На четыре года беднее

6 октября исполнилось 4 года, как Антон Алиханов возглавил Калининградскую область. До конца губернаторского срока еще два года, но уже можно попробовать подвести промежуточные итоги работы шестого калининградского губернатора.

В истории региона был только один губернатор, которому не приходилось сталкиваться с экономическим кризисом, и это, как показали события 2020 года, не Антон Алиханов. Весь срок руководства регионом Юрия Маточкина был, по сути, одним затяжным экономическим кризисом, поэтому его проигрыш на губернаторских выборах оказался вполне закономерен — народ хотел перемен, несмотря на то, что проблемы людей к Маточкину прямого отношения не имели. У «крепкого хозяйственника» Леонида Горбенко был дефолт 1998 года и падение курса рубля в три раза. У Георгия Бооса мировой финансовый кризис 2008-2009 года, по итогам которого он решил поднять транспортный налог, что сыграло определенную роль в стремительном завершении его политической карьеры. У Цуканова — кризис 2014-2015 годов, ознаменованный санкциями и началом большой пробуксовки российской экономики. Казалось, что настоящее и будущее Алиханова безоблачно, но тут пришел коронакризис — и «конфетно-букетный период» самого молодого калининградского губернатора завершился. Единственным главой Калининградской области, не преодолевавшим кризис в свою вахту, был Владимир Егоров.

Если смотреть на реальные доходы населения, то губернатор Алиханов оказывается единственным прошедшим через выборы руководителем области, при котором калининградцы беднели. При Горбенко среднегодовой рост денежных доходов едва держался в положительной зоне (0,5%), при Егорове — 10,9%, при Боосе — 13,2%, при Цуканове — 2,2%, а при Алиханове доходы калининградцев в среднем сокращались в год на 0,6% (если экстраполировать на первые два квартала 2020 года, то среднегодовое сокращение было больше 1%*). Согласитесь, это в общем-то соответствует субъективному ощущению динамики уровня жизни в периоды работы соответствующих губернаторов.

С динамикой промышленного производства примерно та же картина с той лишь разницей, что промышленный спад, обусловленный распадом Советского Союза, продолжался до 1999 года и Горбенко в полной мере застал его «хвост». При Егорове выпуск промышленности рос в среднем со скоростью почти 12% в год, при Боосе — больше 21%, при Цуканове — почти 12%, а при Алиханове — менее чем на 2%. Если же посчитать с учетом восьми месяцев 2020 года, то промышленный рост в алихановские годы в среднем был отрицательным (около 1%).

Было бы странно спорить с тем, что губернаторы соответствующих лет были не единственными творцами статистических результатов. Циклы цен на нефть, эпохи больших реформ, рост давления силовиков на экономику и увлечение руководства страны вредной для кошельков обычных россиян геополитикой — все это в куда большей степени влияло на качество жизни в области, чем руководство региона. С годами роль губернаторов становилась все меньше и свелась сегодня к транслированию федеральной воли и набора универсальных «припарок» для стагнирующей экономики, которые ей не сильно помогают.

Трудно не согласиться с Антоном Алихановым, что так, как при нем, бизнесу не помогали никогда. Другое дело, что никогда с начала 2000-х бизнесу не была так нужна помощь, как при нем. Нарастание налогового бремени и административной нагрузки, исчерпание прежней модели роста на уровне страны, конфликты с соседними странами — все это приблизило рост экономики и доходов населения к нулю.

Как это работало на практике? Москва увеличила изъятие денег у населения через рост НДС, и это ударило по внутреннем платежеспособному спросу. Власти написали таможенный Кодекс ЕАЭС — и это заблокировало весь местный мусороперерабатывающий бизнес (за два года проблему полностью решить не удалось), власти обещали бизнесу, что ввод в эксплуатацию «геополитических» электростанций не повлияет на рост цен на электроэнергию, но в 2020 году местные предприниматели столкнулись с беспрецедентным ростом цен прямо во время коронавирусного кризиса (проблема не решена). Продолжающееся эмбарго для продовольствия из стран Евросоюза и введение пошлин на сахар — все это изъятие денег, часть которых потом передают на «помощь бизнесу».

