В феврале 2019 года 15-летняя Ангелина Разинькова скончалась в приемном покое калининградского психдиспансера — туда девочку направили из Детской областной больницы, где решили, что она страдает глубокой депрессией. Судмедэкспертиза установила, что школьница умерла от сердечной недостаточности. Следственный комитет возбудил в отношении лечащего врача девочки, нейрохирурга Петра Литвиненко, уголовное дело. Расследование продолжалось год, а судебный процесс затянулся на еще больший период. В итоге медик был признан виновным в причинении смерти по неосторожности, но освобожден от наказания в связи с истечением срока давности.
Петр Литвиненко, которому сейчас 31 год, довольно быстро и уверенно строит врачебную карьеру. В 2013 году он окончил Оренбургскую государственную медицинскую академию, после учился два года в ординатуре на кафедре нейрохирургии в Санкт-Петербургском медицинском институте им. Мечникова. Параллельно работал медбратом, а позже и нейрохирургом, в отделении детской нейрохирургии в Российском нейрохирургическом институте им. проф. Поленова, а в 2015 году поступил в аспирантуру в том же институте и окончил ее спустя три года. В 2017 году по приглашению главврача Детской областной больницы Калининградской области (ДОБ) Литвиненко переехал из Санкт-Петербурга в регион и занял должность врача-нейрохирурга в отделении травматологии и ортопедии. Осенью 2018 специалист защитил кандидатскую диссертацию. В марте 2019 года он возглавил только что созданное в ДОБ нейрохирургическое отделение.
В Калининграде Литвиненко знают как талантливого нейрохирурга, не раз проводившего сложные операции. Как отмечали в областном минздраве, благодаря Литвиненко только за один год число нейрохирургических операций в Детской областной больнице выросло более чем в три раза. Так, в 2017 году он сделал операцию по исправлению деформации черепа у двухмесячного младенца, а в 2019 году совместно с коллегой удалил внутримозговую гематому 11-летней девочке, попавшей под тепловоз. Именно Литвиненко в 2018 году оперировал 13-летнего кадета, которого жестоко избили сверстники и о котором много писали в прессе. В 2020-м хирург избавил семилетнего мальчика от опухоли мозга — как сообщали СМИ, ранее таких операций в регионе не делал никто. В 2021-м спас от смерти трехлетнюю девочку, получившую тяжелую черепно-мозговую травму после падения на нее металлической двери в магазине.
Однако в числе семей бывших пациентов Литвиненко есть и те, кто остался недоволен его работой. Одна из самых громких историй — оказание помощи девочке, на которую упал шкаф в школе МАОУ ШИЛИ. Ее мать позже обвинила медиков ДОБ, включая Петра Литвиненко, в том, что они отказывались направлять ребенка с травмой позвоночника в столичный медцентр и упустили «золотые часы», когда девочке еще можно было сохранить возможность ходить.
В феврале 2019 года, на момент происшествия со смертью несовершеннолетней пациентки, Литвиненко официально еще работал в должности врача-нейрохирурга в отделении травматологии и ортопедии ДОБ. Именно после этого трагического случая, получившего широкий общественный резонанс, мужчина оказался на скамье подсудимых по обвинению в уголовном преступлении.
«Практически ничем не болела»
15-летняя Ангелина Разинькова училась в 9 классе общеобразовательной школы в Гусеве. Как отмечала ее мать Оксана Мартиновская, девочке была рекомендована коррекционная программа обучения, подразумевающая несколько сниженные требования к ученику из-за якобы небольшого отставания в психическом развитии. При этом девочка посещала обычный класс, никогда не состояла на диспансерном учете у психиатра и невролога, а в ее школьной медицинской карте было указано: «нервно-психическое развитие соответствует возрасту, со школьной программой справляется». По словам Мартиновской, каких-либо психических отклонений у дочери она никогда не замечала, хотя успеваемость у нее действительно была довольно слабая. Учителя отзывались об Ангелине как о тихой и домашней девочке.
