Вот уже полгода, как граница для калининградских переработчиков отходов, которые везут свои изделия в «большую» Россию, захлопнулась. Причиной стал Таможенный кодекс Евразийского экономического сообщества, вступивший в силу 1 января. Власти нашего региона событие это прошляпили: проблему можно было достаточно легко упредить в прошлом году. Сейчас ситуация такова, что большинство предприятий отрасли — да, их немного, на ВРП они почти не влияют и все только начиналось — скорее всего, не выживут. Останутся лишь те, кто окажется в состоянии работать «на склад» в течение приблизительно года. И то не факт. «Новый Калининград» поговорил с переработчиками и выяснил, что проблема даже глубже, чем кажется на первый взгляд
Непроходимый аффинаж
«Видите, вот штамп пробирной инспекции? Он запылился уже!». Мы бродим по помещениям «Балтийской компании вторичных металлов», это небольшое предприятие, которое занимается переработкой техники. Его директор Аскар Зинатулин показывает нам огромный мешок — «биг бэг» весом с полтонны, он опломбирован (то есть готов к отправке): внутри находится крошево из перемолотых плат, содержащих драгметаллы. Рабочие разбирают устаревшее или вышедшее из строя оборудование, извлекают нужные части, если требуется, отправляют в дробилку. Все остальное раньше тоже сдавали на переработку (например, тем, кто занимается пластиком) — но это было тогда, когда отрасль еще подавала признаки жизни.
«Биг бэги» отправляются «в Россию», на аффинажные заводы, которые находятся в Челябинской и Рязанской областях. Аффинаж — процесс получения высокочистых благородных металлов, это происходит путём отделения загрязняющих примесей. Кусочки плат попадут в печь, что-то сгорит, что-то потом будет выделено с помощью химических реакций, и на выходе останется драгоценный металл высокой пробы. Рынок полностью контролируется государством, которое отслеживает весь путь таких вот мешков и мешочков — как только появляется пломба. Парадоксально, но, не будь подобных «Балтийской компании вторичных металлов» предприятий, убитая техника спокойно отправлялась бы на свалку и государство не интересовала бы.
Компании Аскара ее поставляют в основном тоже государственные структуры, в том числе силовые. Однако периодически приходят партии новой, но бракованной электроники — электронная промышленность в нашем регионе еще трепыхается. В начале года сюда сдали 460 кг некондиционных чипов от приставок для телевизоров. С них все и началось. Сначала от переработчика потребовали доказать, что золото, которое использовалось для производства чипов, либо является российским, либо прошло таможенную очистку на этапе ввоза в страну. Эту проблему удалось решить достаточно легко: изготовитель дал соответствующую справку. «Потом мне говорят, ну все, по золоту вопрос отпал. Давайте теперь декларации на пластик, на керамику, которая там есть, на припой и на все остальное», — рассказывает директор компании. На заводе сообщили, что все эти комплектующие были растаможены «на область». А это значит, что при вывозе в остальную часть России нужно уплатить таможенную пошлину и НДС. Сначала Аскар Зинатулин подумал, мол, ерунда, потому что отходы дорого стоить не могут. Но выяснилось, что таможня отходами их не считает, а считает полноценным товаром. «А там получается, что тысяча керамических подложек, нужных для чипов, стоит миллион рублей. А у меня в этих 450 килограммах брака 140 тысяч этих чипов. 140 тысяч! То есть я должен НДС и пошлину заплатить со 140 млн рублей, и это только один компонент!» — горячится он.
Вывоз поддона «особо изощренным способом»
Аналогичные проблемы — у всех переработчиков, сотрудничающих с другими регионами РФ. Они не могут вывезти произведенные из отходов товары (или полуфабрикаты, или сами отходы, такие как автомобильные аккумуляторы, которые здесь просто не перерабатываются) в «большую» Россию из-за того, что с 1 января требуется подтвердить «статус» этой продукции. То есть доказать, что в качестве сырья не использовались компоненты товаров, выпущенных за рубежом. А это просто нереально сделать, даже при очень горячем желании. Если не доказывать — продукция автоматически считается иностранной, и нужно уплачивать НДС и таможенную пошлину. Суммы порой получаются фантастические. «Когда сюда кто-точего-то завозил, никого дальнейшая судьба этого мусора, который он завез вместе с товаром, не волновала абсолютно. Естественно, это никто и никогда не декларировал: ни количество и вес поддонов, ни количество и вес упаковки», — говорит Александр Дивеев, еще один предприниматель, занимающийся вывозом на переработку отходов с территории области.
Дело в том, что иностранная продукция ввозится в наш регион, который является Особой экономической зоной, без уплаты пошлин. Логика здесь такая: для того, чтобы он не превратился в черную дыру для импорта в Россию, при дальнейшей переправке иностранных товаров (или их частей) на остальную территорию страны пошлину все же надо заплатить. Но у нас любая логика разбивается об стену абсурда. Среди прочего Аскар Зинатулин показал нам отдельный склад с готовыми к отправке и застрявшими в Калининграде «биг-бэгами». 500-килограммовые мешки стоят на деревянных паллетах, так удобнее их грузить, но от паллет, российское происхождение которых и так труднодоказуемо (ведь нужно отследить родословную и досок, и гвоздей), скорее всего, придется отказаться, прогнозирует он. «Я вывожу товар, который стоит 4–5 млн рублей, а мне скажут: вы собрали этот товар, чтобы особо изощренным способом вывезти эти паллеты и не заплатить за них. А получается, чтобы заплатить за эти паллеты, я должен нанять [таможенного] декларанта, заплатить ему 5 тыс. рублей и предоставить документы торгово-промышленной палаты [подтверждающие российское происхождение], а это еще 8 тыс. рублей. Это ужас!» — возмущается собеседник. По его словам, других переработчиков подобный «ужас» уже коснулся.
«Ситуация настолько накалена, что у меня нет других мыслей, кроме того, что это чья-то злая воля и злой умысел. То есть они всеми правдами и неправдами наш регион, и так отделенный границами, они своими жесткими таможенными ограничениями отрывают регион от России. Колотят забор вокруг области! Получается, что у нас рядом, под боком, 27 стран Евросоюза, которые смогли договориться и убрать вообще таможенные границы, а у нас между регионами Российской Федерации есть жесткие таможенные ограничения», — говорит Аскар и цитирует… Конституцию России. Статью 8, где говорится о единстве экономического пространства и о свободном перемещении товаров.
Он убежден, что Особая экономическая зона в ее нынешнем виде Калининградской области не нужна, потому что ее льготами пользуются только 130 предприятий-резидентов, а остальные истощают свои силы в бесперспективной борьбе с таможней. И потому что «в 90-х годах, когда [губернатор Юрий] Маточкин эту Особую экономическую зону выдумал, нам вся страна завидовала, а сейчас все по-другому: бензин — самый дорогой в стране, продукты — одни из самых дорогих, предприятия многие закрылись».
Мытарства синих гранул
При сохранении нынешней ситуации с таможенными пошлинами закроются и почти все предприятия, перерабатывающие отходы. Об этом предупредила губернатора Антона Алиханова в своем письме Калининградская торгово-промышленная палата в конце мая. По ее оценке, стоимость продукции, произведенной из вторсырья на территории региона, с введением новых правил вырастает от 18% до 33% в зависимости от вида отхода (то есть на размер НДС и таможенной пошлины). Такие цифры получаются при условии, что таможня будет при расчете пошлин исходить из нижнего порога стоимости вывозимого груза, а не верхнего, как в случае с керамическими подложками к бракованным платам. Если порог будет верхним, очевидно, можно закрываться по собственной инициативе уже сейчас.
«Перечисленные выше дополнительные расходы неизбежно приведут к снижению рентабельности и конкурентоспособности собирающих и перерабатывающих отходы предприятий, прекращению деятельности большей их части и, как следствие, к увеличению нагрузки на полигоны отходов, расположенные на территории региона», — говорится также в документе. Рост свалок — еще один побочный эффект таможенных проблем: все-таки почти десятой части отходов, образуемых на территории региона, переработчики дают «вторую жизнь». Точнее, давали: к примеру, те, кто занимался в регионе изготовлением вторичной продукции из пластика, несколько месяцев назад этот вид отходов брать перестали, рассказал «Новому Калининграду» руководитель проекта «Зеленое дело» Олег Пауков. До этого он принимал многие виды пластика у населения, потом сортировал его и отправлял переработчикам, сейчас эту часть своей работы вынужден свернуть на неопределенное время. Но если в его пункт приема люди пластик все же довозят (раньше Олег Пауков выезжал за таким вторсырьем сам), от него не отказываются и складируют в надежде на лучшие времена.
Для того чтобы проблему решить, нужны новые изменения в 16-м ФЗ об Особой экономической зоне в Калининградской области — том самом, который уже изменялся совсем недавно, в конце прошлого года. Таможенный кодекс ЕАЭС гласит, что «порядок завершения действия таможенной процедуры свободной таможенной зоны в указанном случае устанавливается в соответствии с законодательством государств-членов ЕАЭС о таможенном регулировании», то есть все в наших руках. По оценке председателя Регионального союза переработчиков отходов Святослава Лавриненко, на то, чтобы изменения были приняты, понадобится еще около полугода.
«Вопрос зависит от нашего правительства. Мы сейчас с Феликсом Лапиным (главой Калининградской торгово-промышленной палаты — прим. „Нового Калининграда“) формируем предложения, они активно обсуждаются, губернатор в курсе ситуации. Надо вносить изменения в 16-й ФЗ — закон об экономической зоне в Калининградской области. Мы выступаем за то, чтобы идентифицировать любой вид отходов не как импортный, а как произведенный в России. Ведь если товар переходит в разряд отхода, то этот отход уже де-факто произведен на территории Калининградской области. Отходы из-за границы к нам не ввозятся, это запрещено. Поэтому отход должен и де-юре признаваться произведенным здесь. И тогда у нас минимизируется эта оценка [таможней стоимости груза], сумма оценки будет именно контрактная: допустим, мы имеем контракт на поставку некой продукции из отходов в „большую“ Россию — гранул или кровельного материала, сделанного из отходов, как в моем случае. Берется контракт, там стоит конкретная цена. И вот с этой цены мы тогда платим НДС и пошлину. Но мы в любом случае минимизируем наши расходы. Это процесс небыстрый», — отмечает Лавриненко.
Альтернативой всему этому мог бы стать экспорт отходов или товаров (полуфабрикатов) из них: полякам, литовцам или китайцам родословная калининградского мусора абсолютно неинтересна, и проблем вроде бы должно быть меньше. А во многих видах отходов за границей заинтересованы, потому что это недорогое сырье. Именно экспортом занимается Александр Дивеев, но для того, чтобы чувствовать себя на европейском рынке уверенно, ему пришлось получать польскую лицензию, и на это ушло более 5 лет. Однако процесс оформления европейских разрешений в сравнении с попыткой продраться сквозь отечественные тернии — легкая прогулка, усмехается он. Во время нашего разговора звонит телефон, Александр берет трубку и диктует: «Напиши здесь, что гранулы черного цвета, здесь — белого, а здесь — синего». Он общается с таможенным декларантом: оказывается, формулировка «разноцветные гранулы из пластика» почему-то не годится; на границе груз с большой долей вероятности завернут обратно. И так во всем. «Например, мы не можем отправить в лабораторию образцы для анализов (речь о получении лицензии на вывоз опасных отходов — прим. „Нового Калининграда“), потому что здесь лаборатории нет, а перевезти их через границу без лицензии нельзя», — описывает свои мытарства предприниматель.
«Тренировка для собственной задницы»
Насколько активно работает над подготовкой изменений региональное правительство, «Новому Калининграду» узнать не удалось: в его пресс-службе предоставить комментарий не смогли. Возможно, потому, что ситуация получилась куда более сложная, чем могло бы показаться. Потенциально она угрожает даже отраслям, далеким от переработки — пусть и не в таких катастрофических масштабах. «Многие предприятия-отходообразователи не понимают, что у них сейчас будет проблема с избавлением от этих отходов. Раньше они их продавали, сейчас будут платить за то, чтобы у них это забрали [переработчики]», — прогнозирует руководитель союза Святослав Лавриненко. Иначе денег придется потратить еще больше: речь об экологическом сборе, который должны уплачивать российские предприятия за отходы, образующиеся в процессе их работы. По закону, они освобождаются от сбора, если отходы были утилизированы — но это нужно доказать. «По большому счету так называемый утилизационный сбор (экологический сбор — прим. „Нового Калининграда“) на самом деле превращается в очередной налог для калининградских предприятий», — конкретизирует Александр Дивеев. По его словам, калининградские производители ставятся в такие условия, что избежать выплат просто не смогут.
«Но вся эта канитель делает любую переработку вторсырья нерентабельной, а главное, это такая тренировка для собственной задницы! Вот если тебе хочется поработать впустую, возьми лопату, найди заброшенное поле и перекопай его — сначала в одну сторону, потом в другую. И удовольствия от жизни ты все равно получишь больше», — жестко подводит он итог. Аскар Зинатулин с ним согласен: похоже, что в ближайшем будущем часть драгметаллов, которые когда-то использовались для производства разбираемой на его предприятии техники (и однажды уже растаможенных при ввозе) ему придется растаможивать вновь — ибо сегодня уже ничего невозможно доказать. Проблема в том, что таможен, специализирующихся на драгоценностях, в России всего три, а в Калининградской области нет ни одной. А для того, чтобы вывезти то же золото за пределы региона (даже для растаможки), оно по закону… должно быть уже растаможено. Точка.
Текст — Оксана Ошевская, фото — Виталий Невар, «Новый Калининград»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter
© 2003-2024