Краевед: спустя 70 лет после Победы тысячи бойцов лежат в безымянных могилах

Калининградский краевед, создатель сайта Пруссия39, член Совета при губернаторе по увековечению памяти погибших защитников Отечества Дмитрий Востриков рассказал в интервью «Новому Калининграду.Ru», почему в Калининградской области до сих пор не увековечены имена тысяч погибших бойцов.

«Непаханное поле»

— Сайт Пруссия39 известен, наверное, всем, кто интересуется краеведением — на нем систематизированы данные обо всех достопримечательностях Калининградской области. Почему возникла идея создать такой ресурс?

— Интерес к истории нашего края у меня давний, когда появился — даже вспомнить не могу. Постепенно накапливалась информация, хранилась на бумажках, на дисках, вырезки собирал. В один прекрасный момент решил все это систематизировать. Поскольку по своему первому образованию я инженер-математик, то и появилась структура, которая сейчас есть на сайте: все муниципальные образования, все ныне существующие населенные пункты, и к ним уже «привязаны» достопримечательности. Если достопримечательность находится вне населенного пункта, то она «привязывается» к ближайшему.

Изначально ресурс был всецело посвящен истории и достопримечательностям региона. Само название сайта отражает связь времен, древней Пруссии и 39-го региона Российской Федерации. Через некоторое время стали поступать 

Над сайтом работает несколько энтузиастов, которые изучают документы, систематизируют и обобщают информацию о погибших бойцах Великой Отечественной. В настоящее время в базе данных сайта чуть более 60 тысяч фамилий, что, по оценкам энтузиастов, составляет 30-40% общего числа потерь.

сообщения от пользователей с просьбой найти места захоронения их родственников, погибших в ходе Восточно-Прусской операции, сделать фотографии плит братских могил с фамилиями. Так появилась идея снабдить страницы воинских мемориалов списками погибших. Когда стали формировать списки — поняли, что это непаханное поле. Стали создавать базу данных, делать для каждого воина персональную страницу с биографическими данными, со ссылками на архивные источники о гибели и на наградные листы, с фотографиями увековечивающих надписей, с указанием места первоначального захоронения и т. п. Сейчас в работе над сайтом наполнение базы данных погибших советских воинов занимает львиную долю времени. В планах — сделать что-то аналогичное и по Первой мировой войне. Но пока на это нет ни сил, ни средств.

— Вы лично выезжаете на место, фотографируете все памятники, доски, кирхи, мемориалы?

— Да. Думаю, в Калининградской области нет такого уголка, где я хотя бы раз не побывал. На сайте на 80–90% — это мои фотографии. Но поскольку любой зарегистрированный пользователь может загружать свои фотографии, где-то 10–20% — это фото посетителей сайта. Да, на сайте есть возможность загружать свои фотографии и оставлять комментарии, но у нас пост-модерация, поэтому некоторые сообщения и фотографии, противоречащие нашим правилам, позднее могут быть удалены.

— Я обратила внимание, что исторические справки по некоторым событиям, достопримечательностям есть только на вашем сайте.

— Единого источника нет. Есть сетевые ресурсы, немецкие сайты землячеств, есть различная литература. У того же Дёнена (немецкий исследователь Макс Денен — прим. «Нового Калининграда.Ru») есть масса информации по захоронениям Первой мировой войны. Но тоже бывают разночтения, надо сверяться с другими источниками, с картами. У нас агрегированная информация без претензии на истину в последней инстанции. Опять же — кто хочет, имеет возможность комментировать, уточнять, вносить соответствующие правки.

— Если вспомнить летнюю историю, когда благодаря информации краеведов выяснилось, что в Гусевском районе отремонтировали не то захоронение Первой мировой войны, которое планировалось, получается, что вы знаете больше, чем наша областная Служба охраны объектов культурного наследия.

— Нет, не то чтобы мы знали больше. Что касается пос. Майское и захоронений Первой мировой войны в его окрестностях, это факт общеизвестный — люди, которые как-то занимаются этой темой в области, знают, где что находится. А та ситуация, которая сложилась, обусловлена историческими причинами — много лет назад, когда это всё ставилось на учет, была допущена ошибка, которую вовремя не исправили.