Женщина уверяет, что с детства у Ангелины было хорошее здоровье — она практически ничем не болела, если не считать ОРВИ и перенесенного в 10 лет сальмонеллеза. Однако в 2013 году во время диспансеризации врач услышал шумы в сердце девочки и направил ее на обследование в областной кардиоцентр. Проведенное в кардиоцентре ЭхоКГ выявило проблемы — педиатр диагностировал у Ангелины «врожденный порок сердца, дефект межпредсердной перегородки» и освободил от занятий физкультурой. После повторного ЭхоКГ спустя пару месяцев школьнице поставили диагноз «открытое овальное окно (вариант возрастной нормы)», сняли режимные ограничения и рекомендовали наблюдаться у педиатра, а также раз в год делать кардиограмму. При этом на диспансерный учет в поликлинике девочку почему-то не поставили и направлений на ЭхоКГ больше никогда не выписывали.
![](/upload/newkaliningrad.news/5ee/5ee132869ef0d98a1988f29122158b90.jpg)
В январе 2019 года Ангелина стала жаловаться родным на усталость, сонливость, онемение ног в области икр. Девочка начала пропускать занятия в художественной школе, а 5 февраля не пошла на уроки в общеобразовательную школу, ссылаясь на то, что ей тяжело ходить. На следующий день хирург районной поликлиники во время приема не нашла у подростка патологий по своему профилю и предположила, что той нужно будет обследоваться у другого специалиста. Медик выписала девочке направление на общий биохимический анализ крови и мочи. Спустя еще несколько дней, 9 февраля, самочувствие Ангелины ухудшилось: она почувствовала еще большую слабость, у нее началась рвота.
11 февраля мать повела Ангелину на повторно назначенный прием к хирургу. Врач сообщила, что, если верить анализам, показатели у девочки в норме. Ангелину осмотрели хирург и врач-педиатр, по совместительству офтальмолог. В итоге в тот же день школьницу, которая чувствовала себя все хуже, госпитализировали в Гусевскую центральную районную больницу, а на следующее утро ее решено было перевести в Детскую областную больницу Калининградской области.
Депрессивный эпизод тяжелой степени
12 февраля около 11:00 Ангелину экстренно привезли в ДОБ на машине скорой с диагнозом «объемное образование спинного мозга на уровне поясничного отдела». Еще до прибытия пациентки с Петром Литвиненко по телефону связался его коллега — детский невролог из районной больницы, который сообщил, что подозревает у Разиньковой опухоль спинного мозга.
Литвиненко осмотрел прибывшую девочку в присутствии ее мамы. Он отмечал в показаниях, что зафиксировал у больной вялый парапарез — то есть снижение мышечной силы обеих ног. Девочка ходила сама, но с поддержкой и шатаясь. Ее рвало, она была обезвожена. Ангелина отвечала на вопросы врача чаще однозначно «да — нет», а подробности приходилось спрашивать у её матери, вспоминал нейрохирург.
В тот же день он направил школьницу на компьютерную томографию (КТ) спинного и головного мозга — снимки показали, что опухоли нет. Медик заподозрил наличие у девочки онкозаболевания в брюшной полости и назначил ей УЗИ и ФГДС, но и тут опухолевый процесс у девочки также не был выявлен. После он назначил новые анализы крови и мочи, а также отправил пациентку на электромиографию для определения возможного наличия невропатии. Подозрения о том, что у Ангелины может быть сахарный диабет по результатам анализов не подтвердились.
В день госпитализации Ангелины в облбольницу ее мать уехала домой в Гусев и в больницу к дочери вернулась только спустя сутки. Все время своего отсутствия она созванивалась с Ангелиной — та говорила, что ни лучше, ни хуже ей не становится. Давление у девочки все время было ниже нормы, из-за рвоты и отсутствия аппетита она стремительно теряла в весе.
