Выпьем с горя, где же Аска?

Выпьем с горя, где же Аска?
Кадр из фильма «»
«Тихоокеанский рубеж» Гильермо Дель Торо относится к тому типу летних блокбастеров, которые вроде бы готовы кое-чем выделиться из конвейерных «Человеков из стали». Во-первых, Дель Торо — автор «Лабиринта Фавна». Во вторых, концепция до неприличия похожа на Neon Genesis Evangelion, этого «Бегущего по лезвию» из мира аниме. Удалось ли Гильермо Дель Торо сделать свою интерпретацию «Евангелиона» так, чтобы фанаты аниме-сериала не стали бросаться в экран куклами Аянами Рэй, наполненными тухлой LCL-жидкостью? Нам повезло втретить в «Заре» Икари Шинджи, главного героя «Евангелиона», который на удивление щедро поделился своими впечатлениями от фильма. Общался с Шинджи и записывал его впечатления Николай Кириченко.

Шинджи продвигался к первому ряду большого зала кинотеатра «Заря». Все эти люди, сидевшие в центре зрительского зала, смеявшиеся и переговаривавшиеся, пугали его; они, возможно, не были плохими людьми, но он инстинктивно почувствовал желание держаться от них подальше. И хотя Шинджи привык прятаться на задних рядах кинотеатров, на этот раз он почти без колебаний шагнул вперед, к сиденьям, находившимся ближе всего к экрану. «Там я спрячусь даже лучше, — подумал он. — Ведь я растворюсь в пространстве самого фильма. Пусть они смотрят на мой затылок, я не потеряю анонимность». Он натянул на глаза 3D-очки и почувствовал, что весь мир и вправду сжимается до размеров киноэкрана, а все его заботы ненадолго остаются позади.

Икари Шинджи снова прятался, на этот раз в местах, максимально далеких от родного Токио. Он знал, что рано или поздно ему придется вернуться и опять делать вещи, которые якобы важны для мира, а на самом деле означают все новые и новые психологические травмы. Но пока это было неважно; он слышал, что «Тихоокеанский рубеж» — фильм, основанный на его жизни, и, при всем его желании уйти от этой жизни, чертова сила тянула Шинджи в кинотеатр, где фильмы показывались на странном языке, иногда напоминавшем его собственный.

«Тихоокеанский рубеж» начался, и это сразу показалось знакомо, как возвращение в родной дом, который у тебя отобрала, перекрасила и перестроила на свой лад кучка тупоголовых качков. Монстры размером с небоскреб нападали на мир строго по одному, выходя из одного и того же места, чиня хаос и разрушение; экономики стран Земли были подорваны, все ресурсы шли на борьбу с этой угрозой, и вскоре стало ясно, что есть лишь один способ дать отпор агрессору: создание громадных роботов, управляемых людьми, находящимися в них; для этого пилоты должны проходить «ментальную синхронизацию» с машинами.

Однако даже здесь был ряд вещей, который показался Шинджи упрощенным и, пожалуй, откровенно глупым. Главный герой, пилот роботов Рали Беккет (актер Чарли Ханнэм), как бы представлявший его самого, был не только гораздо старше, чем Шинджи; он был уверенным в себе, накачанным, глупым — то есть, обладал всеми качествами, которым Шинджи мог бы завидовать. И действительно, поначалу он начал завидовать, но вскоре зависть сменилась скукой. Рали Беккет — персонаж, для которого самое большое разочарование в жизни — это увольнение с поля боя и необходимость ехать строить заведомо провальную (Шинджи знал) стену от монстров, да и то всего на полгода. Этот человек никогда бы не понял, каково жалеть о том, что ты вообще родился. Окружали его люди, чуть более понятные: культурно близкая Мако Мори (Ринко Кикучи), коллега Рали по пилотированию, напоминавшая сразу Мисато, Рэй и Аску — трех женщин, которых Шинджи желал, но не мог этого показать из-за «дилеммы ежа»; Стекер (Идрис Эльбы), командир сопротивления (государства мира официально отменили программу с роботами), сильная личность, рациональный и фундаментально хороший, несмотря на свою резкость, человек — местный упрощенный аналог Икари Гендо, отца Шинджи, а по совместительству отец, о котором Шинджи мог бы только мечать; наконец, Чак Хансен (Роберт Казински), эгоистичный пилот, играющий здесь ту же роль по отношению к Рали, что Аска — к самому Шинджи. Эти люди выглядели интереснее, чем Рали, и, тем не менее, на экране они появлялись маловато. Людей с экрана стали вытеснять другие явления. Монстры продолжали нападать на человечество — строго по одиночке.

Они были как привычные Шинджи Ангелы, но куда хуже и скучнее. Если Ангелы были действительно страшны из-за своей непонятности, но всегда интересны и по-своему красивы, то чудовища из «Тихоокеанского рубежа» были обычными «кайдзю» — монстрами псевдояпонского типа, иногда похожими на динозавров, иногда на насекомых, иногда — на ракообразных. Миссия их, по всей видимости, заключалась в том, чтобы захватить и колонизировать землю. Поняв это, Шинджи почувствовал у создателей фильма ту самую ксенофобию, которая отравляла его жизнь в каждом новом месте, где он появлялся, и почти заплакал. Затем его взгляд приковали гигантские роботы, которых пилотировали люди вроде протагониста Ралли, местные аналоги Евангелионов. Было нелепо видеть, насколько они упрощены: никакой своей индивидуальности, никакой интересной предыстории, просто куски железа, двигаемые волей кусков мяса.

«Вряд ли что-то может быть хуже, чем то, что я сейчас вижу», — подумал Шинджи и оказался неправ. Чем дальше, тем больше он понимал, что весь фильм сливается воедино: одно большое, скучное световое шоу, где кто-токого-то бьет, кто-точто-то взрывает, кто-то растаптывает какие-то дома (погибающих людей нам, конечно, никто не покажет) — но ракурсы сменяются настолько быстро, а нелепо помпезная музыка играет настолько навязчиво, что невозможно разобраться, что к чему. «Это все было не так!» — закричал про себя Шинджи, яростно сжимая кулаки.

Через некоторое время он просто устал. Ярость утекла из его тела, как кровь в канализацию, он откинулся на спинке кресла и стал смотреть на потолок кинотеатра «Заря». Снова незнакомый потолок. Незнакомые потолки, вызывающие неописуемую тоску, преследуют его всю жизнь, и, похоже, не собираются никуда уходить. Иногда он посматривал на экран, но однообразное световое шоу, которое там царило, вызывало лишь скуку, и он снова направлял взгляд наверх.

Шинджи досидел титры до конца, в чем-тоиз-за нежелания встречаться взглядом с людьми, сидевшими в центре зала, в чем-то ради чувства завершенности. Сдав очки и выйдя на улицу, он вновь ощутил атмосферу царящего здесь повседневного безумия: посреди улицы стоял огромный экран, с которого нестарый толстый рыжий человек-государственник орал тоненьким голоском, что отныне каждый человек обязан завести семью с десятью детьми, а всех, кто не сделает этого до 35 лет, следует кастрировать и отправлять в концлагерь. «Похоже, что зло еще не побеждено», — подумал Шинджи. Наступало время вновь взять в руки штурвал робота.

Рейтинг: 3/10.

Фильмы-компаньоны: «Евангелион» (1995–1996, все 26 серий), «Конец Евангелиона» (1997), «Евангелион 1.11: Ты (не) один» (2007), «Евангелион 2.22: Ты (не) пройдешь» (2009), «Евангелион 3.33: Ты (не) исправишь» (2011).

Факт: Согласно легенде, Гильермо Дель Торо значительную часть съемочного времени работал по 16–17 часов каждый день, семь дней в неделю. Это вызывает безусловное восхищение; обидно лишь, что результат того явно не стоил.