«На мемориальных плитах много ошибок»

— Сейчас ведутся большие работы, связанные с очередной громкой датой — 70-летием Победы. Вы, наверное, можете описать наиболее полную картину — что у нас сейчас творится с могилами, памятниками.

— На мой взгляд, вся проблема как раз и заключается, как это ни парадоксально, в наличии таких дат. Это наша и российская, и раньше советская традиция была — приурочить мероприятия именно к каким-то датам. Что касается состояния учёта воинских захоронений и погибших воинов, мягко говоря, оно далеко от идеала. Я не склонен обвинять в этом конкретных людей — на самом деле, системные ошибки накапливались десятилетиями, начиная еще со второй половины 1940-х годов, сразу после войны. На мой взгляд, есть объективные причины того, что не все захоронения учтены, и фамилии на мемориальных плитах в недостаточном количестве написаны, много ошибок.

— Вы приводили как-то пример, что у нас есть мемориал, где увековечены вообще не те бойцы, которые там похоронены.

— Да, это братская могила в пос. Придорожное Славского района. На плитах значится 16 фамилий. Из них один — гвардии ефрейтор Зуев — был изначально похоронен более-менее в том районе. Более-менее — это с ошибкой в километров 10. Тут я еще могу понять, почему его отнесли к этому захоронению, хотя вероятность того, что он на самом деле там захоронен, очень приблизительная. Что же касается остальных 15 бойцов, они служили во 2-й стрелковой дивизии и погибли в бою на территории, которая сейчас является территорией Польши, в районе Голдапа. Там они были похоронены, на что есть документы 1945-го года. Можно установить, где они погибли и где были похоронены. На мой взгляд, вероятность того, что их кто-то из Польши перезахоронил на севере Калининградской области в Славском районе, равна нулю.

Как такое могло произойти, что на мемориале увековечены их имена? Возможно, просто перепутали название немецкого населенного пункта по созвучию того, что было в окрестностях Придорожного. Но это — история, выяснить, как это произошло, уже нельзя. Это было давно. Первый памятник на братской могиле был установлен в 1952 году. Вероятно, в то время и появился первый список.

На сегодняшний день выявлено увековеченных на территории области, но похороненных в Польше — 165 человек, похороненных в Литве — 35 человек, похороненных в Германии — 3 человека. Кроме того, выявлено 48 бойцов, которые увековечены на братских могилах, но на самом деле вернулись с войны живыми.

Опять же, возникает много вопросов, что с этим делать. Есть позиция такая: они уже там увековечены, давайте всё оставим так, как есть. Моя позиция иная: любое воинское захоронение — это в первую очередь могила, и если есть документальные данные о том, кто там на самом деле похоронен, то эти бойцы и должны там числиться. Если есть желание, чтобы фамилии, которые были написаны в силу каких-то причин, но были явно ошибочны, не пропали, то можно в Медведевке или в Парке Победы построить мемориальную стену и перечислить на ней воинов, которые погибли на территории Польши, Литвы и Германии, но были увековечены на разных могилах в Калининградской области.

На сегодняшний день нами выявлено увековеченных на территории области, но похороненных в Польше — 165 человек, похороненных в Литве — 35 человек, похороненных в Германии — 3 человека. Там на границе Германии с Польшей тоже был Кёнисберг, маленький городишко. И похороненные там оказались увековечены здесь. Кроме того, выявлено 48 бойцов, которые увековечены на братских могилах, но на самом деле вернулись с войны живыми.

— Каким образом вы это установили? Почему в 1952 году про это было неизвестно? И вообще — как в принципе ведётся работа по сверке список погибших на мемориалах в Калининградской области?

— Полтора года назад мы поднимали эту тему на заседании совета при губернаторе по увековечению памяти погибших защитников Отечества. Когда зашла речь об актуализации, некоторые заслуженные люди предложили взять списки, которые имеются в распоряжении военкоматов, актуализировать их, и все якобы получится быстро и замечательно. Изначально, когда мы стали создавать электронную базу данных воинов, погибших и похороненных на территории современной Калининградской области, мы тоже пошли по такому пути, поскольку он самый очевидный. Но буквально через месяц работы мы поняли, что это путь, ведущий в никуда. 

Обобщенный банк данных «Мемориал»* содержит информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести во время и после войны. Это федеральный ресурс Министерства обороны, на котором выложены отсканированные первичные документы обо всех потерях.