Примерно к 15 февраля Литвиненко, согласно его показаниям, заподозрил у девочки психическое расстройство, так как ему позвонила участковый педиатр из Гусева и сообщила, что пациентке со второго класса назначен 7 вид обучения (коррекционное обучение детей, у которых при потенциально сохранных возможностях интеллектуального развития наблюдаются слабость памяти и внимания, эмоциональная неустойчивость — прим. «Нового Калининграда): якобы девочка, узнав об этом, сильно расстроилась и именно с того момента начала болеть.
Девочку осмотрел главврач больницы Александр Маляров: в итоге решено было после проведения МРТ головного и спинного мозга показать ее психиатру . «Как пояснил Литвиненко, если результаты МРТ дочери будут без изменений, то „значит, котелок не в ту сторону варит“. Также он говорил, что организм Ангелины ослаб, потерял много воды, рекомендовал кушать побольше», — рассказывала следователю Мартиновская. Исследование МРТ девочке провели 19 февраля — оно не показало наличия какой-либо патологии у ребенка.
Вместе с тем Ангелина стала жаловаться на частичную утрату слуха правым ухом и на состояние «как будто не спала неделю», вспоминала во время следствия ее мать. На следующий день на приеме у психиатра Ангелина, по словам матери, была очень ослабленной — подолгу сидела с закрытыми глазами, отвечала на вопросы очень вяло.
В показаниях психиатра Натальи Казанцевой говорится, что к ней на прием Ангелину мать привезла на каталке. Настроение у девочки было подавленное, она часто плакала. Из рассказа матери медик поняла, что школьница в последнее время испытала как минимум два сильных стресса — в связи с переездом семьи из города в поселок под Гусевом, а также из-за известия о том, что ей необходимо коррекционное обучение. Все соматические симптомы, убеждена Казанцева, указывали на депрессивное состояние ребенка: рвота, отсутствие аппетита, сонливость днем и бессонница ночью. Паралич ног у Ангелины имел психогенную природу, настаивала медик. Впоследствии в суде она уверяла, что не сомневается в верности своих выводов.
Психиатр поставила школьнице диагноз «депрессивный эпизод тяжелой степени без психотических симптомов, смешанные конверсионные расстройства» и рекомендовала направить ее на госпитализацию в психиатрическую больницу, поскольку для лечения требовались нейролетики и транквилизаторы, которых нет в ДОБ. Мартиновская вспоминает: врач уверяла, что уже через неделю после лечения в психдиспансере Ангелина пойдет, а через две — выздоровеет.
Шептала, что теряет сознание
В ночь на 21 февраля, сразу после приема у психиатра, Ангелине стало хуже: она сильно охрипла, жаловалась на трудности со сном и на то, что ей тяжело дышать. Девочке дали таблетку глицина, она уснула. Утром во время обхода женщина рассказала Литвиненко о случившемся с дочерью, медик, по ее словам, ответил, что «он в курсе произошедшего».
Нейрохирург пояснил, что направление в Психиатрическую больницу Калининградской области № 1 уже готово. Мартиновская же заявила, что намерена отказаться от госпитализации дочери в психдиспансер, и предложила поместить ее дочь в неврологическое отделение ДОБ. Литвиненко, как утверждает женщина, ответил: «В смысле отказаться? Вы не понимаете, что ребенка надо спасать?». Он убедил женщину, что диагноз психиатра верен, отправил собирать вещи и вскоре передал ей выписной эпикриз.
Около 10 утра 21 февраля Ангелина и ее мать приехали на такси ко входу в психиатрическую больницу на улицу Невского в Калининграде. Мартиновская пошла в регистратуру, отдала медперсоналу имеющиеся у нее документы. Примерно полчаса ушло на формальности — женщину отправляли то в кабинет, то в регистратуру. Все это время Ангелина ждала в такси. У девочки к тому времени уже практически полностью пропали голос и слух.
Пересадив дочь на взятую в больнице инвалидную коляску, женщина повезла ее на осмотр к психиатру. Медик тут же созвала консилиум. «Ангелина чувствовала себя очень плохо, глаза ее были закрыты. Врачи задавали ей вопросы — она иногда отвечала, а иногда — нет. Жаловалась на то, что хочет спать, шептала: „Когда нас уже отвезут в палату?“», — описывала в показаниях Мартиновская. Пытаясь попить, девочка никак не могла поднести кружку к губам — промахивалась и упиралась емкостью в щеку.
