«Ты что, слабак?»: детский психолог о травле в школе и ошибках родителей

Все новости по теме: Жизнь детей
«Ты что, слабак?»: детский психолог о травле в школе и ошибках родителей

В последнее время в Калининграде стали активно уделять внимание проблеме насилия в отношении несовершеннолетних. Одним из проявлений насилия является травля или буллинг, то есть групповое агрессивное преследование одного из членов коллектива. Выражается травля как в психологической, так и в физической форме, во всех возрастных и социальных группах, однако чаще всего встречается именно в подростковой среде. «Новый Калининград» поговорил об этом явлении с педагогом-психологом калининградского «Центра диагностики и консультирования детей» Татьяной Фрейловой.

 — В среднем жертвами травли становятся 20% учащихся. В наше время проблема буллинга не приобрела каких-то особых масштабов — это было всегда. Вспомните фильм «Чучело». Проблема существует и в Калининграде. Ко мне обращались родители и девятиклассников, и первоклассников. Были исследования, которые показали, что родители очень недооценивают реальное положение вещей, которые касаются их детей. Например, согласно одному опросу, лишь 2% родителей подростков заявили, что их дети получали угрозы физической расправы, тогда как реально эти угрозы получали 17% детей из исследованной группы.

— Если ребенок не хочет идти в школу, он стал плохо спать, у него вдруг поменялся круг интересов, появились новые друзья, меняется аппетит — все это плохие признаки. Тут уже надо идти и разбираться в школу. Есть целые списки признаков, по которым можно определить, что твой ребенок стал жертвой буллинга. Дети часто не рассказывают родителям про то, что стали жертвами травли, потому что боятся их расстроить. Если ребенок еще и получит в ответ «Сам виноват» или «Ты, что, слабак?», тогда закроется в себе. Ребенок должен быть уверен, что мама и папа его защитят. Нужно понимать, что ребенок чувствует, когда слышит то самое «Пойди и дай ему сдачи». Во-первых, он думает, что он неумеха — ему говорят дать сдачи, а он не может. То есть его самооценка опускается еще ниже. Во-вторых, он считает, что его родители недооценивают его проблемы — отмахиваются от него, унижая его таким пренебрежительным отношением. В-третьих, ребенок остается без понимания, какие правильные методы решения конфликтов существуют.

— Классические жертвы буллинга — это мальчики младших и средних классов, скорее всего, с какими-то физическими особенностями (например, полненький, рыженький, в очках, с брекетами или даже просто неопрятно одетый), в общем, чем-то непохожий на остальных. Но внешние отличия — это только повод. Обычно жертвы — это дети сенситивного типа, то есть чувствительные, с невысоким уровнем агрессии, они склонны к слезам, слабы физически, у них мало друзей. Они не могут постоять за себя и становятся идеальным объектом травли. 

Еще одним поводом могут быть поведенческие отклонения у ребенка — слишком шумный, слишком активный, а также дети с трудностями в обучении. Буллеры всегда сначала «нащупают» жертву — найдут самого безобидного. И если ребенок отреагировал на какой-то выпад в его сторону желаемым образом (заплакал, обиделся), то тогда они продолжат.

— Существует несколько причин буллинга — это потребность во власти, жестокое обращение в семье, как у детей-инициаторов, так и у детей-жертв. Социальные причины, такие как бесчисленные примеры насилия в средствах массовой информации, социальное окружение ребенка. Естественный процесс выстраивания иерархии в коллективе класса может привести к появлению роли жертвы.

Например, маленький по численности класс. Между мальчиками возникает конкуренция, и в итоге выстраивается иерархия. У ребенка создать какую-то свою отдельную микрогруппу возможности нет — уже есть лидер и к нему примкнули остальные. Податься этому условному Сереже, который чем-то не угодил лидеру, некуда.



На фото: Татьяна Фрейлова


— Когда, учитель позволяет себе регулярно негативно высказываться в отношении одного и того же ученика в насмешливой форме, что-то вроде «Что, опять сегодня будешь тупить?», то это тоже буллинг. Понятно, что педагог этого никогда не признает. Учитель может даже не догадываться, в силу своих каких-то особенностей, что он учиняет травлю.

А бывает, когда педагог не замечает буллинга в ученической среде. Учитель может ответить родителям, жалующимся на то, что их ребенка обижают: «Ну а что вы хотите? Если он такой — сам всех провоцирует. Что он все время ноет, почему он не может сдачи дать?». То есть сама учительница относится к такому сильно стеническому типу, и ей непонятно, что таких качеств нет у ребенка. Пока слово «буллинг» не прозвучало, происходящее будет считаться каким-то обычными конфликтами: ребенок слишком слаб и изнежен, а мама слишком нервная.

— Дети-преследователи часто уверены, что травля — это игра. Буллинг — это же не избиение до полусмерти. На этой перемене ребенку плюнули на пиджак, на другой — пнули ногой, на третьей — скинули учебники с парты. Или это даже во время урока происходит. Казалось бы, такие мелочи по-отдельности не очень заметны, но это издевательство происходит систематически. А буллер, когда его пытаешься отчитать за такое поведение, делает круглые глаза и спрашивает: «А что такого сделал? Я с ним просто поиграл. Подумаешь, я его обозвал. Он меня тоже обозвал». Самая главная задача педагога — вычислить детей, которые выступают инициаторами нападок.

— Если ребенка, которого травили, переводят в другую школу, то в классе находится другая жертва — всегда в запасе сидит еще кто-нибудь. Ведь зачинщик и его помощники остались. Детская агрессивность — это следствие особенностей воспитания. Агрессия — это как переходящее знамя. Если ты получаешь от папы тумаков, то ты на кого-то перенесешь это в обязательном порядке. Она не может раствориться в ребенке. Она может остаться без выхода, если он сильно ее подавляет. То есть она потом вылезет соматически в каких-то заболеваниях, или он будет мучить свою собачку, либо он понесет ее в класс и передаст кому-нибудь.

— Немаловажная категория детей — те, которые послушно идут за лидером травли — помогают ему либо с удовольствием хохочут над его шутками. Они сами никого не трогают, но уже поражены этой «болезнью». Им может понравиться, и они могут начать продолжать дело своего лидера и активно помогать ему. Другие продолжат держаться в сторонке, если такая возможность есть. Когда коллектив большой, то есть группы, увлеченные чем-то (робототехникой, например), и им вообще все равно, что происходит вокруг. Другие же видят ситуацию, переживают, но не могут защитить жертву в силу своих каких-то качеств.

— Чтобы помочь ребенку самостоятельно выйти из положения, когда его отношения со сверстниками только угрожают перерасти в буллинг, то тут можно пойти разными путями. Кому-то действительно помогут слова «иди и дай сдачи». Другой не сможет никогда переступить этот порог — кого-то с детства учили, что надо решать конфликты словами, а кто-то просто внутренне так устроен.

Буллеру на руку играет принцип «не жаловаться, не ябедничать». Там пока родители узнают, процесс уже будет запущен. Ребенку нужно разрешить жаловаться — ты имеешь право подойти к учителю и рассказать ему. Только родители должны сначала выяснить, как сам учитель к этому относится, потому что он может придерживаться позиции «сами разбирайтесь».

Можно еще устроить такой тренинг коммуникативный: родитель разыгрывает с ребенком сцену, в которой выступает в роли того самого агрессивного одноклассника. То есть они моделируют конфликтную ситуацию, чтобы ребенок мог «отрепетировать» ответы на обзывательства и провокации. 


— Бывает, что дети уже не только не обижаются, а даже добровольно на себя принимают роль шута. Зато они получают свою долю внимания. Вот такого ребенка периодически пинают, гоняют куда-то (например: «Сбегай мне за коржиком»), но зато он вроде как бы при деле и при лидере. По сути, это тот же буллинг, только в завуалированной форме. Он может и не осознавать, что над ним совершается психологическое насилие. Может считать, что это нормально, Последствия этого никогда не исчезнут.

— Когда родители вопреки тихому характеру ребенка навязывают ему агрессивный и лидерский тип поведения, то это ломает его. То есть родители ему подают сигналы, которые он считывает как «я плохой», «я глупый», «я не соответствую запросам своих родителей, их идеалу» — это еще больше снижает самооценку ребенка. Тут, конечно, тоже просвещение должно работать, которое нам постоянно рассказывает, что каждый ребенок уникален, у каждого свой темперамент, особенности и возможности. Хотя отдать в контактные виды спорта тоже иногда помогает: может быть, он не будет лезть на лидерские позиции, но у него будет отработан удар.

— Важно для родителя выбрать для ребенка среду. Если для творческого ребенка, изначально более уязвимого, вы находите такие места, где он будет среди похожих на него людей, где ему будет приятно и комфортно. Возможно, что его судьба и пронесет и он никогда не встретится в своей жизни с этой агрессией. Если ребенок приемлет только тепличные условия, то он никогда не будет готов к другому обращению — хоть ты замучай тренировками и помещением в грубую среду. Он будет рыдать и потом просто скажет: «Да не пойду я на вашу борьбу». А если он еще и на этот отказ не способен, то его можно переломить, но это будет очень серьезной для него травмой. Но и ограждать ребенка от социума не стоит совсем. Понятно, что ребенок, имеющий больший опыт общения с ровесниками, будет успешнее того, кто получил его меньше. У последнего больше шансов попасть в группу риска.

— Если психолог понимает, что имеет место травля, но родители не хотят ее как-то открыто обсуждать и выносить на всеобщее обозрение проблемы своего ребенка, то можно организовать тренинг на сдруживание, на коммуникацию. Иногда родители начальных классов сами просят провести у них такой тренинг. Но к школьному психологу дети, особенно подростки не всегда пойдут. У них есть опасение, что все узнают сразу, особенно если травля исходит от учителя. Именно поэтому важную роль играет педагог — он должен знать о таком явлении, как буллинг. Бывают такие классные руководители, которые водят детей в походы и на экскурсии — и им не нужны никакие тренинги. Какие-то совместные выезды, праздники, пикники, которые могут и родители организовывать, — все это очень облегчит жизнь детям и позволит им сдружиться.

— Не назову статистику, но думаю, что в первой тройке причин детского суицида будет как раз буллинг. Основная причина суицида — это состояние отчаяния, то есть когда ребенок понимает, что все — он больше ничего не может сделать. В этом ряду обязательно идут отношения с родителями, отношения со сверстниками и несчастная любовь. Отдельно стоят «мода на суицид» и депрессивное состояние (это уже психическое расстройство).

Записала — Екатерина Медведева, фото — Екатерина Медведева, «Новый Калининград», Greyson Joralemon (unsplash.com)

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

[x]


Полулегальные методы

Замглавреда «НК» Вадим Хлебников о том, почему власти скрывают от горожан свои планы по застройке.