На юго-востоке Калининградской области расположен маленький посёлок с невзрачным названием Железнодорожный и многовековой историей. В довоенное время это был небольшой процветающий город Гердауэн, после войны здесь сохранилось производство и активная жизнь, потом посёлок начал умирать, а к нынешнему времени потерял городской статус, немалую часть населения и множество исторических зданий (разобрали на кирпичи сами жители). Здесь нет работы, сюда очень плохо ходит общественный транспорт, закрылось железнодорожное сообщение, а центр поселения похож на послевоенные руины. Не так давно областные власти загорелись идеей «оживить» посёлок и выделили около 150 млн рублей на ремонт фасадов и крыш в центре города. Так они рассчитывают привлечь сюда туристов и бизнес. Корреспондент «Нового Калининграда» рассказывает, как правительство хочет спасти умирающий Железнодорожный и что об этом думают жители посёлка.
Вступление. Зимний визит.
В январе 2017 года тогда ещё врио губернатора Антон Алиханов отправился в Правдинский район. Свеженазначенный глава Калининградской области любил, как он сам говорил, «инкогнито» ездить по области и периодически это делал в компании журналистов. В последний день новогодних праздников с будущим губернатором на его машине на юго-восток области поехали корреспонденты «Нового Калининграда».
По заснеженному региону «Мицубиши Аутлендер» с Антоном Алихановым за рулём добрался до Железнодорожного — маленького городка с населением менее трёх тысяч человек в Правдинском районе. Врио губернатора хотел было забраться в полуразрушенную кирху, но передумал и пошёл гулять по узким скользким улицам, разглядывать разрушающийся старинный городок и строить большие планы.
«Хорошо бы сделать три улицы около кирхи в центре. Тут булыжная мостовая, дома старые... Хочется везде сделать разом всё, но, конечно, на всё одновременно средств нет. Будем делать постепенно, но приоритеты выработаем сейчас, чтобы было чёткое понимание перспектив», — рассказывал он, одновременно признавая, что практически единственное, что действительно может оживить эту территорию — это открытие пункта пропуска на границе с Польшей неподалёку. Ни губернатору, ни его спутникам не удалось найти в Железнодорожном ни одного работающего ресторана, кафе или хотя бы буфета с горячим чаем (лишь кафе у мельницы, попасть в которое не удалось), поэтому «Аутлендер» вскоре покинул посёлок, оставив позади пустынные почти средневековые улицы, припорошенные снегом столетние здания и их жителей, так и не заметивших визита первого лица области.
В декабре 2018 года в эфире ГТРК «Калининград» уже губернатор Антон Алиханов рассказал, что на правительство «нечаянно свалились свободные деньги», поэтому на ремонт 23 домов в центре Железнодорожного выделяют «беспрецедентные» 75 млн рублей. Вскоре сумма выросла до не менее «беспрецедентных» 156 млн рублей, а количество домов — до 33 (судя по закупкам, в целом только ремонтные работы обойдутся в 172,5 млн рублей). В своём Instagram* в июне 2019 года Алиханов написал: «Проект вдохновлён путешествием, которое я называю M&M’s». Вполне вероятно, глава региона имел в виду поездку в Железнодорожный в январе 2017 года с журналистами «Нового Калининграда» Оксаной Майтаковой и Алексеем Миловановым.
«Я лично придумал этот проект, чтобы его [Железнодорожный] восстановить, сделать его красивым. Не потому что я какой-то восторженный такой, что там великое наследие какое-то. <...> Я приглашал предпринимателей, говорю — мужики, я же это делаю не для того, чтобы красиво было. Я это делаю для того, чтобы в „Железке“ можно было хоть где-то поесть.<...> Я надеюсь, что у местных людей появится возможность открыть свое кафе, магазин, торговать сувениркой какой-то», — позже скажет губернатор на встрече с блогерами.
Довоенный Гердауэн, фото из архива А. П. Бахтина
Глава 1. Строительные заступники.
