- Константин Дорошок версии "май-2010" сильно отличается от Константина Дорошка версии "январь-2010"?
- Отчасти, конечно, отличается. Даже лучше сказать не "январь-2010", а осень 2009 года. Мне вспоминается история, произошедшая когда-то возле белорусского парламента. Несколько тысяч протестующих пришли туда, долго стояли, более двух суток не расходились. Но в итоге разошлись. Проблема заключалась в том, что когда они высказали все, что хотели, казалось бы достигли своей первоначальной цели, выяснилось, что их лидеры не знают, что делать дальше. Сегодня они убирают власть, но не могут предложить ничего взамен. И это было самое худшее. Ни реального решения проблем, ни конкретно проводимых реформ в рамках закона - совершенно ничего. Да, был протест, но этот протест не вел за собой серьезных перемен.
В 2009 году мной ничего не руководило, кроме слепой ненависти, без продумывания частностей. Я понимал так же, как понимаю сейчас, что главный враг - это монополия одной партии. Которая фактически крышует все федеральные структуры. И именно слом монополии одной политической партии разбивает очень многие негативные моменты, с которыми нам приходится жить. Если говорить конкретно, это коррупция, которая порождает и лоббистские интересы, и антинародные законы, и многое другое.
Осенью 2009 года я не предполагал на 100 процентов, что тот проект, тот план, та стратегия, с которой пришлось дебютировать...
- Это в самом деле был план или стратегия, а не просто набор сиюминутных действий?
- Это был план, план, который я пытался реализовывать с 2008 года. Анализируя всю протестную борьбу в истории России за последнее столетие, я пришел к определенным выводам, и попробовал идти другим путем. Именно поэтому федеральные лозунги были вторичными при организации всех митингов протеста. Федеральные лозунги с требованием отставки Путина или отставки Бооса. Народ пошел не за тем, чтобы отправить этих людей в отставку. Народ изначально шел решать свои личные проблемы. Касающиеся каждого. Именно это позволило организовать людей, а мы со своей стороны, дав возможность прозвучать этим лозунгам, формировали в дальнейшем общественное мнение.
Я скажу, что в прошлом году, задай вопрос на улице - хотите ли вы отставки Путина или Бооса, многие бы промолчали или слукавили. Так как они не были уверены в том, что они такие не одни.
- А сейчас?
- Сейчас они уверены.
- И что же они ответят?
- Сейчас - совсем другой вариант. Они уже сформировали свое мнение. Действительно, плох Путин, плох Боос, плохи чиновники.
- Вы говорите про то, что люди думают так и люди думают сяк. А вы это свое мнение на чем основываете?
- Только на практике. Постоянное, постоянное общение.
- А сколько людей, с которыми вы лично общаетесь? Насколько эта выборка репрезентативна?
- Например сегодня я вообще с незнакомыми людьми общаюсь, даже больше они меня находят, а не я их. Раньше я общался со всеми теми, с кем мог общаться. Я вспоминаю начало протестной деятельности, когда это были наши друзья-перегонщики, ведь каждый протест начинается именно с локальных проблем, коснувшихся конкретного человека. И, начиная отстаивать интересы автомобилистов, людей, в число которых входил на тот момент и я, я решал одну конкретную задачу - попытаться донести до власти, что с перегонщиками произошла вот такая несправедливость. В 2006 году я еще, может быть, не замечал очень много проблем. Я ощущал себя достаточно свободным, ездил за границу, зарабатывал определенные деньги, перегоняя эти автомобили, мне их хватало на то, чтобы содержать семью, рожать детей. Потом, когда все это случилось, повернулось таким образом, поменялось очень многое. Начинаешь замечать не только собственные проблемы, шаг за шагом приходит понимание того, что в целом вся система такая - прогнившая.
- Кстати, насчет растаможки. Таможня заявила, что пока не намерена отказываться от требований к перегонщикам и к вам в том числе. Но тем не менее, в минувшую пятницу губернатор поднимал этот вопрос на встрече с президентом, если верить правительственной пресс-службе. Скажите, имела ли место какая-то сделка между вами и Боосом на эту тему в преддверии митинга 20 марта и отказа от него?
