— Можно быть гибким, можно быть принципиальным и зарабатывать себе шишки — на протяжении всей жизни и по любому вопросу. Но есть и другое. Когда к исполнению обязанностей приступил новый секретарь регионального политсовета, когда я пришла в исполком, мы внимательно отнеслись к этому вопросу и задали некий тренд на обновление. Как раз именно потому, что было высказано много мнений — экспертных, общественных, со стороны избирателей — о том, что Дума, к сожалению, не является субъектом политической жизни.

— Ее еще называют «министерством законодательства»...

— Облдума не различима на политическом поле. И сейчас предстоит очень сложная работа, к которой должны подключиться и СМИ, чтобы объяснить жителям, что такое этот региональный парламент? Для чего он вообще нужен?
И в этой ситуации был некий запрос на обновление, в том числе — и со стороны жителей. Большое количество исследований, опросов показывало, что такого субъекта политической жизни, как Облдума, в регионе нет. Можно долго рассуждать о том, какие причины привели к  этому. Можно говорить, что сильно подавлял Думу губернатор, продавливал решения. Но в таком случае возникают претензии и к самим депутатам — почему в течение пяти лет они молчали? А когда начались посыпания головы пеплом и стенания о том, что, мол, пять лет не  давали работать — это, по меньшей мере, несерьезно.
Конечно, есть люди, которые имели и имеют свое мнение. Но их, к сожалению, было не так много.

— В ряде регионов партия власти отказалась от практики так называемых «паровозов», когда в партийный список на выборах включаются те, кто заведомо в Думу не пойдет, но своим весом укрепляют его. Почему вы сделали ставку на губернатора, которого пока не многие считают сильнейшим политическим субъектом, и на экс-мэра, добровольно отказавшегося от должности, которая принесла ему до сих пор сохранившийся рейтинг?

— Я бы не назвала это практикой «паровозов». Если мы говорим про другие партии, то там эта «паровозность» представлена даже более ярко. Мы пользовались определенной логикой при подборе в ходе праймериз участников общерегиональной части списка. С одной стороны, Цуканов — губернатор области. Но ведь он и секретарь регионального политсовета, и он занял эту должность до того, как был назначен губернатором. И  реструктуризация регионального политсовета начиналась, в том числе, и по его инициативе. Кто как не региональный лидер партии, в таком случае, должен вести ее на выборы?
Что касается Юрия Савенко, то он неоднократно заявлял, что готов работать в команде нового губернатора. Если понадобится, то и на  территории области.
Третье — у нас есть процедура внутрипартийного голосования. В общерегиональной части списка в ротации находилось 16 человек. Безусловно, и Цуканов, и Савенко являются авторитетными лидерами регионального отделения партии. И региональными лидерами в целом.

— Было бы забавно, если бы Савенко, уехав в Москву, затем вернулся обратно, в  команду нового губернатора — он повторил бы судьбу другого мэра, Виталия Шипова. Вы сказали об обновлении. Только что взглянул на состав политсовета — до сих пор в  него входят люди известные, но немного «тени прошлого» — Георгий Боос, Денис «Натальевич» Давидов, Александр Торба. Что они там делают? Давно ли другие члены политсовета встречались с Георгием Боосом?

— Честно говоря, с Георгием Боосом мы не встречались давно. Но у нас есть очень жесткие уставные нормы. Выйти из состава регионального политсовета до окончания его полномочий можно только путем подачи личного заявления. Такого заявления от Георгия Валентиновича не поступало. До тех пор мы не можем рассматривать этот вопрос.
Но все равно есть интрига, все равно она сохраняется. Полномочия этого состава политсовета заканчиваются весной 2011 года. Сразу после выборов мы будем проводить отчетно-выборную конференцию. Результаты выборов повлияют на  новую конфигурацию, на новый состав регионального политсовета.
Но часть людей в нем уже поменялись, налицо значительное обновление. Люди хотят работать в политсовете. 

— Бооса хотя бы приглашают на заседания политсовета?

