Марина Васильева: «Мне казалось, что отношения со СМИ можно выстроить в менее затратном ключе»

Марина Васильева. Фото пресс-службы правительства области.
Все новости по теме: Бюджетное финансирование СМИ
Советник губернатора Марина Васильева в большом интервью главному редактору «Нового Калининграда.Ru» рассказала о том, почему правительство вынуждено платить СМИ вопреки ее собственному желанию, зачем распределением денег по изданиям занимается перинатальный центр, для чего Николаю Цуканову понадобился собственный сайт за четверть миллиона, и почему власть платит за услуги прессы по расценкам ниже рыночных.

— Марина Викторовна, первый вопрос — он такой общий. Через месяц будет год с тех пор, как вы пришли в правительство вначале в качестве руководителя пресс-службы, затем перейдя на пост советника губернатора. Наверное, принимая решение о смене работы, вы ставили перед собой какие-то цели и задачи. За время, которое прошло с 24 ноября 2010 года, удалось ли в какой-то степени достичь этих целей, если удалось — то что именно?

— Ну, во-первых, я пресс-службу никогда не возглавляла. Так получилось, что официально я приступила к работе только 1 апреля 2011 года. Такая веселая дата. И сразу в должности советника. Но справедливости ради надо сказать, что до этого момента я, фактически, уже работала в правительстве, причем бесплатно. Параллельно какое-то время занималась оформлением необходимых юридических бумаг. Потом долго принимала для себя решение о переходе на новую работу — и оно непросто мне далось.

Да, безусловно, у меня была совершенно, наверное, иная конструкция того, как всё должно было работать. По факту жизнь внесла в эту конструкцию существенные коррективы.

Что удалось и что не удалось? Ну, наверное, в том, что у губернатора, в общем и целом неплохой рейтинг, в районе 50 процентов, наверное, есть и моя заслуга.

— Это на какой момент цифры?

— На текущий. Чуть больше, чуть меньше, но примерно так.

— Местные социологи мерили?

— Да. И не местные тоже. Достаточно высокий рейтинг. В принципе, губернатор на сегодняшний день в региональном пространстве самая рейтинговая фигура.

А что не удалось... (задумалась) Ну, мне казалось, что отношения со СМИ можно выстроить, всё-таки, в ином ключе, в менее, так скажем, затратном, чем это происходит на сегодняшний день. Но пока у меня это не получается. Если говорить о том, почему не получается, то, наверное, сработало несколько факторов. Во-первых, Цуканов учёл очень хорошо опыт Бооса. Если вспомнить, Георгий Валентинович фактически первые два года с местной прессой не работал. Его пресс-секретарь заявила, что их не интересует пиар в местных СМИ, интересует только федеральный пиар. А когда команда Бооса спохватилась — было уже поздно.

— Ну как же не работал, проводились ведь встречи с руководителями изданий, он общался, пытался выстроить какую-то конструктивную работу. Мне просто кажется, что в какой-то момент те механизмы, которые он до этого использовал, которые использовала его команда, оказались неэффективными, и тогда начались конфронтационные моменты.

— Я же была «по ту сторону баррикад». Я могу сказать, что холдинг (медиа-группа «Западная пресса», которую ранее возглавляла Марина Васильева — прим. «Нового Калининграда.Ru») жил своей жизнью, а губернатор — своей. Это однозначно. Я не знаю, как другие, может быть, телевидение было более «заряжено». Интернет — в то время не могу судить. Но, что касается холдинга, это была совершенно параллельная жизнь.

— Вообще, что входит в сферу ваших полномочий, что стоит за этим статусом — советник? Это должность госслужащего?

— Да. Я являюсь тем человеком, который, согласно этого корня, должен давать советы. Они распространяются на такие сферы, как взаимоотношения со СМИ, имидж губернатора в СМИ, некоторые советы, если необходимо, я даю по организации пресс-службы, относительно людей, которые подбираются на работу, меня тоже спрашивают. Но за мной не окончательное решение. Пресс-службой руководит Инна Морева.