Замок Гердауэн был построен в XIV веке на месте прусской крепости в 70 км к юго-востоку от Кёнигсберга, а вскоре вокруг него вырос город. Здесь была кирха, школа, мельница и крепостные стены, защищавшие жителей. Несколько раз город страдал от пожаров и войн. После эпидемии чумы в XVIII веке в живых остались около 800 человек. Но город всегда восстанавливали, а число жителей росло. Во время Первой Мировой войны город сильно пострадал, и часть его пришлось даже не восстанавливать, а создавать заново. «Средневековые» дома около центральной площади нынешнего Железнодорожного на самом деле были построены около 100 лет назад, и всё, что туристы принимают за центр старинного городка — это заслуга одного человека.
В 1914 году в начале Первой Мировой войны в Восточной Пруссии было разрушено более 100 тысяч зданий, из них, по данным исследователя архитектуры Дмитрия Сухина, только 60 тысяч можно было восстановить, чем Германия и занялась. Работали на стройках в том числе русские военнопленные — немцы решили, что кто разрушил провинцию, тот пусть её и восстанавливает.
Разрушенную часть региона поделили на 24 восстановительных района и подчинили их районным архитекторам. Последние должны были определить направления восстановления во вверенном районе, проверять все сметы и проекты и вести стройнадзор. Вслед за районными архитекторами в регион прибыли около 500 молодых немецких архитекторов, «строительных заступников».
«Как беспристрастным защитникам им не дозволялось самим брать подряды или производить работы, их обязанностью стало заступаться за образ прежнего города и ландшафта перед администрациями, организациями и частными застройщиками — под угрозой невыплаты, в случае несогласования, восстановительных пособий застройщику. Самим же кандидатам на должность, в случае несогласия, грозило возвращение в метрополию — там, с самого начала войны, гражданское строительство было директивно прекращено», — пишет Сухин.
Во всех восстановительных районах архитекторы использовали одни и те же принципы — выравнивали этажность, отказывались от лишнего декора, использовали доступные материалы, при этом старались придерживаться традиционной архитектуры и одновременно строить комфортное жильё. Никаких дворцов и псевдозамков, никаких фальшивых фахверков и лишнего украшательства. По словам Дмитрия Сухина, строили Родину, «более прусскую, чем прежняя была» — окна без ниш, высокие скаты, керамическая черепица, валунные цоколи. Архитекторы не воссоздавали утраченную застройку, а проектировали новые районы, фактически используя военные разрушения, чтобы исправить градостроительные ошибки прошлого и сделать города удобнее и гармоничнее.
Схожим образом работал в Гердауэне молодой бременский архитектор Хайнц Штоффреген (именно ему центр Железнодорожного обязан своим обликом). Однако он полностью отказался от идеи проектирования зданий как современных, утверждает исследователь Нильс Ашенбек, и ориентировался на средневековый образ Германии. Штоффреген создал маленький средневековый городок, который выглядел так, будто всегда здесь был. Архитектор использовал в реконструкции всё те же мансарды, эркеры, каменные цоколи и деревянные слуховые окна, а также выровнял этажность зданий и убрал лишний декор.
Калининградский бизнесмен и защитник классического образа города Илья Заболотнов говорит, что Штоффреген активно использовал эрратив, то есть намеренную ошибку, для имитации средневековой эстетики: «Где-то линия стены чуть изогнута, где-то есть небольшая асимметрия или арка специально чуть неправильной формы».
Вторую Мировую войну восстановленный город пережил без больших потерь. А вот последующие мирные годы — увы, нет. Перешедший в новые руки Гердауэн получил имя Железнодорожный и потерял городской статус. Дворец, построенный в XIX веке на замковой территории, разобрали до основания, в здании кирхи открыли Дом культуры, а после строительства нового Дома культуры оставили пустовать. Постепенно закрывались производства, ветшали дома. В 90-х почти перестала действовать железная дорога (и название посёлка совсем потеряло смысл). Закрылся пивоваренный завод, а вскоре его разобрали на кирпичи — то ли новый собственник, то ли местные жители, то ли все вместе. Пустующий интернат (памятник архитектуры, бывшая окружная администрация Гердауэна) долго пытались кому-нибудь продать, потом власти подумали, что хорошо бы открыть там дом престарелых, а сейчас, по словам Алиханова, нашёлся инвестор, готовый привести здание в порядок и открыть там гостиницу. Но это пока находится на уровне идей и замыслов.
