Ранняя советская история Калининграда тесно связана с немецкими коммунистами — они работали переводчиками, журналистами (например, базой для газеты «Калининградский комсомолец» послужила выходившая до неё немецкоязычная газета Neue Zeit, в редакции которой были четыре немца), были проводниками политики новых властей, принимали участие в запуске остановленных производств и даже в штурме Кёнигсберга. Они же оказывали сопротивление нацистам в конце 1920-х и начале 1930-х. Тогда в числе участников Сопротивления была и Люси Зулинг (девичья фамилия Вилкен), занимавшаяся «женским вопросом» в округе Восточная Пруссия от лица Коммунистической партии Германии (КПГ). Накануне Международного женского дня «Новый Калининград» рассказывает её историю.
В Кёнигсберге 23-летняя уроженка Бохума (это один из четырёх главных городов Рурского региона) Люси Вилкен оказалась весной 1929 года — сюда она была направлена партийным руководством для «раскачки» женского вопроса. До этого она успела недолго постажироваться в качестве коммерческого служащего, но уже в 1927 году была вовлечена в левое движение, став в Эссене сотрудницей «Международной рабочей помощи». Эта организация была создана по призыву Ленина для помощи голодающим Поволжья, а потом использовалась для поддержки европейских забастовок и восстаний.
Окружные руководители компартии Германии слесарь-механик Вальтер Шютц и занимавшийся птицеводством фермер Роберт Неддермейер (в 1928 году лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман поручил ему возглавить сельское направление в восточнопрусском отделении партии), возложили на девушку основную нагрузку по «женским делам». Вообще два этих человека, которыми Люси восхищалась и «считала примерами для подражания», оказали значительное влияние на всю её последующую жизнь. Вальтер предложил Люси комнату в своей квартире в доме № 69 на Штегеманнштрассе (сегодня это дом с тем же номером на улице Чернышевского), а Роберт познакомил её с братом своей жены Олли, гамбургским коммунистом Карлом Зулингом по прозвищу Куддл. После переезда из Кёнигсберга в Гамбург Куддл станет её мужем и соратником.
Поначалу Люси Вилкен предстояло проводить агитацию в больших городах, а потом и по всей Восточной Пруссии. В итоге главной своей заслугой она считала организацию первой в истории Кёнигсберга женской конференции, на которой обсуждались проблемы трудоустройства, домашнего насилия и взаимовыручки в условиях бедности. Ей удалось собрать более 100 женщин из столицы Восточной Пруссии, а также из Инстербурга, Тильзита, Браунсберга (сегодня польское Бранево) и других населённых пунктов. Некоторые участницы выезжали туда втайне от мужей и ночью, чтобы успеть к началу. Сама конференция, как позже писала в своих мемуарах Люси Зулинг, прерывалась трижды, так как туда заявлялись разъярённые мужчины, требовавшие, «чтобы их жены немедленно вернулись домой или не возвращались туда вовсе».
«Позже соседи рассказывали, что муж той или иной участницы крушил мебель в доме, — писала она. — Но женщины остались, никто из них не покинул конференцию раньше времени, потому что для них не имело значения, получат ли они побои сразу или через несколько часов. Несмотря на все трудности, женщины вернулись домой с возросшей уверенностью в себе, и вскоре возникло множество прогрессивных женских групп».
Кроме того, девушка стала колумнисткой в кёнигсбергском коммунистическом еженедельнике Echo des Ostens («Эхо Востока»), редакция которого находилась на берегу Прегеля, в доме № 92 на Унтерхаберберг штрассе (рядом с сегодняшним Высоким мостом на улице Багратиона). На «женские вопросы» Люси выделили полстраницы, и она завела постоянную рубрику «Чего хотят коммунисты?», в которой информация подавалась в форме диалогов двух дам, госпожи Майер и госпожи Шульце.
