“Рожденные ползать” — это, извините, про кого? Знамо дело — про лучезарное село Рассвет! Каждое утро местные жители совершают марш-ползок в поле. А там французский деликатес лежит. И рогами шевелит. Ждет своего часа — чтобы оказаться сначала в лукошке, потом на кухне и, наконец, в желудке его сиятельства… ну, скажем, президента Франции. Жак Ширак, недавно побывавший на юбилее Калининграда, наверное, до сих пор помнит, как таяли во рту улитки по-бургундски. Объедение, одно слово!
Но не догадывался заморский вельможа, какие баталии разворачиваются на рассвете в Рассвете за право называться поставщиком президентского двора.
В сезон охоты на слизняков репортер “МК” вместе с жителями Калининградской области пустился в погоню за скользким типом по имени “эскарго”.
Четыре утра. Рассвет. Уже продрал глаза безработный алкаш Митяй, одел ногу-протез в резиновый сапог старец Буздыков, стоит в поле кверху задом многодетная мать Вера Степановна...
— Шило, а не баба, едрить ее налево! — сплюнул через дырку в зубном частоколе похмельный Митяй. — Где Степановна прочешет, там ни вошки не встретишь. Тем более — улитки! Где моя тара?! — стреляет он мыслью по двору.
В ответ — тишина и пустота. Рычит мужик, устремляется в избу... И — редкая удача: ведро само бросается ему под ноги с порога. На земле образуется желтоватая лужица с неприятным запахом.
— А-а, друганы мои, едрить их: “Где у тебя, Митяй, туалет?” — всю ночь до ветру в мое ведро ходили! А я теперь туды де-ли-ка-тес ложи! Вспомнят тогда у меня французы про день Бородина!..
Мужик ставит ведро на велосипед “Школьник” (из советского детства), но за руль не садится, бережно ведет своего железного пони по дороге. Я — в роли почетного эскорта.
Когда фигура “шустрой бабы” остается далеко позади, мы с Митяем залегаем в засаду. Охотник ударяется затылком о велосипедное колесо, пропахивает носом почву: “След взят! — комментирует он падение. — И зверь на ловца уж мчит во весь опор...”
Последняя фраза, видимо, относится к нашей первой жертве: серому студенистому существу, купающемуся в утренней росе среди сорняков. “Всем опохмелиться охота, не только тебе!” — гаркнул алкаш, загребая улитку с земли всей пятерней. Раковина размером с куриное яйцо стукнула скорлупой о железное дно. Улитка в буквальном смысле ушла в себя.
— Будем держаться тропинки: здесь на каждый квадратный шаг по пять слизняков приходится! — приговаривает охотник, с азартом перебирая коленями. Я раздвигаю осоку и застаю идиллию в виде двух целующихся улиток. — Они размножаются почкованием или вроде того, так что ты не думай... Но рожают со страшной силой. Сколько травили этих гадов на огородах, а все без толку! Жрали подряд и капусту, и зелень! А как железный занавес пал, мы поняли: сколько денег-то упустили, батюшки!..
Коричневые раковинки вдоль тропинки растут как грибы после дождя. И мы все ближе подбираемся к середине поля, где наш путь должен пересечься с межой многодетной труженицы села Рассвет.
— До полудня улитки ходят по земле, как нормальные люди, — повествовал в тот момент Митяй, — а после зарываются в чернозем от палящих лучей. И тут же всякая работа глохнет! До этого, конечно, и пять кэгэ можно собрать. Но… ты не будешь меня презирать? Я не могу больше! Вера Степановна, дорогая, матушка... — Митяй вдруг подхватил тару, едва заполненную на четверть, и ринулся к конкурентке.
Та, завидев его еще издали, извлекла из треников, обмотанных целлофаном, бутылку с самогоном. Приняв “лекарство”, алкаш с готовностью высыпал нашу общую добычу в котел к “кормилице”. Скорость, с которой Митяй исчез потом из поля зрения, объясняла, зачем брал с собой велосипед.
— Каждый день одно и то же. Жалко мне его: пытается же работать, — Вера Степановна промокает лоб ладонью. — Наши бабы спозаранку в огороде копаются, дети с малых лет вкалывают, а мужики только козла забивают. А мне еще младшего надо на ноги поставить... — Материнские уши, вытащенные из-под платка, торчат как локаторы, рука безошибочно ныряет под нужный кусток.
Старший ее сын, которому уже за сорок, тоже приобщился к улиточному бизнесу. Почти каждое утро героическая баба ползет на коленях мимо нескольких сел, потом из треников извлекает рацию (“У меня средний сын в милиции работает”) и выходит на связь. “Тема, Тема, я мама. Жди через полчаса”.
Мы с трудом разгибаем поясницу под селом Заливным, где Артем принимает ведро с улитками. Сюда же, “на стрелку”, сбегаются другие сборщики — дети с корзинками. Скупщик пересыпает добычу в пакет, взвешивает...
— Килограмм — полтора доллара... — говорит одному из пацанов. — Хотя постой... — Сквозь целлофан просвечивают камешки, искусно замаскированные под раковины. И вместо заработка мальчик получает подзатыльник.
До литовской границы отсюда час пути. По ту сторону таможни Артема уже ждет “челнок”, который даст три бакса за каждый килограмм слизняков. Такие же поставки налажены и в Польшу. А оттуда драгоценные раковины отправляются во Францию.
