Алексей Высоцкий: «Мегаумысел здесь претворить вообще невозможно»

— Этот вопрос уместней задавать внутри партии. В Калининградской области сложилась интересная по российским реалиям ситуация, партия «Единая Россия» на региональном уровне не представляет собой придаток региональной власти. У нас партия реально живёт своей жизнью, там нет и конфликта, но нет и подчинения.

— У партии несомненно есть своя жизнь.

— А какая разница, что это было?

— Ну, до этого не дошло.

— Единоначалие обычно заключается в том, что результат праймериз предсказуем и принят интересующимися и ответственными сторонами хотя бы за месяц до их начала. Есть консолидированное решение о том, кто тот самый орёл молодой. То есть, сама процедура есть некое правило хорошего тона, площадка для роста ораторского мастерства и молодых кадров. В нашей ситуации действительно было много течений. Когда я читал забавные версии наших недополитологов от журналистики, в том числе в столь новом для меня мире, как Фейсбук*, я, конечно, потешался. Концепция, гласящая, что, якобы губернатор, якобы внутри конфликта, якобы сложными ультрасхемами кого-то куда-то заводил... Это второй курс политологии БФУ. Знаем фамилии, но механизма не понимаем.

— Всё было несколько сложнее. Все стороны думали, что именно они обороняются. Много чего было. И крайне досадно, что это вышло наружу.

Речь не идёт о внутрипартийной борьбе. Никто же по итогам партию не покинул. Внутри партии «Единая Россия» собрана практически вся региональная элита, вся, почти без исключения. В этом смысле, к сожалению, получилось так, что обычный, скучно-стандартный, предсказуемый конфликт элит вышел на публичную площадку. Власти так делать не надо вообще.

— Потому что пушки стреляют тогда, когда люди не разговаривают. Я как-то читал совершенно не относящуюся к политике статью о том, что в каких-то переговорах системно не хватает каких-то посредников. При наличии в Калининградской области огромного, по региональным меркам, числа субъектов действия, здесь нет ни одного активно действующего «министра иностранных дел», все в отставке. Зато нет дефицита в министерствах Мира. Отсутствуют эффективные интерфейсы взаимодействия.

— Да, именно. А при активной позиции тех, кто пытается заработать на конфликтах свои три копейки, любая попытка взаимодействия превращается в столкновение. И когда она предъявляется окружающему миру как «конфликт сельских с городскими», хочется послать авторов подобных концепций работать на плантации и много думать. Групп очень много. И совершенно необязательно эти группы — финансово-промышленные. Есть очень много полюсов. Так здесь сложилось.

— А где-то был штаб? Кто что планировал?

— Логика «с одной стороны Манштейн, с другой — Жуков» неуместна. Ничего такого не было. Никаких карт не было, никаких планов не было. Описываются стародавние схемы противостояний, заложенных еще тогда, когда фамилию Цуканов толком никто не знал. И они будут применяться ещё многократно, они никуда не денутся. Так проще не думать, а действовать на рефлексах.

Многие пытаются найти всюду какой-то мегаумысел, при этом не являясь интеллектуально оснащёнными людьми. В Калининградской области мегаумысел претворить вообще невозможно. Ты можешь выдумать гениальнейшую операцию, но она не будет реализована, потому что ни у кого нет исполнителей. В этом и весь секрет.

— Да, конечно. Результат выборов предопределён. Единственная повестка этих выборов — их стерильность, легитимность. Другой повестки нет. На стороне власти, может, и не условная сборная Испании, усиленная впридачу Лионелем Месси, но против власти нечто такое, чему сложно дать название.

— Нет. Думаю, за два месяца ничего такого не произойдёт.

— Очевидно, что второе место на выборах главы города Калининграда займёт представитель оппозиции. А также третье, четвёртое и пятое.

— Нужно совсем не понимать действительность, чтобы допускать такую возможность. Представитель оппозиции в любом случае займёт второе место. Весь этот забег связан только с одним — с тем, какой именно представитель какой именно оппозиции. С тем, чтобы доказать, какая партия может здесь прилично котироваться. В Минюсте РФ лежат заявления на регистрацию 170 партий, у нас зарегистрировано три десятка местных отделений. Это вопрос котировки, это единственная интрига данной кампании. От того, каков будет расклад, зависят стартовые позиции на выборах почти 600 депутатов в 2013 году, а дальше — муниципальный фильтр губернаторских выборов. В отсутствие других крупных выборов, это вход в кампанию 2015 года.