— Не все вопросы, возможно, корректны, но их нужно задать. Сейчас вам лично принадлежат какие-либо медиа-активы, либо доли в СМИ? 

— Нет, как и положено госслужащему, я все это передала в доверительное управление.

— Вы упомянули, что приходится распределять бюджетные средства по СМИ, точнее — не получается выстроить отношения с ними в менее затратном ключе. Но распределение средств, все же, происходит, и происходит несколько по иному, нежели раньше. Достаточно большие суммы распределяются через так называемые автономные учреждения. Этот механизм отличается от конкурсных процедур тем, что никаких конкурсов нет, нет там, к сожалению и прозрачности, присущей конкурсам. Почему было принято решение распределять средства именно таким образом, через ГАУ?

— Ну, решение было принято, на самом деле, еще в предыдущем году. Механизм, который действует в этом году, был выстроен предыдущей командой. По закону, ГАУ могут распоряжаться средствами без конкурсов. Было решено попробовать.

На самом деле, распределение средств в этом году через ГАУ «Центр социальной рекламы и информационных технологий» фактически совпало с тем, как было при предыдущем губернаторе. Совпало практически полностью с тем, как было по конкурсам. В этом году ничего не выдумывали, просто-напросто пошли по кальке предыдущего года.

— Губернатор неоднократно говорил о том, что он — крайний сторонник повышения прозрачности, транспарентности, как угодно это назовите...

— Транспарентность — она никуда не денется, на самом деле, ГАУ обязаны отчитываться. Только это должно произойти, по закону, до середины следующего года. Но, если интересы какие-то есть это ускорить, думаю, проблемы нет.

— Но всё же — почему ГАУ? Почему не конкурсы? В чем причина? Особенно, учитывая, что вы говорите, что ничего, по большому счету, не изменилось? То есть, те же самые бенефициары получают те же самые средства, если я вас правильно понял. Почему ГАУ?

— Еще раз подчеркну, это было сформировано предыдущей командой. Почему ГАУ? Потому что все конкурсы писались под конкретные СМИ.

— А почему они так писались?

— Ну, так происходит, собственно говоря, в текущей практике, там, где эти конкурсы есть, по СМИ. И ты это прекрасно знаешь.

— Я-то знаю. Но все же меня интересует — почему? Насколько я понимаю, правительство в качестве заказчика нуждается в какой-то услуге. В данном случае — медийной, распространении информации о его деятельности, результатах, так далее. Тут сами собой напрашиваются какие-то конкурсные процедуры, один может так, другой может этак, медийные структуры представляют свои возможности, правительство выбирает наиболее оптимальные.

— Один может так, а другой может как? Наверное, находясь, опять-таки, «с другой стороны», я рассуждала подобным образом. Есть какие-то лидирующие СМИ, которые должны быть выбраны в качестве главной информационной площадки. Но у нас настолько маленькое комьюнити, настолько много обид, когда кого-то не замечают, а для всех владельцев, руководителей СМИ, их издание — самое выдающееся, самое любимое. И невозможно никому доказать, что оно в чем-то проигрывает. Никакие социсследования никого ни в чем не убеждают. Происходят обиды, страдания, отсюда и конфликты.

— Ну это же совсем получается, с моей точки зрения, извращенная ситуация: вместо того, чтобы заказывать у изданий услуги, правительство делает так, чтобы издания на него не обижались.

— Наверное, в чем-то ты прав. Но отчасти. На самом деле, очень много «ходоков» в правительство. Каждый из них рассказывает о том, как можно эффективно использовать то или иное издание. К этому прислушиваются.

В этом году мы заказали исследование по СМИ, в следующем году конкурсы будут стопроцентно.

— В следующем году вы планируете вернуть конкурсные процедуры?