- Я отвечу откровенно. Дело в том, что люди, которые будут читать это интервью, не упустят никакой фальши, и народ у нас сейчас достаточно образованный, люди все на другом уровне сознания, поэтому какие-то там выкрутасы, хитрости или еще что-то не прокатит.
- И?
- Не было никакой сделки. Были различные попытки уговоров. И я понимаю, почему. Возможно, какие-то предложения сделок могли быть, если бы эти люди были уверены, что разговаривают с тем человеком, которому это слово вообще можно произнести. Предложений вообще не звучало. Пытались всячески отговаривать, даже среди некоторых структур звучали совершенно неадекватные для нормального человека высказывания. Поэтому я достаточно четко сформировал свое мнение. За исключением тех моментов, когда мы подошли уже вплотную к тому, что надо принимать решение, причем решение очень важное, и не в мою пользу. Оно могло выглядеть и выглядит сейчас именно так. Я прекрасно осознавал, что последует за этим, но сделал для себя определенный вывод. В том числе и о митинге 20 марта.
- Тогда еще один деликатный вопрос, тем не менее, интересующий многих. Снижение протестной активности многие связывают с арендой офиса "Справедливости".
- Я больше чем уверен, что протест никуда не делся. Он остался, он есть, он, возможно, законсервирован...
- Но наружу уже почти не выплескивается.
- Так было всегда, это человеческий фактор - когда люди идут за каким-то лидером. В данной ситуации моя личность как лидера в некоторой степени дискредитирована. Идти сейчас не за кем. Есть огромное недоверие ко всем существующим политическим партиям, в том числе появилось недоверие и к лидеру - к бывшему или к настоящему, для кого-то я еще остаюсь лидером. По крайней мере, я говорю сейчас о тех людях, которые приходят к нам в офис, которые звонят, которые пишут письма в поддержку. Общество нельзя мерить только по интернет-сообществу.
- Естественно. Но мне кажется, что в середине 2010 года интернет - это такой неплохой срез настроения в обществе.
- Да. И интернет является сейчас наиболее открытым и наиболее свободным в выражении мыслей. Понятно, что это площадка для идеологической борьбы, в том числе - врагов и даже бывших соратников. Те политические партии, которые в свое время увидели противника, который заявил, что так или иначе пойдет на выборы и будет представлять общественную организацию "Справедливость", заберет электорат у них. И люди будут голосовать не за партии, а за самовыдвиженцев. Понятно, что упускать бразды правления не хочет ни одна политическая партия.
- Но вы же сами говорите, что правит только одна партия, что у "Единой России" политическая монополия.
- Правит действительно одна.
- А где же тогда бразды?
- Бразды - они в перспективе, на выборах в 2011 году. Нужно понимать, что когда уже сформировано общественное мнение в отношении "Единой России", и оно дальше формируется, у людей встанет выбор - за кого же голосовать. Как раз таки наше решение - оно для некоторых стартовая площадка, для других партий, которые начали смело хлопать дверьми в коалиции, которые начали говорить о том, что они - не трусы, смотрите, спокойно проводят митинги, причем в центре города, а другие - трусы и предатели.
- Называйте наверное вещи своими именами, вы ведь говорите в первую очередь про коммунистов.
- Все-таки да, в том числе и про коммунистов. Но здесь можно вспомнить и "Справедливую Россию", которая тоже вышла из коалиции.
- Она как-то не замечена в сильной митинговой активности.
- Я говорил, что буду предельно откровенен, и скажу, что, по сути, для меня понятие коалиции существовало именно как средство формирования общественного мнения. Посмотрите, здесь объединились все политические партии, а там - одна "Единая Россия". И это было бы показательно для всех людей.
- Вам не кажется, что это средство формирования мнения обернулось против вас? Ведь эта коалиция просуществовала очень маленькое количество времени.
- Но ведь игра-то не закончена. Мы не последний день живем, сегодня рано подводить итоги. Буквально завтра мы опубликуем на своем сайте ту программу приоритетных действий, которая была рассмотрена на консультативном совете 24 мая. В ней по ряду вопросов решения будут приняты незамедлительно, точнее - уже приняты к исполнению в рамках работы соответствующих министерств.
- Программа вроде бы, по словам губернатора, должна была быть принята 15 мая.
