«Небо. Самолет. Девушка»: фоторепортаж «Нового Калининграда.Ru»

Вообще, как известно, в военные части Балтийского флота пускают далеко не всех. Да и люди с фототехникой там не особо приветствуются. Поэтому начальник отдела информационного обеспечения Балтийского региона Владимир Матвеев уже в автобусе, темно-зеленом таком «ПАЗе» с надписью «люди» и болотного цвета шторками, на котором нас повезли в Чкаловск, предупредил: когда самолет будет взлетать и садиться, из иллюминаторов не снимать. Потому что расположение техники в части – это вроде как военная тайна. «Да и вообще там снимать нельзя», - засмеялся Матвеев. «Да в гугл-картах давно все есть», - ответил корреспондент из газеты «Страж Балтики».

Есть в этих военных самолетах, брутальных вертолетах что-то привлекательное, особенно для девушек, у которых возможности познакомиться с такой техникой в обычной жизни гораздо меньше, чем у мужчин: женщины в армии-то не служат. В Чкаловске такой красоты достаточно: тут и действующий авиазавод, и эскадрилья морской авиации, и транспорт Военно-воздушных сил. Все они постоянно поднимаются в небо и курсируют над всей территорией Калининградской области. А регулирует движение в небе, словно постовой на дороге, руководитель полетов и его команда.

Экскурсоводом для журналистов выступил командир экипажа самолета АН-26, майор Вячеслав Кроль. Он провел нас в одно из важнейших мест части – командно-диспетчерский пункт. Это так называемые «глаза на земле»: за пультами и экранами с малопонятными для непросвещённых людей изображениями сидят те, от кого зависит безопасность летчиков в воздухе. Руководитель полетами – он самый главный. Чуть менее главные - руководитель ближней зоны и руководитель зоны посадки. Кто-то что-то записывает в тетрадку, кто-то что-то говорит по рации. Хочется остаться здесь подольше, но журналистов уже ведут на взлетно-посадочные полосы. Еще немного и нам предстоит полет на том самом АН-26, ради которого мы все сюда и приехали.

По дороге пытаюсь узнать об этом самолете что-нибудь у Вячеслава Кроля: мол, сколько лет, кто входит в экипаж, какая грузоподъемность. «АН-26 – это так называемый «легкий самолет», на длинные расстояния летать не может. Он не может долететь до Урала, например, или до Мурманска. Ему обязательно для этого нужно дозаправиться. Но мы вполне могли бы долететь из Калининграда через Балтийское море до Санкт-Петербурга. Он может перевозить и грузы, и раненных, и больных, выполнять десантирование личного состава боевой техники. Но грузы небольшие и небольшое количество десантников», - говорил майор, но точное количество десантников, например, он называть не стал. «Это очень секретно, чтобы противник не догадался. Но если нам всем дать парашюты (это он про приглашенных журналистов и блогеров, коих, кстати, оказалось совсем немного - меньше 10 человек), то мы спокойно разместимся», - сказал Кроль.

…Но парашюты нам не дали. Да и вообще, полета нам пришлось ждать больше часа. Самолет был в небе, и мы все ждали, пока он приземлится для смены экипажа. Коротать время пришлось, наблюдая за взлетом и посадкой вертолетов, истребителей СУ-27, а еще в таком же самолете АН-26, но с бортовым номером 21 (полетели потом на 25-м). За это время удалось изучить самолет (когда-то давно за характерный звук работающих двигателей АН-26 получил прозвище «Гадкий утенок») вдоль и поперек и даже посидеть на месте пилота и штурмана. 

В кабине экипажа (а он, к слову, состоит из 6 человек), как и предполагалось – огромное количество циферблатов, кнопочек, переключателей, лампочек. Штурвал такой же, как в кино. Однако, по словам Вячеслава Кроля, жизнь летчиков – это не увлекательный фильм. «Если по-настоящему снимать фильм про летчиков, то он будет очень скучным», - говорит майор, сидя на месте пилота. Мне понять его слова крайне трудно: как же скучно, когда у тебя есть возможность самому отрывать от земли эту неповоротливую с виду махину и управлять ей там – на высоте сотни и тысячи метров? 

На входе в кабину расположился синий стоп-кран (как пошутили летчики, это «высокотехнологичный самолет») и надпись «экипажу требуется стюардесса». Как признались позже военные, они бы с удовольствием доверили эту работу мне. 

Разговорилась с майором Кролем. Теперь уже о зарплате и вроде как «сладкой жизни», которую обещают военным уже с января 2012 года. Он верит, что это не только обещания. «Сокращения в вооруженных силах очень большие идут, многих переводят на гражданские должности. То есть государство изыскивает все резервы, чтобы повысить денежное содержание. У нас тоже понижали подразделения - на уровень ниже», - рассказал он. 

Вообще, по его словам, военнослужащие надеются на зарплату «хотя бы тысяч в 50». «Все будет зависеть от звания военнослужащего, от того, сколько он прослужил. Надеемся, что хотя бы тысяч 50 будет. Это мое личное мнение. Если взять, например, командира экипажа самолета АН-26, первый класс, возраст, к примеру, за 30 лет. Наверное, как говорят, тысяч 50 будет. А сейчас, если меня взять, - командир экипажа в звании майор, - то у меня сейчас выходит 22 тысячи в месяц. Но, кроме этого, есть квартальные, тысячи 4, материальную помощь оказывают раз в год – это еще тысяч 7, тринадцатая зарплата – тысяч 10. Еще по приказу «10/10»: и 30 тысяч, и 25 тысяч бывает. Поэтому если все это сложить… Конечно, все познается в сравнении, и если сравнивать с учителями и врачами, то даже неплохо. Конечно, это мало. У всех семьи, дети», - обрисовал ситуацию майор. А еще он рассказал, что большинство тех, кто начал служить в конце 90-х годов, по-прежнему снимают квартиры. И лишь те, кто застал в армии еще Советский Союз, имеют собственное жилье. 

Еще минут 30 ожидать пришлось в домиках-коморках военных. Это что-то типа уютной деревенской комнатенки, в которой стены обиты ковром, на полке стоит несколько книг и газет, работает телевизор, а потрепанные диванчики застелены покрывалом. Там нас встретил симпатичный подполковник, хмурый и неразговорчивый, такой настоящий военный летчик, каких иногда показывают в кино. Но рассиживаться в теплой коморке некогда: наш АН-26 уже приземлился, и нужно занимать свои места. В небо!

Мне досталось самое «козырное» место: стоячее, в кабине экипажа. Два пилота в наушниках, по левую руку – штурман с картой. Тут же – еще 2 члена экипажа, а бортовой техник расположился в грузовой кабине. Выруливаем на взлетно-посадочную полосу, первый пилот делает отмашку правой рукой, и АН-26 заскользил по полосе. Белая прерывистая линия убегает все быстрее, несколько секунд – и мягкий отрыв от земли. Летим. Сразу же пришла мысли в голову, что если бы была парнем, пошла бы в летное училище. Потому что небо невозможно не любить. А тут ты еще чувствуешь себя повелителем этой железной громоздкой машины. 

На высоте больше километра машина плавно кренится вправо, и сердце замирает. Это совсем другие ощущения, не такие, как от пассажирских аэробусов или боингов, и даже не такие, как от полюбившегося мне АН-2. Это какая-то сила, брутальность, но в то же время, плавность в движениях. А под крыльями – дома, поля, леса. «Вон, смотри, Зеленоградск. Гляди, как коса уходит», - показывает влево пилот. «А это Гурьевск. А вот посадочная полоса в Храброво», - говорит чуть позже второй пилот, указывая вправо. 

В кабине экипажа чувствуешь себя намного увереннее, в грузовом же отделе значительно потряхивает и даже укачивает. Фотографы и журналисты суетятся и пытаются фотографировать пилотов, хотя всех заранее предупредили, что в полете этого делать не стоит: летчики суеверный народ. А если учесть, что летели мы 13 числа (как говорят летчики, "12+1"), то вообще нужно было бы быть осторожнее. Но полет прошел удачно. Как оказалось, ожидание посадки, когда ты приближаешься к взлетно-посадочной полосе, это тоже удивительное чувство. Вот до земли остается несколько метров, штурман в микрофон скороговоркой повторяет «двести тридцать, двести тридцать, двести тридцать, двести двадцать, двести двадцать, двести десять…», - это он сообщает скорость членам экипажа. Еще чуть-чуть и шасси касаются бетонной поверхности. Мы на земле. 

Небо отпускает неохотно. И даже стоя на земле, душой остаешься там – в облаках, в синей дали. Может быть, как заметил Владимир Матвеев, это только начало ознакомительных поездок для журналистов. Очень хочется, чтобы следующая экскурсия прошла на настоящем военном вертолете.