Город постепенно пришел к своей смерти — закрылись многие предприятия, население сильно сократилось из-за безработицы и отсутствия коммунальных благ, здания обветшали. В конце концов Железнодорожный потерял статус посёлка городского типа и стал сельским населённым пунктом. Местные власти утверждали, что об этом просило население — для жителей села коммунальные платежи ниже, чем для горожан.
Глава 2. Это не Зимний дворец.
В июле 2019 года обычно пустынные улицы Железнодорожного оживились. Приехали рабочие, поставили леса и бодро принялись снимать немецкую черепицу с крыш. Столетняя черепица падала на землю и с оглушительным звоном разбивалась вдребезги. Так начался обещанный капитальный ремонт 33 домов в посёлке. К тому моменту Фонд капремонта уже нашёл подрядчиков для ремонта, но ещё не утвердил проекты. Первые эскизы сильно напоминали отремонтированные в псевдоганзейском стиле хрущёвки на Ленинском проспекте в Калининграде или «Рыбную деревню» — цветные фасады, фальшивый фахверк, лепнина.
Концепции, выложенные губернатором Антоном Алихановым в Instagram* и главой Фонда капремонта Оксаной Астаховой в Facebook**, вызвали негодование у многих калининградских краеведов. Наиболее популярным стало высказывание Ильи Заболотнова — его пост в Facebook** о том, что необходимо изменить ход ремонта домов в Железнодорожном, набрал более 200 репостов.
«Опубликованные Оксаной Астаховой эскизы не только радикально изменяют исторический облик зданий, они, увы, объективно очень плохи со всех точек зрения — архитектурной, эстетической, культурной. Это отсутствие единого стиля, пропорций, гармонии. Имитация фахверка — но такого, который не мог бы быть функциональной конструкцией. Классицистические элементы (как те, которые убрал Штоффреген, только хуже) — на здании совершенно не классицистических пропорций. Это даже не поделка под старину, это нарочитое, вызывающее игнорирование культурного и исторического контекста, его демонстративное высмеивание», — утверждал Заболотнов.
Вскоре в региональной общественной палате прошёл круглый стол, посвящённый ремонту в Железнодорожном. На нём Заболотнов поделился принципами, которые, по его мнению, необходимо использовать при ремонте исторического района посёлка. В частности, любая архитектурная деталь должна иметь референс, все архитектурные решения должны быть релевантны историческому ландшафту Натангии и Бартии (исторические области Европы, географически расположенные на нынешнем юго-востоке Калининградской области и севере Польши — прим. «Нового Калининграда»), имитация фахверка допустима только там, где мог быть настоящий фахверк, при этом она должна иметь рисунок функциональной фахверковой постройки. Также Заболотнов подчеркнул, что критически важно сохранить эрративы — именно они, по его мнению, создают туристическую привлекательность.
Присутствовавшие на заседании жители потребовали вернуть первоначальные эскизы и побыстрее завершить ремонт, потому что «туристическая составляющая должна быть составляющей, а не преобладающей», а им там жить. Чиновники заняли осторожную позицию — вроде как и поддержали историческое восстановление, но одновременно отметили недовольство жителей, а также давили на то, что квартал сильно изменился за последние сто лет, так что восстановить его полностью всё равно не получится, так что можно и что-нибудь добавить и «создать новый исторический облик», как выразился главный архитектор Калининградской области Евгений Костромин.
По словам советника губернатора, архитектора Вячеслава Генне, при разработке концепции отдельно выделили объекты культурного наследия, которые надо восстановить досконально, отдельно — дома, которые можно восстановить по историческим фото и архивным материалам и отдельно — объекты, которые «доведены до неузнаваемости» и восстановить их уже нельзя или нет смысла. Отдельно Генне подчеркнул необходимость дальнейшего благоустройства этой части посёлка — перекладывание брусчатки, установку освещения, каменные отмостки и так далее.
«По поводу фахверков — поверьте, там даже будут деревянные чопики. Это будет очень близко к тексту. Естественно, мы не будем разрушать мансардные этажи, чтобы достоверно заполнить их кирпичом. Выселять оттуда людей. Не те бюджеты. Это не Зимний дворец. Мы делаем, создаем помимо всей этой сказки — Гердауэн — среду для людей, возвращаем им комфорт, из которого они выпали», — пояснил архитектор.
