Писатель Захар Прилепин стал майором Прилепиным, заместителем командира батальона спецназа по работе с личным составом армии ДНР, то есть политруком — об этом сообщила сегодня ночью «Комсомольская правда». «Новый Калининград.Ru» по мотивам двух встреч с Прилепиным в Калининграде решил вспомнить, какими высказываниями писатель-политрук запомнился и как они соотносятся с сегодняшними реалиями (спойлер для тех, кто не дочитает до конца, — идеально).
О Кавказе
Кавказ мы де-факто опять сдали. Он является совершенно независимым государством, которому Россия платит деньги. То есть они добились даже большего, чем они могли добиться, если бы у них была суверенность. Они бы сидели на хлебе и воде — а теперь они имеют суверенность и доят Россию как корову. Браво чеченскому народу и господину Кадырову, которые совершили блестящий финт и обнулили не только чеченские достижения Путина, что меня вовсе не печалит, но и потери своего собственного населения и российских вооруженных сил, и тех людей, которые там, к несчастью, жили до первой и второй войны — русских людей.
О том, как меняются люди
Я не думаю, что они меняются. Одной из моих личных задач было выяснить, как себя чувствовал человек на войне на Кавказе. У Бестужева-Марлинского, Лермонтова, а потом у Толстого, спустя 30 лет, потом — еще спустя 30 лет, и сейчас. Сравнить поведение человека в кризисной ситуации, русского человека и горца — и я не думаю, что какие-то кардинальные изменения произошли.
Я занимаюсь тем, что человек ощущает своими рецепторами, а собственно социум, вещи, происходящие в стране, меня не очень интересуют. Кроме того, у современной российской действительности есть одно странное свойство. Она очень слабо употребима в контексте художественного сочинения. В 20-е годы Шолохов или Мариенгоф, Артем Веселый или Алексей Толстой могли писать текст и использовать фамилию Троцкого или понятие НЭПа. Если я сегодня вставлю в текст фамилию Грызлов, то это сразу превращает его то ли в фельетон, то ли в какую-то помойку. Ему там делать совершенно нечего. Или пишу я роман — а там у меня Жириновский появляется. Позорище просто! У нас настолько внеисторические персоны, что их даже брать двумя пальцами невозможно брезгливо.
О том, кто виноват
Виноваты мы сами, и нужно давать себе в этом отчет. Когда отдаешь себе отчет в том, что вина лежит на нас самих, что все произошедшее сотворено нашими руками, нашим выбором или невыбором, тогда, в определенный момент, человек способен принять верное решение. До тех пор, пока мы уверены, что виноват кто-то другой, ничего происходить не будет. Принятие на себя личной ответственности за ситуацию, не-нигилистское отношение к жизни, к истории, к России является задачей любого гражданина нашей страны.
О цикличности истории
Когда меня спрашивают, как выйти из этого заколдованного круга, в котором находится Россия, я отвечаю, что мне не хочется никуда выходить. Я совершенно нормально чувствую себя в этом заколдованном кругу русской истории: тут все находится плюс-минус в одних и тех же коллизиях, и меня все это устраивает, потому что это продолжает жизнь нашего государства. И русская культура тоже в этом заколдованном кругу родилась. А если бы мы вышли из этого круга, то какой бы мы стали замечательной европейской страной? Точнее, кем нам стать, чтобы всем принести радость? Португалией? Гренландией? Я не хочу быть ни португальцем, ни австралийцем. Я не вижу смысла в том, чтобы становиться какой-то другой страной.
О том, как палач становится жертвой и наоборот
Эти вещи мгновенно обостряются в любой кризисной ситуации: военной, авторитарной и так далее. Это сущностная черта человека. Я скрывать ничего не буду, но это черта нашей либерально-демократической общественности, того же порядка.
Помню, как мой бывший товарищ Айдер Муждабаев, заместитель главного редактора газеты «Московский Комсомолец», находился на Майдане и писал оттуда: «Никогда не смейте стрелять в свой народ, вы попадете в ад». Но как только началась история с бомбежками Донецка и Луганска, он стал писать в своем блоге следующее: «А вы что думаете, что украинцы не умеют воевать? Они отлично умеют воевать». И я задаю ему вопросы: а как же «нельзя стрелять в свой народ»? А почему, когда был Майдан, ты не написал о том, что «Беркут» умеет хорошо стрелять? Как вообще это все умещается у тебя в голове? Ты же интеллигентный человек и даже выдаешь себя за гуманиста, но если ты за мир, то будь везде за мир, а то получается как в юмореске Винокура: здесь читать, здесь не читать, а здесь я еще буду играть другую музыку.
Знаете, вот я не выдаю себя за гуманиста. Я выдаю себя за русского империалиста, и мне проще. А остальным приходится все время вертеться и выкручиваться.
О Лермонтове на Донбассе
Задача нашей власти — понимать, что терпение народа не бесконечно. Мы уважаем государственное строительство, но если у нас на глазах будут что-то пилить и допиливать, нам это не понравится. У меня сложные отношения со страной, но я несу за это ответственность. Во время событий на Майдане я стал очень внимательно изучать историю русской литературы. И обнаружил такую вещь: в золотом веке подавляющее большинство поэтов были большими вольнодумцами, а большинство из них входило в декабристские общества, но когда начиналась война — война со шведами, подавление польского восстания, кавказская война — все эти поэты шли воевать. Батюшков, Баратынский, Жуковский, Лермонтов — они все профессиональные военные. Их вольнодумство никогда не входило в противоречие с имперской политикой государства. А сегодня так: либо ты вольнодумец, либо милитарист. Когда Лермонтов писал «Прощай, немытая Россия», он не говорил, что нужно валить, он ехал на Кавказ и там воевал за эту немытую Россию. В этом и есть суть русского писателя. И это касается и Гумилёва, и Есенина, и даже Дмитрий Быков писал, что, несмотря на всю неприязнь человеческую, Лермонтов и Гумилев сейчас были бы на Донбассе. А когда Быкова спросили, кто же тогда был бы на Майдане — он сказал, что, наверное, там бы был Тургенев.
Фото — Денис Туголуков
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024