![](/upload/newkaliningrad.news/926/9263c2f6df8836f1518939340b7f1015.jpg)
Врачи, посовещавшись, перенаправили пациентку в Психиатрическую больницу Калининградской области № 2: мать девочки настаивала на их совместной госпитализации, а такое возможно только в детском отделении, которого в данном медучреждении не было. «На момент осмотра [Ангелины Разиньковой] нельзя было полностью исключить конверсионное расстройство, имелась депрессивная реакция на ее общее состояние, была астенизирована», — позже отмечала в показаниях врач-психиатр Ирина Ерастова, участвовавшая в консилиуме.
Спустя полтора часа после приезда женщина вновь вызвала такси, довезла на каталке дочь до машины и положила ее на заднее сидение. Поездка в микрорайон Прибрежный, где расположена психбольница № 2, заняла не менее получаса. По дороге Ангелина жаловалась что у неё пропадает зрение: мать видела, как у девочки зрачки то резко расширялись, то сужались. Школьница шептала, что теряет сознание.
На руках женщина занесла дочь в приемное отделение психиатрической больницы и положила на кушетку. Доктор занимался приемом другого несовершеннолетнего пациента. Ангелина в это время лежала не открывая глаз, а в ответ на все обращения и вопросы только слегка кивала головой. Медсестра заявила, что в согласии на госпитализацию поставить подпись обязательно должен сам ребенок. Тогда женщина попыталась приподнять дочь и увидела, что лицо у той пожелтело, зрачки расширились, челюсть вытянулась, а дыхание пропало.
Мартиновская начала звать на помощь. Прибежали медики, и мать попросили выйти в соседнее помещение, но через приоткрытую дверь она могла наблюдать, как пытаются реанимировать Ангелину. «Это было все как в каком-то страшном кино. Я молилась Богу и постоянно подбегала к окну, чтобы посмотреть, не подъехала ли скорая. Потом я видела, как безжизненно болтается рука моей дочки», — рассказывала «Новому Калининграду» Мартиновская.
Женщина помнит, что приехавшие сотрудники скорой также пытались помочь ее дочери, но безрезультатно. Вскоре ей сообщили, что Ангелина умерла — согласно документам, остановка сердца наступила в 14:25.
Прожил жизнь, карьера состоялась
После смерти Ангелины Разиньковой прокуратура и минздрав начали проверки, а губернатор пообещал наказание для виновных. Территориальное управление Росздравнадзора по заявлению матери погибшей девочки также провело проверку и обнаружило в работе врачей множество нарушений. Суд согласился с доводами надзорного ведомства и оштрафовал медучреждение и его главврача.
В марте стало известно, что Следственный комитет возбудил уголовное дело.
Согласно заключению комплексной судмедэкспертизы, проведенной в июле 2019 года, смерть Ангелины Разиньковой наступила от острой сердечной недостаточности в результате имеющегося заболевания — диффузного миокардита.
Эксперты полагали, что медики проглядели у девочки заболевание сердца, хотя для этого имелись объективные основания: наблюдалась выраженная тахикардия, а привычная физическая активность сопровождалась утомляемостью и одышкой, также присутствовала рвота, связанная с застоем крови в мезентериальных сосудах и застойным гастритом (может наблюдаться при хронической сердечной недостаточности). В больнице должны были провести исследование ЭхоКГ и МРТ сердца пациентки, а также провести консультацию с кардиологом. К тому же школьницу, как отмечали члены экспертной комиссии, после явного ухудшения ее состояния 20 февраля, почему-то не перевели в реанимационное отделение.
Литвиненко, несмотря на тяжелое состояние девочки, необоснованно выписал ее, подделав подпись заведующего отделением, уверяли в Следственном комитете. Причем медик перевел пациентку в медучреждение, не имеющее детской реанимации.
