Арт-директор театра «Ilotopie»: хочу диалога с народом, а не только с интеллектуалами

«Ilotopie» — одна из самых первых трупп уличного театра во Франции. Создана в 1980 году, за годы существования поставлено более 50 шоу. Группа творцов, актеров, скульпторов, танцоров, сценографов, музыкантов, изобретателей и исследователей из маленького портового городка Пор-Сен-Луи-дю-Рон (Port-Saint-Louis-du-Rhфne) на юге Франции — такова эта компания, которая вот уже почти 30 лет посвящает себя коллективному художественному творчеству. Их спектакли в самых бойких публичных местах густонаселенных городов мира похожи на фантастические картины прихода инопланетных гостей на землю. Они заполоняют город и живут по своим собственным законам, будто иная реальность ворвалась в нашу будничность. Смело и сокрушительно они ворвались и в будничность городской жизни Калининграда. Их «Безумства на воде» прозвучали феерической кодой пяти дней Международного фестиваля «Территория мира» и впервые в таких масштабах явили городу, скажем честно, с весьма сомнительной репутацией европейского, современный европейский театр самой высокой пробы.

Воскресенье. «Территория мира» постепенно покидает остров Канта. «Ilotopie» демонтирует оборудование, а мы разговариваем с арт-директором театра Бруно Шнебелин (Bruno Schnebelin).

— Это место было огорожено. Мы просили, чтобы там никого не было. Мы никогда не рискуем человеческой жизнью. Мне кажется, люди просто не поняли всю серьезность происходящего. Только мы можем представить себе, насколько это опасно. К сожалению, не только финал, но и вся вторая часть спектакля была слабее, чем мы это делаем обычно. Вторая часть построена на гармоничном сочетании фейерверков с берега, огней, которые горят на воде, и актерского исполнения. У нас нет специального освещения — это ведь не сцена. Поэтому мы создаем специальный дымовой эффект: дым рассеивает и отражает свет — создается иллюзия сценического света, таким образом мы освещаем актеров.

— Двадцать пять.

— Да, вы видите, сейчас все заняты демонтажем оборудования. Разделение труда происходит в зависимости от условий и требований конкретного спектакля. Я арт-директор, но еще и вожу грузовик. И все наши актеры водят грузовик. Сегодня я попросил русского водителя вот этого погрузчика, который стоял без дела долгое время, помочь поднести ящики, и он отказался. Мы работу не делим.

— В один с прицепом.

— Несколько раз были в Архангельске. Там есть старый фестиваль уличных театров. Правда, спектакли на воде мы туда не возили ни разу. И один раз два года назад были в Москве на фестивале клоунов.

— По данным статистики в Европе в театры ходит не более восьми процентов населения. Я же хочу диалога с народом, а не только с интеллектуалами — это меня не слишком интересует. Наша компания создала уличный театр как форму актерского мастерства. Такой театр имеет массу преимуществ: он истинно народный, но в то же время несет в себе пищу для интеллектуальных умов. Уличная форма театра очень современна, хотя далеко не нова. Сейчас рассказать просто историю — это вчерашний день. В современном обществе люди, которые рассказывают истории — это либо политики, либо торговцы…

— Да, вы правы. Сейчас везде, в том числе и в интернете, очень много историй. Меня же интересует создание, рождение поэтики.

— Я бы не сказал. Мне кажется, мистерия больше отношения имеет к церкви. Мистерии в свое время использовались в целях прозелитизма, экспансии церкви среди населения. Мы люди светские, неверующие и заинтересованы в обществе, которое бы не было капиталистическим. Вы видели в нашем спектакле, как черные персонажи подплывают к ладье голого короля, а их отталкивают, в них стреляют, их поджигают. Эта сцена показывает, в какой кошмар превращается наше общество. До того момента, когда появляются черные персонажи, все довольно ярко и весело. Это поворотный момент в спектакле. Мой персонаж — обычный человек, хотя у него постоянно огонь в волосах (горит голова), но он все же преспокойно читает свою газету. После появления черных людей мой персонаж уже не может оставаться в том же самом месте, и все остальные персонажи начинают двигаться вокруг него. Когда возвращается машина с трейлером, она не останавливается, чтобы забрать его — он остается в центре всего этого кошмара.

