Без расписания занятий: чему художник из Калининграда учится в Австрии

Калининградский художник Денис Тихомиров закончил Школу фотографии и мультимедиа имени Родченко в Москве, после чего не потерял желание учиться и отправил документы в Венскую академию изобразительных искусств. «Афиша Нового Калининграда.Ru» узнала, сложно ли стать студентом в Австрии, чем отличается художественное образование в России от зарубежного и почему важно самому выбирать, на какие занятия ходить.

О переезде и поступлении

— Из Калининграда я переехал в Москву, чтобы отучиться в Школе фотографии и мультимедиа имени Родченко. Окончив её, я понял, что мне такого образования недостаточно, и решил поступить в Венскую академию искусств. Все мои переезды связаны не с желанием жить в каком-то конкретном городе или переехать за границу. Я хотел продолжить заниматься скульптурой, а это достаточно технологичный вид искусства, которому в России учиться негде, поэтому я переехал в Вену. Австрия — не единственная страна, которую я рассматривал для переезда. Из возможных вариантов была ещё Германия. Я выбрал Вену по нескольким причинам. 

Во-первых, в Австрии, в отличие от Германии, экзамены проходят на английском, и после поступления академия предоставляет тебе курсы, чтобы выучить язык. Немецкий нужно сдавать только в начале второго года обучения. Во-вторых, в академии, несмотря на австрийский закон о платном образовании для приезжих, ты можешь учиться бесплатно. У академии своя политика: раз в год проходит аукцион по продаже работ знаменитых художников, и вырученные деньги возвращают студентам, которые платят за обучение. В-третьих, Венская академия — хороший вуз для того, чтобы получить образование в сфере современного искусства. В четвертых, Вена — комфортный город для жизни, и отсюда удобно перемещаться по всей Европе.

Процедура поступления во все творческие вузы схожа. На первом этапе ты отправляешь своё портфолио и около месяца ждёшь ответа. Если ты прошел во второй тур, тебя приглашают на очный этап. Три дня ты проводишь в двух огромных залах, где в зависимости от факультета нужно выполнить определённую работу. Я делал скульптуру. В это время по залам ходили преподаватели и общались с абитуриентами, параллельно проходила консультация — сорокаминутное личное интервью с тем преподавателем, к которому ты поступаешь. Последний этап — общее интервью со всеми преподавателями академии. На первом этапе отбор прошли две тысячи человек, на втором — двести, на третьем — около ста, и я был одним из них. 

Об учёбе, жилье и работе

— Все занятия, кроме профильного предмета, факультативны. Ты поступаешь на учёбу к определённому художнику и работаешь в реальной мастерской. Единственно обязательный день для посещения — работа в этой мастерской. Всё остальное ты выбираешь сам. Образование в сфере искусства и образование в других сферах — две разные вещи. На художественных специальностях нет определённых критериев оценки, в отличие, например, от технических специальностей или каких-либо других. Мне, как скульптору, необходимо ходить на те занятия, где работают с материалом. Обычно такие предметы популярны, чтобы попасть на них, нужно записаться в лист ожидания. В большинстве мастерских установлен лимит на количество студентов. Одновременно посещать мастерскую может примерно двадцать человек, а записывается сто и больше. Можно проучиться целый год и не попасть туда, куда хотел. 

Академия — это не место классического обучения, это коммуникационная площадка между преподавателями и студентами, где никто ничего особенного не требует. Единственное, чтобы получить степень бакалавра или магистра, нужно набрать определённое количество баллов. Продолжительность и интенсивность обучения зависит от того, за какое количество времени ты сможешь это сделать.

Венский вальс: как калининградка уехала в Австрию и осталась там жить

Я никогда в жизни не занимался рисунком и понял, что как скульптору мне пригодятся навыки скетча. Я часто хожу на занятия по рисунку. Преподаватель тебе предоставляет какую-то площадку со всем необходимым для работы. Это просто комната, где ты можешь заниматься своим делом. Преподаватель находится с тобой в одном помещении, но за год может не сказать тебе ни слова. Он смотрит, как ты рисуешь, если видит, что ты тяготеешь к какому-то классическому рисунку, может что-нибудь подсказать. А так ты приходишь на занятие и там может быть всё что угодно, какой угодно объект, животные, люди, которых нужно изобразить. При этом тебя не учат рисовать, не учат, как соблюдать пропорции. Если хочешь, можешь этому научиться на отдельных предметах.

Есть много теоретических предметов, связанных с теорией искусства. Это может быть постколониальное искусство, гендерное искусство, феминистическое искусство, постюгославское искусство, теория современного искусства, теория живописи. Есть также разные критические семинары, на которых можно в течение полугода разбирать один текст. Это может быть какой-нибудь современный текст о том, что такое современное искусство или же текст Канта по эстетике. Когда я учился в Школе Родченко, у нас была очень большая загруженность — с самого утра до позднего вечера мы ходили на занятия. Академия не учит ходить на занятия, она учит работать в мастерской над личными проектами, а к предметам относиться как к чему-то вспомогательному. Тебя не заставляют учиться, тебя предоставляют возможность работать в мастерской. Лекции ты можешь выбирать как инструмент, который поможет достичь тебе какой-то цели.