— Сколько бы ни плакали мыши и ни кололись, в Калининградской области нет фальсификаций. Здесь нет жёсткого использования административного ресурса. Можно надувать щёки, рассказывать о загнанных на участки тысячах сотрудников администраций, но в действительности картина голосования среди населения точно повторяется и при голосовании чиновников. Так что стартовые условия равные.

Так называемая оппозиция слишком много энергии и времени тратит на то, чтобы плакать. Плачем-плачем-плачем, мы никто, звать нас никак... При таком настроении слона не продать. Они просто не хотят воевать и работать, они устали. Проблема «Единой России» в этом регионе в том, что ей хочется видеть конкурентов, да их нет.

— На самом деле, запрос на оппозиционность крайне мал. Есть запрос на новизну или на отличия. А чтобы непременно выбрать того, кто критикует изо всех сил и ненавидит «Единую Россию», Путина, Медведева, Цуканова, Ярошука и так далее, — такого запроса очень немного. В этом смысле глупо, выдвигая кандидата пенсионного возраста, рассчитывать на консолидацию свежих и задорных сил вокруг него. Глупо в ситуации, когда ты сам не пытаешься обновляться, вести кадровые программы, рассчитывать на то, что из тебя что-то получится. У нас на словах очень много герильос и барбудос, но, рассматривая их вблизи, ты понимаешь, что они — всего лишь мародёры, этакая отрыжка войны. Фронт уже прошёл, и они рады покопаться в том, что осталось. Проблема в лидерах.

— Очевидно, не хватает раскола элит. Но не в смысле конфликта. Там ведь есть либералы, есть консерваторы, много чего есть. Там очень много настроений. Они крайне неоднородны. В этом смысле «Единую Россию» неизбежно растягивает на части, ведь внутри неё собрано почти всё. Как только это «всё» начнёт расходиться, появится и всё необходимое. А когда мы в качестве ярких местных площадных оппозиционеров имеем дело с политическими маргиналами, которые себя в политике любят сильно больше, чем возможность чего-то реально добиться, то как же можно рассчитывать на богатую внутриполитическую жизнь?

— Ну, «должна» — слово слишком смелое.

— Да, это вероятный сценарий. Они по нему, как мне показалось, уже пытались идти со всеми этими клубами и разными площадками. Ну, и этот сценарий не должен стать конфликтом, чтобы не было потом соблазна кого-нибудь наказать.

— Это как в истории про то ли спящего, то ли умершего льва. Потыкаешь — узнаешь. Но лучше не тыкать, наверное. Ничего пока не указывает на витальные проблемы у льва.

— Я не держал свечек и боюсь стать тем самым студентом второго курса того самого факультета БФУ.

— Я полагаю, речь идёт всего-навсего о линейной процедуре — об анализе опыта всех обрушения в разных государствах в условиях экономического кризиса и принятии мер, способных существенным образом купировать связанные с этим риски.

— Именно. Есть радикальная оппозиция — набор людей, фамилий, лидерами их назвать невозможно, но они существуют. Есть население — грубо говоря, люди, которым по барабану борьба с «преступным путинским режимом», по барабану стабильность, по барабану такие или другие статьи в газетах и в Интернете, но которые очень чётко понимают уровень своих доходов, возможности планирования жизни, уровень своей тревожности. Чуть ли не половина населения сидит в кредитах. Это как ядерная бомба — есть детонатор (оппозиция), а есть некая масса.

— Кризис 2008-2009 года сильно подъел жировые накопления среднего класса и даже ниже, чем среднего, но, в связи с его краткосрочностью, ничего страшного не приключилось, а меры реагирования тогда позволили залить тревожность лёгким слоем цемента. Есть основания считать, что следующий кризис будет дольше, стартовая ситуация хуже, а роптания начнутся вовсе не по поводу демократических свобод, группы Pussy Riot, а по поводу того, что приходится снижать уровень потребления и вообще чем-то питаться, отдавать кредиты и учить детей. С моей точки зрения, происходит просто увеличение стенки между детонатором и взрывоопасной массой. Я вижу в этом грубый линейный расчёт — слишком грубый и слишком линейный. Но, возможно, если ты государственник, если ты любишь эту страну и желаешь ей блага, этот путь объясним. Это игра на опережение.

