Жаль, нельзя сказать короче: как прошло открытие пятого кинофестиваля «Короче»

«Афиша Нового Калининграда.Ru» побывала на открытии пятого по счёту фестиваля «Короче». За несколько часов до открытия мы получили пресс-сумки с «фестивальным» набором: бейдж, плед, ручку, блокнот, шипучие таблетки со вкусом лимона и три презерватива. А за тридцать минут открытия — понимание того, как в официальную часть можно поместить вот такие вещи в следующем порядке: местных и московских светских дам в откровенных платьях, русского националиста Егора Холмогорова, речь о Балабанове, минуту молчания о Вере Глаголевой, комсомольский задор и телеграмму от Владимира Путина. И чувство стыда. Рассказываем и вам.

Кажется, что нет особой причины долго рассказывать о фестивале короткометражных фильмов «Короче»: он проходит в Калининграде пятый год, пять лет назад его придумал Станислав Воскресенский (на тот момент заместитель полпреда президента по Северо-Западному федеральному округу). Как итог — довольно масштабный конкурс короткого метра, в котором самое важное — как раз светская часть, состоящая из похода по красной дорожке, вечеринки около моря и аккумулирования как будто бы профессиональной среды.

В общем, мы представляем: кинотеатр «Заря», огороженная заборчиками территория, застеленная от дождя полиэтиленом красная ковровая дорожка. За заборчиком — калининградцы, которые аплодируют, фотографируют и всячески радуются любому мало-мальски узнаваемому лицу. На дорожке — приехавшие режиссеры, удостоившие своим вниманием регион всесоюзные актеры, местные селебрети (более-менее крупный бизнес, их супруги и спутницы, ректор федерального университета, кто-то из депутатов).

В этом году на участие в фестивале было подано более 1600 заявок из 52 регионов России и 37 стран. В конкурсную программу отобрали 38 фильмов, в том числе «Бездну» Сергея Дьячковского и Ильи Силаева, «Гейм» Алексея Дыховичного, «8» Ирины Гуйван, «Кризис среднего возраста» Алексея Наумова, «Молоко» Дарьи Власовой, «Потерянный путь» Амира Сальянова, «Селфи» Андрея Картавцева, «Спасибо деду» Татьяны Полосиной. В жюри вошли продюсеры Игорь Толстунов (председатель) и Вячеслав Муругов, режиссер Борис Хлебников, актеры Петр Федоров и Екатерина Климова, писатель Евгений Гришковец и спортсменка Елена Исинбаева (зачем и почему — ниже).

Если описывать именно ковровую дорожку, то вот представьте: десяток девушек со спинами разной степени оголенности ходят туда-сюда. Среди них актеры, режиссеры, местные бизнесмены и политики, а также некто Егор Холмогоров (для тех, кто не знает,  — мы всё же будем называть вещи своими именами — это русский националист и автор термина «русская весна») в пиджаке и при бейджике прессы. В зале кинотеатра почти нет свободных мест.

На сцену выходит бессменный продюсер фестиваля Сергей Сельянов. В его короткое выступление как-то очень ладно помещаются самые разные вещи. Например, слова благодарности всем за помощь в проведении фестиваля. Или слова скорби и памяти о Вере Глаголевой (зал встает, Гоша Куценко пытается оторвать лоб от прохладных перил). Или представление членов жюри (на словах, что с нами не только член жюри, но и начинающий продюсер, олимпийская чемпионка Елена Исинбаева, Куценко отрывает от перил лоб, поедает из ладони орехи и пытается оживленно аплодировать).

Потом на сцену выходит неизменный в этом политическом сезоне врио губернатора Калининградской области Антон Алиханов. Он неумело шутит: строительство атомного реактора Балтийской АЭС, мол, остановили потому, что вся энергия сосредоточилась в этом зале. Пытается шутить дальше, говорит о важности «молодого и талантливого» кинематографа для страны, но аргументов не хватает. Алиханов прибегает к подсказке — телеграмме от Владимира Путина. Телеграмма передает вполне казенные и ожидаемые вещи: мы поздравляем с пятилетием, мы поддерживаем молодых режиссеров и талантливое кино, обещаем оказать поддержку не только им, но и Калининградской области, которая просто создана для того, чтобы здесь снимали кино. И выбирали нового молодого губернатора, конечно.

В какой-то момент ты смотришь на сцену и перестаешь понимать, что перед тобой выступает молодой современный мужчина (он мой ровесник, ему в прошлом году исполнилось тридцать). Дело и в визуальном образе Алиханова: знаете, если бы в городе еще существовал магазин «Силуэт», то наш врио был бы точной иллюстрацией (он живой и светится!) ожившего манекена. Но в Калининграде «Силуэта» нет. Зато практически рядом есть город Минск, а там ЦУМ с витриной на главной улице — можно поехать и сравнить. Сходство будет точь в точь. За исключением того, что манекены в витринах безмолвны, они не склонны сомнительно шутить и в качестве подсказки прибегать к телеграмме президента страны. Дело и в его риторике: он говорит и шутит языком не живым, а мертвым. Языком комсомольского собрания, газетной партийной передовицы. Языком человека, который ничего не знает (или делает вид, что не знает) и не хочет знать о том, что происходит в сфере культуры и искусства страны и региона.

Стоит добавить, что некоторое время назад Антону Алиханову предложили поучаствовать в качестве спикера на пост-интеллектуальном форуме Кафки и Оруэлла. На приглашение организаторы форума получили официальный отказ. Спикеры и гости форума от этого не-участия не потеряли ничего. Потерял только тот человек, который отказался и который знал, что буквально через неделю ему придется открывать кинофестиваль.

Жаль. Мог бы найти время, чтобы послушать, как разные умные люди, в том числе и главный редактор журнала «Искусство кино» Антон Долин, говорят о состоянии современной российской культуры (и о роли участия государства в ней) следующее: «Государство хочет, чтобы снималось то, что оно хочет. Только оно то ли не знает, чего оно хочет, то ли не способно это выразить. Помните, что главным продюсером фильма „Левиафан“ было государство. Не забывайте, что фильм „Матильда“ оплачен государством. Сегодня мы знаем об этом фильме, что условное государство в лице Натальи Поклонской (депутат Государственной Думы — прим. „Нового Калининграда.Ru“) и ее друзей, православных байкеров, ополчилось. Но на самом деле понять, кто и что здесь государство, невозможно. Я не знаю, плохой это или хороший фильм. Меня здесь мало это интересует. В нашей кафкианской парадигме разделение на „мы“ и „они“, „наши“ и „чужие“ абсолютно потеряно. Государство сегодня в роли кинопроизводителя являет собой аморфную массу, которая не знает, чего она хочет, и не владеет той профессией продюсера, за которую берется».

И если возвращаться к самому началу торжественной речи и вспоминать слова продюсера Сельянова о героях тех фильмов, которые пережили создателей, хочется рассказать не только о тех, кто пережил режиссера, но и о тех, кто умер вместе с ним. Несколько лет назад в Центральном парке в рамках фестиваля «Короче» показывали «Брат-2» Балабанова. Это был 2015-й год, время накала конфликта с Украиной. Стоял тёплый августовский вечер, он разрывался аплодисментами зрительного зала (ах, все эти прекрасные люди: женщины в шляпках и платьях, мужчины в поло и подкатанных штанах, бутылки вина и хруст французской булки) на словах главного героя: «За Севастополь, сука, ответишь!». И знаете, вот тот двухгодичный эпизод подтверждал, что автора нет — а герои его туда-сюда живы. В этом году всё несколько иначе.

Знаете, жаль, что, сгорая, они не прихватили с собой вот это всё: провинциальных (это, конечно, про состояние души, а не про территориальное местоположение) политиков, провинциальных шлюх, провинциальных ментов, провинциальных культуртрегеров, провинциальных журналистов, редакторов и фотокорреспондентов. Да и, прости нас облизбирком, провинциального кандидата в губернаторы, так неумело пытающегося изображать просвещённого монарха. И с ними — эту ворсистую провинциальную красную ковровую дорожку вместе с полиэтиленом. Режиссер и герой ушли, а мы, к сожалению, вынуждены были остаться. Аплодисменты.

Текст — Александра Артамонова, фото — Денис Туголуков.