Российское общество постепенно охватывает атмосфера подозрительности и доносительства. Один из последних примеров — штраф пенсионерке из Балтийска, забывшей папку с бумагами, в которых критиковалась СВО на Украине. Кто-то эту папку нашел и сообщил «куда следует». Но наша страна в этом смысле не уникальна, и в мировой истории были куда более чёрные времена, когда следствием доносов становились жестокие пытки и казни. Таким был период охоты на ведьм, который затронул и Кёнигсберг. Об этом — в материале «Нового Калининграда».
Исторический фон охоты на ведьм
Если брать широкими мазками, то в Кенигсберге, действительно, периодически преследовали ведьм и колдунов, но размеры охоты были очень скромными. Хорошо известно о 12 прецедентах преследований, которые в единичных случаях даже оканчивались бескровно; казни, впрочем, тоже были — речь о 8 случаев. При этом 4 жертвы приходится на один процесс.
В целом, в общественном представлении тема охоты на ведьм воспринимается довольно искаженно: часто в массовой культуре в роли охотника на ведьм предстает средневековый испанский монах, но этот образ ложен. Охота на ведьм — это не средневековая история, а, скорее, мистическая истерия, присущая Новому Времени. Особого размаха преследования достигли в XVII веке, в самый разгар Тридцатилетней войны (1618-1648 гг). При протестантах процессы проходили чаще, чем при католиках. Преследованием колдунов и ведьм занимались не только священники, но и светские власти (особенно в протестантских странах). Хотя, конечно, разожгли истерию вокруг охоты на ведьм во многом именно католические монахи. Например, автор печально известной книги «Молот ведьм», Генрих Крамер, прославившийся под псевдонимом Инститор, состоял в доминиканском ордене. Однако в Трибунале Священной инквизиции Испании вообще считали веру в колдовство суеверием, поэтому там это явление почти не было известно, исключая один процесс в Стране Басков.
Обвинение сиделки
До нашего времени дошли имена лишь нескольких фигурантов преследований ведьм и колдунов в Кенигсберге, сами случаи иногда известны лишь схематично. Но, в целом, они часто бывают достаточно типичными и находят множество подобных себе примеров в мировой практике преследования ведьм и колдунов. Так, например, первый известный случай, датированный 1524 годом, подпадает под очень типичный мотив преследования. Тогда мэр Альтштадта (одного из трех основных городов, позже слившихся в единый Кёнигсберг) Бартоломеус Гетц обвинил сиделку своей жены в колдовстве. Мы не знаем деталей истории, но можно предположить, что лечение не помогало супруге городского чиновника, поэтому он решил в этом обвинить женщину, которая ухаживала за больной. Тот процесс закончился казнью (Wijaczka, Jacek: Herzog Albrecht und die Hexen. Hexenprozesse im Herzogtum Preußen im Reformationszeitalter).
Тенденция обвинения сиделок и повитух в колдовстве — «вечная классика» ведовских процессов в Европе, родовая травма этого вида мистической истерии. Примечательно, что такая практика просуществовала удивительно долго. Так, например, последняя казненная в Европе по обвинению в колдовстве женщина, швейцарка Анна Гёльди из кантона Гларус, была именно сиделкой. Она, якобы, волшебным образом заставила свою подопечную тошнить иглами, за что и была казнена в 1782 году (Бессонов Н.В.: «Суды над колдовством»).
Мужчины-колдуны Пруссии
Большая часть обвиняемых в ходе ведовских процессов были женщинами. Однако в Кёнигсберге казнили минимум двух мужчин. Один из них, некий Иоганн Альбрехт Адельгриф, утверждал, что ему явилось семеро ангелов и велели искоренить зло на земле, казня королей стальными жезлами. Однако монархический строй надолго пережил немецкого проповедника. Адельгриф был казнен в 1636 году. Учитывая, что дело Адельгрифа заметно отличается от процессов над другими колдунами и ведьмами в силу своего очевидного политического контекста, то его не всегда включают в статистику ведовских процессов (Ripley, George; Dana, Charles A., The New American Cyclopedia).
Некоторые процессы над ведьмами и колдунами были почти комичны. Так, например, в 1525 году был осужден некто Валтин Сопплит. Ему инкриминировалось, что он при помощи каких-то волшебных манипуляций прогнал всю рыбу из залива. Позже Валтин попробовал эту самую рыбу вернуть, для чего вместе со своими сторонниками принес в жертву черную свиноматку. Когда о деятельности Валтина и его подельников узнали городские власти, то вынесли необычный приговор: его заставили публично носить бумажную шапку, что считалось очень унизительным. Сторонникам мужчины предписали церковное покаяние. По всей видимости, кёнигсбергские судьи не поверили в мистическую мощь Валтина Сопплита, поэтому решили наказать его столь причудливо (Wunder, Heide: Hexenprozesse im Herzogtum Preussen während des 16. Jahrhunderts. In: Hexenprozesse, Deutsche und skandinavische Beiträge). И это в XVI веке. Надо помнить, что речь идет о временах, когда в обществе цвело невежество и суеверие. Например, практически синхронно с описываемыми событиями жители немецкого города Ротвейл верили, что дьявол, обернувшись гусем, ходит по улицам и обещает сжечь город дотла (Бессонов, Н.В.: «Суды над колдовством»).
