Из музея на улицу. Искусство в открытом доступе

О том, что такое паблик-арт, как современное искусство создает новые городские достопримечательности, зачем оно вообще выходит на площади, улицы, в парки и даже к могиле Канта, насколько художник свободен в своих действиях и почему зрителем может стать любой прохожий, рассказывает куратор паблик-арт программ БФ ГЦСИ Ирина Чеснокова.


На мой взгляд, в российском контексте уместно понимать под паблик-артом ситуацию, когда объект современного искусства, во-первых, существует в открытом городском пространстве — на площадях, набережных и пустырях, в заброшенных индустриальных зонах, даже в тех местах, которые могут показаться не предназначенными для искусства. Во-вторых, проблематизирует разные вопросы, касающиеся, как и современного искусства, так и пространства, в котором оно представлено. И в-третьих, вступает в коммуникацию с абсолютно любым, в том числе и не подготовленным зрителем, обыкновенным прохожим.

Но не стоит называть паблик-артом любой необычный объект, появившейся в городе, будь то скульптура, настенная надпись или роспись. Очень важно, как объект вписан в городскую среду, насколько тесно он связан с историей, функцией или культурным смыслом места, в котором размещается. И тогда благодаря этим работам мы сможем заметить то, что не замечали до этого, или посмотреть на обыденное новым взглядом.

Наш филиал программно стал заниматься этим направлением несколько лет назад. Большая часть паблик-арт проектов в Калининграде была реализована не местными, а приглашенными художниками из других городов и стран. Мне кажется, это в первую очередь связано с тем, что при работе с локальной мифологией и проблематикой именно художник внешний, «со стороны» способен более глубоко почувствовать специфику места.

Если говорить о конкретных примерах, то интересными были проекты, которые работали как мощные идентификаторы территорий, маркеры конкретных пространств. В 2012 году совместно с Белоруссией, Литвой и Германией мы реализовали проект «Going Public» — «О трудности публичного высказывания». В рамках этого проекта в Калининграде белорусский художник Михаил Гулин представил серию паблик-арт-интервенций, которые затрагивали вопросы отношения горожан к культурно-историческому наследию, например к кёнигсбергской брусчатке. Этой проблеме были посвящены две акции: «Золотое кольцо» и «Четверо похорон и ни одной свадьбы». В «Золотом кольце» Михаил визуализировал полемику по поводу довоенного дорожного покрытия: при помощи золотой краски и трафарета он нанес на брусчатку, расположенную в центре проезжей части на пешеходных переходах, своеобразные «ценники» в 2 евро. Примерно такой на тот момент была стоимость немецкого гранитного бруска на «черном рынке».

гутин 1.jpg гулин.jpg

Документация арт-интервенции Михаила Гулина «Четверо похорон и ни одной свадьбы», Калининград, июнь, 2012 год

Арт-интервенция «Четверо похорон и ни одной свадьбы» завершила серию калининградских проектов Гулина. Художник инсценировал похороны брусчатки в тех местах города, где она была уничтожена, перекопана или залита асфальтом.

У известного американского искусствоведа Элеонор Хартли есть любопытное замечание, касающееся паблик-арта. Считается, что «критический» паблик-арт несет в себе определенную провокационность и создается не для того, чтобы сочетаться с окружающим пространством, а чтобы входить с ним в контекстуальный конфликт. И с этой точки зрения мне интересен перформанс немецкого художника Шарама Энтекхаби «72 девы».

Шарам Кант 1.jpg Шарам Кант 2.jpg Шарам Кант 3.jpg Шарам Кант.jpg Шарам Кант 5.jpg
Перформанс Шарама Энтекхаби «72 девы», Калининград, апрель, 2009 год

Шарам решил интерпретировать популярную калининградскую традицию приезда молодоженов на могилу Канта после свадебной церемонии. На время перформанса художник стал «женихом» семидесяти двух дев, которые специально посетили могилу Канта для проведения традиционного калининградского ритуала. Большое значение здесь имело визуальное решение — черный цвет в убранстве участниц церемонии (восточная мифология связывает черный цвет с женским началом, это цвет Праматери-Земли, порождающей жизнь). Так локальный ритуал на время стал универсальным и образно говорит об уникальности каждого человека, толерантности, разнообразии культурных и национальных традиций.

Иногда истинный смысл действий художников становится понятен не сразу, как, например, в случае с проектом «Красавица и чудовище» дуэта «Empfangshalle» из Мюнхена. Эта арт-группа делает все свои проекты в общественном пространстве, но только не о нем, а его обитателях.

В работе с аудиторией они часто прибегают к неким заманивающим «уловкам»: работают через такие инстинкты, как человеческое любопытство, жажда сенсации и известности, азарт. Одной из таких «уловок» стала фотосессия на фоне Дома Советов: к участию в съемке художники пригласили всех желающих девушек со своим любимым автомобилем. Художники фиксировали образы красавиц роскошных машин на фоне современного калининградского «чудовища». Лучший имидж проекта определялся путем открытого голосования на одном из городских интернет-порталов. Фотография победительницы стала основой для самой большой в мире янтарной картины, которую изготовили «Empfangshalle».


