Рыцарь печального образа

Избавивший в финале второй части бэтменианы город Готэм от нездорового веселья Джокера и безжалостного правосудия Харви Дента, скрывшийся во тьме общественного порицания Бэтман/Брюс Уэйн (Кристофер Бэйл) влачит довольно мрачное существование. Мышиная маска позабыта-позаброшена, а одиночество героя в отставке скрашивает лишь верный дворецкий Альфред (Майкл Кейн), да редкие торжества по случаю очередной годовщины декриминализации. Шеф полиции Джеймс Гордон (Гэри Олдмен) всё порывается изложить населению Готэма истинное содержание предыдущей серии, но духу ему откровенно не хватает. Зато отваги не занимать стройной воровке (Энн Хэтэуэй), она крадёт у Уэйна не только семейные реликвии, но и отпечатки пальцев, да проделывает это с такими элегантными пируэтами, что сразу становится понятно — Женщина-Кошка вернулась.

Вернулось и инфернальное зло; его в третьей части представляет некто Бэйн (Том Харди), террорист-анархист с сомнительной мотивацией, элегантным намордником на лице и нездоровой любовью к этаким восточно-сибирским тулупчикам. Предчувствуя скорое окончание отпуска хозяина, Альфред бормочет что-то вроде «не такого я для вас хотел» и, пустив слезу, покидает сцену, оставляя патрона наедине с необходимостью самостоятельно открывать входную дверь гостям. Тёмный же рыцарь в ускоренном темпе повторяет уже виденные нами этапы становления личности — боль, изгнание, преодоление себя, возрождение. Повторяет, грустно взирая на то, как антагонист в наморднике при поддержке голодранцев с автоматическим оружием разносит по кусочкам любимый город и всячески унижает его жителей.

Довольно внезапно выглядит появление в достаточно эстетской доселе франшизе клюквы про безумного с виду профессора Павлова, придумавшего источник вечной энергии, на поверку оказывающегося, конечно же, обычной ядрёной бомбой. Конечно, всё, что делают эти странные русские, является завуалированным средством массового уничтожения, но наблюдая подобную разлюли-малину хочется, в ответ на истерику профессора Павлова «кто меня заказал?» закричать «собака, собака твоя заказала!» Да и анархические идеи, которые исторгает Бэйн, выглядят как-то наивно.

Достаточно редкие для двух с половиной часов хронометража драки, битвы и даже масштабные побоища в стиле «стенка на стенку» растворяются почти без остатка в душевных терзаниях главного героя. На поверку оказывается, что терзаться особых поводов нет — больную ногу можно залечить парой ремешков, мануальная терапия вообще творит чудеса, а из самой бездонной ямы есть лишь один путь — наверх. Все метания, однако, снимает как рукой, только лишь гражданин Уэйн натягивает маску Бэтмана. В отличие от предыдущих экранизаций, этот герой в маске летучей мыши — самый безэмоциональный. Если его коллеги по различным бандформированиям супергероев пытаются хоть как-то играть своими альтер-эго, то нолановский Бэтман мог бы с таким же успехом носить на голове картонную коробку. Возможно даже, что в этом случае выразительности было бы и побольше.

На раскрытие тайн и секретов, а также на прочие финальные мазки режиссёр, почему то, отвёл до обидного мало времени. При этом раскрываются лишь те интриги, которые были завязаны в этой же части, хотя узнать что-нибудь о генезисе Джокера было бы куда забавнее, чем о происхождении лысого террориста в тулупе. Нашлось, конечно, место и для слёзовыжимательных моментов. Хотя жертва во спасение, по трезвому размышлению, оказывается во-первых не особо нужной, а во-вторых — не такой уж и жертвой.

Судя по некоторым признакам, глядя на динамику развития такого основополагающего для современного голливудского кинематографа жанра, как жизнеописание супергероев, завершение трилогии Кристофера Нолана одновременно закрывает и целую эпоху, в которой ключевым было именно самокопание обладателей сверхспособностей. «Хранители», «Хэнкок», первый «Железный человек», даже дурацкий, но всё же психологический «Зелёный Шершень» — все они сменяются красивыми, но немного бездумными калейдоскопами спецэффектов вроде «Мстителей» или, чего хуже, свежих «Людей Икс». Тут есть, над чем погрустить, особенно людям, считающим себя думающими. Глубина, мотивация, диалоги… Теперь всё уже не то. Но, в конечном итоге, классические комиксы торжествуют, а любитель глубоких идей Алан Мур отрастил преогромную шевелюру и сошёл с ума. Массовый зритель не хочет размышлять, массовый зритель хочет потреблять. Да и психоанализ, если уж на то пошло, никогда не входил в число сверхспособностей супергероев.