Имя дьявола и больные лошади
Необходимо отметить, что 8 — это, возможно, неточное число жертв. Дело в том, что исход некоторых судов остается неизвестным. Так, например, в 1544 году некий господин Шмек обратился в суд с жалобой на женщину. Он утверждал, что она, взамен на пиво и мясо, обещала ему выяснить причину загадочных смертей лошадей в его конюшне. Для чего провела подозрительный ритуал с человеческими и лошадиными костями. Магия ей не помогла. Последняя кобыла Шмека в скором времени испустила дух, после чего он поспешил пожаловаться на ведьму властям. Ее начали судить за колдовство, однако окончание этой истории теряется в веках (Wijaczka, Jacek: Herzog Albrecht und die Hexen).
В том же 1544 году прошел самый кровавый процесс над ведьмами и колдунами в истории города. Три женщины и один мужчина были казнены со странной формулировкой «за злобу». Детали процесса неизвестны, но по многим признакам это было обвинение именно в колдовстве (Wunder, Heide: Hexenprozesse im Herzogtum Preussen).
По-настоящему мрачные события происходили в Кенигсберге в 1570 году. Тогда в темнице оказалась беременная женщина. Безусловно, тюрьма — это не самое подходящее место для вынашивания: несчастная родила ребенка с физическими отклонениями. Позднее под пытками она созналась в том, что ее дитя — это плод связи с дьяволом, которого, как выяснилось, зовут Юнкер Якоб. Женщина была казнена (Wunder, Heide: Hexenprozesse im Herzogtum Preussen).
Личная ведьма герцога
Как-то в 1571 году герцог Альбрехт Фридрих затосковал. На помощь хандрящему правителю ринулись лучшие врачи Европы. В их числе была женщина (ее имя неизвестно), которая планировала вылечить вельможу при помощи магических манипуляции. И это явно была очень плохая идея. Претендентку на статус личной ведьмы герцога взяли под стражу. Исход процесса остается неизвестным (Wunder, Heide: Hexenprozesse im Herzogtum Preussen).
Последний процесс над ведьмой в Кенигсберге состоялся в 1671 году. И он прошел полностью по свирепым заветам «Молота ведьм». Неизвестную женщину обрили налысо, истыкали тело иглами, рассчитывая найти точку, не чувствительную к покалыванию. Считалось, что через такие точки фамильяры (демонические сущности в образе животных, помощники колдунов и ведьм) пьют кровь, в результате чего они теряют восприимчивость к боли. Далее ее жестоко пытали, она признала свою вину, после чего была сожжена (Lilienthal, Jakob, Aloys: Die Hexenprocesse der beiden Städte Braunsberg).
Кёнигсберг в сравнении с другими регионами Европы
Каждая человеческая жизнь бесценна, и то, что в старинном Кёнигсберге пылали костры — чудовищно. Однако каждое событие надо помещать в контекст эпохи. Также следует относиться и к охоте на ведьм. Малый размах преследований колдунов в Кёнигсберге становится особо хорошо заметен в сравнении с другими немецкоязычными регионами. Например, в Трире только в промежуток с 1587 по 1594 год было 306 обвинений в колдовстве. Вообще именно немцы больше других народов Европы замарались в крови выдуманных ведьм. Примечательно, что в Германии абсолютно никто не был застрахован от обвинения в колдовстве. Так, например, в этом обвиняли мать астронома Иоганна Кеплера. При этом он тогда был личным придворным математиком императора Священной Римской Империи германского народа (так в то время называлась Германия) Матвея. Впрочем, у Кеплера получилось вызволить мать из темницы, но в результате огромных усилий и через длительный срок. Причем, это произошло не за счет того, что у него были связи при дворе, а поскольку он выступил на процессе в роли адвоката. Кеплер, надо понимать, был человеком незаурядного ума, поэтому сумел спасти мать (Белый Ю. А. «Иоганн Кеплер»).
Впрочем, речь не только о Германии. Охотники на ведьм из некоторых других стран тоже сильно преуспели. Так, например, английский авантюрист и охотник на ведьм Мэтью Хопкинс за год казнил 68 человек. Французский прокурор Николя Реми, прозванный «Лотарингским Торквемадой», утверждал, что за всю свою жизнь отправил на эшафот около 800 жертв (Бессонов, Н.В.: «Суды над колдовством»). На этом фоне кёнигсбергская статистика казненных выглядят лишь бледной тенью. Есть мнение, что сравнительно гуманному отношению к себе ведьмы и колдуны Кёнигсберга должны быть обязаны довольно раннему появлению университета.
Текст: Павел Каменев, фото: Юлия Власова / Новый Калининград
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024