— Приглашаем.

— Не отвечает?

— Пока нет. 

— Тогда спрошу вас про действующего губернатора — и это будет вопрос к вам, в первую очередь, не как к главе исполкома, а как к  достаточно успешному политтехнологу. Он возглавляет список, он возглавляет отделение, он, в конце концов, возглавляет региональное правительство. По мнению многих — и я в их числе, в последнее время губернатор... Это сложно. Он много говорит — не  всегда эти заявления кажутся очень уж обоснованными. А некоторые заявления даже весьма странные. Я говорю, к примеру, о  заявлениях на встрече с молодежными организациями не так давно — будучи растиражированными шире, они могли бы даже спровоцировать международный скандал.
Нет ли мнения в отделении и у вас лично, что губернатору в сложных условиях предвыборной кампании стоило бы более четко обдумывать свои заявления? Или на таком уровне дискуссия в партии не ведется?

— Я понимаю, о чем вы говорите. Я читала заявления, появившиеся в прессе, в том числе и по итогам встречи губернатора с молодежью. 

— Я не преувеличу, если скажу, что у меня волосы вставали дыбом, когда я это слышал — и, полагаю, не у меня одного.

— У губернатора есть черта, которая импонирует, в том числе, и жителям Калининградской области — это открытость. На прямых встречах, во время открытых диалогов он предельно искренен. Понятно, что он должен подбирать слова, учитывая свой статус регионального лидера. Надеюсь, что это — вопрос времени. Но я согласна с тем, что искренность иногда вредит ему. 

— Я не знаю, как обстоят дела внутри отделения, внутри политсовета. Возможна ли ситуация, когда после очередного заявления губернатора Николая Цуканова, в рамках внутрипартийной дискуссии высокопоставленные функционеры, а может и рядовые члены партии могут сказать: «Николай Николаевич, ну вот тут вы переборщили, надо бы аккуратнее»?

— Такое говорят. Безусловно, некоторые заявления партийного лидера обсуждаются. Разные заявления, конечно, обсуждаются.

— Следующий вопрос может показаться вам несерьезным. Недавно к нам приезжала небезызвестная Анна Чапман, с целью съемок программы для канала РЕН-ТВ о поисках Янтарной комнаты. Не предлагалось ли ей войти в список партии на выборах?

— Нет, Анне Чапман мы такого не предлагали.

 
— Я почему спрашиваю — я проанализировал список, и подумал — а люди-то все те же. На мой взгляд, политический небосклон порядком поизносился, попытка перезагрузки партии в отдельно взятом регионе, но с теми же людьми, не то чтобы обречена на провал, но, по крайней мере, весьма рискованна. Люди те же, но в другой конфигурации — впору вспомнить басню Крылова про друзей, которые как ни садятся, в музыканты все же годятся с трудом.

— Я не совсем с вами согласна хотя бы потому, что в списке есть люди, которые вообще не участвовали в политической деятельности. Есть люди совершенно новые, которые вообще до этого времени не думали о походе в политику. 

— А потом им позвонили и сказали, что надо?

— Я хочу сказать, что проблема кадров, проблема человеческих ресурсов, в том числе и для региональной политики, очень актуальна.

— Да бог с вами, столько времени строят кадровый резерв...

— Кто?

— Как кто? Да партия же!

— Сейчас мы хотим запускать программу молодежного кадрового резерва, но это очень кропотливый труд. Особенно на фоне размывания региональной субъектности кадрового регионального парламента в последний период времени. Я не думаю, что если сейчас начать зазывать жителей области в парламент, то выстроится очередь.
Это сложный вопрос. Конечно, кадры решают все. И в настоящее время есть некоторый дефицит кадров даже внутри партии. Людей много, но у всех очень разная мотивация. Кто-то участвует в общественно-политической жизни ради тусовки, кто-то хочет удовлетворить личные амбиции. Максимально политизироваться при этом и становиться реальными политиками, влияющими на жизнь целого региона, хоть и маленького, а с другой стороны берущими на себя ответственность — не думаю, что таких людей очень много. Их в принципе не может быть очень много.