— Во-первых, на мой взгляд, это правильно, есть ФЗ-94, нужно его придерживаться. Во-вторых, ГАУ будут лишены возможности распределять деньги без конкурсов. Однозначно будут конкурсы. И уже, как-то готовясь к следующему году, мы заказали исследование. Посмотрю, во что это выльется, как будут СМИ трактовать. Они могут скинуться и предложить свои исследования, чтобы можно было как-то сравнить, чтобы не было обвинений в заказных результатах. Я предвижу — как только речь заходит об исследованиях, начинается...

— Всякий кулик хвалит свое болото?

— Да.

camm.jpg— Тем не менее, сейчас ГАУ принимают решения о выделении средств тем или иным медийным площадкам, как было замечательно написано в пояснительной записке к очередному проекту постановления правительства о выделении средств СМИ, основываясь на «авторитетности у потребителя». Такая звучала формулировка. И даже были приведены некоторые издания. Не буду их упоминать, это может вызвать не очень однозначную реакцию, да и желающие все это могут сами прочитать. Но — авторитетность тех или иных СМИ, как она определяется? Кто и на какой основе принимает решение о том, что одно издание «авторитетно», а другое — нет?

— Еще раз говорю, используются фактически те же самые издания, которые были по конкурсам признаны авторитетными в прошлом году. Никаких новых изобретений в рамках ГАУ «Центр социальной рекламы» не случилось. В 4 квартале СМИ стало больше, в частности, пожелания по ним выказывали и члены наблюдательных советов ГАУ, без которых решения о выделении денег не могут быть приняты.

— То есть, просто берутся данные прошлого года? Должно же что-то лежать в качестве обоснования при принятии решений, если я правильно понимаю систему работы госструктур. Нельзя же принять решение о выделении бюджетных средств «от балды»?

— Естественно, обоснованием может служить количество просмотров, тиражи, рейтинг издания. Обо всем этом имеют суждение люди, которые принимают решения.

— Почему же в пояснительной записке, которая как раз должна объяснять причины перераспределения бюджетных средств в пользу тех или иных изданий, не написано об этом? Там просто приведены примеры изданий, в отношении некоторых у меня был большой скепсис, в частности я говорю о некоторых информационных агентствах.

— Действительно, в этом году мы впервые начали работать с федеральными информагентствами, чтобы пиарить область за ее пределами.

— Это было их предложение?

— Знаешь, предложения от СМИ поступают пачками. Выбирали по разным факторам. Соотношение цены, возможностей, по тому, кто будет исполнять заказ. Мы работали с ИТАР-ТАСС, понятно, это старое агентство, со своими устоями. REGNUM — более молодое, немного для другой аудитории.

— Хорошо, если в отношении того, кто получает, если не ясность наступила, то я хотя бы понял вашу точку зрения. Другой важный вопрос — сколько получают? Насколько я помню механизмы проведения конкурсов, там есть четкое техзадание, если оно касается телевидения, радио, то описан хронометраж, если газетных публикаций — это печатная площадь, насчет интернета я до сих пор не понимаю, чем там меряют. Все же, каким образом определяются выделяемые суммы?

— Так же.

— Откуда берутся цифры?

— Если брать тот же REGNUM, то есть количество заметок, которые должны пройти в месяц о регионе. Условно говоря, двадцать. Раз в три месяца должно пройти какое-то интервью.

— Это я понимаю, но как определяется стоимость? Из чего исходит правительство, определяя стоимость тех или иных работ, которые оно оплачивает.

— Мы получили предложения от агентств и имели возможность их сравнивать.

— Пытались найти среднерыночную стоимость?

— Да, соотношение «цена/качество».

— Я спрашиваю потому, что, насколько я могу припомнить соприкосновения с конкурсными процедурами, в том, что касается газет, назвать расценки правительства рыночными можно было с очень уж большим допущением. Скорее, они были чуть ниже себестоимости печати. Изменилась ли эта ситуация?

— Нет. Ну, может быть, цены чуть-чуть выросли.

— А почему правительство покупает услуги СМИ по цене, не отвечающей реалиям рынка? Правительство же не может закупать яблоки, например, в столовую, ниже их рыночной стоимости. А вот услуги СМИ почему-то может.

