Есть такие группы, которыми не пестрят полосы глянцевых журналов, их не показывают по центральным телеканалам, они не устраивают скандальных акций и не делают громких заявлений, они просто делают хорошую талантливую музыку. On-The-Go — группа из этого числа. Откатав тур с известными The Hurts, выступив в Live на телеканале «Дождь»*, теперь простые ребята из Тольятти покоряют Россию с Red Rocks Tour и записывают альбом. Услышав впервые то, что делают братья Юра и Максим Макарычевы, не веришь, что эти ребята говорят по-русски. Пообщалась с братьями о гражданской позиции и о независимости от продюсерских центров «Афиша Нового Калининграда.Ru» за несколько часов до концерта у Дома Советов, где кроме молодых и талантливых выступили также звёзды мировой сцены Scissor Sisters.
— Вы в Калининграде впервые благодаря Red Rocks Tour. Это для вас большие и длинные гастроли или вы присоединились к туру только на калининградский концерт?
Юра: Red Rocks проходит только по выходным, и по-моему даже не каждую неделю, этот, кстати, заключительный этап фестиваля в этом году, потому что уже холодно будет, людей не вытащить на улицу. У нас это четвёртый концерт в рамках Red Rocks, мы не во всех участвовали. Мы были в Казани, Ростове, Екатеринбурге и сейчас в Калининграде. Нельзя сказать, что это для нас изнурительно, у нас много выступлений было — и фестивалей, и маленьких концертов.
— Выступления на Red Rocks, я так понимаю, не самое большое ваше мероприятие, хотя бы, если говорить о туре с The Hurts?
Юра: По масштабу, разнообразности и затратам Red Rocks — самое мощное мероприятие.
— Мне довелось быть на концерте The Hurts в Польше, и я была очень впечатлена. Когда я узнала, что вы с ними играли, я подумала: «Вау! Какие молодцы!»…
Юра: Да, три концерта подряд мы с ними ездили, каждый день или через день. Было классно! Они крутые!
— Но это не единственная такая крутая группа, с которой вы делили сцену. Кто ещё был?
Юра: Нам больше всего понравились «Efterklang» — не очень известная датская группа, ещё играли с «The King», «She Wants Revenge», «The Horrors», на «Пикнике Афиши» играли в прошлом году со всеми звёздами.
— Вспомните, как вам впервые предложили выступать на каком-то большом и серьёзном мероприятии? В тот момент вам это казалось какой-то ошибкой или вы, наоборот, радовались, что цель достигнута?
Максим: Мы жили тогда в Тольятти, у нас была старая программа, с который мы выступали на одном конкурсе. И на голосовании мы каким-то боком выиграли, и нас привозили выступать с группой «The King» в клуб «Б-1», там четыре или пять тысяч человек было. Это было наше первое большое мероприятие. Именно тогда о нас в Москве узнало большое количество людей.
— Какие тогда ощущения были — что это заслуженная популярность или подумалось: «что я здесь делаю?!».
Юра: Мы же играли на разогреве у группы, все пришли не на нас, и мы не проснулись тогда популярными. Даже сегодня мы не популярные.
Максим: Разогрев — это разогрев, если бы мы одни там играли — это другой вопрос. А когда будет история наоборот, то можно будет сказать, что мы кем-то проснулись. А сейчас… работаем потихоньку, набираем опыт, и какая-то аудитория растёт. Мы никуда не торопимся.
— То есть объективно вы сами себя не можете назвать популярными или как-то оценить степень своей популярности?
Юра: Мы не популярны, и нельзя сказать, что мы очень стремимся к этому, это не первостепенная задача, у нас немножко другие цели.
— Какие?
Юра: Чтобы нам нравился конечный продукт, который у нас получается. Чтобы это нравилось в первую очередь нам: наша музыка, наш образ, как наши видео выглядят, какую позицию мы занимаем в медиа, в тех же интервью, чтобы нам никто не навязывал другой истории, которая сделает нас очень быстро популярными.
— Это для вас табу? Если к вам, допустим, придёт завтра какой-нибудь очень талантливый человек в сфере музыкального маркетинга и скажет «Ребят, вы мне очень нравитесь, всё круто, но давайте теперь делать так, как я скажу»?
Юра: Если его замечания действительно были бы резонными, и я бы понял, что, действительно, он нам правильно всё сказал… Хотя, это маловероятно. Не знаю, насколько гениальным должен быть человек, который увидел бы в нас что-то, что нам на самом деле не хватает, и поставил бы всё на свои места, тогда я бы согласился. А в общем, если это будет какой-нибудь условный Максим Фадеев, который придёт и скажет: «Хей! Я поднял столько крошек! Давайте работать со мной!», то это вряд ли.
— Был такой опыт, пробовали с кем-то работать подобным образом?
Юра: Всё заканчивалось на этапе: «Ребят, может песню на русском?», если с этого начинался диалог, то нам становилось понятно, что будут лезть в творчество. А это главный принципиальный момент, который мы не будем менять.
— Вы принципиально поёте на английском?
Юра: Не то что принципиально, это не установка на всю жизнь, но пока нет желания что-то на русском делать. Если оно появится, то оно появится естественно, никто нас к этому специально не подведёт. Это, скорее всего, был бы другой проект, потому что концептуально надо выдерживать историю группы On-The-Go.
— Чем были вызваны радикальные перемены в стиле коллектива в начале вашего пути?
Юра: Мы играли в стиле очень быстрого dance-punk тогда, это было вызвано временем, кровь бурлила. Достаточно молодой возраст у нас был, и это тогда нравилось. Потом это как-то прошло, захотелось рефлексии, заглянуть внутрь, может, и барьер выставить какой-то с публикой, может быть, заставить её подумать больше, чем попрыгать и потрясти телесами.
