Если молодожены в день свадьбы приносят цветы к памятникам, это русские. Если к могиле неизвестного солдата – тем более. Но когда калининградские новобрачные кладут цветы еще и к могиле Канта, то кто они – среднестатистические русские или русские с отпечатком немецкого прошлого их малой родины?
Не бывает ни одной конференции по Калининграду, на которой раньше или позже не поднимался бы этот вопрос: "Кто такие калининградцы? "Нормальные" русские или особый народ? И какую роль в ответе на этот вопрос играет немецкое прошлое?" На семинаре, организованном Балтийской академией, который проходил в этот уик-энд в Калининграде, дискуссия снова свернула на эту тему.
"Опять этот вопрос об идентификации", – вздохнула одна участница семинара из Германии, которая работает в Калининграде и уже достаточно знакома с подобными диспутами. Но как показал семинар, тема продолжает оставаться актуальной, и, кроме того, подойти к ней можно самыми разными способами.
Кант как доказательство?
Так, Вальдемар Бисс, историк и сотрудник музея Собора, пытается найти ответ через описанный выше обычай возложения цветов. "Почему вы пришли к могиле Канта? Это для вас символ или просто красивое место?" – расспрашивал он молодые калининградские пары на острове Кафедрального собора. К сожалению, они растерянно пожимали плечами и говорили: "И то, и другое вместе. Так принято – приходить сюда в этот день". Похоже, что новобрачные не слишком могут помочь в ответе на вопрос об идентичности.
Калининградский историк Александр Сологубов сознательно отказался отвечать на этот вопрос. Он считает общественный поиск идентичности проблематичным, поскольку им злоупотребляют не в последнюю очередь в политических целях. Кроме того, вопрос об идентичности он считает сугубо личным делом, поэтому, как полагает он, общественные дискуссии по этой теме излишни.
Один – так, другой – иначе
В своем докладе он ограничился цитированием мнений по этой теме других калининградцев: "Мы маленький, исключительный народ без корней", – это одно из процитированных им мнений. "Мы русские", – другое. И третье: "Моя родина – это Кенигсбергский замок, сосны, дюны Балтийского моря и при этом никаких матрешек". Три ответа, три разных мнения по вопросу о собственной идентичности: простого ответа на этот вопрос нет.
Многочисленные выступления участников семинара в итоге тоже не дали четкого ответа, однако показали, насколько велика потребность обсуждать эту тему. Исследование вопроса об идентичности так или иначе продолжается, и, как удачно заметил один немецкий участник семинара: "Он существует и у нас в Билефельде".
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024