У каждого предмета есть свои формы отчетности. Где-то нужно показать финальный рисунок, где-то — написать научную работу. Экзаменов в классическом русском понимании здесь нет. В конце бывает либо консультация с преподавателем, у которого ты учишься, либо сдача финальной текстовой работы. На мой взгляд, эта система обучения эффективна наполовину. У меня был опыт учёбы в сфере искусства в России и здесь. Должна быть какая-то золотая середина. Такая модель обучения, как в Австрии, сильно фрустрирует. Над тобой нет контроля, тебя никто никуда не направляет, ничего не советует. Тебе никто не скажет, что ты сделал что-то плохо. Поначалу непонятно, куда двигаться. С другой стороны, такая система учит формировать свой запрос, понимать свои потребности, контролировать своё время, выстраивать задачи. Это делает тебя самостоятельнее, самодисциплинированнее. Если ты художник, то здесь всё равно, что говорят преподаватели, главный показатель — вписываешься ли ты в систему искусства, становишься ли хорошим художником, участвуешь ли в выставках, какие позиции занимаешь на арт-рынке.

Основная задача в том, чтобы ты раскрепостился, нашёл свой стиль. Отчётность в таких занятиях — показать преподавателю всё, что ты нарисовал. Он смотрит, к какой стилистике ты тяготеешь, и никогда не скажет: «О боже, этот человек совсем не похож на того, который приходил к нам».

В одной Вене галерей и художников, которые занимаются современным искусством, в десять или двадцать раз больше, чем во всей России. Это тысячи людей. Все художники хотят попасть в галереи, попытаться продать свои работы, и для этого есть реальные возможности. Я занимаюсь искусством, и все мои заработки связаны с искусством, а это не такая работа, на которую нужно ходить пять дней в неделю с девяти до шести. Все мои заработки связаны либо со съёмками, либо с ассистированием других художников, либо с продажей фотографий.

Учёба позволяет работать, но моя студенческая виза позволяет мне зарабатывать только 350 или 400 евро в месяц. Плюс ко всему официальная работа связана со знанием немецкого языка. Тем, кто планирует переезд, я советую накопить денег хотя бы на первые полгода или найти поддержку. Чтобы в период адаптации не думать вместе со всем остальным, как бы ещё денег заработать.

Живу я сейчас в общем студенческом общежитии. Здесь нет студенческих общежитий, привязанных к конкретному вузу. Я снимаю общежитие только потому, что все документы для поступления я делал в Москве. Переезжая в Австрию, чтобы получить учебную визу, необходимо предоставить контракт о том, что у тебя есть жильё в Австрии на год.

Преград нет: зачем художница из Калининграда учится в Польше

Единственная возможность сделать этот контракт дистанционно — оформить студенческое общежитие. Вообще, это мало похоже на общежитие. Ты живёшь будто в трёхзвёздочной гостинце. Здесь есть бесплатный спортзал, бесплатная коворкинг-зона, уборка два раза в неделю. Правда, за эти же деньги можно снимать комнату в хорошем районе Вены. Здесь довольно популярен формат WG — это жилье, которое группы разных людей снимают вместе. В следующем году планирую пожить так.

Об основных занятиях и связи с Калининградом 

— От академии также можно участвовать в общеевропейской программе «Эразмус», по которой все четыре года не учиться в Вене, а ездить на полугодовые стажировки по всему миру. Этим я и хочу заняться в следующем году. Чтобы вписаться в эту программу, нужно быть готовым к переезду и иметь возможность самому себя обеспечивать. Мои основные проекты — это совмещение фотографии и скульптуры. Сейчас я работаю над скульптурами, которые связаны с Веной. У меня есть своя классическая практика создания скульптуры и фотографии, я ей следую и параллельно делаю скульптуры, которые помогают мне протестировать новый материал. Я осмысляю фотографию через призму скульптуры, и всё это перерождается в какую-то коллажную составляющую. Я работаю с найденными материалами, а также с гипсом и металлом, делаю скульптуры, привязанные к определенным местам. Сначала собираю то, что меня привлекает в этих местах, например, в определённых районах Вены, потом делаю из этого скульптуры. Это становится некими памятниками этого места, потом их фотографирую.

Мне важно поддерживать связь с Калининградом. Интересно думать о том, что значит калининградских художественный язык, к каким темам он обращается. Мне интересна тема калининградской мифологии, интересно то, как мы создаём свои мифы про европейский город, как в них играемся. Моя дипломная работа в Школе Родченко была как раз на эту тему.

Я соорудил 13-метровую скульптуру, она была выкопана из янтарного карьера — огромный пустой кристалл, фейк. Эта работа как раз была про желание достать из-под земли то, что нам не принадлежит.

После года жизни в Австрии мои мысли сильно поменялись. Изначально, когда я сюда поступал, мне хотелось, как художнику, разобраться в своей калининградской идентичности. Пожить через призму искусства в России и в Европе, оценить европейскую составляющую Калининграда. И вернуться обратно в Калининград, чтобы продолжить заниматься своей художественной практикой. Такие планы у меня были изначально, но всё может поменяться. 

Текст — Анастасия Светогор, фотографии предоставлены собеседником.