Немцы 1.jpg Немцы 2.jpg Немцы 3.jpg Немцы.jpg

Янтарное панно «Красавица и чудовище» и документация акции группы «Empfangshalle», Калининград, июнь, 2009 год

Так исследование жизни города превратилось в исследование его эстетики, представлений горожан о красоте и их родовых эстетических травмах. С одной стороны — явная не эстетичность городской среды, с другой — мечты людей о «красивой жизни», сформированные рекламой и телевизионными шоу. Мне кажется, что в результате у группы получился не портрет города и его жителей, а той визуальности, которая правит умами калининградцев: бетонно-панельная повседневность и идеал красоты и успеха, воплощенные в лице девушки на фоне »крутой тачки».

Чаще всего мы работаем не с традиционными статичными объектами, а с контекстными произведениями, представляющими опыт осмысления самого пространства, физического или ментального. Но в качестве редкого примера традиционного скульптурного объекта можно привести композицию «Освобождение» калининградской группы «Сан Донато».


САн ДОнато1.jpeg зоо2.jpg зоо.jpg зоо1.jpg зоо 1.jpg

Скульптурная композиция группы «Сан Донато» «Освобождение», май 2012 года, Калининград

Художники исследовали исторический контекст зоопарка и создали работу, которая бросала вызов советской и постсоветской традиции ставить памятники в честь военных и политических побед через ее инверсию. «Освобождение» — это памятник четырем реальным животным, которые выжили в зоопарке во время штурма Кенигсберга: бегемоту, лани, ослу и барсуку. Животные выстроены в форме пирамиды по аналогии со скульптурой бременских музыкантов. «Освобождение» сделано таким образом, что оптический эффект, который возникает у зрителя, создает ощущение призрачности фигур животных как символа нашей памяти о событиях того времени. Кроме того, на наш взгляд, в то же время она поддерживает и хорошо сохранившийся в зоопарке контекст немецкой анималистической скульптуры.

С 2013 года в рамках программы «Соседство», а в частности международного художественного проекта «Близкий незнакомец», мы реализуем обменные паблик-арт-проекты между тремя городами — Калининградом, Гданьском и Клайпедой. Этот опыт и сложный и интересный, причем интересный как и для художников, так и для зрителей. У наших городов есть общий исторический бэкграунд, но, несмотря на это, за последнее время мы стали совсем разными, этот опыт «другого» здесь, безусловно, имел место. Одним из важных событий «Близкого незнакомца» стала выставка «Паблик-арт из Гданьска», которую мы открыли прошлым летом в Закхаймских воротах. На ней был представлен уникальный опыт многолетней работы центра современного искусства «Лажня» с паблик-арт-проектами в публичных пространствах любимого и, казалось бы, хорошо знакомого калининградцам Гданьска. Все эти произведения были реализованы в рамках проекта «Уличная галерея города Гданьска», суть которого заключалось в том, чтобы художники не работали в пространстве раскрученного и очень популярного Старого города, а обратили внимание на менее привлекательные и в какой-то мере даже депрессивные районы — Нижний город и Новый порт. Работы художников должны трансформировать и смягчить переходы и границы от одного района города к другому.

В какой-то степени эта выставка была показательна не только для зрителей, художников, но и для калининградских властных структур, с которыми, как правило, связан очень долгий и не всегда простой процесс согласования масштабного паблик-арт-проекта. Кроме этого, в рамках «Близкого незнакомца» нам удавалось и удается реализовывать паблик-арт-проекты в самых разных форматах: это и перформанс, и инсталляция, и скульптурные объекты, и квест-игры.

Художник из Клайпеды Анатолий Клеменцов во дворе Фридрихсбургских ворот создал инсталляцию «Вечные истины» — пространственную композицию из пятидесяти жестяных рупоров или свитков из «вечных книг» (Библии, Корана или Торы), установленных на штативы и обращенных в центр музейного двора.


Image00001.jpg
Инсталляция Анатолия Клеменцова «Вечные истины», Калининград, август, 2013 год


Интерактивность работы заключалась в возможности и праве зрителя на собственный голос и свое мнение (акустическая функция рупора), таким образом музейный двор становился местом, в котором можно было свободно провозглашать и отстаивать свои идеи.

Например, литовский музыкант Донатас Белькаускас представил на площадке Музея янтаря проект «Tabalai» (сентябрь 2014 года), посвященный одноименному традиционному литовскому сигнальному инструменту, его интерпретации в современном городском пространстве. Табалаи — это несколько сухих досок, которые литовские крестьяне вешали на деревьях, сараях, во дворах домов. Если ударить в табалай, то будет очень громкий звук, и этими сигналами в старину управляли стадом, предупреждали о пожаре, созывали на сельские встречи.

