«Афиша Нового Калининграда.Ru» в воскресенье посетила на «Вагонке» фестиваль атмосферной музыки «Алтея», попробовала понять и даже объяснить, что такое «атмосферная музыка», но не смогла.
Петербуржцы Theodor Bastard впервые посетили Калининград в 2013 году и с тех пор возвращаются сюда ежегодно. Организаторы их концертов в Калининграде к 2016 году решили, что одних Бастардов будет маловато и устроили на «Вагонке» целый фестиваль «атмосферной музыки», пригласив в компанию к петебуржцам ещё и москвичей Race to space, калининградцев Dr. Gonzo и сибиряков I-Scream. Объяснить стороннему человеку, что подразумевается под «атмосферной музыкой», и почему люди платят за это деньги, — задача непосильная. Тут как всегда с экспериментальными проектами — либо нравится, либо нет, и ничего ты с этим не сделаешь.
«Ух, какая туча! — Миролюбиво пытается завести светскую беседу везущий меня в клуб таксист, только что лихо обматеривший кого-то на дороге. — А что там сегодня на „Вагонке“?». «Концерт, — уклончиво отвечаю я, понимая, что деваться уже некуда. — Фестиваль атмосферной музыки». И осознаю, что это определение даже мне ни о чём не говорит, поэтому заранее отвечаю на следующий вопрос: «Это когда медленно и печально». «О, надо послушать», — вежливо интересуется водитель.
Тут я, конечно, не права. Не медленно и не печально. И совсем не тихо. Громко, ритмично и местами как-то совсем первобытно — первое впечатление от входа в клуб в прошедшее воскресенье. Ради фестиваля открыли большой зал. Между выступлениями музыкантов публика высыпает в тесный холл, где этнические инструменты, танцы, мыльные пузыри, барабаны — кто-то в итоге не возвращается в большой зал, остаётся в холле. В курилку не протолкнуться, на улицу охрана выпускает только тех, кто уже не собирается возвращаться. В красном баре, как всегда, своя атмосфера — завсегдатаи на диванах пьют под Петкуна и Brainstorm, абсолютно не интересуясь происходящим за стенами бара.
В большом зале душно, шумно, но не тесно. Кто-то сидит на балконе (и просидит там почти весь фестиваль), остальные распределились по танцполу. Никакой давки здесь нет — плотно только у самой сцены, но и туда при желании можно пробраться, хотя никто особо не стремится. Начав раскачиваться с тюменцев I-Scream и проекта First rebirth, к моменту выступления Dr. Gonzo публика уже перешла к неистовой пляске, а в центре зала возникает стихийный слэм. Впрочем, по-прежнему обходится без конфликтов: желающие просто слушать — слушают, желающие танцевать — танцуют. Не отстают от публики и музыканты — вокалистка с распущенными длинными светлыми волосами вихрем носится по сцене, время от времени переговариваясь с публикой. Группа не выступала уже несколько лет, и здесь всё очень похоже на встречу старых друзей. Да и в целом, возникает ощущение, что большая часть зала пришла на фестиваль именно ради Dr. Gonzo и теперь танцует так, будто ноги уже больше не понадобятся ни сегодня, ни на этой неделе вообще. Музыкантов очень долго не хотят отпускать. «Мы больше ничего не умеем, — говорят они. — Мы сейчас сами не знаем, что будем играть». В конце концов, время побеждает и калининградцы под рёв толпы покидают сцену.
Следующими заявлены москвичи Race to space — группа, поющая про «космос внутренний и космос внешний», как характеризует её ведущая. Race to space интересны стороннему наблюдателю в первую очередь составом — в группе играют актёр Пётр Фёдоров, гитарист Дельфина Павел Додонов, а на вокале — актриса и певица Мириам Сехон. А впрочем, в данный момент это вряд ли имеет какое-то значение — группа уже давно зарекомендовала себя качественным звуком, а не «звёздным» составом. Мириам выходит на сцену в восточном полосатом халате, сбрасывает его после первого трека, под ним — вечернее платье в пол. «Красивая!» — восхищённо выдыхает кто-то у сцены. «Спасибо», — смущённо поводит плечами певица. Тем не менее, людей в зале оказывается ощутимо меньше, чем было на Dr. Gonzo. Кажется, что часть людей ушла сразу после выступления калининградцев. Никто уже не пляшет, разве что кто-то покачивается в такт нежному голосу Мириам. К сожалению, выступление группы несколько портят проблемы со звуком — техника периодически «фонит», заставляя музыкантов озадаченно хмуриться. Вероятно именно звуковые проблемы мешают калининградской публике по достоинству оценить творчество Race to space, группа получает явно недостаточное количество оваций. О «бис» здесь речи не идёт — москвичи заканчивают сет, благодарят публику и покидают сцену.
На Theodor Bastard, кажется, уже не хватит сил. Время близится к полуночи, кто-то посматривает на часы — утром на работу. Однако всё меняется с выходом группы на сцену — сидеть остаются единицы. Голос Яны Вевы обволакивает зал, проникает под кожу, трогает до мурашек. О безумных танцах здесь уже речи не идёт, публика просто погружается в транс, двигается, аплодирует и даже дышит в такт музыке. По залу разносится аромат лилий — Веве дарят охапку цветов в самом начале выступления. Она периодически во время выступления перебирает букет, вдыхает аромат, едва заметно улыбаясь. Фронтмен Фёдор Сволочь как всегда отвечает за общение с залом: активно жестикулирует, много улыбается, в перерывах между песнями рассказывает, что добраться было сложно (были проблемы с автобусом), обещает, что скоро будет новый материал, признаётся в любви Калининграду.
«Лысый, жги!», — кричит кто-то из зала. Сволочь на это почти хамское заявление реагирует улыбкой. «Мы вас любим!», — кричат из другого конца танцпола. «Мы вас тоже», — отвечает лидер группы. Обычно молчаливая Яна Вева отмечает, что на концертах в Питере обычно все просто стоят по стойке «смирно», а здесь зал двигается, реагирует, танцует. Зал на это отвечает восторженным рёвом.
Главным минусом выступления хедлайнеров становится краткость этого самого выступления — фестивального формата здесь маловато как публике, так и музыкантам. Кто-то в баре выражает надежду, что фестиваль станет ежегодным. Открытым остаётся вопрос, кого тогда сюда везти? Четыре года Theodor Bastard собирает в Калининграде, по сути, одну и ту же публику, и эта же публика, по большей части, и пришла на фестиваль в этот раз. Второй раз хедлайнерами их уже не назначить, да и не надо — Бастардов хочется слушать сольно, долго и от начала до конца. В другой стороны, под понятие «атмосферной музыки» можно подвести очень и очень многие жанры — что это такое всё равно никто не знает. При всех плюсах прошедшего мероприятия не покидает ощущение, что это был единственный раз и второго уже не будет, а если и будет, то будет уже что-то совсем другое. И в этом нет ничего плохого — городу нужны разные фестивали, и чем их больше будет, тем лучше.
На «бис» Theodor Bastard отрывается так, чтобы сил уже точно не осталось ни у кого — Сволочь носится по сцене, успевая поиграть на каждом инструменте и дирижировать залом, публика беснуется так, что, кажется, пол вот-вот провалится. Когда затихает музыка, зал пустеет почти мгновенно: полпервого ночи, длинный вечер окончен, а вызвать такси в этот район — та ещё проблема.
Текст — Татьяна Зиберова, фото — Виталий Невар.
© 2003-2024