— Думаю, нет. Общественное мнение вокруг всех этих ситуаций сформировано достаточно чётко. Население вполне себе принимает идею «жёсткой руки». Конечно, после выборов президента у «прогрессивных» людей, которые посетили в качестве наблюдателей отдалённые посёлки нашей области, сквозило разочарование — «да как же так, они ведь в самом деле так голосуют!» Но пока я не вижу реальной ненависти.

— Это извечный российский вопрос, на который мы всегда отвечаем одинаково.

— Нет, конечно. Есть некие демократические установки, в которых приоритет отдаётся человеку, индивиду. Мы их декларируем, декларируем — сил уж нет. И, живя в Калининградской области, тебе это начинает казаться похожим на правду. Но мало подобного в России в целом. Государство первично. Неужели ты допускаешь, что люди, которые говорят в связи с этой ситуацией про шпионские заговоры, говорят это потому, что их пиарщик их этому научил? Они ведь абсолютно искренне так считают.

— Я много времени прожил на Украине и был одно время поклонником оранжевой революции. Мне это очень нравилось и я считал, что это правда. А потом так получилось, что я много чего узнал. И поди разбери, в какую причуду будут вкачаны ресурсы, дураков там нет, а Бжезинского мы читали. Вы можете смеяться, плевать в меня и обвинять в реакционизме. В современном мире всем управляют тексты и деньги. Но я не до конца верю в теорию глобального заговора против России, я думаю, что у проклятых империалистов и капиталистов пока очень мало времени уходит на размышления о нас. Может быть, в этом наше спасение. Я не говорю, конечно, что эта деятельность связана с Pussy Riot.

— Да все ведь имеют право на мнение. И православные тоже имеют. Спроси меня, считаю ли я, что происходящее с Pussy Riot правильным — нет, я так не считаю. Я не оправдываю идеями сохранения государства того, что с ними происходит. Но подход мне понятен.

— Это игра наперегонки. Если среднего класса, который всегда находится в охранительной позиции, много, то проблем не будет. Если власть не успеет его расширить, если кризис его потрясёт и загонит обратно в неприятную финансовую ситуацию, то власть может проиграть.

Проблема, как на уровне региона, так и на уровне страны, в следующем: мы полагаем, что всё высечено в камне. Отлито в граните. Что так было всегда и так будет всегда. Советский Союз кончился 23 года назад, при нашей с тобой жизни. А просуществовал, на самом деле, не такой уж большой срок. И историки могут привести массу подобных примеров. Всё меняется. Если мы исходим из того, что всё «отлито в граните», то происходящее кажется не принципиальным. Россия была всегда, от самых Рюриковичей, и будет всегда — так моих детей учат сейчас в школе. И мне так казалось про СССР, когда я ходил в школу в 1989 году.

Те же, кто понимает, что исторический процесс определяют вовсе не место на Олимпиаде, танки, ракеты, авиация, полиция и пограничные войска, а более всего общество, общественное мнение, воспринимают данную угрозу абсолютно реально. Сейчас мы с тобой сидим в ресторане, вокруг приятные люди, очевидно не имеющие финансовых проблем. Мы считаем, что мы защищены от проблем. Но у меня есть несколько знакомых, которые рассуждают о том, сколько нужно иметь дома картечи — и вовсе не потому, что они так уж увлечены охотой, а потому, что у них есть дети. О сути русского крестьянского восстания из художественной и не только литературы представление сложить несложно.

— А почему эта идея возникла именно сейчас? Потому что она электорально значима? Что, люди, которые сидят вокруг нас в ресторане, ходят целыми днями и спрашивают, почему им не разрешают купить револьвер? Но, при этом, ты бы не хотел, чтобы твоя квартира была разграблена? И мне бы не хотелось. И сейчас всё зависит от того, долбанёт или нет. И я не имею в виду экономический кризис. Я имею в виду социальную составляющую. Надеюсь, обойдётся.

— Я вернулся сюда в 2010 году потому, что моя жена была беременна моим третьим ребёнком. Несомненно, я буду жить в Калининградской области. Буду ли я здесь работать? Скажем так: как большинство моих доходов формировались вне региона, так они и будут формироваться. Калининградская область — это очень красивый, но очень небогатый регион Российской Федерации. Но я здесь родился и я здесь буду жить. Это моя Куба.