Во время предварительного следствия Петр Литвиненко себя виновным не признал. Медик считает, что не имел реальной возможности выявить у Ангелины миокардит, поскольку это крайне редкое заболевание со скудной клинической картиной. При этом у девочки не было признаков какого-либо заболевания сердца, настаивает специалист. Он полагает, что, делая выводы, эксперты не учли, что о предшествующих заболеваниях сердечно-сосудистой системы, обмороках, кардиалгиях ни Ангелина, ни ее мать, ни педиатр по месту жительства ему не сообщали и в представленных документах от врачей по месту жительства данные сведения отсутствовали.
В подтверждение слов Литвиненко практически все врачи ДОБ в своих показаниях заявляют, что при осмотре Ангелины не видели признаков «жизнеугрожающего состояния», а жалобы, которые могли бы указывать на проблемы с сердцем, у девочки, отсутствовали.
Заведующая 2-го педиатрического отделения ДОБ, кардиолог Татьяна Кривенко на следствии заявляла, что хоть она и не осматривала Ангелину, но знает, что той была сделана рентгенограмма, которая показала, что патологий сердца и легких у девочки нет: «Была выявлена синусовая тахикардия, и нарушение процесса реполизации сердца, но в данной ситуации они могли быть расценены как вторичные изменения на фоне симптомов интоксикации и на эмоциональном фоне». Главврач ДОБ Александр Маляров заявил следователю, что, как ему известно, миокардит «у живых лиц не выявляется, его можно установить только после смерти человека при вскрытии его трупа».
![](/upload/newkaliningrad.news/e90/e90de0c6fc33a717526f9efbc6339203.jpg)
Литвиненко утверждает, что принял решение о выписке девочки, так как показаний к нейрохирургическому лечению не было, но она должна была получать специфическое лечение в условиях психиатрического стационара — не доверять диагнозу психиатра у него не было оснований. Медик подчеркнул, что консилиум врачей психбольницы № 1 «по сути, подтвердил диагноз, поставленный Казанцевой (психиатр детской областной больницы)».
При этом в своих показаниях Литвиненко указал на недочеты в работе медиков другого психдиспансера: «Имеются основания считать, что реанимационные мероприятия проведены не в полном объеме, так как отсутствуют переломы ребер на трупе, гематомы мягких тканей грудной клетки, в крови адреналин, атропин, натрия бикарбонат».
Что же касается обвинений в подделке подписи заведующего травматологическим отделением Юрия Науменко на выписном эпикризе, то тут Литвиненко менял показания. Сначала в протоколах допроса в качестве свидетеля записано, что он действительно расписался за Науменко, «так как не хотел его отвлекать, а без его подписи выписать Разинькову было невозможно». Однако позже, уже будучи подозреваемым по делу, Литвиненко заявил, что «какие-либо изменения, дописки и фальсификации в медицинских документах Разиньковой им не допускались», а изложенные в предыдущих протоколах показания были «получены с грубым нарушением уголовно-процессуального законодательства».
Согласно, заключению почерковедческой судебной экспертизы, вывод о том, Науменко ли оставил подпись на эпикризе или это делал кто-то другой, «не представляется возможным из-за малого объема содержащейся в подписи графической информации, обусловленного ее краткостью и простотой строения».
Сам Науменко уверяет, что выписной эпикриз Ангелины Разиньковой не подписывал. По его словам, представители руководства больницы дважды приглашали его в кабинет, где проводили с ним беседу «на тему того, чтобы он взял на себя также ответственность за гибель пациентки Разиньковой» и якобы мотивировали это тем, что он «уже прожил жизнь, его карьера состоялась, а у молодого начинающего врача Литвиненко все впереди, поэтому не надо портить ему карьеру». Медик уверяет, что озвучил коллегам свое намерение говорить следствию правду о произошедших событиях. Сейчас Науменко уже не работает в Детской областной больнице.
Вину не признал
Материалы уголовного дела в отношении Петра Литвиненко были направлены в суд в апреле 2020 года. Судебный процесс начался в июле 2020 года и проходил в закрытом режиме.