Объясняю на примере. Берешь список конкретной братской могилы. Сверяешь с данными на сайте obd-memorial.ru. Из списка военкомата о захороненных в братской могиле бойцах берешь фамилию, к примеру, Алексеев, и находишь на сайте донесение на этого бойца. И выясняется, что вместе с Алексеевым в братской могиле в 1945 году было похоронено 10 человек. А в списке военкомата о захороненных в могиле из этих 10 значится только двое, три человека значатся в соседней братской могиле, еще два — к примеру, в братской могиле, расположенной за 40 км от этой. Получается, что они были похоронены в одной братской могиле, но потом их эксгумировали и развезли по разным концам области… Ну вы сами понимаете, что такого быть не могло.

— Доверие данным сайта obd-memorial.ru стопроцентное?

— Это реальные документы. Я могу открыть и показать. Вот первое попавшееся донесение — 2-й гвардейской стрелковой дивизии за период с 10 по 20 марта 1945 года. Туда от руки заносились данные о потерях. Вопреки мнению наших некоторых уважаемых коллег, хочу отметить, что в тот период, который нас интересует, — с октября 1944 года по лето 1945 года — учет потерь в Красной Армии был поставлен хорошо. По своему опыту могу сказать, что примерно в 95–97 случаях удается найти документы о выбытии конкретного воина.

«Бойцы оставались лежать на прежнем месте» 

— Что произошло после войны? Почему списки военкоматов так отличаются от первичных донесений?

— Существовали большие кладбища, которые были при госпиталях и медсанбатах, и захоронения, которые производили похоронные команды полков и дивизий. Если войска стояли какое-то время в обороне, то похоронные команды свозили погибших бойцов примерно в одно место — на дивизионные и полковые кладбища. 

Во время наступления, это особенно характерно для 21—26 января 1945 года, когда Красная Армия с рубежей восточнее Инстербурга шла к Кёнигсбергу, продвижение в сутки было на значительные расстояния, похоронные команды не успевали создавать значительных захоронений. Бойцов хоронили там, где они погибали. Офицеров, как правило, хоронили в одиночных могилах. В больших братских могилах обычно старались указывать положение тел — к примеру, в таком-то ряду с северной стороны второй. Естественно, ставили памятники — простые деревянные пирамидки или просто на доске писали, выжигали фамилию-имя. И летом 1945 года все это было, и при желании тогда можно было найти бойца с точностью до положения его тела в братской могиле.

— Во время наступления, это особенно характерно для 21-26 января 1945 года, когда Красная Армия с рубежей восточнее Инстербурга шла к Кёнигсбергу, продвижение в сутки было на значительные расстояния. Бойцов хоронили там, где они погибали. Ставили памятники — простые деревянные пирамидки или просто на доске писали, выжигали фамилию-имя. И летом 1945 года все это было, и при желании тогда можно было найти бойца с точностью до положения его тела в братской могиле.

Донесения о безвозвратных потерях уходили в Москву в Наркомат обороны (сейчас это Министерство обороны) в Главное управление кадров по учету офицерского состава и, соответственно, сержантского и рядового составов. Естественно, до момента появления базы данных obd-memorial, где выложены оцифрованные документы, найти первичное донесение на конкретного воина было невероятно трудно — надо было запрос направлять в Центральный архив Минобороны в Подольск, все это на бумаге. Запрос отправил — ответ можно ждать месяцами. А если еще нужно что-то уточнить, то переписка могла длиться годами. Сейчас — 30 секунд, и ты нашел все, что надо.

На конец войны, летом 1945 года, существовали тысячи первичных захоронений. На многих стояли деревянные памятники. Военкоматы, которые сюда пришли, пытались учесть погибших — делали обходы, переписывали с досочек, что там написано. Но, естественно, на досках уже могли быть ошибки, неразборчивые надписи, что-то могло стереться. Это была титаническая работа, когда вручную все эти списки обрабатывались. То есть уже при агрегировании этих списков возникали ошибки сами собой: одно дело, когда в электронном документе ошибка заметна и ее легко исправить. Другое дело — когда машинистка печатает, и даже если потом кто-то замечал ошибку… Информации было много, и кто-то мог сказать: ладно, пусть будет так. Кого-то пропускали, забывали, кого-то учитывали дважды и трижды…

Второе — в донесениях все ориентиры даны на немецкие названия. Хоронили, допустим, в районе населенного пункта Тевельн. И когда сотрудник военкомата получал эти списки… Что такое Тевельн, где он находился? Кто искал, где он находился и правильно привязывал этим списки к населенному пункту? Есть такие случаи… Ратшен, Ротшен, Раджен, Раушен. Они еще и написаны от руки, и порою трудно разобрать, что там на самом деле. Поэтому, например, в Светлогорске увековечен боец, который на самом деле похоронен в Нестеровском районе.

— Потому что были созвучные названия населенного пункта и их перепутали?

— В том числе. Просто тот сотрудник военкомата, который заносил данные об этом бойце, не подумал, что в середине января 1945 года в районе Раушена-Светлогорска Красной Армии еще в принципе быть не могло. В итоге боец, который погиб в январе в районе пос. Бабушкино в Нестеровском районе, числился на плите в Светлогорске.

Мы в своей работе используем первичные донесения, но обязательно сверяемся с картами Генштаба времен войны, с немецкими картами и учитываем историю боевых действий. Нами накоплена информация — где какая дивизия в какие дни войны вела бои, где были ее тылы. Этим мы отсекаем недостоверную информацию. Поэтому если выясняется, что тут похоронен боец, воевавший в дивизии, которая в это время уже под Берлином стояла, делается вывод, что информация ошибочная.

— Тот сотрудник военкомата, который заносил данные о бойце, не подумал, что в середине января 1945 года в районе Раушена-Светлогорска Красной Армии еще в принципе быть не могло. В итоге боец, который погиб в январе в районе пос. Бабушкино в Нестеровском районе, числился на плите в Светлогорске.

Далее. Начиная с конца 1940-х годов стало понятно, что сил и средств поддерживать тысячи маленьких захоронений нет, деревянные памятники начали приходить в негодность, надписи на табличках исчезать. Встал вопрос, как это все содержать. Решением стало укрупнение братских могил, перенос одиночных и небольших захоронений из отдаленных мест в населенные пункты, оформление в камне, установка памятников, плит. Но этот перенос опять же добавил ошибок — как при переписывании списков, так и в силу нашего обычного бардака, когда кого-то дважды учли при переносе, кого-то вообще пропустили. И как сами перезахоронения происходили? Да, были случаи, когда останки эксгумировались, переносились на новое место. Но опять же — кладбища к этому времени уже поросли бурьяном, в итоге кого-то эксгумировали, кого-то забыли. Акты эксгумации тех лет, возможно, и существуют. Но я не знаю ни одного человека, который видел их или держал в руках.

Однако были и другие моменты. Когда на самом деле никого не перезахоранивали, просто сносили памятничек, брали горсть земли, переносили на новое место, списки объединяли и всё. А бойцы оставались лежать на прежнем месте, и со временем от могилы ничего не оставалось.

— Как вы установили такие факты? Какая-то документация есть об укрупнениях?

— Документация очень скудная, мягко говоря. К примеру, в Гвардейске есть захоронение на центральной площади, недавно отремонтированное. Но на самом-то деле самое крупное захоронение в Гвардейске было на въезде, где сейчас пушки стоят. И есть решение Гвардейского исполкома от 1976 года о переносе этого захоронения с северо-западной окраины на площадь. Кого-то перезахоронили. Но большинство оставили. Захоронение забросили. Этому есть подтверждение не только очевидцев, но и были проверки поисковиков, которые подтвердили, что останки по-прежнему там. И это в городе, в районном центре.

В районе Поваровки ближе к морю был поселок Окунево когда-то, а у немцев в том районе поселок назывался Нодемс. Там было несколько захоронений одиночных и по 6–10 человек. По крайней мере, они локализованы в одном месте. По спискам военкоматов большинство из похороненных там числятся перезахороненными в пос. Русское. Но опять же, поисковыми отрядами проводилась проверка, которая показала, что бойцы до сих пор лежат там в земле. Отрадно отметить, что совсем недавно местная администрация поставила воинское захоронение в бывшем Окуневе на учет.

— В Гвардейске есть захоронение на центральной площади, недавно отремонтированное. Но на самом-то деле самое крупное захоронение было на въезде, где сейчас пушки стоят, и есть решение Гвардейского исполкома от 1976 года о переносе этого захоронения на площадь. Кого-то перезахоронили. Но большинство оставили. Захоронение забросили. Этому есть подтверждение не только очевидцев, но и были проверки поисковиков, которые подтвердили, что останки по-прежнему там. И это в городе, в районном центре. 

— А мародеры на таких неофициальных захоронениях не успели «поработать»?

— Я думаю, мародеры у нас уже везде «работали».

«Беда в том, что в этом деле нет единой головы»

— Если складывается такая ситуация, как быть с этими захоронениями и увековечением имен?

— Если есть какие-то документальные подтверждения, мы относим бойцов из первичных захоронений к тем братским могилам, в которые было перезахоронение-укрупнение. Если нет — к тем братским могилам, которые находятся поблизости. По-хорошему, места всех этих первичных захоронений надо проверять на предмет того, сохранились ли там останки. Но это тоже титаническая работа, которую за месяц или год не проведешь. Но…

— Если останки сохранились, как быть? Ведь получается, что бойцы лежат в одном месте, а их имена выбиты на плитах в других местах? К тому же неизвестно, чьи останки перенесли, а чьи — по-прежнему в земле на месте первичного захоронения.

— Мое мнение — останки тех, кто всё ещё остался в первичном захоронении, тоже нужно переносить в укрупненную братскую могилу. Могу объяснить свою позицию: понятно, что сделать сейчас на территории области 2 тысячи захоронений, а может быть и больше, это просто нереально. Потому что те официальные, что есть — около 180, — и то мы в нормальном состоянии поддерживать хоть и можем, но с трудом. 2 тысячи — это просто неподъемное количество. Тем более чего тут говорить — историю уже не переписать, по документам они уже числятся перезахороненными. Надо просто исполнить эти документы.

Устраивать еще одну Медведевку, куда свозить все останки, — я против этого. Потому что любая братская могила еще и стимулирует жителей, которые рядом живут, на патриотические чувства, она несет воспитательную роль. Надо чтобы школьники местные смотрели, ухаживали, в праздники приходили — цветы-венки возлагали. Со всей области в Медведевку никто ездить не будет. Ну и похоронены погибшие бойцы должны быть в том месте, где погибли, где их изначально похоронили боевые товарищи.

Да, конечно, если будут обнаружены какие-то массовые захоронения, муниципалитеты вправе принять решение поставить на учет воинское захоронение и обустроить мемориал именно на месте первичного захоронения.

— Я была летом на «Вахте памяти» в районе пос. Пятидорожный. Там было решено перезахоронить бойцов, похороненных на окраине леса. Не было ни памятного знака, ничего. Только поисковики знали, где их искать. И перезахоранивать хотели, потому что мародеры уже покушались на могилы.

— Вот это как раз первичное захоронение. О них я и говорил — их либо надо брать и перезахоранивать, в данном случае в Пятидорожном. Либо принимать решение — ставить на учет как вновь выявленное, оформлять, устанавливать там памятные знаки. Но это все находится в ведении соответствующего муниципалитета.

— А где увековечены имена этих бойцов?

— Можно предположить, что часть фамилий как раз значатся на мемориале в Пятидорожном.

— На официальные захоронения мародеры не покушаются?

— Нет, на те, которые оформлены надлежаще, нет. Разве что хулиганы.

— Получается, что быстро работу по исправлению ошибок на захоронениях не сделать?

— Все эти ошибки, вся несуразица копилась десятилетиями, и вера отдельных руководителей в то, что это можно решить за месяц-два, на реальной действительности не основана. Первое. Должна быть работа целенаправленная, планомерная. Если такая работа будет вестись, то к 75-летию Победы мы сможем навести порядок, и, более того, я считаю, что это будет сделано. Есть шанс, что Калининградская область станет образцово-показательной в плане увековечения, все предпосылки к этому есть.

Как должна вестись эта работа? Сначала должен быть анализ, архивный поиск, составление списков, а потом уже работа не местности, ремонты и прочее. На мой взгляд, это логично: сначала надо знать, где искать и кого искать. Надо знать, что мы будем писать на плитах, а потом только эти плиты делать. В любом деле должна присутствовать простая человеческая логика.

Второе. Вопросами увековечения много кто занимается. Согласно законодательству функции увековечения памяти погибших при защите Отечества возложены на Министерство обороны. Вопросами этими занимаются и на уровне правительства региона, и каждый муниципалитет в отдельности, и общественные организации, и поисковые отряды, всевозможные организации при школах, вузах, группы энтузиастов. Беда в том, что в этом деле нет единой головы. Военно-мемориальная служба ДКБФ в силу ее малочисленности, в силу того, что на нее возложено еще немало функций, физически ни сил, ни средств, ни времени не имеет на выполнение полноценной работы по увековечению. Можно на них ругаться, можно сожалеть, но это объективная реальность.

— К примеру, звонит мне женщина из одной сельской администрации и говорит, что ей поручили заниматься паспортизацией захоронений, что она что-то начала читать, узнавать, и теперь даже воинские звания знает. Это показатель. Чтобы заниматься этой работой, уже не говорю про воинские звания, но надо знать структуру Красной Армии, административное устройство Восточной Пруссии, надо иметь карты того времени и уметь их читать, сопоставлять их с современными.

Что касается муниципалитетов. Вот без обид без всяких. Но общение в ходе паспортизации с отдельными их представителями показало, что вопросами увековечения занимаются люди, мягко говоря, неподготовленные. К примеру, звонит мне женщина из одной сельской администрации и говорит, что ей поручили заниматься паспортизацией захоронений, что она что-то начала читать, узнавать, и теперь даже воинские звания знает. Это показатель. Чтобы 

«Подвиг народа» — уникальный информационный ресурс открытого доступа, принадлежащий Минобороны РФ. На нём выложены все имеющиеся в военных архивах документы о подвигах и наградах всех воинов Великой Отечественной.

заниматься этой работой, уже не говорю про воинские звания, но надо знать структуру Красной Армии на тот период, административное устройство Восточной Пруссии на тот период, надо иметь карты того времени и уметь их читать, сопоставлять их с современными. Надо иметь представление об истории боевых действий на территории современной Калининградской области, где какие армии, какие дивизии в какое время воевали. Ну и, естественно, иметь опыт работы с obd-memorial, с порталом «Подвиг народа», обобщать, анализировать найденные документы.

Кстати, одной из причин ошибок в списках является то, что при составлении тех же томов Книги памяти привлекались неподготовленные волонтеры, студенты, пенсионеры, которые в массовом порядке заносили информацию… Не умаляю их заслуги, но долю ошибок в списки они привнесли значительную.

На мой взгляд, нужно создать на территории Калининградской области некий единый координирующий орган. Он был бы держателем информационной базы, снял бы с муниципалитетов работу, которую они, по большому счету, и не могут полноценно выполнять. Этот орган осуществлял бы мониторинг состояния всех военно-мемориальных объектов, координировал деятельность поисковых организаций, которым, на мой взгляд, не хватает четко определенных и понятных правил игры, взаимодействия с властями и правоохранительными органами.

— В других регионах как складывается ситуация? Или наша область в этой теме уникальна?

— На самом деле, хотя в России не любят, когда Калининградская область позиционирует себя как особенный регион, но от этого не уйти. Мы — особенный регион. В Псковской области, к примеру, если прочитать какое-нибудь донесение, боец такой-то был похоронен в деревне Алексеевка. Она как в 1930-х годах была Алексеевкой, так и сейчас называется. Даже если ее переименовали или она не существуют, все равно в округе знают, где она была и как называлась. У нас же ситуация совсем иная — в 1946–1950 годах топонимика изменилась на 100%. Все ориентиры, относительно которых были задокументированы воинские захоронения, поменяли названия. Количество населенных пунктов по сравнению с 1944–1945 годами уменьшилось в разы. Были полностью разрушенные населенные пункты, были те, которые не восстанавливались после войны или были сначала обжиты первыми переселенцами, а потом из них люди уехали… И пойди-разберись, о каком Петерсвальде идет в донесении речь… И в этом наша уникальность.

В 1945 году на территории Калининградской области существовало около 2 тысяч захоронений, в настоящее время на официальном учете — 158.

— Что можете сказать о состоянии памятников и мемориалов перед 70-летием Победы?

— Работа сейчас ведется большая, может быть, не идеально, но достаточно хорошо. Это если рассматривать внешнюю сторону вопроса. Проблема в том, что нередко при проведении ремонтов теряется смысловая нагрузка. Ведь основное — это не мрамор и тротуарная плитка, а увековечение памяти погибших — фамилии на плитах. Из около 180 официальных братских могил Второй мировой войны, находящихся на территории Калининградской области, нет ни одной, плиты которой бы не содержали фактических ошибок. Вне зависимости от того, похоронено в ней два воина или пять тысяч.

До настоящего времени нет сколько-нибудь точного числа погибших и похороненных в регионе. Официальные оценки разнятся на десятки тысяч. Мы занимаемся исправлением этой ситуации, создавая базу данных погибших. Мы — это малочисленная группа энтузиастов, изучающая документы, систематизирующая и обобщающая информацию. Сейчас в нашей базе чуть более 60 тысяч фамилий, что, по нашим оценкам, составляет 30-40% общего числа потерь.

— Правда, что сейчас пытаются ремонтировать памятники, которые и так находятся в хорошем состоянии?

— Вопрос в том, на основании чего делается вывод о состоянии памятника. На мой взгляд, даже если он поставлен в 1950-е годы, зачастую достаточно его поддерживать в нормальном состоянии. Траву между плитками вовремя выпалывать, буквы подкрашивать, разруху предотвращать… Если в августе или в сентябре на плитах братской могилы лежат засохшие гвоздики, которые еще 9 Мая положили, то причем тут ремонт? Просто глава местного поселения должен, наверное, какому-нибудь дворнику дать задание хотя бы раз в неделю заходить на братскую могилу и метелкой там что-то делать. Тогда и ремонтов понадобится, наверное, гораздо меньше.

Существуют мемориалы, созданные в 1950-70-х годах, находящиеся в хорошем состоянии. И менять металлические плиты, на которых хорошо видны фамилии, на новые глянцевые смысла не вижу. Да, если бы перед ремонтом проводился полноценный анализ списка похороненных, тогда был бы смысл не просто заменить плиты, но и уточнить списки, исправить ошибки. Но когда убирают старые хорошие еще плиты, а вместо них ставят новые с теми же ошибками, я не совсем это понимаю.

— Если памятник поставлен в 1950-е годы, зачастую достаточно его поддерживать в нормальном состоянии. Траву между плитками вовремя выпалывать, буквы подкрашивать, разруху предотвращать… Если в августе или в сентябре на плитах братской могилы лежат засохшие гвоздики, которые еще 9 Мая положили, то причем тут ремонт?

— Почему государство 70 лет этим не занималось?

— Занималось. Но ресурсы были ограничены, архивы труднодоступны, Интернета не было. Сейчас есть легкодоступные базы данных, все карты в руки. Нужна просто политическая воля, чтобы исправить накопившиеся ошибки, максимально учесть всех забытых.

— А это точно нужно? 70 лет уже прошло. Живут как-то люди. Ну и что, что где-то есть никому не известные могилы.

— Во-первых, это нужно простым людям. К нам постоянно поступают из других городов России и зарубежья просьбы найти, где похоронены родственники. Уже сегодня утром было письмо с просьбой установить место захоронения. То, что это нужно родственникам, потомкам бойцов — это бесспорно. Сотни подтверждений тому — письма, которые мы получаем каждый день. Во-вторых, эти бойцы погибли, отстаивая интересы государства, правопреемником которого является Российская Федерация. И долг любого государства — воздать почести тем, кто погиб за его интересы, хранить память о них.

В-третьих. Знаменитая цитата Суворова, что «война не закончена, пока не похоронен последний солдат», она тоже имеет место быть. И четвертое. Та политическая обстановка в мире, свидетелями которой мы являемся, подтверждает, что память нужна. У нас в России это еще и часть национальной идеи — память о подвигах наших предков. Это наш долг. Тем более для нас — жителей Калининградской области, земли, которую эти люди для нас завоевали ценой своих жизней. Мы бы не жили здесь — ни я, ни вы, ни все, кто вокруг. Без их подвига никого из нас здесь бы не было. 

* Международная общественная организация "Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал" — Организация внесена Минюстом в реестр реестра НКО, выполняющих функции иностранного агента.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Оксана Майтакова