— Традиционно в Калининградской области цены на рекламу низкие. Я знаю, что в других областях...

— Ниже низких?

— Наверное, они все равно получаются среднерыночными. Считаешь, что правительство закупает их дешевле, чем бизнес?

— Естественно. Если вы говорите о том, что примерно те же цены на примерно те же услуги, то их еле-еле хватает, говоря о газетах, на оплату бумаги и типографских услуг. Не говоря об административных расходах, доставке, всём прочем. При этом правительство рассчитывает на то, что услуги будут оказаны в адекватном качестве и количестве, не желая оплачивать их реальную рыночную стоимость. Почему?

— Если бизнесмен, в данном случае — издатель готов идти на такую сделку, значит, она его устраивает. В противном случае, он бы отказался. Значит, все равно, он что-то выигрывает. Весь рынок мог бы сказать, что не намерен играть по таким ценам. Не такой большой рынок, не так много игроков. Но они этого не делают. Сколько бы ни говорили о том, что цены на рекламу занижены, ничего не меняется. Сообщество не могло собраться и выработать какие-то правила игры для удержания цены.

Отчасти это происходит потому, что на рынке есть СМИ, фактически не являющиеся рыночными. Они спонсируются кем угодно, но только не существуют на свои собственные деньги. Поэтому рекламный рынок ломается.

— Кстати, деньгами правительства тоже.

— Да.

newspaper_2.jpg— Но, все же, интересует цифра — с начала года, сколько было потрачено бюджетных средств на организацию публикаций в СМИ со стороны правительства через все ГАУ, которые существуют. Их много, но хотя бы примерная сумма, хотя бы — с точностью до пяти миллионов?

— Цифры, которые я могу назвать, это 20,69 млн рублей, прошедшие через ГАУ «Центр социальной информации и рекламы».

— А что касается других ГАУ? Была информация о том, что весьма странные структуры для такой цели, например — перинатальный центр, выступают в качестве заказчика.

— Только в четвертом квартале появились дополнительные ГАУ. Деньги, выделенные «Центру социальной рекламы », 20,69 млн рублей, были потрачены. В четвертом квартале финансирование идет через несколько других ГАУ.

— А зачем? Зачем перинатальному центру распределять деньги в СМИ? Причем финансировать какие-то странные публикации чуть ли не политической направленности?

— Каждое ГАУ будет освещать деятельность правительства в рамках своих программ.

— Почему нельзя было сделать это через тот же самый «Центр социальной рекламы и информационных технологий» и в четвертом квартале?

— Нет денег. Деньги, которые были, кончились.

— И что, захотелось больше публикаций, а деньги кончились? Я не понимаю. У правительства же должен быть какой-то план в контексте информационной деятельности, на него выделяются деньги. Если я правильно понимаю.

— На текущий год средств на эти цели было запланировано на треть меньше, чем в прошлом.

— Почему?

— Не знаю, ответить на этот вопрос не могу. Это было до меня. 20 млн закончились к четвертому кварталу. Решено было выделить деньги через ГАУ, чтобы они, исходя из программ правительства, определили тематику, которая является с их точки зрения важной.

— Но почему этим должен заниматься перинатальный центр? Я совершенно уверен в том, что в штатном расписании этого центра нет специалистов по пиару и специалистов по СМИ. Почему такими вещами должны заниматься те, чья работа — роды принимать?

— Ну, скажем так, они, конечно, не будут писать заметки. Но, тем не менее, определить социально важные направления в своей сфере они и могут, и должны.

— Мне почему-то казалось, что это — функция тех, кто ответственен за работу со СМИ в правительстве. Может, конечно, ошибаюсь. Но это же странно, если директор перинатального центра будет сидеть и думать: «Мне нужны публикации про это, это и это». Они, конечно, автономные, но не до такой же степени.

— А мне кажется, наоборот, это хорошо. Речь не идет о том, чтобы с утра до ночи восхвалять Цуканова и еще кого-то. Речь идет о том, чтобы действительно говорить о том, что сами люди, которые работают в этих программах, считают важным и главным.