— Невероятно вовремя вы заговорили об ответственности. Опять же процитирую манифест партии: «Мы считаем залогом успеха нашей страны появление в ней честной и ответственной перед народом власти, которая находится в постоянном диалоге с ним, которая опирается на мощную, массовую и ответственную партию. „Единая Россия“ — партия, готовая взять историческую ответственность за  судьбу страны».
С одной стороны, у нас нет процедуры отзыва депутатов. А наибольшее наказание, которого удостаивается провинившийся чиновник — это отставка. Если, конечно, речь не идет о совсем уже пограничных случаях, вроде крупных взяток, на которых ловят с поличным. Что в принципе сравнимо с тем, чтобы в отношении преступника ограничиться лишением его орудия преступления. Так где ответственность? 

— Это очень сложный вопрос. Именно поэтому многие готовы играть в политику, но реальными политиками становятся единицы. Ответственность — это большая ноша. Ты должен отвечать за каждое свое заявление, за каждое действие, за каждое принимаемое решение. Не  каждый человек готов пожертвовать личным комфортом, временем — тратить на это жизнь.
Именно поэтому ценны те люди, которые такой ответственности не боятся. На мой взгляд, нынешний губернатор именно тем и импонирует многим, и мы фиксируем это отношение, в том числе, с помощью социологии. С одной стороны, это предельная искренность, с другой — готовность работать 5-10 лет на благо области, не боясь брать ответственность за принимаемые решения.

— А чем отличается готовность Цуканова брать на себя ответственность от готовности Бооса? Он тоже говорил об ответственности, но  вся она свелась к тому, что наш бывший губернатор пустил слезу на публичном отчете, а потом исчез из региона вообще и даже на  заседаниях вашего политсовета не появляется.

— Я не хотела бы сравнивать экс-губернатора Бооса и губернатора Цуканова. Но главная претензия к бывшему губернатору со стороны населения заключается в том, что он остался для жителей области таким москвичом, который зачастую не слышал запросов людей из маленьких поселков, небольших городов.
В этом смысле новый губернатор с одной стороны сам постоянно демонстрирует готовность слушать и слышать — и мы можем рассчитывать на  то, что эта готовность искренняя. Ведь он был до этого главой муниципального образования и в своей каждодневной работе общался с жителями Гусевского района.
Он готов работать в формате открытого диалога. А жители, которые только сейчас начинают сравнивать двух лидеров, возлагают на Цуканова большое количество надежд. Рейтинг ожиданий, связанный с приходом нового губернатора, составляет 58%. Это большая цифра, главное — оправдать эти ожидания. Сделать это можно только каждодневным трудом, действиями, решением актуальных вопросов.

— К теме социологии — партия пользуется какими-то новыми методами изучения общественного мнения или работает с теми социологическими службами, которые здесь давно?

— Наш регион находится в зоне повышенного внимания федерального центра. Нас постоянно «меряют», несколько источников: признанные мэтры социологии российского масштаба — Фонд «Общественное мнение», Всероссийский центр изучения общественного мнения. Кроме них, у нас на территории есть 2-3 исследовательские организации, которые выполняют свою работу достаточно качественно, используя разные методы — как количественные, так и качественные. 

— На партконференции в сентябре прошлого года руководитель межрегионального координационного совета «Единой России» в СЗФО Сергей Петров, насколько я помню, говорил о дебатах, призывал ваших коллег активно в них участвовать. Готовы ли дебатанты — или дебатеры? Будут ли дебаты?

— Думаю, что да. Любые дебаты как форма политической дискуссии являются очень привлекательными для избирателей. На какой-то площадке ты можешь предъявить свои мнения, свои планы в отношении вопросов, волнующих избирателей. Я думаю, что дебаты будут — но это зависит не только от нас, но и от средств массовой информации, которые будут их организовывать, приглашать партии к участию в них.

— То есть, партия готова?