- Как мне оправдывались в правительстве, у губернатора сначала должна была состояться встреча в правительстве страны, затем встреча с президентом. Более того, то, что наработали рабочие группы и вынесли 24 мая на совет, это еще не итог. Это промежуточные решения. Многие вопросы только еще в процессе работы. Например, вопрос обманутых дольщиков требует проработки по каждому недострою.
- Кто в работе консультативного совета больше контролирует процесс? Губернатор или вы и ваши коллеги?
- Я думаю, губернатор его держит под контролем, но не в такой степени, как участники каждой конкретной группы. Ни один вопрос, поднятый, к примеру, в моей группе, поднятый представителем оппозиции, не уходит от рассмотрения. И мы ушли от ситуации, когда мы садились на разные стороны стола и убивали время, доказывая друг другу, кто умнее. Дело ведь не в этом, дело в том, что мы собрались решать вопросы совместно. Мы предлагаем свои пути решения, правительство предлагает свои. Находим консенсус и выносим программу решений. Те вопросы, которые не требует законодательных решений и финансовых вложений, не заложенных в бюджет, принимаются к исполнению немедленно.
- Можете привести хотя бы несколько примеров таких решений?
- Ну, к примеру, инициировать обращение к правительству страны о восстановлении льготы по оплате услуг ЖКХ инвалидам, проживающим в приватизированном жилье. Назначены и ответственные, и сроки, когда это должно произойти. Или изменить размер величины прожиточного минимума - ведь из него складывается очень много различных факторов. Сейчас он гораздо ниже, чем реально существующий, тем более - с учетом инфляции. Или строительство детских садов для уменьшения очередей - эта программа уже требует финансовых вливаний, но проекты рассматриваются.
- Работа по двум разделам первоначальных требований пока что не была так уж очевидна. Но работа по ним как раз и вела бы к тому слому монополии "Единой России", о котором вы говорили. Это разделы под названием "Доверие общества к власти" и "Государственное устройство". А там были весьма интересные моменты - например, прекратить финансирование областных СМИ в части «освещения деятельности правительства Калининградской области", "опубликовать в СМИ информации о всех коммерческих контрактах, по которым поставлялась в 2008-2009 годах в Калининградскую область продукция, оказывались услуги предприятиям, принадлежащим губернатору области", "опубликовать в СМИ аналогичную информацию в отношении предприятий, принадлежащим главам всех муниципальных образований и их родственникам", или вот еще возврат графы "против всех" на выборах.
- В эту группу входит в качестве помощника руководителя Соломон Гинзбург и, по-моему, Арсений Махлов. Эти вопросы, и не только эти - их там десятки, они включены в работу этой группы. Все они озвучены и разбираются. Вопрос даже не в том, что мы говорим - "мы хотим выборов губернатора". Необходимо обратиться в парламент страны с просьбой об изменении закона о выборности глав субъектов федерации. Пусть обращаются, пусть требуют.
- А кто должен обратиться?
- Областная Дума.
- Но там же большинство "Единой России", с которой вы боретесь.
- Мы с ним боремся. Но если это будет решением консультативного совета, то Дума должна будет его выполнить.
- А что может ее заставить?
- На самом деле - ничего. Но мы будем знать, что губернатор подписал, а Дума отказалась.
- Более 80% законопроектов, принимаемых Думой, было инициировано губернатором; может, лучше ему такое обращение инициировать? Тогда уж точно, парламент с радостью его поддержит, примет сразу в двух чтениях.
- Но это ведь и будет его инициатива, он подпишет эту "дорожную карту". Это будет рекомендация к тем субъектам власти, которые по закону неподвластны губернатору - им будут высланы рекомендации.
- То есть, вы думаете, что вариант, при котором губернатор будет рекомендовать Думе инициировать обращение об изменении порядка назначения губернаторов, реален? Это же просто какой-то змей, кусающий себя за хвост получается.
- Но ведь мы же этого хотим. Если мы говорим о будущем, о выборах, если мой оптимистический прогноз сбудется - реабилитация того поступка, который некоторые называют продажностью, конкретными показателями и конкретными решениями, выборы не в пользу "Единой России" - то мы убьем двух зайцев. С одной стороны, облдума может разработать изменения в федеральном законодательстве и выступить с ним. С другой - мы получим отсутствие монополии, по крайней мере в одном из органов власти, диктующем условия жизни в Калининградской области. Основная цель - именно это. Если, конечно, в наши планы не входит революция по киргизскому сценарию. Единственный выход - это огромная явка на выборы и полный слом монополии. "ЕР" наберет сколько-то процентов, будет представлять партию в региональном парламенте, но она не будет монополистом. И это главное.