— Тогда технический вопрос. Каким образом происходит подготовка материалов, проходят ли они какую-то цензуру, корректуру со стороны заказчика? 

— Они (ГАУ как заказчики — прим. «Нового Калининграда.Ru») определяют тематику. Мы эту тематику выдаем СМИ. Они готовят тексты. Что касается цензуры или корректуры — нет, мы не цензурируем и не цензурировали. Материалы выходили так, как они выходили, как их видит редактор того или иного издания.

— Это ведь тоже странно. С одной стороны есть термины наподобие «свобода слова», цензура у нас запрещена Конституцией. Но, если правительство выступает заказчиком услуги, а, как вы говорите, фактически все отдается на откуп редактору, то, в таком случае, правительство покупает кота в мешке?

— Но пойми, речь идет о таком тонком деле, как творчество. Как только мы начинаем что-то навязывать, давить, тут же получаем крики о том, что душим свободу слова.

— Так вы же покупаете услугу, а не обеспечиваете свободу слова.

— Я считаю, что мы не можем затребовать материалы и сказать — здесь и здесь исправьте. Мы даем точку зрения правительства. Просим ее максимально корректно донести. Но при этом оставляем продукт на совести редактора, творческой личности.

— Послушайте. По большому счету, это реклама. Это материалы, за которые заплачено. Можно по-разному подходить к этому вопросу, но мое мнение — если за материал заплачено, то это реклама. Почему фактически рекламные материалы публикуются без соответствующих пометок? Если бы редакции настаивали на каком-либо маркировании подобных материалов, как бы к этому отнесся заказчик, в частности — «Центр социальной рекламы и информационных технологий»?

— Ну, собственно, такие прецеденты были. Некоторые материалы были промаркированы редакциями, мы особо не настаивали на том, чтобы они шли без маркировки.

— То есть, если все решат помечать свои материалы отметками «PR», «на коммерческой основе» или еще каким-то образом, вы не станете выступать против?

— Нет, не стала бы.

— Вы несколько раз упомянули «ту сторону», работу в СМИ. Издания холдинга «Западная пресса» являются одними из получателей средств бюджета. Не знаю, насколько вы можете рассуждать, если, как говорите, не имеете непосредственного отношения к нему. Но, все же, если предположить, что владельцы холдинга достаточно лояльно относятся к политике правительства и губернатора, то почему такая богатая компания не может публиковать подобные материалы за свой счет? Александр Власов неоднократно заявлял, что все эти бюджетные вливания — что слону дробина.

— Так и есть.

— Так почему не делать это за свой счет? И избавиться от сложных моральных и этических обязательств? Нужно, конечно, разделять вещи: официальный публикатор — это отдельное издание, его производство должно, конечно, оплачиваться. Но если мы говорим об обычных публикациях — почему? Есть издания, которые, как вы правильно подметили, ходят и просят, которые не могут существовать на данный момент без бюджетных вливаний, потому что у них отсутствуют рекламодатели как факт. Но я говорю о других изданиях. Или, к примеру, ГТРК «Калининград» — достаточно сложно было бы предположить, что они существуют исключительно на деньги областного бюджета. Почему крупным игрокам, абсолютно лояльным, вы платите деньги? Может быть, нужно было просто встретиться и поговорить? Сэкономить деньги налогоплательщиков?

— Холдинг впервые получил бюджетные деньги от Бооса в последние два года его работы. Меньшую сумму он получил за аналогичный период из ГАУ «Центр социальной рекламы» на те же издания, что и в прошлом.

— Вы можете ее озвучить?

— На текущий момент 1,2 млн рублей — «Комсомольская правда», 700 тысяч — «Страна Калининград». Четвертый квартал не готова озвучить, так как договора не заключены пока.

— Все же, возвращаясь к моему вопросу. Почему не делать это за свой счет?