Документация презентации проекта «Tabalai»

Вместе с калининградскими музыкантами Донатос сделал звуковой перформанс. Замечательно, что сами табалаи органично вписались во внутренний двор Музея янтаря и остаются там до сих пор. Это отличный пример интерактивной инсталляции: пользоваться произведением не только можно, но и нужно. В данном случае — как для передачи звуковых сигналов, так и для создания импровизированных звуковых перформансов.

Всегда интересно наблюдать, как художник, работающий в вполне традиционной и классической манере, вдруг обращается к разным формам современного искусства. Например, известный калининградский художник-график Владимир Щербаков в рамках паблик-арт-программы «Близкого незнакомца» сделал инсталляцию «Inclusion». Это баннерная конструкция, которая размещается на внешнем лифте нашей мансарды «Кронпринц». В инсталляции художник производит акт реди-мейда: делает фактом искусства привычную часть нашей повседневности — балкон типовой хрущевки, изображенный на баннере.

Инсталляция Владимира Щербакова «Inclusion», Калининград, август, 2013 год щербаков2.jpg щербаков1.jpg
Инсталляция Владимира Щербакова «Inclusion», Калининград, август, 2013 год

Монументальная оборонительная казарма и советский балкон… Появляется структура, которая ломает привычный порядок, целостность среды и акцентирует эстетическое своеобразие места.

Эта инсталляция словно соединяет пространственно-образные картины Кёнигсберга и Калининграда. «Инклюзы» Щербакова, на мой взгляд, кажутся интересными еще и потому что они выражают проблемы публичных и приватных пространств в нашей стране. Так сложилось исторически, что эти пространства у нас очень жестко разграничены, причем понятие «личное» максимально приближено к «персональному» — в данном случае к балкону хрущовки. Балкон как приватное пространство становится музеем личных забытых вещей, которые мы прячем от собственных глаз, но выставляем на всеобщее обозрение.

Новую инсталляцию Владимира Щербакова все желающие могут снова увидеть этой весной в башне «Кронпринц» в рамках Музейной ночи. Кроме того, 30 апреля в рамках проекта «Близкий незнакомец» в пространстве нашей башни будет представлена граффити-инсталляция польской художницы Магдалены Мелли «Как у себя дома». А в мае заработает квест-проект калининградского художника Алексея Чебыкина «Город-галерея»: отталкиваясь от перенасыщенного коммерческой рекламой центра города, он создает при помощи технологии дополненной реальности иное — художественное пространство. Рекламные щиты становятся «маркерами» и выступают в роли носителей произведений современного искусства.

— В любой культурной сфере непросто говорить об итогах или неких достижениях. — В любой культурной сфере непросто говорить об итогах или неких достижениях. Но очевидно, что паблик арт программа в рамках проекта «Близкий незнакомец» позволила сделать, как для художников, так и для жителей трех городов, ближе и понятнее повседневную жизнь соседей. Концепция всего проекта базируется на дихотомии «своих и «чужих», и художники получили возможность для творческого исследования незнакомого городского и ментального пространства, отличающегося от привычного окружения. Если говорить о цифрах, то всего будет реализовано 18 паблик-арт проектов, из них 6 в Калининграде, и их совокупную аудиторию довольно сложно оценить — все-таки речь идет о работах, которые находятся вне музейного пространства. Еще один важный компонент паблик-арт программы «Близкого незнакомца» составляют ознакомительные поездки к нашим соседям, к участию в которых мы планируем привлечь местные власти — на наш взгляд, опыт взаимодействия современного искусства и города, того же Гданьска, может оказаться полезным и для Калининграда.

Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза в рамках Программы приграничного сотрудничества ЕИСП Литва-Польша-Россия 2007—2013 гг. Ответственность за содержание публикации несет Балтийский филиал Государственного центра современного искусства. Данная публикация ни в коей мере не может рассматриваться как выражение позиции Европейского Союза.

This publication has been produced with the assistance of the European Union under the Lithuania-Poland-Russia ENPI Cross-border Cooperation Programme 2007–2013. The contents of this publication are the sole responsibility of the Baltic Branch of the National Centre for Contemporary Arts and can in no way be taken to reflect the views of the European Union.



Реанимация Кронпринца

Что такое башня и мансарда Кронпринц.

Кронпринц в цифрах

Интересные числа, коротко описывающие масштаб деятельности Балтийского филиала Государственного центра современного искусства.

Когда шум — это искусство

Куратор Данил Акимов рассказывает о фестивалях саунд-арта и экспериментах со звуком.

Сделано в Калининграде, Гданьске и Клайпеде

Арт-директор БФ ГЦСИ Евгений Уманский — о том, как познакомить ближайших соседей с современным искусством.

Избранные проекты и наследие в актуальном контексте

О ключевых выставках и программе «Наследие в актуальном контексте» рассказывает директор БФ ГЦСИ Елена Цветаева