— Конечно. 

— Честное слово, бальзам на душу — который год уже этого жду.

— Ну а как по-другому можно доносить свою позицию в наиболее доступной форме до жителей? 

— До этого столько лет умудрялись ведь как-то доносить. На предыдущих выборах этот инструмент оказался для партии власти вовсе не нужным. А теперь что-то случилось — и дебаты, дебаты... 

— В любом случае, самым эффективным инструментом в избирательной кампании является прямой контакт, прямой диалог с избирателем, а не опосредованно через СМИ. Конечно, у  СМИ более широкий охват, но ничего не может быть эффективнее кампании лицом к лицу с  избирателями, когда ты можешь говорить с ними.
Это очень трудно, это требует больших энергозатрат, затрат времени и ресурсов. Но живее этого ничего пока не придумано. 

— Войдя в политсовет отделения партии, предприниматель и экс-министр промышленности Николай Власенко заявлял журналистам, что намерен приложить свои силы и навыки бизнесмена для разработки новой экономической стратегии региона. Что-то слышно о работе в этом направлении?

— Основные параметры этой стратегии были представлены губернатором Николаем Цукановым в ходе выступления на партийном форуме в  декабре 2010 года и во время послания к депутатам регионального законодательного собрания. В последнем глава региона озвучил основные параметры будущего развития региона.

Что же касается конкретных разработок в сфере экономического развития области, о них лучше спросить самого Николая Власенко. Он активен, он открыт к диалогу.
Но, повторю, основные позиции озвучил сам губернатор. Первое — безусловно, те проекты, в которые начали вкладываться регион и  федеральный центр, будут доведены до конца в ближайшие несколько лет. Такие крупные инфраструктурные проекты, как Приморское кольцо, вторая эстакада, Балтийская АЭС. В этом еще одно отличие Цуканова от Бооса — он согласен с тем, что большие проекты нужны области, но  есть и небольшие, пошаговые стратегии на уровне муниципальных образований. И мы должны в первую очередь ориентироваться на то, что хотят от нас люди, здесь и сейчас.
Многим уже, наверное, набил оскомину Гусевский район. Но факт остается фактом: то, что он сделал, будучи главой муниципалитета, для многих других глав является показателем и примером. Так что в большой стратегии региона есть место как крупным проектам, так и небольшим, но  вполне осязаемым вещам. 

— У Георгия Бооса горизонт планирования был никак не меньше, чем 10 лет — у Цуканова он короче?

— Я думаю, что, прежде чем браться за длинные стратегии, нужно разобраться с тем наследством, которое осталось от предыдущего периода. Провести очень внятную, детальную ревизию.

— Еще два месяца — и уже полгода, как Николай Цуканов находится в должности губернатора, пора бы уже переходить от ревизионной работы к обыденной.
Ну да ладно — вернемся к политике. На должность зампредседателя правительства по внутренней политике был назначен некто по  фамилии Скорый, он сменил на этом посту Виталия Шипова, который фактически ничего кроме «телемитингов» сделать не успел. Что требуется внутренней политике региона? Мой вопрос не совсем праздный; в конце прошлого ноября опросы показывали критически низкий уровень доверия населения региона к политикам. Что мне кажется не очень хорошим признаком, как человеку, который достаточно давно пишет про политику — может ну ее, заняться чем-нибудь другим?

— Может это и правильно? На самом деле, у нас есть дефицит полноценных политиков. Их единицы. Это одна из причин того, что цифра, которую вы называете, так высока.
Кроме того, когда люди начинают жить более-менее стабильно, хорошо, они перестают интересоваться политикой вообще. Если проводить такие опросы в европейских странах, то можно узнать, что там политикой интересуется еще меньший процент населения, чем у нас.
С другой стороны, запрос на патернализм (опеку - прим. "Нового Калининграда.Ru") со стороны государства для молодого поколения невелик, их кредо — самостоятельность. Люди живут в рамках своего домохозяйства, что происходит за пределами двора, даже в соседней квартире, мало их интересует. Главное — это мир в рамках семьи, узкого круга общения.