На этом какое-либо общественное обсуждение возрождения Железнодорожного завершилось. Ни эскизы, ни проекты в публичном доступе не появились. Работы продолжились своим ходом.
Глава 3. Здесь было всё.
В Железнодорожном, по официальным данным, живёт около 2700 человек. Население постоянно убывает — из-за отсутствия работы почти вся молодёжь уезжает в более крупные населённые пункты или в областной центр. И главная проблема посёлка, как утверждают местные жители, не во внешнем виде домов в центре (а ремонтируют сейчас именно фасады и крыши) — а в отсутствии работы и полноценной инфраструктуры для жизни.
«Здесь живут в основном пенсионеры, молодежи мало, и все работают в Калининграде. Здесь работы нет. Если бы здесь открыли какие-то точки... здесь же было всё — кирпичный завод, хлебозавод, пивзавод, молокозавод. Здесь была Маленькая Швейцария, здесь было всё. А теперь нет ничего. Остались только муниципальные школы, садики, больницы. Ну и пилорама есть и кирпичный немного держится. Всё. Больше нет ничего», — рассказывает жительница посёлка Валентина.
Около домов, обросших лесами, стоят уже почти руины двух фахверковых складов — зданий, ставших визитной карточкой Железнодорожного именно в таком состоянии. О плачевном состоянии зданий и грубейших нарушениях в их охране со стороны собственника региональная Служба охраны объектов культурного наследия говорила ещё в 2013 году (а в аварийном состоянии они находились уже в конце 90-х). В 2014-м склады начали разбирать — власти и собственники утверждали, что это необходимо для последующего восстановления зданий. Однако ни в 2014 году, и в 2015-м, ни позже склады так и не были отреставрированы и по сей день стоят в полуразобранном состоянии. Разве что строительные заборы повалило.
Фахверковые склады перешли в руки Сергея Бочкова и Вячеслава Пивоварова в 1991 году. Взамен в 1993 году они построили 8 сараев для жителей посёлка. Бочков и Пивоваров выступают собственниками зданий и сегодня. В реестре недвижимости склады числятся как «объекты незавершённого строительства».
И местные, и региональные власти знают имена собственников, но до 2018 года фактически ничего не предпринимали, да и сейчас пока обходятся угрозами. «Мы осуществляем административное воздействие на собственника уже не первый год и, если не получится в этом году добиться реальных результатов от владельцев, тогда будем доводить до процедуры изъятия», — говорил зимой 2018 года глава Службы охраны памятников Евгений Маслов. В конце того же года уже губернатор Антон Алиханов говорил о необходимости забрать склады у собственника.
В сентябре 2019 года выяснилось, что власти уже было занялись изъятием, но тут объявился собственник и пообещал выйти в ближайшее время на объект и до конца года восстановить здание. «Приведите человека ко мне. Мне поговорить просто, в глаза посмотреть, и чтобы он дал мне обещание, что „Да, я восстановлю“», — сказал по этому поводу губернатор. В любом случае, будут склады изъяты или нет, единственный путь их восстановления сегодня — это полный разбор и строительство заново из тех же материалов, говорит Маслов.
В целом же ремонту домов местные рады. Рассказывают, что думали, будто о них уже совсем забыли, а теперь появилась какая-то надежда. «Родители сюда приехали в 47-м, — говорит жительница ул. Первомайской Анна Степановна. — Я тут все проблемы знаю. У меня здесь (показывает на голову) плёнка, я всё помню. Как колокола с кирхи снимали, помню».
Полуразрушенная кирха XIV века, на которую открывается вид с ремонтируемых улиц, у властей не в приоритете. «Здесь мяч на стороне РПЦ, это епархия владыки Николая, мы с владыкой эту тему обсуждали, и со следующего года у нас будет грантовая программа, через которую мы будем финансировать восстановление объектов культурного наследия. Необязательно объектов, которые находятся в собственности РПЦ, но и других — частных, муниципальных, региональных в том числе. У него есть видение по Черняховску, по другим населенным пунктам, где что приводить в порядке. Кирха в Железнодорожном не была в списке главных приоритетов, но это не значит, что мы с течением времени не дойдем и до нее тоже», — говорит губернатор Антон Алиханов.