«Я пыталась простыми словами объяснить, чего мы хотим и почему мы убеждены, что трудящиеся могут освободиться только в том случае, если средства производства будут переданы из частных рук в руки народа, — писала она впоследствии. — Я пыталась объяснить, что необходимо немедленно что-то предпринять против вопиющих злоупотреблений, которые принимали чудовищные формы в Восточной Пруссии, особенно в её сельских районах. Что окончательное устранение эксплуатации, голода, жилищной нищеты и безработицы может быть достигнуто только путём изменения общественного строя. В моей серии госпожа Шульце была коммунисткой, госпожа Майер — равнодушной».
Наиболее популярные газетные статьи Люси Вилкен перерабатывались и распространялись в форме листовок в рабочих районах. Новые темы для публикаций она черпала в ходе постоянных собраний женских групп и агитационных встреч с населением. «Мы систематически распространяли листовки в рабочем районе и раз в неделю ходили от дома к дому с десятью-двенадцатью активистками женского движения, пока не обрабатывали весь район. Разногласия часто приводили к жарким спорам. Однако большинство дискуссий было честным поиском выхода из беды», — вспоминала она.
Люси признавала, что в городе найти общий язык с электоратом было намного проще, а вот в сельской местности, куда коммунисты совершали агитационные выезды на велосипедах, иногда приходилось сталкиваться со стеной непонимания и даже с враждебностью. Тем не менее женская целевая аудитория нашлась и там. Дело в том, что агитаторам-мужчинам работницы ферм не доверяли по умолчанию. Узнав же, что агитировать будет женщина, они сначала робко соглашались послушать Люси, а потом приглашали её на более подробный разговор за обедом.
«Меня особенно поразило отсутствие уважения, которое некоторые работающие женщины получали от своих мужей; они часто были менее важны, чем корова в хлеву, — писала она. — Давление, которое землевладелец оказывал на своих слуг и рабочих фермы, бессознательно передавалось женщинам. Здесь, в деревне, классовые отношения были отчетливо видны: здесь был правитель и эксплуатируемые им рабочие. Скрывать было нечего».Возвращение Люси из деревни в Кёнигсберг было триумфальным. Девушку не только накормили, но и украсили её велосипед цветами: «Мне пришлось взять с собой много-много цветов, чтобы раздать их всей женской группе. С тех пор я часто ездила в эту деревню». Вскоре коммунисты стали выпускать для сельской местности отдельную газету — Dorfzeitung.
Весной 1932 года Люси вышла замуж за Карла Зулинга и переехала из Кёнигсберга в Гамбург, а в 1933 году к власти в Германии пришёл Гитлер. Одного из старших товарищей Люси — Вальтера Шютца — в конце марта 1933 года забили до смерти штурмовики из СА, несмотря на депутатскую неприкосновенность. Депутата Прусского ландтага и лидера Ассоциации революционных сельскохозяйственных рабочих Восточной Пруссии Роберта Недермейера, шурином которого был Карл Зулинг, отправили в концентрационный лагерь (до апреля 1945 года он прошёл несколько тюрем, а также лагеря Заксенхаузен и Эстервеген).
Супруги Зулинг также были арестованы. Люси выпустили в 1936 году, а Карла — в 1937. Объединив усилия, они занялись подпольной работой, печатая листовки на детской печатной машинке своей дочери и расписывая по ночам стены домов агитационными лозунгами.
30 декабря 1938 года Люси и Карла снова арестовали и заключили в концентрационный лагерь Фульсбюттель. Их дочь забрали в детский дом.
В 1943 году Карла отправили в штрафной батальон 999, сформированный из антифашистов, коммунистов и социал-демократов и использовавшийся для прикрытия отступления войск вермахта. По одной из версий, в марте 1945 года Карла Зулинга казнили в районе Сараево из-за попытке перейти на сторону югославских партизан.
Люси Зулинг удалось пережить войну. После 1945 года она стала активной участницей Ассоциации антифашистов, преследуемых нацистским режимом, и написала книгу «Неизвестное Сопротивление», впервые опубликованную в 1980 году.
Текст: Иван Марков, фото: Иван Марков / «Новый Калининград», «Википедия»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2025