режиму президента Лукашенко в Белоруссии. И здесь будет очень сильно конфликтная ситуация, потому что Запад стоит за цветную революцию, а Россия — за сохранение статус-кво. Поэтому количество этих проблем будет увеличиваться.

Что здесь возможно сделать? Видите ли, я думаю, что сейчас вряд ли какая-то из сторон всерьез уступит по этим вопросам. Но, однако же, наверное, нам надо подумать о ратификации протокола об отмене смертной казни. Мы это обещали, мы в свое время взяли на себя это обязательство. И пока мы его не исполняем, то у объединенной Европы есть возможность нам необоснованно предъявлять какие-то претензии.

Например, отдать четыре курильских острова мы никогда не обещали, все время при Хрущеве обещали два. Но законодательную отмену смертной казни мы им обещали, то есть, мы в данном случае взяли на себя обязательства. И мы сейчас отнекиваемся, тянем время, хотя понятно, что это шаг очень сложный, потому что в России абсолютное большинство нашего населения выступает за смертную казнь.

Но это такой аргумент, который для европейцев звучит неубедительно и не является значимым. По двум соображениям. Во-первых, мы все равно взяли на себя обязательства, прекрасно понимая этот факт. А потом, такое же происходит во всех странах — везде, где отменялась смертная казнь, там большинство населения было за ее сохранение. И везде правительствам пришлось пойти на такой шаг. И, поэтому, когда мы говорим, что мы не хотим идти на такой шаг, потому что у нас такое общественное мнение, то такое общественное мнение везде. То есть, для них это не является аргументом.

Ну, и второй шаг, который мы, наверное, должны были бы сделать — причем, я не говорю здесь, что, идя навстречу Западу, а может быть, для самих себя, в первую очередь — это провести прозрачную избирательную кампанию в Чечне. Это очень сложно сделать, с учетом тамошних интересов, с учетом тамошней ситуации. Но максимально представительный чеченский парламент будет, в первую очередь, значим для самой России. Потому что он может стать элементарным противовесом для тамошних полевых командиров, которые сейчас выступают в качестве военной опоры России в Чечне.

Вот эти два шага, они бы могли бы стать, с одной стороны, очень важными шагами навстречу Западу, и может быть, они бы помогли смягчить ситуацию. С другой стороны, они необходимы, наверное, самой России, чтобы стать в высшей степени цивилизованной страной.

- США, как крупнейший геополитический игрок, какую играют роль в развитии российско-европейской конфронтации? Действуют по принципу «чем хуже, тем лучше» или стараются дистанцироваться, ожидая, когда мы сами договоримся?

Американцы от этого в достаточной степени дистанцируются. Потому что по ряду случаев — скажем, по вопросу смертной казни, они вряд ли могут быть здесь учителями. Потому что у нас хотя бы действует мораторий, а они не обращают никакого внимания на рекомендации и продолжают казнить и казнить. То есть, здесь они не могут быть какими-то учителями, и не будут претендовать на какую-то роль.

Что касается других вопросов, то американцы в значительной степени солидарны с европейцами в их резком отношении к России потому, что их геополитические интересы в значительной степени реально совпадают. И хотя многие говорят о том, что у них есть какие-то конфликты, а у них действительно есть конфликты — между Америкой и отдельными европейскими странами, скажем так, между Америкой и старой Европой, — но когда речь идет о таких принципиальных вопросах, как цветные революции на постсоветском пространстве, то здесь Америка и Европа выступают объединенным фронтом.

И реально, конечно, для Америки возможные и часто возникающие конфликтные ситуации между Россией и европейскими структурами являются достаточно выгодными. Но вряд ли американцы это поощряют каким-то образом или провоцируют сами и т.д. — здесь и без них есть много оснований для таких противоречий.

- К вопросу о цветных революциях. А чего, на ваш взгляд, больше боятся наши власти? Протеста снизу, изнутри, народного, в виде бунта, революции, или все же внешней экспансии, т.н. экспорта демократии, который многие считают реальной угрозой…

Я думаю, что основные опасения касаются возможного сочетания этих двух факторов. Когда реальные проблемы, которые есть в стране, могут спровоцировать протестную волну, а уже эту протестную волну оседлают или сильно попытаются оседлать силы, которые ориентированы на цветную революцию. То есть, в принципе эти вещи взаимосвязаны и реальны.

Протест, например, на Украине, против этой олигархической системы власти, которая была там при Кучме — этот протест стал управляемым, получил руководителей, получил знаковых фигур — таких, как Ющенко или Тимошенко, конечно, в том числе, при содействии Запада. Поэтому здесь опасения касаются сочетания этих двух факторов, которые могут образовать своего рода гремучую смесь.

- Ну, а такая угроза есть?

Сейчас я такой прямой угрозы не вижу, потому что основные взоры обращены на Белоруссию, а там, после 2006 года, ближе к парламентским и президентским выборам, что будет, пока неизвестно — поживем, увидим. Никакой сценарий исключать нельзя.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter