В понедельник, 6 мая, в Калининграде должно пройти очередное заседание по уголовному делу против директора областного музыкального колледжа им. С.В. Рахманинова Светланы Грибовской (утром 6 мая стало известно о переносе заседания на 29 число — прим. ред.). На нем с большой вероятностью 59-летней заслуженной артистке РФ огласят приговор. Она обвиняется в том, что неправомерно перечислила миллионы бюджетных рублей коммерческой организации за музыкальный орган, которого нет. Никогда ранее не попадавшая в поле зрения правоохранительных органов женщина свою вину отрицает и утверждает, что стала заложником «бандитского сценария», подготовленного чиновниками и бизнесменами. Прокуратура доводы Грибовской и ее защиты не принимает, но требует достаточно мягкого наказания, несмотря на то, что рассматриваемая статья предусматривает до 10 лет лишения свободы. «Новый Калининград» публикует озвученную во время прений позицию обвиняемой и рассказывает, как замешанные в деле политики и предприниматели от него отстранились.
Светлана Грибовская обвиняется по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ — превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия. По версии обвинения, в 2014 году музколледж заключил с местной компанией «Каре-Балт» контракт стоимостью 132 млн руб. на реконструкцию и техническую модернизацию здания учреждения на ул. Фрунзе. Работы велись по федеральной целевой программе развития региона и должны были завершиться до конца 2015 года, однако позже сроки были сдвинуты на 2016 год.
Как утверждают следствие и прокуратура, сначала подрядчику, согласно контракту, выплатили 30-процентный аванс (39 млн руб). Но в декабре 2015 года Грибовская подписала акты приемки работ, которые позволили перевести подрядчику 24 млн руб. за поставку частей органа американского производства «Allen Q 485 S» ценой в 63 млн руб. Органа в колледже нет и сегодня.
«Назначили козлом отпущения»
Доводы прокуратуры кажутся простыми и логичными: музыкальный колледж — заказчик, Грибовская — директор, она подписала документы, а значит виновата.
«Ей (Грибовской — прим. ред.) было достоверно известно, что орган ни полностью, ни частично поставлен не был на момент подписания документов, — заявила прокурор во время судебных прений в апреле. — Доводы Грибовской об оказании на нее давления со стороны должностных лиц правительства области (прозвучали фамилии Каржавых, Богданов) были также необоснованными и не нашли своего подтверждения при рассмотрении дела. Все должностные лица, на которых ссылается Грибовская, которые, по ее словам, оказывали на нее давление подписывать акты, были допрошены в ходе судебного разбирательства. Их показания не подтверждают доводы защиты. Кроме того, я полагаю, что при совершении в отношении нее таких действий со стороны должностных лиц она обязана была обратиться в правоохранительные органы с заявлением об оказании на нее давления, чтобы понудить выполнить незаконные действия. Таких обращений в правоохранительные органы зафиксировано не было».
Прокурор попросила суд назначить Грибовской наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет условно с испытательным сроком 4 года, а также лишить ее права занимать руководящие должности на 3 года. «Что касается характеристики и личности подсудимой, в качестве смягчающих обстоятельств следуют учесть положительные характеристики Светланы Григорьевны: то, что она имеет звание заслуженного артиста Российской Федерации, а также многочисленные награды. Также следует учесть уже немолодой возраст. Отягчающих обстоятельств я этом деле не вижу. Грибовская ранее не судима», — заключила сторона гособвинения.
Аргументов у Грибовской в свою защиту оказалось куда больше. Ее речь длилась почти полчаса против прокурорских десяти минут. По словам обвиняемой, у нее не было преступного умысла, она лишь хотела, чтобы «учебное заведение имело нормальную базу для реализации образовательной программы по специальности „орган“».
Грибовская выразила недоумение, что изначально правительственная структура, конкурсное агентство области, в качестве подрядчика выбрала именно «Каре-Балт» — компанию, у которой были проблемы при реконструкции набережной Адмирала Трибуца и строительстве тубдиспансера на ул. Дубовой.«Единственное, в чем себя виню — в том, что доверяла своему „высокому“ начальству, начиная от губернатора, вице-губернатора и министерств правительства Калининградской области, — заявила Грибовская. — Видимо, наивно верила в их порядочность. Если называть вещи своими именами, то они сделали меня крайней и назначили козлом отпущения. Прокуратура и Следственный комитет, перед которыми поставили задачу найти хоть кого-нибудь виновного и отвести подозрение от замешанных в этом деле чиновников и так называемых бизнесменов... и прокуратура, и Следственный комитет пошли по пути наименьшего сопротивления: Грибовская находится здесь и сейчас и никуда не денется. Это я уже сейчас понимаю, насколько виртуозно готовился бандитский сценарий к операции „похитить деньги за орган музыкального колледжа“, начиная с проектирования, проведения торгов и, конечно же, исполнения контракта организацией-пустышкой, у которой было желание получить прибыль именно на органе».
«Конкурсное агентство имело всю информацию о проблемах предыдущего этапа сотрудничества колледжа с „Каре-Балт“, о многочисленном строительном браке, о бесконечном переносе пуска объектов, об отказе этой организации после введения в эксплуатацию исправлять недоделки, — продолжила Грибовская. — О проблемах „Каре-Балт“ на других объектах я, к сожалению, узнала позже. Но даже если бы я обладала такой информацией, я бы ничего не смогла сделать. Таким образом, вопреки очевидной недобросовестности этого ООО, мне, как руководителю колледжа, правительство области в лице конкурсного агентства навязало партнера, заранее зная, что он выполнять его (госзаказ — прим. ред.) полностью не будет».
Подсудимая полагает, что за всей историей скрывается «коррупционная схема». Грибовская вспомнила, что еще в 2015 году, когда сроки окончания реконструкции колледжа начали сдвигаться, она подготовила проект заявления с требованием возбудить уголовное дело против руководства «Каре-Балт» по подозрению в нецелевом расходовании денег. Однако занимавший тогда пост вице-премьера области Александр Богданов, который курировал объект, сказал Грибовской «этого не делать».
Ранее на других заседаниях защита Грибовской и прокуратура не единожды указывали на правительственный протокол от 23 декабря 2015 года, в котором говорилось о необходимости решить вопрос оплаты за орган для колледжа в размере до 40% (24 млн руб) от его стоимости. Тот протокол утвердил Богданов. В ходе судебного допроса на большинство вопросов последний отвечал «не помню». «Не помнит» политик и само совещание, на котором утверждался протокол.
Александр Богданов. Фото областного правительства.
После того как утвердили этот протокол, директору НПЦ по охране памятников (заказчик-застройщик, чья функция ограничивалась строительным контролем) Александру Нагорному предоставили на подпись акты приемки работ (КС-2 и КС-3). Только после этого в них расписалась Грибовская. Сам Нагорный отметил, что в момент подписания актов не видел в этом ничего противозаконного: «Я считал, что раз в правительстве подписали эти документы (правительственный протокол — прим. ред), то и я мог это сделать».
Фантомное свидетельство«Могла не подписывать, но при условии, если бы знала, что это, по версии обвинения, незаконно. Я этого не знала, — заявила на прениях Грибовская. — И, к сожалению, искренне доверяла мнению окружающих меня чиновников. Никто мне не дал ни малейшего повода сомневаться в своих действиях. Сложилось ощущение, что только после возбуждения уголовного дела одновременно все дружно и уверенно указывали на мою вину».
Отдельно в ходе прений Грибовская уделила внимание некоторым ранее допрошенным в суде свидетелям, чьи показания зачастую друг другу противоречили.
«Хотя я уже сомневаюсь, что это заинтересует прокуратуру», — подчеркнула подсудимая и начала с бывшего директора ООО «Каре-Балт» Геннадия Ялового. Грибовская рассказала, что еще до заключения контракта последний требовал «незамедлительно перечислить» компании 30-процентный аванс. Коммерсант также «неоднократно припугивал» заказчика правительством, ссылаясь на сжатые сроки реконструкции. При этом в колледж поступали звонки о «необходимости перечислить деньги подрядной организации в текущем финансовом году, дабы вовремя отчитаться перед федеральным центром».
В ходе исполнения контракта Яловой, по словам Грибовской, пытался поставить орган, правительство рекомендовало ему логистическую компанию, которая хорошо зарекомендовала себя по «Янтарь-холлу»: «Яловой заключил договор на поставку оборудования, перечислил (за него) 18 млн руб., но выяснилось, что платежка „липовая“. К сожалению, выясняла это только я. Никому это было неинтересно. После получения аванса интерес Ялового к объекту практически пропал. Он редко появлялся на совещаниях. Чуть позже минстрой нам сообщил, что стройкой будет заниматься Степанов Максим Антонович, а поставкой органа — Пожарицкий Игорь Леонидович».
Министра строительства Калининградской области Сергея Черномаза допросили в суде в качестве свидетеля по делу директора музыкального колледжа.
Сам Яловой в ходе одного из заседаний заявил, что к вопросу поставки органа не имел прямого отношения, и при этом затруднился озвучить его стоимость. Он утверждал, что органом занимался Игорь Пожарицкий, который по неозвученным причинам позже стал директором «Каре-Балт». Такая позиция возмутила судью Нину Муценберг: «Половину стоимости контракта орган стоит. И вы прекрасно это знали. 66 млн руб. стоит орган из 132 млн руб., которые вообще контракт стоит. Для вас это не было интересно? Как получается, что вы наиболее значимый момент контракта не контролируете и даете какому-то Пожарицкому? Вы, как директор, с вас спрос как с директора», — обратилась Муценберг к Яловому. «Ну... на тот момент поиск и поставка совпали с какими-то трудностями», — неуверенно ответил Яловой судье.
Как отметила в ходе своего выступления Грибовская, Яловой в свое время отказался предоставлять колледжу информацию о расходовании первоначального аванса и сослался на коммерческую тайну. «Тем не менее Яловой прислал Каржавых (экс-замминистра строительства области — прим. ред.) информацию о передвижении денежных средств, Каржавых переслала эту информацию по „Вайберу“ контрактному управляющему колледжа (Людмиле) Степанчевой. Там имеется любопытная информация: передано Пожарицкому для выборной кампании. Вот так деньги за реконструкцию колледжа и, возможно, за орган, использовались — для выборной компании».
Елена Каржавых. Фото областного правительства.
Елена Каржавых, по словам Грибовской, знала объект очень хорошо, а именно — курировала строительство пристройки концертного зала, «досконально знала лимиты ФЦП и областного бюджета». «Постоянно присутствовала на рабочих совещаниях по реконструкции существующего здания... в суде она позиционировала себя как одного из немногих чиновников, много знавшего, но ни за что не отвечающего», — поделилась мнением обвиняемая.
Глава Калининграда Алексей Силанов в суде вступился за Светлану Грибовскую.
Елену Каржавых допрашивали в суде в марте (в том же месяце она покинула правительство области). Она назвала действия Грибовской незаконными и рассказала, что якобы пыталась «отозвать» перечисленные «Каре-Балт» деньги за орган. «Органа на объекте не было. И когда на совещании обсуждали (реконструкцию), то даже не стоял вопрос, чтобы подписывать наперед акты по выполнению работ или по поставке каких-то материалов, которых нет на объекте», — сказала Каржавых, отвечая на вопросы адвоката Грибовской.
На одном из судов заместитель директора музыкального колледжа по административно-хозяйственным вопросам Геннадий Талалаев заявил, что на Грибовскую со стороны чиновников областного правительства оказывалось «очень сильное давление». Среди перечисленных был Александр Богданов, бывший министр строительства Амир Кушхов и его заместитель Елена Каржавых.
«Они писали письма, и мы перечисляли»
Еще одним свидетелем, чьи показания вызвали сомнения у Грибовской и ее защиты, является директор и учредитель ООО «Инсталяция» Игорь Кузин. Он при реконструкции колледжа выступал в качестве субподрядчика. Сам Кузин признался суду, что попал на объект через Богданова (последний же утверждал, что никого не приглашал). Помимо строительных работ на 1 млн руб. бизнесмену поручили наладить контакты с производителем органа, находящимся в США.
Сам же Кузин ранее рассказывал, что действительно летал в США. По словам бизнесмена, его компании впоследствии были перечислены 10 млн руб.:«Мы улетели уже, и мне позвонили и сказали: «Вам перечислена сумма». Я говорю: «Зачем? Что мне с ней делать?». После этого мне были написаны письма «Каре-Балт», по которым мы перечисляли средства в другие организации. Они писали письма, и мы перечисляли«.«Была информация, что Кузин собирается в Америку, — рассказала Грибовская суду. — Кузин внезапно выехал в США. На мое возмущение, как Кузин мог поехать, не обсудив со мной вопросы технического задания, Каржавых спокойно это проигнорировала, тем самым показав свою осведомленность. Кузин сообщил — я это слышала, — что он был готов заключить договор. Прислал его проект на адрес колледжа 22 декабря. Перечисленные колледжем деньги, согласно протоколу от 23 декабря, были перечислены Кузину. Вернувшись из Америки, Кузин говорил, что контракт подписан электронной подписью. На мою просьбу предоставить контракт с электронной подписью он отказался. Впоследствии Кузин сказал, что Каржавых запретила ему подписывать договор, потому что если регион перечислил первый платеж, то на второй и третий у региона нет».
Представители творческой интеллигенции Калининграда собирают подписи в поддержку директора музыкального колледжа им. С. В. Рахманинова,
Куда делись 24 млн руб., в суде не выяснилось. Хотя Грибовская утверждает, что уже есть некое уголовное дело по факту их хищения, но в нем нет ни свидетелей, ни подозреваемых. Допрашивая Каржавых, судья Муценберг намекнула, что в этой ситуации не хватает других уголовных дел: «Я думаю, что по этому поводу еще уголовные дела поступят. Но это уже другое, а нас интересует орган... занимались этим органом все кто угодно. Когда начинаешь проверять полномочия этого человека, вообще какое отношение он к „Каре-Балт“ имеет и на каком основании он на этом совещании присутствует, никто ничего пояснить не может. Этот не отвечает, тот не отвечает. Получается, у семи нянек дитя без пригляду оказалось».
«Я не чиновник, я этих правил не знаю»
В своей заключительной речи Грибовская в целом подвергла критике то, что делают чиновники, решая на совещаниях ту или иную проблему.
Реконструкция колледжа была остановлена в середине 2016 года по инициативе властей региона, хотя официально контракт с ныне ликвидирующимся ООО «Каре-Балт» был в одностороннем порядке расторгнут именно Грибовской и Нагорным. Все работы к тому моменту были выполнены лишь на 49%. Сейчас правительство области пытается откорректировать проект для продолжения работ. Ни Каржавых, ни Богданов сейчас уже не являются членами регионального кабмина. Последний в 2016 году стал первым заместителем главы облдумы.«Зачем тогда проводить все эти совещания, принимая решения, которые никого ни к чему не обязывают? Подобные совещания проводились всегда. И сейчас проводятся. А зачем? Ведь давать указания никто никому не может. Законные они либо нет. Но вековая практика такова, что эти совещания призваны выполнять общую задачу — обсуждать проблемы, преодолевать их. На самом же деле это оказывается обманными словами протокола. Участники совещания обозначают свою деятельность и якобы сопричастны обсуждаемым проблемам. На самом деле совещания призваны прикрыть себя от претензий. Я не чиновник, я этих правил не знаю. О том, что совещания есть не что иное, как страховка власти от претензий, мне было невдомек. Я — деятель культуры и не вижу иной задачи, кроме той, чтобы направлять колледж в сторону развития. Никакой личной выгоды я не извлекла, и такой цели никогда не было. И превысить свои полномочия могла бы, если бы шла на нарушение закона осознанно, а не в силу своей доверчивости».
Текст — Максим Корончик, «Новый Калининград»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024