— Кстати о «подумать». Я думаю, вы в курсе, что сегодня по всей России, в том числе и в Калининграде, проходит «Марш миллионов». А у нас в этот день такое развлекательное мероприятие, хотя у остального народа вполне серьёзные цели. Должна у музыкантов быть какая-то гражданская позиция? Или вы полностью абстрагируетесь от этих вещей?
Юра: Мы не мешаем политику с музыкой.
Максим: Конечно, гражданская позиция у нас есть. Но на музыку это переносить не хочется, потому что тексты в нашей музыке — это не главное, как обычно бывает у русских коллективов…
Юра: …когда они политизированы. У русских часто бывает, что музыка — полное говно, а тексты для русского человека то, что нужно, поэтому они популярны. Но совмещать политизированность и музыку — очень скользкая дорожка. Даже если ты уже состоявшийся музыкант с большим авторитетом, к тебе прислушиваются, и ты берёшь на себя ответственность вести за собой определённую аудиторию, поддерживать какую-то партию — это чревато. Мы будем этого избегать. От себя в своём «Фейсбуке**» я могу написать что-то, выложить смешной пост с Путиным и так далее. Меня, как гражданина, много чего смущает в моей стране, и на митинги приходилось ходить, по-разному выражать свою позицию. Но тут палка о двух концах, можно очень быстро заблудиться, сделать непонятное имя. Нас будут воспринимать как тех, кто пиарится за счёт политизированности. Учитывая историю нашей группы и стиля музыки, мне кажется, это будет вызывать только раздражение в первую очередь у нас самих, а как следствие — у публики.
-То есть, вы не хотите оказаться в плену у своей гражданской позиции? Как Нойз МС, спев про «Мерседес 666», стал надолго парнем, который известен только этим.
Юра: Да, это очень грустная история. Это происходит повсеместно, если ввязываешься в такое. Мне кажется, что Нойз МС сам пожалел, что влез в такие разборки, он же и на митингах выступал. Мы очень осторожны с этим, потому что можно перечеркнуть свою историю, начать ассоциироваться с чем-то неприятным. Ярлыки люди навешивают в один момент, и избавиться от них потом очень сложно.
— Какой вы представляете армию своих поклонников? Кто эти люди?
Максим: Мы просматриваем статистику в наших сообществах, и всё, что нам интересно, это соотношение мальчиков и девочек. Их поровну.
Юра: А над остальным я особо не задумывался, у нас же нет никакого бизнес-плана. Мы же не должны рисовать в своей голове пресловутый образ потенциального клиента: какие он очки носит или какую обувь, что у него в голове, какое у него образование. Это не должно нас заботить. Я думаю, что это люди, которые разбираются в музыке и имеют музыкальный вкус, если они зашли в дебри интернета, чтобы нас найти. Мы не на поверхности лежим. Это люди — интересующиеся, и нам достаточно знать это. Все остальное — не так важно. Нас слушают хорошие люди.
— Если говорить о коммерческой составляющей — вы коллектив молодой, понятно, что невозможно себя прокормить на таком этапе исключительно музыкой. Вы чем-то ещё занимаетесь?
Юра: Да, я работаю преподавателем английского, даю частные уроки друзьям друзей. Главный доход — всё равно музыка. Время от времени мы с Максом делаем какие-то заказы на рекламу. Дома есть мини-студия, где можно делать какую-то работу. Я, например, недавно поработал диктором для одного из проектов. Нужно было записать умопомрачительный переведённый текст, для того чтобы участники арт-проекта слушали в наушниках указание к действию. Я чуть не сошёл с ума, пока это записывал, но мне заплатили за это деньги, и у меня тогда было свободное время. Вот такими вещами мы время от времени занимаемся.
Максим: Пять дней в неделю продавцами-консультантами мы не работаем. Этот этап, к счастью, давно пройден, и мы можем позволить себе пять дней в неделю работать над альбомом.
Юра: А я в автошколу хожу сейчас…
— Когда пластинку ждать новую?
Юра: К декабрю, я думаю. Я очень надеюсь, сейчас полным ходом идёт работа.
Максим: Это будет самый настоящий On-The-Go, много On-The-Go в красках. Много нового, много решений, настроений, песен.
— Совсем недавно я впервые увидела ваш клип «In The Wind» и не могла поверить, что он сделан в России нашими ребятами… Где он был снят, и кто им занимался?
Юра: Он был снят на нашей родине в городе Тольятти на Жигулёвских горах. В течение недели в шесть утра нас отвозили из яхт-клуба на резиновой лодке, мы там целый день шатались, вечером нас забирали. Отлично провели время. Снимал нас оператор Андрей Николаев — наш очень хороший друг. Какие-то идеи клипа были за Александрой Метёлкиной. Саша говорила, что делать в кадре, кроме того, снимали самые красивые места. Сама песня пропитана природой, поэтому мы не стали мудрить, поехали к маме в гости и погуляли в заповеднике.
— Кажется, что дело происходит в Норвегии, а то, что это Россия, понимаешь только, когда видишь наши типичные берёзки.
Максим: У нас классно! А на мысли о Скандинавии наводит, наверное, цветокоррекция и постпродакшн, и ощущение «Вау, здесь не могли такого сделать!». А на самом деле ничего необычного, снимали всё на хороший фотоаппарат.
Текст — Александра Марченко, фото — Владислав Кобец
* Общество с ограниченной ответственностью Телеканал Дождь — Организация внесена Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.
** Facebook — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ
© 2003-2025