Мне много раз задавали вопрос - кому бы вы отдали предпочтение, за кого вы голосовали? Я голосовал за коммунистов. Но это ни в коем случае не рекомендация к действию.
- А сейчас проголосовали бы?
- Время покажет. Это будут либо коммунисты, либо "Справедливая Россия".
- Поводом для нашей встречи стали ваши заявления в "Коммерсанте" о том, что требовать сейчас отставки Георгия Бооса, как это сделали экс-сотрудники "КД авиа", неконструктивно. Но мне вот казалось, что если политсовет и рабочие группы действительно являются эффективными инструментами, то в итоге какая принципиально разница, кто будет сидеть на верхушке пирамиды власти? Если придуманы правила, по которым работает эта система, и политсовет - это достаточно долгосрочный проект, какая тогда разница, будет ли губернатор у нас, говоря вашими же словами, с гармошкой или с гитарой? А если вся система зависит от конкретной персоналии, то будет ли она действительно работоспособна? Тогда ведь окажется, что они сделаны "под него", а не для решения проблем.
- Возможно, итоги деятельности рабочих групп были очень на руку нашему губернатору, когда он формировал свой доклад перед депутатами Госдумы.
- Даже в этом не сомневаюсь, и перед встречей с президентом - также.
- Но и мы, как оппозиция, тоже можем сказать - по результатам работы рабочих групп губернатор обратился напрямую в Государственную Думу на парламентских слушаниях. Это наши наработки. Мы с одной стороны сформировали общественное мнение по отношению к "Единой России", а с другой - пытаемся что-то получить от власти, ведь у нас нет альтернативы, у нас нет своей кандидатуры. Дело не в том, чтобы разрушить, не получив ничего взамен. Дело в том, чтобы извлечь максимум пользы. Если мы выбираем, повторюсь, не киргизский сценарий. А мы его не приемлем.
Если же мы говорим о возможности цивилизованной смены власти, то надо к этому и идти. То, что губернатор воспользовался плодами нашей совместной работы и предстал в хорошем свете - это не важно. Не важно, кого назначит президент. Дело не в фамилии. Он назначит в любом случае своего человека. И контактов с новой властью у нас не будет, миллиард процентов уверенности.
- А почему?
- Да потому что у нас не будет повода.
- Ну, получается, инструмент-то не создан толком.
- Создан инструмент для этой власти.
- То есть рабочие группы и политсовет могут работать только в связке с конкретным Георгием Валентиновичем Боосом?
- Сегодня - да. А завтра приедет другой дядя.
- Почему же они создавались под конкретного дядю?
- Мне многие задавали вопросы, звонили с других регионов - как вам удалось собраться, что вы можете нам рекомендовать? Как нам в своих областях сделать то же самое? Я отвечал - поднимайте вопросы регионального значения. Не надо федеральных лозунгов. Вы не возбудите ими людей, вы возбудите людей теми деньгами, которые у них забрали. Теми лекарствами, которые он не может купить. Теми налогами, которые он не может заплатить. И в каждом регионе будет своя ситуация. Как в шахматной партии - можно просчитать на два, три, четыре хода вперед, но далее придется действовать, исходя из того, как походит твой противник. И придется лавировать.
А другой дядя будет говорить, что предыдущий был негодяй, наворотил дел, и, чтобы их исправить, придется ой как затянуть пояса - в очередной раз. И все будут молча смотреть ему в рот, слушать то, что он говорит и ничего не предпринимать, потому что поводов нет. И у него будут серьезные оправдания этому. А нынешняя власть говорит - пожалуйста, идите в правительство, говорите что хотите, давайте будем решать и требовать. И пускай она пользуется совместными плодами труда власти и оппозиции, если едет в Москву и говорит о больных местах. Когда я слышал выступление Смирновой (министр экономики области - прим. "Новый Калининград.Ru"), мне показалось, что это она оппозиционер, приехала бомбить Госдуму и рассказывать о наших проблемах. Я даже позавидовал и слогу, и качеству выражений.