Главенствующая государственная концепция последних лет — «Люди — это новая нефть». Россия — страна экстрактивных институтов, и если выжимать из нефтянки на фоне неблагоприятной конъюнктуры не получается, выжимают из того, кто подвернется под руку. Отсюда же появление налоговика в кресле главы федерального правительства и нашумевшая фраза Алиханова: «Когда вы, или ваша жена, или еще кто-то не сможет попасть в детский сад по очереди, это не моя проблема, это ваша проблема. И вы туда не можете попасть, потому что вы недоплатили налоги». Раньше негласный договор был иным: власть, подворовывая, строила инфраструктуру на нефтяную ренту, а бизнес оставлял себе деньги на развитие. Теперь же нефтяная рента усохла и развивать инфраструктуру полагается за счет бизнеса, который в конечном счете и есть люди, потому что дополнительно изъятые государством налоги — это недополученные доходы их работников.

Рост населения области — важная вещь и один из немногих стабильных поводов для хороших новостей в последние годы. Масштабы миграционного потока подбираются к рекордам 1990-х годов, но здесь роль регионального руководства, вероятно, еще меньше, чем в остальных процессах. К нам едут не потому что у нас особенно хорошо, а потому что в России есть масса мест, где особенного плохо. В Калининграде по среднероссийским меркам довольно посредственное благоустройство, низкие зарплаты и не так много платежеспособных работодателей. Да, у нас есть море и географическое положение, но за это нужно сказать спасибо русским воинам, павшим во время Второй мировой.

К сожалению, назначение Алиханова не дало региону заметного импульса ни в промышленном развитии, ни в части строительства за бюджетный счет. За минувшие годы мы так и не увидели активный запуск заводов на промплощадках в Храброво и Черняховске (хотя он не перестает анонсироваться годами) и решения проблемы «недобросовестных подрядчиков». Строительство онкоцентра доверили каким-то не вполне понятным людям, в итоге его провалившим. Объекты поменьше строятся лучше, но ровно с теми же проблемами, что при Цуканове и Боосе. С газопроводом в Балтийск провозились четыре года, но пока так и не перешли к его физической достройке. Субсидирование ж/д-перевозок в большую Россию давно прекратилось, но ни один новый паром для связи с большой землей пока не готов.

При Алиханове действительно оформился статус Калининграда как геостратегического региона. То есть у Москвы возникло понимание, что это территория, которая должна выглядеть прилично и открыто, а не как среднестатистический российский регион. Вероятно, это стало побочным продуктом увлечения федерального руководства геополитикой, но тем не менее проект образовательного центра на Октябрьском острове запущен, нахимовское училище построено, а круглогодичный спортивный центр в Филинской бухте обозначен. Дорожный проект, начатый при Георигии Боосе, продолжается. Туманный креатив с концессий по мосту через залив, не обеспеченный финансированием, пока оставим за скобками. Как и не будем раньше времени махать руками по поводу того, что при Алиханове фактически прекращается финансирование Федеральной целевой программы развития области. Минфин предусмотрел на ее продолжение в 2021-2023 году ровно ноль рублей. Может, это антикризисная поспешность, а может и намек: построят вам музейный центр на Острове — в нем и развивайтесь.

Если совсем укрупненно, то роль регионов и, соответственно, губернаторов в принятии решений в последние годы приблизилась к нулю. Нет никакой «эпохи Алиханова» или любого другого губернатора. Есть только безвременье обнуленного Путина. Вспомните опереточную «передачу полномочий» губернаторам в ковидный период. Звучало масштабно, а на деле оказалось, что глава Калининградской области — это мелкий политический деятель в эпоху главы управления областного Роспотребнадзора Елены Бабуры.

*- при расчете среднегодовой динамики доходов и промпроизводства учитывался также первый, неполный год губернаторства. Последний неполный год шел в зачет следующему губернатору. Например, показатель для Горбенко считался по 1996-1999 годам, для Владимира Егорова по 2000-2004 годам и так далее.