Победить войну в себе: в Калининграде сыграли спектакль «Кантград»

«Театр.doc» привёз в Калининград документальный спектакль «Кантград», рассказывающий о том, как после войны на территории современной Калининградской области уживаются выселенные из своих домов немцы и русские, приехавшие осваивать новые земли. Постановка уже несколько лет идёт в Москве, но у нас в городе её сыграли впервые. Сначала «Театр.doc» планировал показать спектакль во «Фридландских воротах», но из-за внезапного отказа музея труппе пришлось срочно искать новую площадку. В итоге спектакль приютило арт-пространство «Дом культуры». О том, чем «Кантград» мог не угодить музею истории, рассказывает «Афиша Нового Калининграда».

За два дня до спектакля в Калининграде «Театр.doc» остаётся без площадки — директор «Фридландских ворот» Андрей Ярцев неожиданно решает отказаться от показа, хотя контракт был заключен ещё в январе. По словам Ярцева, организаторы спектакля представили ему «Кантград» как постановку по книге «Восточная Пруссия глазами советских переселенцев», а когда Ярцев посмотрел видеозапись, то вдруг понял, что это не так. Заявил, что в спектакле используются тексты автора «Заката Кёнигсберга» Михаэля Вика, что из воспоминаний первых переселенцев постановка состоит только на 25–30 процентов, и вообще там «какие-то негативные немецкие воспоминания». Андрей Ярцев — известный краевед, доктор исторических наук — был соавтором книги «Восточная Пруссия глазами советских переселенцев». В конце 80-х — начале 90-х вместе с группой историков под руководством Юрия Костяшова он ездил по области и записывал воспоминания людей, которые приехали сюда сразу после войны. Тем удивительнее, что Ярцев не узнал тексты исследования, с которым он был непосредственно связан. То, что «Кантград» сплошь и рядом состоит из рассказов советских переселенцев, понятно даже после беглого прочтения «Восточной Пруссии…».

Ни одного слова из Михаэля Вика в пьесе нет, но если бы и были, неясно, почему это создаёт проблему. Его мемуары о жизни в Кёнигсберге времён Второй Мировой не входят в список запрещённой литературы и продаются чуть ли не в каждом калининградском супермаркете.

После заявлений Андрея Ярцева «Театр.doс» опубликовал обращение автора пьесы «Кантград» Наны Гринштейн. Драматург утверждала, что в своей работе она использовала оригиналы интервью с первыми переселенцами, которые собрала группа Юрия Костяшова вне зависимости от того, вошли они в книгу или нет. Расшифровки разговоров хранятся в Госархиве Калининградской области. «Среди этих материалов были несколько интервью немецких женщин, одно из них также вошло в пьесу, — объяснила Гринштейн. — Остальные источники: биография Иммануила Канта, написанная Эреготом Андреасом Кристофом Васянским, душеприказчиком Канта, фрагменты трактата Иммануила Канта „К вечному миру“, документы относительно положения советского и немецкого населения в регионе в рассматриваемый период, находящиеся в открытом доступе, а также мой авторский текст».

Из воспоминаний, клочков документов, цитат Канта и фактов его биографии Нана Гринштейн «смонтировала» последовательный рассказ о том, как победители и побеждённые (если таковые есть в войне) вынуждены существовать в едином пространстве — уже не Кёнигсберге, но ещё не Калининграде. Двое русских — молодой бойкий офицер в исполнении Николая Мулакова и сердобольная женщина, которую играет Ольга Лапшина, — обобщённые образы, сотканные из типичных историй первых переселенцев: затхлые вагоны, болтушка из травы на обед, разгуливающие по городским руинам полчища крыс, немецкие виллы, внутри которых висят зонты и плащи, будто хозяева только что вышли из дома. Немцы в «Кантграде» — это красавица Эмма Кляйн (Марина Сурова) и её отец Эдмунд Краузе (Александр Топурия), сошедший с ума из-за войны, решивший, что он — Иммануил Кант, и теперь без конца цитирующий трактат «К вечному миру». Без лишней патетики, так, малахольно бормоча.

После всего пережитого люди полны злобы и страха, а им предстоит постоянно находиться рядом с «врагом». Порой слишком рядом — в одном доме: русских селили на верхних этажах особняков, немцев — тут же в подвалах. Людей так долго учили ненавидеть друг друга, и вот ты встречаешь «врага» на лестничном пролёте, а он оказывается просто человеком и только потом — немцем, русским, фашистом или коммунистом.

«Кантград» не умалчивает неприглядные стороны первых лет послевоенной жизни. Здесь рассказывают о том, как советские люди из злости расстреливали немецкий фарфор и жгли изразцовые печи, говорят об убийствах коренных жителей («за отца-партизана», «за повешенную мать рассчитался»), изнасилованиях. Не юлят, когда речь заходит о том, как немцы минировали жилые дома, убивали русских, вешали своих за сотрудничество с «врагом». Но всё же «Кантград» — совсем не о смаковании кровавых деталей. Это история о том, как найти в себе силы остаться человеком в мире, изрешечённом войной, победить войну в самом себе: подать руку, поделиться едой, дать кров. Наивно, но среди героев «Кантграда» нет плохих людей. Есть Екатерина Коркина, заступившаяся за немецких детей, евших из собачьей миски. Есть Эмма Кляйн, над которой в своё время надругались советские офицеры, но позже она всё-таки смогла искренне полюбить русского лейтенанта. Есть этот самый русский лейтенант, которому жизни не дают из-за жены-немки, но отказываться от любимой женщины он не собирается.

Все истории рассказаны тихо, без геройского пафоса, порой практически шёпотом и неподвижно. Такая аскетичная, но вместе с тем на редкость честная актёрская игра делает пацифистские призывы «Кантграда» громче всякого рупора и пронзительнее любого мегафона. Тем более непонятно, как этот спектакль мог попасть в Калининграде «в опалу». О том, каково было жить здесь после войны, мы и так знаем от наших родителей и дедов, а вот призывов к вечному миру сегодня отчаянно не хватает.

Текст — Алина Белянина, фото — Виталий Невар, «Новый Калининград»