Отрывок

Я не знаю, как сделать это чертово отопление в этом доме. Я хожу сюда уже две недели, по трубам постучу, чего-то наобещаю жильцам и ухожу обратно в ЖЭК, к себе в коморку. А откуда мне знать? Если б я вам показал свои ноги, вы бы увидели, что они избиты и изранены шипами футбольных бутс.

Я всю жизнь играл в футбол. Лет в 8 во мне проявились задатки. Среди своих сверстников я был лучшим. Я всегда играл в основном составе. Всегда. В каждом матче. Иногда мы проигрывали, но я часто получал призы как лучший игрок турнира. Иногда я не хотел играть. Тогда тренер звонил мне домой и умолял приехать. Учиться я бросил в седьмом классе. Играл за сборную школы, а оценки мне ставили автоматом. К тому же, турниры, выезды, соревнования. Я был нужен всем. Выбирать, кем стать мне не пришлось. Иногда парни выбирают футбол, а спустя 7-8 лет спиваются. Неправильно был сделан выбор. Трагически неправильно. Но они очень хотели. А хотеть мало, должны быть способности. И в 16 лет меня взяли в молодежную команду.

Деньги платили не ахти какие, но на них можно было существовать. Даже более чем. Что-то я уже стал отдавать родителям. Спустя два года меня взяли в основную команду. Мы тогда проигрывали, сильно, очень, и тренер, ничего не теряя, выпустил меня. Мне предоставили шанс. И я оказался к нему готов. Я забил 3 мяча. В следующей игре я забил 2. Мне повезло. Сколько молодых людей мечтали надеть футболку команды мастеров, но им не предоставили шанс, или предоставили, но именно в этой игре у них не получилось. У единиц получилось, а у большинства нет. Меня видели тренеры других команд, предлагали перейти. Я был нужен всем.

Учеба в институте проходила формально. Ну, какая учеба, если в день по две тренировки. Я стал одним из средненьких игроков. Нас таких тысячи. Просто для понимания вопроса: в Киргизии, Китае тоже есть первые футбольные лиги, там тоже играют такие, как я. Иногда мы играли договорные матчи, обманывая весь стадион. Когда тебя никто не атакует, для профессионала сделать неточную передачу не представляет никакого труда. Мы прекрасно понимали, что если мы не заработаем сейчас, мы не заработаем никогда. Отсюда частые переходы из клуба в клуб. Ни о каком патриотизме и речи быть не может. Денег было достаточно, но не столько, чтобы купить огромный дом и Ламборгини. Ну, то есть деньги на еду, одеться, слетать отдохнуть и что-то отложить.

Жизнь профессионального футболиста на самом деле проста. Дважды или трижды в неделю ты бегаешь по полю в разных турнирах, выжимая из каждого мускула всю энергию до последней капли. Предсезонная подготовка, ежедневные тренировки, отсутствие выходных и праздников. Он не распоряжается своим временем, он не знает, во сколько его вызовут на тренировку завтра или через день, а может сегодня вечером, и каждый день из года в год он зависит от расписания авиарейсов, сборов, матчей, обедов и ужинов, времени отбоя и подъема. Он пропускает дни рождения своих детей, выпускные в детском саду или воскресный обед в кругу семьи. Когда он просыпается утром, его лодыжки, колени и позвоночник трещат так, что добраться от кровати до ванной у него занимает 5 минут. Он прошел отсевы и отборы, чтобы оказаться там, где он есть. Его ремесло зависит от физической формы, а карьера может закончиться в ЛЮБУЮ минуту какого угодно матча, какой угодно тренировки. Может смениться тренер, который его «не увидит» в основном составе, и футболист не найдет своей фамилии в списке состава, тогда ему придется менять команду и переезжать. Привилегия состоит лишь в том, что он зарабатывает на жизнь тем, что ему нравится. Жизнь футболиста проста. Тренеры, менеджеры, врачи, психологи, физиотерапевты… Они продумывают каждую деталь каждого дня в году, чтобы я, футболист, ни в чем не нуждался и мог посвятить себя главной цели: прорваться через центр поля, отдать пас, открыться, получить мяч, и, если смогу, забить гол.

Когда тебе 21, ты всем нужен. А когда тебе 29, на твое место пробуют молодых, сильных, быстрых. НА ТВОЕ МЕСТО ПРОБУЮТ НА ТВОИХ ЖЕ ГЛАЗАХ, а ты за ними уже не успеваешь. И сделать ты уже ничего не можешь. Это как в дикой природе, жираф или застрявший в болоте буйвол еще жив, а его уже едят. На играх я уже сидел на скамейке запасных. В 34 года мне сказали, что со мной продлевают контракт последний раз и на год. Я стал не нужен, никому. Отработанный и выжатый материал. Когда сок из яблок выжимают, жмых выкидывают. Жмых. Поначалу сильно болели мышцы, требовали нагрузок, очень болели. Еще два года я работал при клубе, а потом мне сказали «до свидания». Я стал никому не нужен. Когда работал продавцом, меня приходили фотографировать болельщики. Меня приходили снимать на камеру, когда я работал грузчиком на складе. Так называемый неквалифицированный труд оказался не таким уж и неквалифицированным. На стройке нужно уметь класть кирпичи, большую фуру нужно уметь водить, в море нужно тоже много чего уметь.

Если раньше мою жену называли женой «его», то теперь я стал мужем «ее». Она 15 лет не работала. Она рисовала картины просто так, от нечего делать. Она раздавала их друзьям и знакомым. Я, честно говоря, даже был рад тому, что ее картины никому не интересны. Из страны их вывезли скопом, дали справку «полотна не представляют художественной ценности». Она очень расстроилась такой оценке ее труда, а я, признаться, был этому рад. Выставка имела успех. О ней написали газеты, потом ей предложили выставку в столице. Спустя 3 года ее работы стали страховать на сумму большую, чем я заработал за всю свою карьеру. Сегодня у нее юбилей. Возможно, именно сейчас ей говорит тост вице-губернатор, возможно, известный артист или кто-то из министерства.

А я сейчас пойду на речку, наверное, пойдет дождь, я буду сидеть с целлофановым пакетом на голове, капли будут громко стучать по пакету, наверное, я не поймаю ни одной рыбешки, но это все равно лучше. Потому, что еще одного вопроса «а кто это» в мою сторону я не вынесу. А завтра я опять сюда приду, постучать по трубам.

Благодарю за внимание. Удачи.

Андрей Ковалёв,
актёр, драматург.