Эмоции, сомбреро и хвост

Жила-была ящерица по имени Ранго. Если по правде, то, конечно, не ящерица, а хамелеон. А если еще точнее — то не хамелеон, а зеленый, скукожившийся, с огромными глазами Джонни Депп. В гавайской рубашке Деппа, с повадками Деппа, с голосом Деппа — и непростой судьбой. Которая забрасывает хамелеона в эпицентр знойной пустыни Мохаве, где зверята пытаются понять, отчего же вода только что была — и уже ее нет, нечего пить и нечем руки мыть. С шутками-прибаутками, под аккомпанимент четырех отчаянных гитаристов, рептилия принимается расследовать происходящее, пытаясь при этом сохранить себе свою камуфляжную шкуру. Но, что еще важнее, обрести себя изнутри. Потому что, как и все анимационные герои последних лет пяти, Ранго испытывает глубокий экзистенциальный кризис. Для тех, кто не любит вычурные термины, поясним — зверь не понимает, кто он, что он, для чего живет на этой бренной земле. И непонимание это его томит и печалит.

Срежиссировал похождения хамелеона в пустыне Гор Вербински. Автор «Пиратов Карибского Моря», выведших на совершенно новую орбиту Джонни Деппа, подошел к делу создания компьютерного мультфильма с неожиданной стороны. Теперь уже классический способ предполагает применение так называемого «motion capture» — захвата движений. Это когда актеры скачут-лазают-дерутся, обвешанные сотнями датчиков, передающих аниматорам их движения. С «Ранго» все было иначе. Актерский состав именно что играл — в декорациях, в съемочных павильонах несколько месяцев Депп и коллеги разыгрывали сцены из жизни пустыни Мохаве, непосредственно на месте озвучивая своих героев. При этом, вероятно, несказанно веселясь. «Дети меня спрашивали, когда я ехал на студию, кого я играю. Долго приходилось объяснять, что играю хамелеона», — говорит в интервью «Коммерсанту» Депп. И называет такой способ новым термином emotion capture — захват эмоций.

Новация вышла удачной «на все сто». Играя «Шрека», Майк Майерс наделял его качествами волшебного зеленого великана из сказочной страны, постоянно оказывающегося в каких-то переделках. Но в случае с «Ранго» мы видим, как известный и многими любимый актер переносится внутрь виртуальной, трехмерной, переполненной безумными спецэффектами реальности — но остается при этом самим собой. Это, несомненно, самое главное, что есть в фильме. Это куда интереснее, чем пустыня, марьячи и шериф-хамелеон с двустволкой. Это новое слово в кинематографе. Ничуть не менее важное, чем тот же «Аватар», полностью снятый в компьютерных декорациях.