— Кошмар личный, но в этом виновато только общество, которое создает подобные напряженности. Мы показываем, что общество отвергло часть людей (черных персонажей). На нашей планете много покинутых людей, и кошмар постоянно присутствует. Например, взять проблему голода. Мы едим за счет тех людей, которые в это же время умирают от голода. Главная идея многих наших спектаклей — идея о равновесии на планете. Этот сюжет всегда работает. Мне кажется, люди либо не видят этого в нашем спектакле, либо, в лучшем случае, не сразу это понимают. Но надеюсь, образы, которые мы создаем, надолго остаются в умах и сердцах.

— Очень много современных танцовщиков, которые танцуют на улицах. Они даже выступают на автомагистралях и на стенах домов. Я в свое время изучал социологию. Мне как художнику очень важно понять общество, в котором я живу. Для меня человек творческий — это, прежде всего, человек, который понимает, как вращается Земля, куда идут люди. И все художники занимаются в первую очередь этим.

— Не совсем так. Мой театр — это последовательность изображений. По моему мнению, публика сама должна упорядочить их. Люди всегда ищут историю. Та история, которую вы найдете в нашем спектакле — это ваша история, а не наша. Мы всего лишь даем зрителю материал для сочинения своей собственной истории. Зритель не может видеть сразу все образы в нашем спектакле, каждый выбирает для себя каких-то персонажей и расставляет их по-своему. Наша водная сцена 100 метров шириной — все видеть невозможно, каждый должен выбрать тот персонаж или ту сценку, которые ему нравятся. Когда после спектакля люди приходят домой и обсуждают его, получается, что они видели разные спектакли.

— Да, например, наш следующий спектакль мы хотим сделать, вообще не используя электричество, на солнечных батареях. У нас будет сорок панно, которые улавливают солнечный свет. В течение трех дней мы аккумулируем энергию Солнца, которую потом используем для спектакля. В философском смысле, мы берем энергию того места, в котором мы выступаем, а потом отдаем ее людям, жителям этого места.

— Да, но для нас это, прежде всего, символ. Таким образом, мы противостоим основному принципу шоу-бизнеса, который для своих сомнительных целей забирает огромное количество энергии, а потом разбрасывает ее во все стороны. Кроме того, идея с солнечными батареями для театра — это возможность сэкономить.

— Пять спектаклей, из них два — на воде. Перед Калининградом мы три недели выступали в Великобритании с «Безумствами на воде». Месяц назад мы были в Южной Корее, но уже с другим спектаклем. Оборудование возвращалось в Европу на судне, на это потребовалось почти пять недель. Имея в активе пять разных спектаклей, мы можем работать постоянно, не дожидаясь, когда приплывут или приедут наши машины.

— Где угодно. Например, у нас есть спектакль, посвященный проблеме голода на планете. Мы ставим стол длиной сто метров, иногда даже перегораживаем движение на трассах. Зрители усаживаются друг напротив друга, перед каждым — поднос со столовыми приборами. По центру стола проложены рельсы, по ним на маленьких тележках ездят актеры, увешанные различной едой. Утоляя голод, зрители срывают куски пищи с актеров. В любом театре главное действующее лицо — актер, который играет роль. В нашем случае роль — это жесты, телодвижения, передвижения в пространстве и действия, которые совершает актер во время спектакля. С мимикой и текстом мы не работаем.

— Сейчас работаем над инсталляцией с условным названием «Городок на воде». Название нашего театра переводится как «остров-утопия». На берегах озер в Европе было много деревень, построенных на сваях. Они давно исчезли, но в Камарге (болотистая местность на юге Франции, в дельте Роны, где расположены несколько заповедников — прим. «Афиши Нового Калининграда. Ru») осталось такое поселение. На планете существует большая проблема с потреблением воды. С каждым годом питьевой воды становится все меньше, в то же время повышается уровень мирового океана, вода наступает, захватывает сушу. В свете этой обоюдоострой проблемы, создавая свой город на воде, мы пытаемся понять, как предстоит жить нашей цивилизации. Наш город — попытка гармонизировать отношения человека и воды.

— Инсталляция работает в течение десяти дней. Наши артисты строят на понтонах городок и живут в нем. Днем город доступен для публики, можно добраться до него на лодках типа каноэ и водных велосипедах. Каждый вечер город превращается в сцену для спектакля, а зрители располагаются на берегу.

— Нет.

— В следующем году Культурной столицей Европы будет Марсель. Эту инсталляцию мы покажем в окрестностях Марселя в рамках фестиваля. Позднее, думаю, мы будем показывать ее и в других местах.