- Пять дней назад закончился срок контракта с Феликсом Лапиным. Ваш коллега Соломон Гинзбург после ситуации со стадионом "Пионер" открыто говорил, что ему нужно уйти в отставку. По-вашему, стоит ли Лапину претендовать на второй срок на посту главы администрации Калининграда?
- Если учитывать тот факт, что он не руководствуется собственным мнением, а идет на поводу у областной власти, то многое будет зависеть именно от рекомендаций, которые он получит в будущем. Если это совершенно самостоятельный человек, и то, что он делал плохого, находясь на посту сити-менеджера, есть не его личные ошибки, а намеренная глупость, то, естественно, нам не хотелось бы видеть его на втором сроке. Но опять же - кого предложить на его место?
Вообще, любая власть есть совокупность деятельности всех ее структур. И даже то, что не видят простые люди, противоборство внутри самой "Единой России", когда одни кланы борются за существование с другими кланами внутри самой партии, когда их борьба намного тоньше и интереснее - наша-то открыта и понятна, мы вышли, сказали что нам не нравится и попробовали что-то изменить, то у них там все гораздо хитрее.
- Один из комментаторов на нашем сайте написал на днях, что Дорошок уже вступил в Москве в "Единую Россию". Шутки шутками, а может быть и в самом деле стоит вступить в нее и, так сказать, разрубить дракона изнутри? Может, используя опыт работы с властью, начать диверсию из недр партии?
- Понимаю сарказм. Тут однажды мне пошутили насчет Соломона Гинзбурга - этого человека нужно внедрить в "Единую Россию" для того, чтобы ее развалить.
- Ценная, мне кажется, мысль.
- Но на самом деле к разрушению я не предрасположен. Не чувствую ни сил, ни поддержки, чтобы разрушать таких монстров. Но в целом тот путь, которая выбрала калининградская оппозиция не только в моем лице, а групп, которые идут параллельно со мной, очень много, поможет создать потенциал, который будет в состоянии изменить что-то в самом регионе. Не надо замахиваться сразу на всю Россию. Давайте начнем с себя. Это и есть тот самый путь модернизации снизу, о котором говорил президент. Когда инициатива должна исходить из регионов.
Может, завтра придумают новую партию, назовут ее как угодно, и она станет таким же клоном "Единой России" или любой другой. Мы с ужасом вспоминаем коммунистические времена и коммунистов, которые творили свои "чудеса", будучи при власти. Поэтому я и не отдаю предпочтение ни одной партии - я говорю лишь о сломе монополии. Когда она будет сломлена, никто не сможет прийти к судье и сказать - знаешь, нашей партии большинства выгодны такие-то решения, пойми, что мы имеем влияние на президента, который может утвердить вашу кандидатуру, а может и не утвердить. А федеральным судьям платят по 300 тысяч в месяц. Так что монополия - это первый источник коррупции. И пока не создана ни одна партия, которой я смог бы доверить свое будущее, пока никто из них не стоит в жестком противостоянии существующей монополии. Когда она появится - и не только в рамках предвыборной компании, тогда и поверю.
- А такое может случиться в обозримом будущем? Что должно для этого произойти, почему же еще не появились такие партии? Они как-то наоборот, только исчезают.
- Смелые, обдуманные, не популистские действия и высказывания, а не только бессмысленные демарши из зала Госдумы, но и конструктив, программы и предложения, которым можно было бы поверить, не возникают. Если хорошие идеи от партий будут предлагаться даже в качестве популизма, то это уже будет хорошее дело.
- Вы говорите об инструментах, а жемчужины-то возникают вокруг песчинок. Откуда появится песчинка?
- Из людей, снизу. Как раз со дна. Но если мы говорим о готовых ракушках, то есть партиях, то, возможно, появление той благородной песчинки, а лучше целого дна из песчинок, ведь одной затеряться очень легко, может быть только при существовании благоприятной почвы. Обязательно найдется та, которая станет жемчужиной.
- Мы ведь говорим о глобальных политических субъектах, федерального масштаба. Эти процессы должны происходить в Москве или могут зарождаться где-то в провинции? Может ли случиться, что с Калининграда они начнут развиваться, и мы станем почвой, откуда вылезут песчинки?