— Это ведь хорошо до поры, до времени, пока во внешнем мире не случится чего-нибудь такого, что поменяет маленький мирок этого вашего человека. Только если он не интересовался, то претензии предъявлять будет уже как-то не очень уместно. Такая же ситуация у  нас сложилась со снегом зимой, ТСЖ и управляющими компаниями. Большей части жителей в процессе создания ТСЖ и выбора этих компаний было наплевать на все, их фактически "продали" на конкурсах каким-то УК, а потом они вдруг спрашивают — а почему у  нас снег не убирают?

— Да, обвинять нужно самих себя. С одной стороны — определенный пофигизм; людям все равно, кто управляет городом, обслуживает жилье, представляет интересы в федеральном центре. С другой стороны — они хотят, чтобы система работала, причем без участия людей.
Люди должны сами проявлять позицию, завоевывать уважение, но если этого не происходит и действия сводятся к удовлетворению сиюминутных интересов, результат очевиден.
Безусловно должен быть диалог. Но он требует ответственности со стороны власти, о которой мы с вами так много говорим, и ответственности со стороны граждан. 

— Вы упомянули СМИ, влияние которых на эту комплексную систему, несомненно. Я  уже задавал этот вопрос другому местному политику, и хочу задать его вам. В  последнем номере журнала «Афиша» в минувшем году подводили итоги «нулевых», в рамках этих итогов там было опубликовано интервью гендиректора «Первого канала» Константина Эрнста. На вопрос об изменениях, которые произошли на телевидении, о переходе к этой тотальной индустрии развлечения и почти полному исчезновению общественно-политических программ, Эрнст ответил, что это процесс естественный, что у людей сменились запросы и потребности, и такая смена парадигмы — ответ на потребности зрителей. Как думаете вы — это общество изменило телевидение или телевидение поменяло общество?

— У нас с вами просто вечер сложноустроенных вопросов. В них самих заложена масса вариантов ответов.
Безусловно, СМИ очень чутко настраиваются на запросы населения — не важно, страны или региона. Идут на поводу у своих потребителей, угождают им. Чтобы пользоваться спросом, быть рейтинговым каналом, зарабатывать деньги. С другой стороны, СМИ являются фактором влияния, в том числе и на общественное мнение. Если принимается решение о неинформировании по тому или иному актуальному вопросу, взамен предлагаются какие-то подмены... 

— Извините, что перебиваю, но свежий пример — теракт в «Домодедово». В узких кругах широко обсуждался тот факт, что после него весь вечер по федеральным каналам программы шли по обычной сетке, показывали развлекательные ток-шоу и сериалы. А  зарубежные каналы передавали прямые включения с места событий.

— Претензии стоит предъявить людям, ответственным за информационную политику. Владельцам средств массовой информации.

— Канал «Россия» — это вроде бы государственный канал. Владельцы — государство, мы с вами.

— Значит, если мы занимаем гражданскую позицию, мы можем предъявить претензии государственному телеканалу. Согласна, мы видим это — когда происходит что-то из ряда вон выходящее, то на ключевых зарубежных каналах об этом сообщают в формате «breaking news». Но мы же проглатываем то, что показывают нам? И никак не реагируем.

— От федеральных СМИ - к региональным. На встрече редакторов и владельцев СМИ с Николаем Цукановым я предложил ему вообще на год, например, отказаться от финансирования СМИ, чтобы попытаться таким образом нормализовать информационное пространство, которое преизрядным образом перекошено бесконечными «подмазываниями» и «умасливаниями». Ведь многие журналисты и редактора попросту разучились сообщать то, что происходит, без оглядки наверх. И некоторые сумасшедшие это даже поддержали. Как вы относитесь к такой идее?

— А почему так происходит? Журналист должен обладать гражданской позицией? Безусловно. Вы знаете многих, кто сохранил ее в  существующих обстоятельствах? 

— Знаете, мне, наверное, повезло — я таких знаю. Не много, но знаю.