— Мы это много обсуждали. В этом, наверное, был бы какой-то вызов. 

— Кому?

— Это было бы... Как сказать... Как желание выпендриться, что ли.

tz_10.jpg— Другой вопрос, возможно неожиданный. Вы лично принимаете участие в организации и реализации предвыборной кампании «Единой России» в регионе? Если да, то в каком качестве? Если принимаете, то как это согласуется с вашим статусом государственного служащего?

— Когда начались выборы, мне сказали, что моя обязанность — заниматься имиджем губернатора. Поскольку я этим занималась и вне выборов, то ничего принципиально для меня не изменилось.

— Эта деятельность каким-то образом разделяется на политическую и текущую, по обеспечению имиджа губернатора?

— Моя деятельность не разделяется. Какие-то ограничения должны накладываться, губернатор находится в списке, есть определенные ограничения. Мы обязаны за этим следить. Кроме проблем, у меня в этом смысле ничего не добавляется.

— Поддержанием имиджа губернатора ваше участие, возможно, опосредованно имеющее отношение к кампании «Единой России», ограничивается?

— В общем, да.

— Вопрос о недавнем событии. У губернатора появился новый сайт, зачем он был сделан, в чем необходимость существования отдельного сайта, в какую сумму обошлась его разработка?

— Сумму мы озвучивали, 248 тыс рублей. Компания «Профис», она же участвует в модернизации сайта правительства. Зачем сделано? Губернатор хочет быть более открытым, это его позиция. Сайт решает именно эту задачу.

— Каким же образом сайт ее решает?

— На сайте можно оставить комментарии.

— У губернатора, вроде бы, еще есть твиттер, недавно стало известно, что у него и фейсбук* есть. Мне кажется, это гораздо более гибкие, как раз-таки заточенные для двусторонней связи, что немаловажно — бесплатные инструменты. Зачем еще и сайт-то за 248 тысяч?

— Не всем твиттер удобен.

— А фейсбук*? Куда уж удобнее? Я что-то сомневаюсь, что компания «Профис» может сделать нечто более удобное для социального общения, нежели детище Марка Цукерберга.

— Ну, мне кажется, губернатор, как статусное лицо, вполне может иметь свой сайт. Здесь он может выражать свои мнения, информация, которая размещается на сайте, практически о каждом его действии. При этом он, в отличие от твиттера или фейсбук*а, не обязан сам вести каждый раздел. Но, тем не менее, любое его движение, высказывания, заявления, интервью СМИ, любое намерение - все это будет выложено в специальных разделах на сайте.

— Движения вроде бы и на сайте правительства прекрасно отслеживались.

— Сайт обязывает. Какие-то вещи мы пропускали, нам это казалось мелким, незначительным. На сайте губернатора будет всё.

— Люди будут его делать новые?

— Нет, та же самая команда.

— И почему они теперь будут «не пропускать»?

— Знаешь, форма, рамка — она обязывает. Есть формат, его невольно будешь отрабатывать. Подчеркну еще раз, на сайте правительства не было возможности комментировать, здесь она есть. Мы введем через некоторое время возможность входа с помощью аккаунта в «Фейсбуке*».

— По поводу нашего проекта к годовщине губернатора вы написали мне как-то, что наш пример вы будете использовать в качестве аргумента для прекращения финансирования публикаций. Это была такая шутка, или в самом деле есть намерение в будущем отказаться от финансирования СМИ?

— Когда я приходила на работу, это было моим представлением о том, как должно быть правильно. Финансирование СМИ, во многом — «в тупую», мне казалось «оттуда» странным. Мне, безусловно, хотелось объяснить, что делать это не надо. В чем-то я мечтаю осуществить эту беззатратную модель. Я понимаю, что год, в который я попала в правительство, оказался, возможно, не подходящим для такого эксперимента, по трем причинам. Это был первый год Цуканова, в который он хотел донести до людей свое видение, а для него это важно. Он из тех, кому важно, чтобы то, что он делает, что собирается делать, было известно людям.

— Он до такой степени не уверен во внятности своей аргументации? Или до такой степени опасается того, как это будут расценивать издания, что оказался не готов вести с медиа-пространством диалог без умасливания?

— Дело не в готовности Цуканова, а в неготовности медиа-пространства.

— То есть, оно не готово доносить до людей то, что делает губернатор?

— У нас медиа могут доносить объективно точку зрения только тогда, когда они устойчиво чувствуют себя в финансовом плане. Только тогда они могут высказывать нормальную, независимую оценку. И могут нормально, неискаженно доносить мнения. Если СМИ не ощущают себя устойчиво, они не будут работать независимо. А посчитай по пальцам, сколько у нас независимых СМИ? Вся проблема — в неготовности самого рынка, если его можно назвать таковым. У нас финансово самостоятельных изданий — в интернете только твоё. Телевидение — минус. Газеты — не хочу никого обидеть.

— А, может, есть какие-то программы поддержки и развития? Ведь есть у правительства программа поддержки малого и среднего бизнеса. Есть программы развития туризма. Есть программы развития того и программы развития сего. Почему бы, вместо того, чтобы оплачивать публикации, которые выходят под видом редакционных, будучи на самом деле рекламными, не сделать программу по поддержке развития медиа-пространства?

— Это будут те же деньги, только «сбоку».

— Насколько я знаком с программами, к примеру, касающимися малого бизнеса, там денег напрямую не раздают, и в программе развития туризма правительство не поддерживает эту индустрию, покупая у фирм путевки. Ну, то есть, так происходило раньше с некоторыми фирмами, но все же — в первую очередь, программы подразумевают какие-то комплексные меры поддержки, компенсация банковской ставки, туристические фирмы на выставки возят. Почему не придумать программу, которая бы инфраструктурно развивала СМИ, вместо того, чтобы просто раздавать им деньги?

— Мне нравится твоя мысль, я думаю, что об этом стоит подумать. Но я вижу, что те СМИ, которые хотели найти своего читателя и почитателя, работали по-другому. Для них присасывание к бюджетным деньгами не было ключевым, бюджет не был основным клиентом. Они искали ресурсы в совершенно другом месте. И это для СМИ титаническая работа, это один из самых тяжелых видов бизнеса. Нормально СМИ вообще не будет думать о бюджетном финансировании, потому что оно налагает рамки. Если ты хочешь найти своего читателя, зрителя, слушателя, пользователя интернета, хочешь, чтобы он тебе верил, ты ни в коей мере не будешь думать о том, чтобы ограничивать себя. Как научить этому бизнес? Может ли быть какая-то программа? Если завтра придут наши медиа-магнаты, попросят — мы хотим учиться, ей-богу, мы поможем.

— Не приходят?

— Я не чувствую запроса, абсолютно не ощущаю.

— Вот, как раз про запрос. В заключение хотел бы спросить неприятное. Почему же правительство регулярно нарушает указанные в законе «О СМИ» сроки ответов на запросы зарегистрированных изданий? Нам это очень обидно.

— Мы много вам должны?

— Да, уже и прокуратура заинтересовалась. Нам ничего другого не остается, кроме как жаловаться в прокуратуру. Мы — граждане законопослушные, хотим, чтобы и остальные были такими. Что делать?

— Отвечать.

— А меняться что-то будет? А то мы пишем-пишем, а ответов нет и нет.

— На самом деле, мы все равно обязаны по закону предать гласности. Чуть раньше, чуть позже, если мы говорим о ГАУ.

— Когда речь идет о почти что годе, сложно говорить «чуть».

— Не вижу смысла в затягивании, надо отвечать. Думаю, что всё будет лучше.

Текст — Алексей МИЛОВАНОВ, «Новый Калининград.Ru», фото — Эдуард МОЛЧАНОВ, пресс-служба правительства области.

* Facebook — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

[x]


Полулегальные методы

Замглавреда «НК» Вадим Хлебников о том, почему власти скрывают от горожан свои планы по застройке.