Сенатор Шендерюк-Жидков обещает калининградцам через три года молочные реки, кисельные берега и лидирующие позиции в промышленном производстве. Забавно, что связываются очередные влажные фантазии уже не с особой экономической зоной (последние федеральные поползновения ставят на ней крест), а с новой гигафабрикой Росатома под Неманом. Которая с учетом логистического коллапса выглядит еще менее реалистичной, чем ее ядерная предшественница. И — здесь сложно не согласиться с оратором — символизирует развернувшиеся перед регионом захватывающие перспективы. К другим, чуть более приземленным, новостям вторника.
Кстати, о логистическом коллапсе. Среди бесчисленных видов бизнеса отдельно выделяется социальный. Как правило, это предприниматели, которые добровольно берут дополнительную нагрузку и решают соответствующие проблемы. Например, трудоустраивают бывших заключенных, помогают бежавшим от семейного насилия женщинам, занимаются экологическими проектами. Или даже открывают частный детский сад. Есть такие и в Калининградской области — их совсем немного: всего 109 из почти 55 тысяч малых и средних предприятий. В новых условиях полублокады им зачастую приходится куда сложнее, чем прочим, что ставит калининградский социальный бизнес на грань выживания. О них — в материале корреспондента «Нового Калининграда» Ольги Кадомцевой.
Губернатор когда-то рыбного региона Антон Алиханов связал высокие цены на рыбу с ограничениями Евросоюза. Речь о том, что российские суда сейчас не могут зайти в европейские порты в районе промысла. Подорожала, например, салака. «Тут я мало что могу сделать», — отрезал глава областной власти. О том, что цены стартанули вовсе не сейчас, а еще 9 лет назад на фоне российских контрсанкций, сейчас вспоминать как-то не принято. А ведь в начале 2010-х даже ставшую нынче резко деликатесной семгу средний калининградец вполне мог себе позволить. Теперь, значит, донырнули до салаки — страшно представить, что там в глубине.
В Калининградской области началась консервация исторических руин в Гурьевском округе. Речь о кирхе в поселке Ярославское. От нее почти ничего не осталось — кое-как сохранились лишь колокольня и основания стен. Работы курирует чиновница-энтузиастка из областной Службы охраны памятников — главный государственный инспектор Мария Страхова. «Когда мы подъехали, у меня внутри сразу что-то щелкнуло», — признается она. В итоге за месяц волонтерам и сочувствующим предпринимателям удалось расчистить большую часть территории. Корреспондент «Нового Калининграда» Иван Марков с подробностями.
© 2003-2023