Медику сначала инкриминировали преступление по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть человека). Данной статьей предусмотрено наказание в виде штрафа (от 100 тыс. до 500 тыс. рублей, или в размере зарплаты осужденного за период от года до трех лет), либо принудительных работ на срок до пяти лет, либо лишения свободы на срок до шести лет и вышеуказанного штрафа. Также Литвиненко обвинялся по ч. 1 ст. 327 УК РФ в подделке официального документа.
Однако в августе 2021 года прокурор Центрального района отказался от одного из обвинений — в подделке документов (ч. 1 ст. 327 УК РФ), а также стал настаивать на переквалификации второго обвинения — «оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее смерть человека» (п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ) предлагалось заменить на «причинение смерти по неосторожности» (ч. 2 ст. 109 УК РФ). По статье 109 УК РФ срок привлечения к уголовной ответственности — два года. «Так как смерть ребенка произошла в 2019 году, то, соответственно, Литвиненко просто автоматически попадает под прекращение уголовного дела», — подчеркнула в разговоре с «Новым Калининградом» адвокат семьи погибшей девочки Ольга Тонких. Гособвинение в итоге стала представлять областная прокуратура.
В судебном заседании Литвиненко вину не признал ни по одному из предъявленных ему обвинений. «Вследствии поднявшегося общественного резонанса следственные органы в течение девяти месяцев искали, на кого можно списать смерть Ангелины, кого можно сделать козлом отпущения, кого можно, я подчеркиваю, именно назначить виновным в ее смерти. Иными словами, должностные лица следственных органов при определении виновного пользовались запрещенным законом принципом объективного вменения. То есть если преступление совершено, то неважно, кто за него ответит — виновный или невиновный. Нужно только чтобы кто-то ответил — нужна жертва, чтобы успокоить общественное мнение и закрыть уголовное дело. Я обыкновенный доктор, мне 30 лет, я большую часть своей жизни прожил в провинции в обычной семье далеко от Калининграда — у меня нет здесь того, что называется административным ресурсом. Поэтому должностные лица следственных органов именно меня решили назначить виновным в смерти — потому что это было для них наиболее удобно, потому что я оказался наиболее уязвимым и безобидным в их понимании», — заявил в суде нейрохирург.
1 сентября 2021 года Центральный районный суд Калининграда признал Петра Литвиненко виновным в причинении смерти по неосторожности и назначил ему наказание в виде ограничения свободы на срок 2,5 года с лишением права заниматься медицинской деятельностью в течение 2 лет и 11 месяцев. По идее, медик на протяжении всего срока наказания должен был бы не менять место проживания, место работы, не выезжать за пределы Калининграда без согласия органов надзора, а также не выходить из дома с 10 часов вечера до шести утра и дважды в месяц отмечаться в полиции. Однако судья тут же сообщила, что от назначенного наказания Литвиненко освобождается в связи с истечением срока давности, также ему отменяется мера пресечения в виде подписки о невыезде.
Представитель потерпевшей стороны — юрист Ольга Тонких — сообщила, что они намерены обжаловать приговор. Она отметила, что дело вовсе не в желании семьи погибшей девочки получить компенсацию, потому что подать гражданский иск можно было и раньше: «Здесь дело не в деньгах — Мартиновская Оксана преследует цель другую: чтобы данный врач больше не оказывал медицинскую помощь и чтобы он понес заслуженное наказание за смерть ее дочери».
Литвиненко в свою очередь заявил, что тоже не согласен с решением суда. Его юрист Александр Новиков пояснил, что, по его мнению, суд вообще не имел права принимать такое решение: «Если сроки по уголовному делу истекли, то должно быть постановление о прекращении дела. Я думаю, такое решение приняли для того, чтобы как-то ублажить общественность — для того, чтобы показать, что вот, человек осужден. Бросить толпе на растерзание, условно говоря. В дальнейшем, естественно, этот судебный акт будет отменен вышестоящими инстанциями».
Текст: Екатерина Медведева
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter