8 февраля, среда

В среду суд Центрального района вынес приговор по одному из самых громких дел последних лет — по уголовному делу о халатности в отношении бывшего министра здравоохранения Калининградской области Елены Клюйковой. Суд экс-министраоправдал в связи с отсутствием состава преступления.

Напомним, речь шла о пресловутом компьютерном томографе, который, по версии следствия, был куплен по завышенной цене, потому что изначально при подготовке конкурсной документации для торгов была установлена цена, в разы превышающая стоимость медоборудования.

Следствие утверждало, что при заключении госконтракта компьютерный томограф для области был приобретен на сумму около 63 млн рублей за счет средств бюджета, и что разница между фактической ценой медоборудования и его оценочной стоимостью составила 19 млн рублей. Следователи посчитали, что Клюйкова должна была проверить достоверность представленных сотрудниками документов, в том числе, обоснование фактической стоимости томографа, но не сделала этого.

Однако суд Центрального района признал, что региональный минздрав не являлся стороной в самом процессе закупки томографа, так как этим занимается агентство главного распорядителя и конкурсное агентство Калининградской области. Кроме того, суд установил, что Елена Клюйкова не обладала достаточными навыками, чтобы самостоятельно определить рыночную цену томографа.

Также суд пришел к выводу, что расчеты крупного ущерба, изложенные в обвинении по делу о томографе, являются несостоятельными, причинение крупного ущерба бюджету со стороны Клюйковой не доказано.

«В себестоимость оборудования, кроме его цены при покупке, входит перевозка, страховые риски, обеспечение ввода по монтажу и эксплуатации, обучение персонала, прибыль коммерческой организации, — отметил суд. — Данные обстоятельства не были предметом проверки в стадии предварительного следствия». Более того, суд отметил, что следователи собрали достаточно доказательств, которые свидетельствуют о том, что определить среднерыночную цену на сложное медоборудование нелегко, более того, они также не смогли установить эту цену, хотя следствие длилось почти 2 года.

Признаться, во время оглашения приговора меня не оставляла мысль — неужели никому не интересно, куда делись эти 19 млн рублей, про которые не раз говорил Следственный комитет? Если посредник получил из бюджета 63 млн рублей, а перечислил непосредственному поставщику всего 44 млн рублей, где-то же эти 19 млн рублей должны были осесть? И по идее следствие должно было выяснить, куда делись эти деньги. Или хотя бы полюбопытствовать. Но в приговоре суда про это не было сказано ни слова. То есть, как бы есть крупный ущерб, основанный на математическом расчете. И как бы и нет. И были ли вообще эти 19 млн рублей?

Более того, почему не было принято решение отправить уголовное дело на повторное расследование, если выяснилось, что за госзакупки, заключение госконтрактов, перевод денег отвечали другие люди — в частности, из агентства главного распорядителя бюджетных средств, то они же должны понести хоть какое-то наказание? Если, конечно, на самом деле цена была завышена, и бюджетные миллионы испарились в неизвестном направлении.

Но мне лично тут любопытно еще кое-что. В сентябре 2009 года, когда только загремело «дело о томографе», в кулуарах правительства области откровенно утверждали, что решения по таким крупным закупкам и, в частности, именно по этому делу принимались лично экс-губернатором. Конечно, все это разговоры, которые к делу не пришьешь. Но все же, если рассудить здраво и вспомнить, каким было правительство во времена экс-губернатора Георгия Бооса, сложно поверить, что все было иначе.

Напомню, одну из деталей дела о томографе — на самом деле изначально на торгах планировалось купить 16-срезовый томограф за 63 млн рублей. Но после того как торги прошли, поставщик был определен, появился дополнительный протокол о том, что за эту сумму приобретается не 16-ти, а 40-срезовый томограф, хотя 40-срезовый томограф на конкурс не выставлялся. Об этом в 2009 году в интервью газете «Страна Калининград» рассказал прокурор области Алексей Самсонов.

Эту же информацию подтвердил Георгий Боос в марте 2010 года, когда заявил: «Мы за эти деньги должны были получить 16-срезовый томограф, а мы купили 40-срезовый томограф. Качество 40-срезового томографа много выше, чем качество 16-срезового. Никаких переплат здесь не было. Торги прошли по закону».

Эта же информация была подтверждена и материалами обвинительного заключения, которые огласил суд. Выяснилось, что уже после торгов вносились изменения в документацию.

Но мне лично как-то сложно поверить, что санкт-петербургская компания «Лаут», выигравшая торги на поставку 16-срезового томографа за 63 млн рублей, вдруг по своей воле согласилась изменить контракт и поставить в Калининградскую область 40-срезовый томограф, который, само собой, стоит дороже 16-срезового. Сложно поверить, что рядовой экс-министр здравоохранения региона смог «уломать» фирму из северной столицы отказаться от вдруг обрушившихся на нее миллионов. Можно предположить, что без личного участия Георгия Бооса или кого повыше тут не обошлось. Однако его фамилия и фамилии «кого повыше» даже не фигурировали в многостраничном приговоре суда, оглашение которого длилось более часа. Были фамилии бывших замминистра финансов, руководителей агентства главного распорядителя бюджетных средств, конкурсного агентства, главврачей областной больницы и тубдиспансера. И только фамилия главного человека, который вроде как был гарантом законности на территории области… Вот этой фамилии не было.

С одной стороны, я прекрасно понимаю Следственный комитет, который уверен, что именно министр обязан нести ответственность за все, что курирует его министерство. В интервью «Новому Калининграду.Ru» первый замглавы регионального Следственного комитета Александр Стариков говорил, что показаний Клюйковой в отношении Бооса в деле не видел. И что если бы увидел, то вопросы бы задавались «господину Боосу». По своей инициативе следователи эти вопросы задавать не стали, как и не рассказали нам, куда делись 19 млн рублей. 

И еще. Почему экс-министр не стала давать показания в отношении бывшего руководителя — это, наверное, дело ее личной совести. Но то, что сам бывший руководитель, гарант соблюдения в регионе законности и проч., проч. не сказал ни одного слова по этому поводу, все же вызывает вопросы и к нему. И к его совести.

Оксана МАЙТАКОВА, старший корреспондент

Фото - из архива "Нового Калининграда.Ru"