После Второй мировой войны ответственные политики и эксперты ряда европейских государств (среди них Ж. Моннэ, М. Шуман, К. Аденауэр и ряд других) поставили перед собой принципиальную задачу — преодолеть вражду между Францией и Германией, Францией и Великобританией, которая сопровождала европейскую историю на протяжении столетий и была генератором войн. Тогда и начал осуществляться грандиозный политический проект, который называется «европейская интеграция». Основная его цель состояла в том, чтобы «сцепить» экономики некогда враждовавших государств и сделать их политику взаимодополняющей, достичь того, чтобы война стала контрпродуктивной для национальных интересов, а существующие разногласия можно было решать политическими и экономическими средствами. Этот политический проект реализовывался в двух измерениях или через два инструментария — экономический («Общий рынок» — Европейские сообщества — Европейский союз) и военно-политический (НАТО). Во втором случае решалась также задача привязки Соединенных Штатов к обороне Европы и сдерживания Советского Союза.
Данный проект развивается, хотя и со сложностями, достаточно успешно. Одним из доказательств является тот факт, что все большее число европейских стран хочет присоединиться как к ЕС, так и к НАТО. И это не случайно, ведь благодаря указанным двум институтам в Европе создана новая «политическая культура», базирующаяся не на доктрине, идеологии или диктате, но на определенной системе ценностей. К последней следует отнести права человека и меньшинств, рыночную экономику, принцип разделения властей, наличие гражданского общества, способного влиять на процесс принятия решений, демократический и гражданский контроль над вооруженными силами и ряд других.
Так можно ли предположить, что европейцы (и американцы) захотят пожертвовать своими достижениями в тот момент, когда цель, состоящая в объединении Европы, достигнута, когда самораспустился бывший потенциальный противник (ОВД и СССР), а Россия объявила себя демократическим государством с рыночной экономикой? Ответ может быть один — только больной разум может породить подобных «чудовищ».
Почему же по-прежнему, как во времена «холодной войны», определенная часть нашего политического и военного истеблишмента и даже экспертного сообщества с упорством продолжает утверждать, что от Запада и его институтов для России исходит угроза, кроющаяся якобы не в сегодняшних намерениях, а в возможностях, которые создаются в будущем в результате последовательного развития европейских интеграционных процессов (а расширение и ЕС, и НАТО, собственно, и является логическим шагом на пути развития европейской интеграции). Ответ, на мой взгляд, следует искать как раз в той системе ценностей, которую стремится распространить Европа и евроатлантическое сообщество в целом. Такие понятия, как прозрачность военной и финансовой деятельности, гражданский контроль над вооруженными силами и иными военизированными структурами, контроль общества над деятельностью государства, иначе говоря — над той частью бюрократии, которая в силу ряда обстоятельств «приватизировала» право определять национальные интересы страны, как раз и представляют угрозу для бесконтрольного функционирования определенных бюрократических групп.
Иными словами, на западном направлении создается виртуальная угроза. При этом реальная угроза исходит с Юга (международный терроризм). Существует также пока еще не угроза, но вызов на Востоке. Я имею в виду динамично развивающийся Китай, который осуществляет широкую экспансию на российский Дальний Восток. Кроме этого, в истории человечества часто случалось, что демографический фактор становился политическим: по данным ряда опросов, российские женщины, живущие к востоку от Урала, высказывают пожелание выйти замуж за мужчин-китайцев, поскольку, согласно их представлениям, те смогут обеспечить им стабильную семью. Можно предположить, что в случае реализации этих стремлений следующие поколения россиян к востоку от Урала будут, скорее, принадлежать к китайской нации и культуре.
Для разработки адекватных ответов на реальные вызовы безопасности и для эффективных действий России необходимы союзники и партнеры, поскольку, учитывая транснациональный характер этих угроз, в современном мире ни одно, даже самое мощное, государство не способно отражать эти качественно новые вызовы и риски. Таким стратегическим союзником, а в последующем и партнером для России, на мой взгляд, может быть только Запад со всеми его институтами в сфере безопасности, трактуемой в самом широком смысле. Президент России Владимир Путин после трагедии 11 сентября 2001 г. заложил первый камень в фундамент стратегического партнерства. Россия присоединилась к антитеррористической коалиции. На пути к реальному партнерству уже есть реальные достижения — это и новый Совет Россия — НАТО (сначала в формате «20», а ныне в формате «27»), и переговоры по вступлению России в ВТО, и решение совместно с ЕС ряда чувствительных проблем (Калининград, визовые процедуры, торговые аспекты взаимоотношений и т.д.).
И в этом контексте создание виртуального противника в лице Запада и отдельных его институтов явно противоречит интересам национальной безопасности России, задачам ее модернизации.
Так называемое «разочарование» Западом, перешедшее у части элит в резкое неприятие, связано в значительной степени с тем, что в начале 90-х гг., когда после развала Советского Союза Россия объявила себя демократическим государством, представители западных международных институтов и отдельных государств позволили себе проявить осторожность: предложили России выполнить определенное «домашнее задание», сводящееся к строительству демократических институтов, созданию гражданского общества, реформам вооруженных сил. И лишь после этого говорить о победе демократии в России. Но потом последовали события октября 1993-го, контртеррористическая операция в Чечне, дефолт 1998 г. и многое другое. Со стороны Запада в отношении России также были ошибки. К наиболее серьезным я отношу поддержку отдельных политических лидеров, но не курса реформ (а эти лидеры создавали иллюзию, что реформы идут в правильном направлении) и нежелание учитывать психологическое состояние российского общества после развала советской империи со всеми вытекающими последствиями.
В заключение хотелось бы поставить вопрос об ответственности российских элит, представители которых, зачастую понимая, что для России нет альтернативы стратегическому партнерству с Западом, внутри страны разыгрывают так называемую «антизападную карту», что позволяет им набирать очки во время избирательных кампаний, используя националистические и антизападные лозунги и играя, таким образом, на старых стереотипах общественного сознания. Безусловно, не следует идеализировать Запад и отдельные его институты, но необходимо понимать, что конфронтация с Западом приведет Россию к маргинализации. Следует не эксплуатировать старые стереотипы (что, безусловно, легче), а формировать новое понимание места и роли России в Европе и мире. Это и поможет отличать «зерна» реальных интересов и угроз от «плевел» мнимых.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024