— Это очень хорошая идея. Я думаю, что региональное отделение партии «Единая Россия» обсудит возможность такого эксперимента. Но  взамен мы должны будем выпускать свое информационное издание, чтобы известить своих избирателей о том, чем мы занимаемся. Это очень интересная идея и мы ее обязательно обсудим на региональном политсовете.
Правда, тогда немедленно возникнет запрос в отношении средств массовой информации. На мой взгляд, большинство наших СМИ вообще перестали работать с информационными поводами. Даже если происходит что-то действительно стоящее и интересное, даже по партийной линии, даже по инициативе нашей партии, ни одно издание, за редким исключением, об этом не сообщает. Зато крайне распространены лукавство и шантаж. 

— Но недоработки в работе со СМИ есть и в самой партии — когда я попытался узнать после открытия ФОКа в Светлогорске, введен  ли он в эксплуатацию, в офисе партии, проектом которой он вроде бы как является, мне сказали, что не могут ответить на этот вопрос.
Кстати, о ФОКе — уголовное дело по факту мошенничества при строительстве ФОКов в Гусеве и Светлогорске так и не закрыто. Ведется ли партийный контроль при реализации подобных проектов, чтобы не допустить таких вот неприятных случаев?

— Я не готова выносить сейчас приговоры, потому что детально не знакома с этой ситуацией. Но жестко контролировать ход реализации таких проектов, конечно, необходимо. 

— До этого контролировали не жестко?

— Есть ведь и другие примеры, в частности — расторжение договора с подрядчиком при строительстве школ в рамках федеральной целевой программы. Это очень крупные для региона объекты. То, что нужно жестче осуществлять контроль, нужно больше уделять этому внимания — несомненно.
Другая деталь — совершенно сырой федеральный закон №94 о госзакупках.

— Лидер партии вроде бы собирается его менять. 

— И слава богу! Потому что когда законодательство недоработано до такой степени, что на крупное строительство может заявиться фирма, в  активе которой стол, табуретка и телефон, затем нанимающая наши региональные фирмы — это плохо.

— Но ведь закон принимался большинством в Госдуме, созданном именно вашей партией! 

— Но ведь ошибку признали! Дорабатывают! Хотели как лучше, но допустили ошибку.

— Он это заявил?

— Конечно. На встрече с представителями обеих палат Федерального Собрания.

— Медведев? 

— Читайте по утрам «Ведомости», это очищает душу.

— Вы очень хорошо подготовились к интервью, Алексей, на самом деле. К такому заявлению можно по-разному относиться. Это такой же сложный вопрос, как строительство мечети в Калининграде. Но одно безусловно. Русский этнос, русская нация является главной на территории большой страны, которая называется Россией.
Кстати, татары — вторая по численности народность на территории Российской Федерации.
Я вам скажу не как партийный функционер, а как гражданка большой страны, которую я искренне люблю и в которой хочу жить. И это может быть спорный тезис для меня как для россиянки татарского происхождения. В бытовой среде, в общении с друзьями я привыкла говорить о  жителях нашей страны как о русских — в широком смысле слова, ведь не будешь каждый раз говорить «россияне».
Я была замужем за человеком, который наполовину украинец, наполовину мордвин. У нас родилась дочь — она кто? Татарка? Наверное, нет. Русская? Она сама, конечно, для себя решит, но как мне ответить на вопрос — кто мой ребенок?
Когда мы с ней путешествуем, и я спрашиваю — хотела бы ты жить в этой стране? Она отвечает — нет. Наши дети совсем другие. И они — настоящие Россияне. Мы все очень разные, но все вместе. Такое большое-большое «россиянство».
А к заявлению Медведева я должна отнестись повнимательнее, и обсудить его в кругу друзей, знакомых.

— И в партийном кругу?

— И в партийном тоже, потому что оно, на мой взгляд, достаточно спорное. 

— Хорошее завершение беседы — услышать, что в партии готовы обсуждать решения президента.