Поиграем в бутылочку: куда исчезли пункты приёма стеклотары в Калининграде

В нашем светлом социалистическом прошлом огромную ценность имела стеклянная бутылка: обмен тары из-под кефира вёлся прямо за прилавками, а у пунктов сдачи «поллитровок» с самого утра выстраивались длинные очереди. Превратившись в 90-х в занятие исключительно для бродяг, сегодня сдача стекла, кажется, уже совсем не практикуется. «Афиша Нового Калининграда.Ru» решила узнать, так ли это.

Несмотря на то, что сдавать стеклянные бутылки нас заставила совсем не нужда, практически каждый из коллег считает своим долгом обязательно отпустить шуточку на этот счёт. На самом же деле, всё началось с того, что кто-то в редакции повадился после обеда пить не чай и кофе, а лимонад — тот, что в стеклянных бутылках и называется по-русски. В какой-то момент со своим личным «Тархуном» и «Грушей» здесь сидел уже каждый второй обладатель рабочего места, а использованного стекла повсюду стало настолько много, что мы решили его сдать и заодно проверить, работает ли сегодня сбор хоть на сотую долю так же результативно, как при «совке».

По соответствующему запросу «Гугл» выдаёт четыре пункта приёма стеклотары (на Карла Маркса, на Суворова, Судостроительной и ещё один без адреса), а также крайне бесполезное текстовое вступление из пяти абзацев, рассказывающее, что, мол, из стекла в стране делают линзы для кинескопов, интерьерные витражи «и это далеко не всё». Звоним. По одному из адресов, оказывается, бутылки теперь уже не берут, по другому — временно не работают с частными лицами, по третьему не дозваниваемся. Больше других запоминается такой звонок: усталая женщина спрашивает, кажется, далеко не в первый раз, где мы взяли этот номер, и получает на него точный ответ: «На сайте „Гринписа“». «Гринпис», кстати, к четырём добавляет ещё несколько адресов пунктов приёма, которые, впрочем, тоже не работают. Мы решаем идти до конца и отправляемся в поисках стеклоприёмников на улицы города.

Как назло, через дорогу от магазина «Бомба» — на тепловых трубах — нет ни одного бродяги, который мог бы подсказать нам, куда сдать бутылки. «Погода, наверное, не для загара» — решаем мы и по совету редакционного фотографа отправляемся искать пункт в районе могилы немецкому астроному Бесселю. Ни он, ни местные жители, тем не менее, и слышать ни про какой пункт не слышали, зато мы вспоминаем о том, что ещё недавно неподалёку — на улице Космической — стекло всё же принимали. Но и тут неудача: бутылками здесь, кажется, в последний раз интересовались пару лет назад, не иначе, а сейчас всё заклеено распечатанной на домашнем принтере рекламой загадочных микронаушников.

Мы не унываем и вспоминаем о другом стеклосборнике — на улице Пролетарской. Здесь тоже глухо. Правда, по старой памяти, кто-то из лиц без жилья до сих пор тут обитает, иначе курток, подстилок, нескольких бутылок из-под водки и характерного запаха не было бы.

Остаётся ещё одно любимое пристанище бродяг — остановка у «Ромашки» (нынче — гостиница «Калининград»). Успех: они по-прежнему тут. Двое немолодых (или молодых?) людей и одна женщина, возраст которой тоже сходу не определить, на вопрос, где принимают бутылки, не раздумывая, отвечают: «А всё, уже никуда, нигде они не нужны. Мы теперь металлолом собираем». Правда, почему все пункты разом закрылись, троица, чью беседу мы нетактично прервали, тоже не знает. «Не берут, и всё» — резюмируют бродяги и продолжают разговаривать о насущном. А мы, недовольные, выбрасываем свою тару в ближайший мусорный контейнер: они даже звенят не так приятно, как обычно, когда в него попадают.

«Желаю вам успеха, — сходу отвечает по телефону на долгий рассказ о том, как провалился наш план, заместитель председателя регионального Союза переработчиков отходов Марк Балановский. — Как таковая оборотная бутылка предприятиям уже не нужна, потому что тара в Калининград завозится, в основном, из заграницы. В России сдача стекла по-прежнему распространена, но у нас нет — здесь никто с ней ничего делать не будет. А цена стеклобоя — настолько мизерная, что предприятия и за него не берутся. В городе нет завода по стеклопереработке, а ближайшие — в Белоруссии и в Смоленске. Чтобы туда бой отвезти, надо загрузить целый эшелон транспорта — вагонов пятьдесят, как минимум, — тогда, по крайней мере, дорога окупится».

Однако, по его словам, есть малые производства, которые этим занимаются. «Для изготовления тротуарной и облицовочной плитки, там стеклобой нужен в качестве наполнителей вместо песка или как декоративный материал, чтобы она разноцветная и блестящая получалась. Но это не массовое производство, факультативное» — уточняет Балановский и предлагает нам попытать удачу в одном из предприятий почти за городом — в конце улицы Дзержинского. «Год назад там точно принимали» — заверяет собеседник. В конце Дзержинского, впрочем, глухо: только длинные гудки в течение трёх дней. Да и сдавать нам нечего — все наши бутылки уже уехали на городскую свалку.