В приоритете — газопровод (его уже ведут), благоустройство исторического квартала и центральной площади. Власти рассчитывают таким образом привлечь не только туристов, но и бизнес, и этим вернуть жизнь в посёлок. Губернатор считает, что после обустройства центра Железнодорожного сюда потянутся предприниматели, появятся новые кафе и магазины. Также власти хотят завлекать бизнес кредитами «с отрицательными ставками» — под 1% годовых. В планах есть и строительство «каких-то локальных очистных», и даже оживление погранперехода. Правда, пока только железнодорожного. Автомобильных переходов, утверждает глава региона, в области хватает.
Глава 4. Люди у нас хорошие.
К сентябрю в Фонде капремонта всё-таки утвердили проекты. Финальный вариант визуализации Оксана Астахова продемонстрировала Антону Алиханову во время выезда чиновников в Железнодорожный в середине сентября. Он вроде удовлетворил и жителей, и общественников, и чиновников. «Это всё, конечно, гораздо лучше чем то, что было показано сначала. Надо понимать, что за этим стоит коллективный труд и коллективные усилия большого количества людей, уполномоченных этой работой заниматься, — прокомментировал новые эскизы „Новому Калининграду“ Илья Заболотнов. — Документация хорошая, теперь важно, чтобы исполнялся авторский надзор, и чтобы это всё было реализовано именно в том виде, в каком должно быть, и с надлежащим качеством».
Черепицу обещано заменить на новую (также керамическую), каменные цоколи обещают вернуть, все провода и кабели убрать под землю, а брусчатку на улицах — восстановить.
«У нас на крыше была черепица изначально, но потом был пожар на втором этаже, и после него по-быстрому положили по дешевому варианту шифер. А сейчас по планам капитального ремонта будет керамическая черепица. Проект, в принципе, нравится», — рассказывает Олег. Его дом расположен в центре исторического квартала. Над входом — барельеф с неведомым животным, обильно покрытый краской. Барельеф обещают сохранить и восстановить в первозданном виде. Вокруг Олега лежат осколки черепицы и старые балки. «Посмотрите, они уже гнилые все», — показывает он на старое дерево.
«Люди хорошие у нас. Люди все добрые. Но то, что вот видишь — как после бомбежки. Я не знаю, будет ли наш дом ремонтироваться, — слышала, что только центр будет. Наш дом возле пивзавода стоит, барак столетний, капремонт будут делать в 44-м году, — вздыхает Лидия. Она сидит на лавочке у магазина на площади, общается с продавщицей, которая возвращается в магазин, когда к нему подходит пара молодых людей. Когда они уйдут, женщина вернётся на скамейку к подруге.
На площади малолюдно. На импровизированных лотках продаётся всё подряд — от обуви до продуктов, пожилые торговцы между собой обсуждают политику. В сквере несколько мужчин завтракают йогуртами и булочками. Изредка можно встретить женщину с коляской или прогуливающегося пенсионера. В летний полдень около старой мельницы над озером несколько мальчишек катаются на тарзанке в плавках — всегда готовы к падению.
Жители Железнодорожного прекрасно понимают, что ремонт фасадов не решит их проблем. Да и в схему губернатора с привлечением бизнеса красивыми улицами верят мало — людям нужна работа, нужен ремонт других домов (а не только центрального квартала), нужна баня (её закрыли на ремонт и не открыли), нужен общественный транспорт, нужен ремонт дорог и моста, поэтому на вопрос, чего они ждут от приведения центра в порядок, многие отвечают усмешкой — да, красиво будет, спасибо за это, но красотой никого не накормить.
«Я не думаю, что она [реставрация] улучшит жизнь. Рабочих мест нет, молодежь здесь не остается. Это у кого есть работа, ещё более-менее. А так-то — что здесь делать», — пожимает плечами Олег. На брусчатку со звоном приземляется черепица.
Текст — Татьяна Зиберова, фото — Виталий Невар, изображения предоставлены Фондом капитального ремонта.* Instagram — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ
** Facebook — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ
© 2003-2024