Сейлор Мун, пардон, Бернардо Бертолуччи, снова с нами! Тем более, что, как ни странно, задачи у «Sailor Moon» и бертолуччиевских «Мечтателей», его предыдущего фильма, не так уж различались: призвать зрителей к жизни, где ваше тело всегда максимально насыщено адреналином и половыми гормонами, сердце стучит громко и часто, страх не существует, а максимум новых впечатлений, познаний и творческих действий за единицу времени становятся сутью существования.
Но если знаменитый аниме-сериал (ребут которого, кстати, ждет нас этим летом) смягчает подрывной эффект морализаторством в духе: «Живи полной жизнью — но потом возвращайся домой к мамочке и притворяйся обычной японской школьницей», — то Бертолуччи честно и прямо говорит нам: наплюй на «нормальную жизнь», откройся всему, что якобы вредно, но что тебе нравится, получай удовольствие, приятель. «Ты и я» — фильм, близкий к «Мечтателям» как минимум сюжетно: юные брат и сестра запираются в небольшом помещении и отправляются в путь совместного познания. Однако эстетизма «Мечтателей» здесь нет: шикарная парижская квартира сменяется на пыльный захламленный подвал где-то в Риме, а актеры теперь вовсе не красавцы. Подходят ли такие перемены к творческому методу дяди Берни? На вопрос отвечает Николай Кириченко.
Школа — место неприятное. Ты попадаешь в одно помещение с кучей незнакомых людей, которые тебе, возможно, не слишком нравятся и которых ты уж точно не выбирал; тем не менее, все ожидают, что ты станешь в их коллектив вписываться. А если ты считаешь (обычно справедливо), что они по большей части идиоты, и общаться с ними отказываешься, тебя считают «странным» и чуть ли не душевнобольным. А чем такая репутация чревата — знаете? Думаю, знаете: плевками жеваной бумагой, кнопками на стуле, физическим насилием и травлей со всех сторон. А если тебе после этого еще и предлагают провести выходные, поехав с одноклассниками кататься на лыжах, то выходит, что мир вообще сошел с ума.
Так думал и 14-летний Лоренцо — главный герой «Ты и я». Почему он не любил одноклассников и школу — явно не сказано, но разве это важно? Причин всегда полно, причем справедливых; было бы странно, если бы он их любил. Вот он выходит из класса в заплеванный школьный коридор с расписанными стенами; и это — ваш благополучный Евросоюз?! Да, Италия — та еще дыра.
Гораздо веселее тайком запереться в подвале собственного дома, читать книги, слушать музыку, исследовать купленную специально для этих целей колонию муравьев и отвечать на все звонки матери (находящейся в квартире всего на насколько метров выше), что «да, мам, я на лыжах с одноклассниками катаюсь, все нормально!». Идиллию может нарушить разве что нагрянувшая откуда ни возмись старшая сестра Оливия. Сестра эта — родная наполовину; батя зачал ее перед тем, как кинул свою семью и ушел к матери Лоренцо. При первом появлении, она похожа на Гай Германику в «Энтропии»: наглая, развязная и быдланистая. Она как будто воплощает в себе все, чего не любил и боялся в женщинах и без того мало интересующийся противоположным полом Лоренцо. Но чем дольше Лоренцо за ней наблюдает, тем более видны ему становятся ее слабые стороны: желание убежать от себя, одиночество, душевные травмы, наконец, героиновая зависимость как способ ухода от действительности, но также и как способ бесстрашного и безоглядного познания мира и обретения новых ощущений. Чем больше времени они проводят вместе, тем крепче становится их связь и тем более явно проступает их взаимное эротическое влечение — разумеется, инцестное, что абсолютно нормально в мире Бертолуччи.
Обнаженки в фильме нет; но эротизм здесь есть, причем очень яркий. Сцена танца Лоренцо и Оливии под итальянскую версию песни Space Oddity Дэвида Боуи пышет мощнейшим, неприкрытым эротизмом на уровне «Мечтателей», от которого странным образом на глаза наворачиваются слезы. Иных сцен с сексуальным подтекстом здесь также хватает, и они смотрятся по-бертолуччиевски дискомфортно, что здорово.
Кстати, о музыке. Она играет здесь важную роль. Школьник Лоренцо в начале повествования слушает присущую его возрасту дрянь наподобие The Cure, Muse и Red Hot Chili Peppers. Поначалу даже создается ощущение, что Берни сам решил, как Дэвид Линч в Lost Highway, вписаться в музыкальные вкусы школьников. Не тут-то было! Лоренцо и Оливия проходят через этап мощной интеллектуальной, эмоциональной и сексуальной эволюции, и их саундтреком становится замечательная (и очень мощно использованная) Space Oddity Дэвида Боуи — сначала на итальянском, потом на оригинальном английском.
А визуальная сторона? Ведь если действие по большей части происходит в захламленном подвале, то фильм будет достаточно уродлив, не так ли? Нет, не так. Фильм не просто красив, а чертовски, слезовышибательно красив. Камера Бетролуччи элегантна как всегда, давая зрителю ощущение объема и пространства, но при этом исследуя персонажей внимательно, с интересом и с явным желанием того, чтобы зритель себя с ними идентифицировал. Для самого же Бернардо Бертолуччи, похоже, вопрос — идентифицировать или нет — вообще не стоит. Трудные, бунтующие, одержимые сексом подростки для него ближе и интереснее, чем вся «взрослая жизнь» с ее скукой и размеренностью. Сам 72-летний режиссер остается и, похоже, навсегда останется разгоряченным подростком.
Итак, перед нами, при почти полном отсутствии сюжета, фильм-приключение, и приключение это невероятно увлекательное, мощное, набитое приятным волнением, напряжением и риском, вызывающее как истерический смех, так и водопады слез. Философия Бертолуччи идентична той, которую выразил Хантер С. Томпсон в своей знаменитой цитате: «Жизнь не должна быть ленивой дорогой в могилу, когда ты только и думаешь, как бы добраться до гроба спокойным и опрятным; жизнь должна быть диким спуском по наклонной в облаке дыма, закончив который ты, измотанный и изношенный, гордо восклицаешь: «Ого! Вот это я прокатился!». 9.5/10.
© 2003-2025