Мне советуют сходить на единственную в России ферму по переработке улиток, что в селе Рожково. Туда устремляются те, кому лень шкандыбать до границы. Кило моллюсков здесь в минуту оборачивается для них червонцем.
На “пункте приема улиток” — всего три посетителя. Ветеран войны Буздыков с резиновой калошей на протезе и домашним тапочком на действующей ноге принес в узелке кишащую горстку.
— Мелковат товар, — розовощекая сотрудница фермы оценивает каждое живое существо на глаз. И выражается по-научному: — Раковина должна составлять в диаметре хотя бы три сантиметра. Нам природнадзор запрещает изымать из природы больше 30% от общей массы улиток, поэтому в год силами местных жителей у природы берут лишь около 80 тонн виноградных слизняков.
Меж тем кучка помилованных растет. Буздыкову ссуживают восемь целковых. Из жалости. “Каждый день прибавка к пенсии”, — вздыхает старик.
— Скипятили как-то мы с мужиками эту нечисть в воде с солью. Пощелкали под пивко. Резина резиной, — улыбается другой поджарый пейзанин.
— Чтобы пища была гурманской, нужно учитывать несколько факторов. Например, потомство каждой улитки, — объясняет директор фермы Виталий Ковалев. — Слизняк во время движения оставляет за собой скользкий след. И через него в определенное время откладывает яйца. Известно, что на вкус “не рожавшая” в этом году улитка куда лучше, чем та, что отложила икру.
Видимо, еще большего эффекта фермеры добиваются, замораживая улиток. На стальной двери сарая-холодильника замерли покрытые пленкой слизи раковинки. Внутри он до потолка заполнен ящиками с живым товаром. Самые сильные особи перебрались на пол склада, усеянного конским навозом.
— Когда их морозишь при температуре плюс пять несколько дней, улитки производят самоочищение организма — выпускают все шлаки и отходы, — говорит Ковалев. Мы подходим к огромному закрытому сверху чану. — А потом их следует умертвить, бросив в подсоленный кипяток. Тут слизняк от ужаса сворачивается в своем домике и принимает нужную нам красивую форму.
На кухне работники фирмы работают вилками. Каждую раковину берут в ладонь и крутящим движением вырывают из нее тельце моллюска.
— Желудочки вырезаем... А-а, эта рогатенькая небось померла от разрыва сердца, раз не спряталась! — повар бросает в мусор раковину с торчащим из нее обмякшим телом моллюска. — Такие нам не подходят...
С “живодерни” перемещаемся в соседнее помещение, где продукт доводят до кондиции — тушат в воде со специями и добавлением белого вина. Раковинки кипятят отдельно, а при расфасовке съедобные шарики запихивают обратно в скорлупу, как в гробики. И замораживают уже до минус семнадцати: “Скоропортящийся продукт”.
— Помните, недавно у нас на юбилее Калининграда Владимир Путин встретился с главами государств Германии и Франции? Так после этих переговоров Жак Ширак не удержался и заказал в одном местном ресторане свое любимое лакомство — улиток по-бургундски, — гордятся работники фермы. — Скорее всего, это наши “подопечные”! По крайней мере, других поставщиков улиток в калининградские рестораны нет.
Так дюжине нерасторопных слизняков в короткий срок удалось преодолеть путь от рядового русского алкаша до президента Франции. Вот пример блестящей карьеры!
Улитки, обжаренные в сухарях
Филе улитки (200 г) в течение 1 часа проварить в слегка подсоленной и подкисленной воде, в конце варки добавить лавровый лист. Улиток охладить в бульоне, затем бульон сцедить. В отдельной миске тщательно перемешать сырое яйцо с солью и щепоткой растертых кореньев. Улиток последовательно обвалять в муке, размешанной в яйце и сухарях. Очищенную и мелко порезанную луковицу обжарить на оливковом масле, добавить улиток и обжарить со всех сторон. Подавать с нарезанным лимоном.
Салат “Оазис с улитками”
750 г улиток промойте, залейте водой и доведите до кипения, затем воду слейте. Вновь залейте водой и варите 2 часа, добавив соль по вкусу, 3—4 горошины черного перца, 1 лавровый лист, репчатый лук и стебли укропа. Потом охладите и извлеките улиток из раковин. Из моркови (2 шт.), картофеля (2 шт.) и огурцов (2 шт.) выемкой сформуйте шарики, обрезки овощей нарежьте кубиками, черешки сельдерея (2 шт.) — ломтиками. Часть маринованного лука (головка) соедините с кубиками овощей и сельдереем, заправьте майонезом, перемешайте и выложите в широкий салатник. Сверху уложите овощные шарики, оставшийся маринованный лук и улиток. Салат полейте смесью масла с лимонным соком, посыпьте солью, молотым перцем и зеленью укропа.
Улитки по-матросски
Спассеровать репчатый лук (50 г) и в него положить размороженное мясо улитки (500 г), прибавить соли по вкусу, черный перец, красное вино, головки саженцев лука, ошпаренные кипятком и припущенные с маслом в течение 10—15 минут, а также свежие грибы, нарезанные на 4 части, долить 200—300 мл воды. Кастрюлю накрыть крышкой и поставить на слабый огонь. Если жидкость выкипела, прибавить немного воды или улиточного бульона. Припускать еще в течение 25—30 минут. Посыпать мелко нарезанной зеленью петрушки. Подать горячим.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024