Что казаку хорошо

Исполинского запорожского казака Ивана Поддубного, работающего в порту грузчиком, замечает цирковой антрепренер и предлагает подработать на гастролях борцом. Грузчик не проигрывает ни одной схватки, зарабатывает неплохой гонорар, влюбляется в воздушную акробатку и дает старт своей профессиональной карьере. В какой-то момент слава о казаке-богатыре доходит до самого верха: царю-батюшке представляют Поддубного как возможного кандидата на участие в престижных соревнованиях по французской борьбе, проходящих в Париже.

Пожалуй, нет жанра более скользкого, чем патриотический биографический фильм: уже само его название предполагает постановку личной трагедии на службу перемалывающей судьбу государственной машине. Слишком просто скатиться в пошлость и лубок, слишком сложно донести до зрителя простое, трогательное и человечное, не расплескав ничего по пути в пользу казенного пафоса. «Поддубный» постановщика кинокомедии «Наша Russia: Яйца судьбы» Глеба Орлова, к счастью, до определенного времени старательно избегает больших заявлений и концентрируется на характерах и истории. На самом деле очень хороший (вопреки своей вопиющей неразборчивости) актер Пореченков выдает тут безоговорочно свою лучшую роль в карьере и серьезно метит на целую россыпь призов отечественных кинофестивалей; постоянный оператор Никиты Сергеевича Михалкова и клипмейкер Влад Опельянц подбирается местами едва ли не к Янушу Камински, сам Орлов совершенно блистательно балансирует между узнаваемой советской киношколой и необходимым для подобной истории голливудским размахом, виртуозно переключаясь между условными «Рокки» и «Первой перчаткой». Тщательность такого подхода срабатывают на раз: от картины веет приятным домашним теплом и комфортом. На экране появляются любимые зрителем Владимир Ильин и Роман Мадянов, в роли нанятого французского тренера силача Поддубного неожиданно возникает великий французский актер и муза режиссера Каракса Дени Лаван; камера выхватывает палящее севастопольское солнце, колосящиеся запорожские поля и заснеженный Петербург.

«Поддубный» — ретро-кино сразу в нескольких аспектах. Персонажи на экране одеты в дотошно воспроизведенные костюмы эпохи — потертые грузчицкие шаровары, сверкающие шляпки цирковых артисток; мелькают разъезжающие по каменным улицам паровые брички, вывески и газетные заголовки, написанные на дореволюционном языке со всеми «ятями» и «фитами». В то же время сам киноязык «Поддубного» частенько позволяет себе обворожительно мило состарившиеся приемы — чего стоит хотя бы сцена знакомства силача с акробаткой, с вышедшими едва ли не из фильмов Михаила Козакова рапидами под фортепьянные переливы. «Будь добр, поклонись зрителям, они это любят», — наставляет Поддубного цирковой антрепренер; режиссер Глеб Орлов хорошо знает, в какой момент зрителю нужно поклониться, поэтому его фильм срабатывает безотказно.

Как ни странно, отдельный интерес представляют даже ярко политизированные моменты, которые практически в любом другом случае показались бы сомнительными. На заседании правительства царь-батюшка разражается тирадой о престиже пытающейся на тот момент подавать себя частью цивилизованной Европы России, контрастно на этом фоне смотрятся казачьи застолья с горилкой и разговорами о том, что «что казаку хорошо, то французу смерть». Отсюда не вызывают чувства протеста натянутые сцены вроде той, в которой персонаж Пореченкова не находит, с кем спеть казачью народную песнь в четыре часа утра в отеле Лас-Вегаса, или той, где бегущий от советской власти иммигрант жертвует Поддубному деньги на билет до дома и просит по приезду поклониться родной земле.

«Поддубный» — отнюдь не грандиозная классика нового российского кино, но необходимое и исключительно убедительное упражнение в очень непростом жанре.