- Уважаю такой патриотизм. Родилось все это давно, и не в Калининграде. Самые первые серьезные акции протеста, которые вдохновили в том числе и нас, случились во Владивостоке. И именно поведение власти в разгоне митингов там воспитали в нас определенные протестные чувства. Возможно - подтолкнули, ускорили те события, которые произошли в Калининграде. Если бы не они, не знаю, когда бы мы решились. Может, все так же и было бы, мне ведь тоже приятно осознавать, что из Калининграда что-то может зародиться.
Да и опыт Калининграда не остался незамеченным в России. То, что происходит в нынешний момент там, это прямые отголоски событий в Калининграде. Изменилось мировоззрение - почему в Калининграде собрались, а мы не можем? Подтверждение тому - Архангельск, который фактически следом за нами пытался собирать огромные митинги, формировать мнение людей в отношении власти. Им вставляют серьезные палки в колеса, постоянные провокации. Но пока что-то серьезное не развилось в Архангельске, думаю, серьезных мер там применять не будут.
Но ведь нам нужно еще умудриться дожить до выборов в областную Думу. Показывать себя с конструктивной стороны не только людям, но и власти, говоря о том, что мы можем не только митинговать, но готовы и можем что-то предложить.
- Выглядит так, будто вы пытаетесь получить у власти мандат на то, чтобы самим стать властью. Пустите, мол, нас к себе.
- Понимаете, эти микромитинги, которые сейчас продолжают происходить, они совершенно вредны. Власть жила бы страхами и опасениями после митинга 30 января, осознавая, что 20 марта могли бы собраться под сотню тысяч человек. Они бы этим страхом жили бы еще долго. А каждый микромитинг доказывает неспособность оппозиции собрать людей.
- Но вы же сами угрожаете власти митингами, если она пойдет на попятную и не будет выполнять своих обещаний.
- Да, это важно. И важно, чтобы люди сейчас продолжали говорить "Бооса в отставку".
- А сколько сейчас могло бы прийти на ваш митинг народу?
- Сегодня? Очень мало. К тому есть очень много факторов, многие из которых я уже перечислил. Раздрай внутри оппозиции, дележ шкуры неубитого медведя "Единой России", который уже начинается.
- То есть, вы думаете, что медведя все же убьют? А то получается, что делят шкуру медведя, который помирать не собирается.
- Нет ничего вечного.
- Ну, КПСС как-то немало лет прожила.
- Сейчас самые некомфортные условия для жизни этого медведя. Может, я окажусь и неправ, но мне кажется, что придет время, когда они решат закрыть проект под названием "Единая Россия" и перенаправят свои ресурсы на какую-нибудь новую партию.
- А кто эти мистические "они"?
- Это та группа олигархов, которая перестраивает весь политический менеджмент в России.
- Мне казалось, что "они" окопались и в администрации президента.
- Я читал как-то раз одно эксклюзивное интервью Дерипаски одному изданию. И он сказал - мол, мы тут, олигархи, всем рулим. Вот мы поставили Путина, он эффективный менеджер. Не понравится он нам - поставим другого, третьего. Понятно, что нельзя принимать все за чистую монету, однако все больше и больше погружаясь в эту политику, каждый раз упираешься в деньги. У них одни интересы - бабки. Других интересов нет. А бабки концентрируются у конкретных личностей. Поэтому говорить об идеологии или патриотизме в существующих ныне кланах нельзя.
- Тогда, наверное, вопросов больше нет - кроме, конечно, денег. Про аренду офиса вы так и не сказали.
- Она осуществляется на мои собственные деньги. Так же, как осуществлялись предыдущие митинги. Я, конечно, приветствовал моменты, когда люди могли чем-то помочь. Особенно что касается митинга 20 марта. Тогда люди собрали более 20 тысяч рублей. Так же, понемножку, даже кто-то из Свердловска перечислил 5 тысяч рублей на счет нашей организации, эти деньги так на счету и лежат. Все остальное - мои личные средства. Это небольшие деньги, аренда офиса обходится нам в 12 тысяч рублей.
Фото и текст - Алексей МИЛОВАНОВ, "Новый Калининград.Ru".
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024