Главный пристав региона: «Не в деньгах счастье»

Все новости по теме: Долги

1.jpg

В интервью «Новому Калининграду.Ru» и.о. главы регионального УФССП Павел Буренков рассказал о том, какие основные меры воздействия на должников будут популярны в этом году, как работается его подчиненным при огромных нагрузках и сравнительно небольших зарплатах, а также о том, в каких случаях злостным должникам может грозить уголовная ответственность.

— Давайте начнем с относительного нововведения. Приставы теперь могут отбирать права у должников. Кому бояться этой меры в первую очередь?

В январе за один только день приставы региона вынесли 644 постановления о временном лишении должников водительских прав.

— Это в первую очередь касается должников по алиментам, по исполнительным производствам о взыскании ущерба, причиненного преступлением, а также неплательщиков штрафов ГИБДД. И только тех, чья сумма задолженности превышает 10 тыс рублей. Это основные категории. Но есть еще те, кто не исполняет требования, связанные с обеспечением общения с ребенком. Например, если один из родителей не дает другому с ним общаться. В этих случаях такая мера тоже может применяться. Таких производств не то чтобы много, но мы будем рассчитывать, что это мотивирует родителей проводить работу над собой, меньше настраивать ребенка против бывшего супруга.

— Есть категории должников, к которым ограничение применять нельзя?

— Мы не можем ограничивать человека, если для него это единственное средство добраться до дома. Или от дома, например, до больницы. Это касается жителей отдаленных сел, деревень, где плохое транспортное сообщение. Коих у нас, к слову, немного.

В основном исключением станут те, для кого транспорт является основным источником заработка. Но здесь есть нюанс — заработок должен быть легальным. Если должник неофициально подрабатывает частным извозом и ничего не платит своему ребенку — о каком единственном заработке может идти речь? Устраивайся легально в такси! А если ты официально работаешь в такси и 50% заработка или 30%, смотря сколько установлено судом, идет на содержание ребенка, значит, у тебя не будет долга и тебя никто не ограничит.

— Как работа организована технически?

 — Одним из основных моментов является обязательное официальное уведомление должника о вынесении в отношении него такого постановления. Технически у нас это достаточно просто реализуется — постановления выносятся и в ходе рейдов вручаются. И направляют в ГИБДД на исполнение уже только после того, как должник уведомлен о том, что в отношении него вводится ограничение.

— То есть не просто — кинули в почтовый ящик уведомление, о котором человек может даже не узнать?

— Нет, должник должен быть уведомлен лично, это основное требование закона. Мы реалисты и прекрасно понимаем, что многие у нас теперь будут ссылаться на то, что «я не знаю, я ничего не получал». Но все будет подтверждено письменно. Даже если должник отказывается от росписи, будет составлен соответствующий акт о том, что ему в присутствии судебного пристава-исполнителя и понятых зачитано это постановление, что он знает о том, что у него ограничено право управления транспортным средством.

И если он в период ограничения сядет за руль, то при встрече с сотрудником ГИБДД его ждут более серьезные последствия — уже лишение прав полноценное, без права досрочного их возвращения. Плюс нарушителю грозит еще и до 70 часов обязательных работ.

— Принять решение об ограничении специального права может сам пристав или это делается только через суд?

— У нас по всем этим категориям взыскание производится уже на основании судебного решения. Здесь достаточно постановления судебного пристава, проблем с этим нет. Сложнее со злостными неплательщиками штрафов ГИБДД, но здесь мы уже будем обращаться в суд.

Сразу хочу заметить. Многие думают: «А я, может, не попадусь». Вряд ли. Со временем обязательно попадется любой человек. И последствия окажутся гораздо хуже. Проще оплатить задолженность и ездить спокойно, потому что в случае уплаты задолженности в тот же день временное ограничение будет отменено. А вот если вы уже попадете к сотруднику Госавтоинспекции, вас лишат прав и вам уже никто здесь не поможет.

— Человеку, который оплатил свой долг, нужно приходить к вам, чтобы подтвердить оплату и не попасть в неприятности на дороге?

— Да, лучше прийти лично. Потому что можно сегодня прийти в банк, оплатить, но пока деньги дойдут до казначейства, пока мы их увидим на счетах, это все равно определенная проволочка может быть. Поэтому проще прийти к судебному приставу.

— А контролировать исполнение будете? Или все остается на откуп ГИБДД?

— Мы будем проводить совместные с ГИБДД рейды на выявление тех, кого мы ограничили в правах. Будем вычислять их на дорогах, задействовать систему «Дорожный пристав» в первую очередь. Будем дежурить, будем ходить, будем смотреть. Потому что если нам законодатель такую возможность предоставил, мы обязаны шлифовать работу этой системы так, чтобы ни у кого не было вопросов, а самое главное — желания связываться с нами.

— У вас и ранее была действенная мера борьбы с должниками-автомобилистами — арест транспортных средств. Не дублирует ли ее до некоторой степени ограничение в правах?

— Многие ездят элементарно по доверенности. И мы бы с радостью арестовали автомобиль, если бы его не скрывали от нас точно так же, как источник получения дохода. Поэтому мы, конечно, рассчитываем, что ограничение права управления окажется очень серьезной и действенной мерой. По нашим оптимистическим планам мы, конечно, будем стремиться, чтобы благодаря ей окончить исполнением в связи с отсутствием задолженности где-то около 10% производств в этом году. План достаточно амбициозный, потому что все равно сложно работать с такими людьми.

— Когда принимается решение об аресте имущества должника?

— В первую очередь взыскание обращается на денежные средства, а потом уже на имущество. Поэтому сначала происходит списание со счетов, а если на счетах ничего нет — уже на имущество. Там все банально просто. У нас сейчас налажено активное взаимодействие со всеми банками. Мы в ближайшие пару дней после возбуждения исполнительного производства видим все счета должников, с остатками денежных средств. И по истечении срока для добровольного исполнения, который у нас сейчас 5 дней составляет, мы обращаем взыскание на эти счета. Банк перечисляет нам на депозитный счет деньги, они распределяются, исполнительное производство оканчивается.

Арест может быть наложен даже в течение срока для добровольного исполнения. И мы в этом году этой мерой тоже будем активно пользоваться, здесь ключевое слово арест, не списание. Нет самой цели списать деньги у должника. Безусловно, это исполнит решение суда. Но основная цель — побудить должника исполнить решение самостоятельно.

2.jpg

— Многие должники нашего полуэксклавного региона побаиваются запрета на выезд из страны. Эта мера по-прежнему дает ощутимый эффект?

— Статистику годовую мы еще не подводили, но за 11 месяцев было вынесено более 22 тыс постановлений. Из них 5 тыс — по алиментам. В результате у нас 6,7% должников выплатили свои долги в полном объеме. Цифра кажется не такой уж и существенной, но это, как правило, злостные неплательщики. И сумму удается взыскивать всегда очень приличную, особенно по алиментам. Но это не окончательные цифры. В декабре и в новогодние каникулы мы по ограничениям достаточно плотно работали. 

Мы до трети суммы взыскиваем благодаря ограничениям на выезд. И суммы серьезные, и должники серьезные. Поэтому, конечно, эта мера самая на сегодняшний день эффективная, и для нашей области она особенно актуальна. В этом году мы ее будем реализовывать вообще очень активно, будем стремиться вообще охватить 100% тех, кто под нее подпадает.

Механизм ее очень прост. При наличии задолженности свыше 10 тыс рублей судебный пристав выносит постановление об ограничении права выезда из Российской Федерации и направляется для исполнения в пограничную службу. Исполняется это постановление именно пограничными органами.

— Погасить свои долги на границе и сразу выехать нельзя?

— Заплатить на границе ничего не получится, чтобы с вас сразу сняли ограничение. Решение принимает судебный пристав, а исполняет уже погрануправление ФСБ. Процедура прохождения документов занимает порядка недели после оплаты долга.

— Когда вы только заняли должность главного пристава региона, то обещали уделить особое внимание так называемым «алиментщикам». Результаты заметны?

В целом по России в 2015 году число должников по алиментам сократилось на 31 тысячу человек, до 906 тысяч.

 — У нас сейчас около 9 тыс таких производств. Нам удалось снизить остаток этих производств, что для нас является основным индикатором того, что люди начинают платить. Естественно, мы производства о взыскании алиментов с актом о невозможности взыскания не оканчиваем. Принимаем все меры — ограничение выезда, аресты, проверка бухгалтерии работающих должников. Уголовные дела также возбуждаются. Но, конечно, на этот год у нас планы гораздо более серьезные. Понятно, что в текущих условиях содержать детей становится еще сложнее. Курс доллара, сами видите, растет каждый день.

— Самая сложная категория алиментщиков — те, кто официально не работает. Таких много? С ними можно что-то сделать?

— Не скажу, что много, чуть больше 10%. Пристав связан рамками закона. Он же не коллектор, прости Господи, и не какой-то бандит. Пристав действует в рамках закона об исполнительном производстве. И если у должника в соответствии с законом нет легального заработка, а при этом есть, может быть, даже большой, но нелегальный; нет оформленного на него имущества — ничего пристав с этим не сделает. Чего мы с него взыщем? Ничего. А он может тоже постоянно от этого уходить — как подачку 1 тыс рублей бросать ребенку. Но все они у нас в этом году будут привлечены к уголовной ответственности, ответственно заявляю.

— Когда наступает уголовная ответственность?

— Как правило, если человек не платит более четырех месяцев. Пока Уголовный кодекс это нам позволяет. Более того, предусмотрено реальное лишение свободы за злостное уклонение от уплаты алиментов на срок до 1 года. Исправительные работы на срок до полугода предусмотрены, а если он исправительные работы не отбывает — лишение свободы. Мы эту ситуацию всегда тоже очень четко отслеживаем во взаимодействии с ФСИН. Как только у нас должник уклоняется от обязательных работ, мы сразу же направляем ходатайство во ФСИН, чтобы они уже выходили в суд с представлением о замене наказания.

— И много таких?

— Половина не исполняет. То есть половина вообще неисправима, можно сказать. Но я не сторонник жесткого обращения к статистике. За каждым производством о взыскании алиментов стоит, в конце концов, ребенок. И если мы можем повлиять на папашу, то, может, и не стоит его к уголовной ответственности привлекать. Может, нужно помочь ему элементарно из запоя выйти и устроиться на работу. Мы оказываем содействие в трудоустройстве должникам. Работаем достаточно плотно с центром занятости населения, должникам даем направления туда.

— Это действует?

— На моей практике много историй, когда заканчивалось все достаточно позитивно, вплоть до того, что в родительских правах люди восстанавливались. Но это зависит от пристава, от его скорее даже не профессиональных, а человеческих качеств. Можно ведь формально по закону к человеку отнестись, а можно где-то проявить больше участия, несмотря на нагрузку, на низкую зарплату самого пристава-исполнителя. Там девчонки, многие из них матери.

Мы в этом году будем с ними плотно работать, планируем обучать приставов, пригласить психологов, чтобы они разъяснили, как можно где-то надавить на человека, чтобы он заплатил, или как с ним работать, чтобы он встал на путь исправления. Да, это не входит непосредственно в круг обязанностей судебного пристава-исполнителя, но я считаю, что это правильно. Потому что у нас все-таки основная цель не взыскать, не посадить, а чтобы ребенку жилось нормально.

— «Асоциальных элементов» среди алиментщиков много?

— Это парадокс, но «асоциальных элементов» реально не так много. Абсолютное большинство — это те, кто считает нормальным не платить своему ребенку алименты в силу неприязненных отношений, сложившихся со вторым супругом. Но я не понимаю, как так можно. Причем тут ребенок, твоя плоть и кровь? Я вот руку не протяну человеку, который не платит алименты. Никогда. Человек изначально непорядочный, зачем мне с ним дружить и общаться? Как это? Я на русских народных сказках воспитывался. Я не помню, чтобы кто-то садился с Кощеем чай пить. Само толерантное отношение общества к таким вещам, как неуплата алиментов, — вот основная проблема. Не отсутствие заработка.

— О каких суммах долгов тут в основном идет речь?

— О разных. От нуля до полумиллиона.

— Женщины-алиментщицы часто попадаются?

— Бывают, их немного. Но среди злостных должников у нас женщины первое место занимают. Потому что это самая тяжело исправимая категория должников. Вы знаете, что женский алкоголизм неизлечим практически. Но есть у меня в практике и хороший пример, когда устраивали одну женщину мы сначала в приход церковный, потом в колхоз, а потом она двух детей из детдома забрала. Но это скорее исключение. Крайне редкий случай, к сожалению. Она страдала алкоголизмом.

Если женщина ведет нормальный образ жизни, то, скорее всего, она в поле нашего зрения никогда не окажется. Как правило женщины-должницы — это те, у кого дети уже находятся в детских домах. Потому что, конечно, редко бывает, что отец забирает ребенка. Хотя и такие случаи есть.

3.jpg

— В обществе сложился определенный стереотип — мол, приставы плохо работают, потому что им мало платят. Зарплаты у вас и правда растут как-то неохотно.

— Ситуация сложная, но управляемая. Здесь основной упор мы делаем не на то, чтобы привлекать квалифицированные кадры, а на то, чтобы воспитывать собственные. И у нас многие руководители, начальники отделов и в аппарате, и старшие судебные приставы — это люди, которые начинали свою карьеру в службе.

Стараемся воспитывать, мотивировать возможностью карьерного роста. Я в службе с 18 лет, прошел все ступени. Работаю, и служба мне нравится. Я давно к ней прикипел настолько, что себя вне службы уже и не ощущаю.

— Так все-таки, сколько сейчас получают приставы-исполнители?

— У нас зарплата в службе никогда не была большой. Я когда пришел в 2004 году, зарплата судебного пристава-исполнителя была чуть меньше 2 тысяч рублей. Сейчас 13–14 тысяч, но с премиями выходит до 25 тысяч. Но тем не менее профессионалы были и тогда, и есть сейчас. У нас очень много талантливых молодых юристов работает.

Но я никогда не препятствую переходу в другие органы — прокуратура, судейская работа. Это, можно сказать, венец юридической работы. Я всегда готов подписать и отличную характеристику, и может, даже где-то походатайствовать, чтобы приняли на работу хорошего специалиста. Потому что понятно всем, что каждый все равно будет стремиться к лучшему — у многих семьи, дети, их тоже нужно содержать. Кто-то уходит, кто-то приходит. Это нормально.

Конечно, у нас достаточно серьезная нагрузка на пристава. Мы сейчас, в том числе, пытаемся приставам показать, что в любой текучке можно находить уникальные, интересные случаи и для своего, скажем так, профессионального роста как юриста, и в целом уметь радоваться даже маленьким победам. Если приставу по алиментам удалось взыскать по одному судебному решению приличную сумму алиментов, помочь конкретному ребенку — в этом надо счастье находить. Не в деньгах счастье, их никогда много не бывает.

— Но семьи кормить все-таки надо, и на небольшую зарплату сделать это непросто.

— Среди исполнителей, конечно, девчонок больше. И во многом это, конечно, лучше. Потому что они все-таки более трепетно относятся к документам, к порядку. А в таком объеме — сейчас у каждого судебного пристава-исполнителя по 3 тыс производств — справиться могут только девчонки, потому что они усидчивы, настойчивы, скрупулезны и весь этот объем перелопачивают. Молодым людям, конечно, сложнее в таких условиях.

— В конце прошлого года ваша служба прогремела на всю область в связи с неприятным инцидентом — когда пьяный глава отдела судебных приставов Черняховска разгромил памятный сквер в Гусеве. Чем закончилась та история?

— Он был уволен в тот же день. А мы собрались, поехали, и привели все в порядок. Купили туи, собрали людей, взяли лопаты и провели такой хороший субботник в парке, навели порядок. Собрали листья, посадил туи, принесли извинения свои, конечно, жителям Гусева. Сказать, что мне было стыдно, — значит вообще ничего не сказать. Хотелось сквозь землю провалиться.

Я не понимаю, что это было. Вот если бы он ко мне подошел на улице и вот так меня схватил — это был бы другой разговор. Но туи! Туи ведь не ответят.

Фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru»

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Алла Сумарокова

[x]


Полулегальные методы

Замглавреда «НК» Вадим Хлебников о том, почему власти скрывают от горожан свои планы по застройке.