Скоро стадиону «Калининград» предстоит стать «Ростех Ареной». Госкорпорация купила права на название и объявила о планах поддержки футбольного клуба «Балтика», вышедшего в Премьер-лигу. «Новый Калининград» поговорил с директором стадиона Владимиром Савиным о том, как эти события изменят жизнь и доход арены, «белых слонах» и неслучившемся концерте Rammstein.
— В 2018 году, уже после проведения Чемпионата мира, прежний коммерческий директор стадиона «Калининград» Геннадий Борисов заявил, что арена никогда себя не окупит. Вы с этим мнением согласны?
— Я не знаю практик, где стадион бы окупался, если рассматривать его отдельно от команды, которая его арендует. Наверное, где-то он прав. Многое зависит от продажи нейминга, это может стоить дорого.
— И в начале июня стадион «Калининград» всё же продал своё имя «Ростеху». Сколько за это заплатила корпорация?
— Я скажу о том, о чём я могу говорить. Продажа нейминга ещё не состоялась официально, но я надеюсь, что к первому домашнему матчу «Балтики» в РПЛ 6 августа мы уже официально будем «Ростех Ареной». Финансовые детали я не могу раскрывать. Могу сказать, что это значительная сумма, которая поможет стадиону в эксплуатации и развитии. Мы рассчитываем на долгосрочное сотрудничество.
— Что «Ростех» купил за эти деньги?
— Мы сейчас на стадии окончания переговоров. В первую очередь, конечно, меняется официальное название стадиона. Мы принимаем обязательства о том, что любые упоминания в СМИ, в наших пабликах и так далее будут теперь с «Ростех Ареной». Естественно, это замена всего брендинга, существующего на стадионе, в том числе всех вывесок в городе, где написано «Стадион «Калининград». И ещё достаточно много обязательств, про которые я пока не могу говорить, потому что они в стадии утверждения.
— Были ли ещё предложения от спонсоров?
— Настолько активных потенциальных спонсоров, как корпорация «Ростех», у нас не было. Так, наверное, сложились обстоятельства, что и стадион стал лучшим в России, и команда вышла в РПЛ. И, конечно, это заслуга нашего руководства — губернатора Антона Андреевича Алиханова и министра спорта Натальи Сергеевны Ищенко, потому что такие решения принимаются на уровне региона.
— Вы изучали мировой опыт спортивных объектов, которые остаются после футбольных чемпионатов?
— Да, конечно. Был печальный опыт с «белыми слонами» в Бразилии и Южной Африке. Стадионы были заброшены и превращались в парковки, зарастали деревьями. В нашем случае изначально думали про жизнь стадиона после Чемпионата мира и создавали Концепцию наследия. В каждом регионе есть свой бизнес-план по использованию стадиона, который отражает его социокультурные особенности. Перед нами есть целевые показатели — мы должны проводить массовые мероприятия, количество которых с каждым годом должно расти. Например, в этом году мы должны провести 35 мероприятий, заработать не меньше 45 млн рублей, быть стадионом не ниже первой категории РФС (соответствовать стандартам Российского футбольного союза, предъявляемым к аренам и их инфраструктуре — прим. «Нового Калининграда»). Сейчас у нас высшая категория. Государство потихонечку формирует коридор, который заставляет нас больше думать про монетизацию, при этом не забывая про государственный заказ. Для этого создан институт государственно-частного партнёрства. Пока это, может быть, немножко искусственно, но мы всё равно идём к тому, что государственные деньги из отрасли должны уходить, а частные — появляться. Сначала по чуть-чуть, чтобы реализовывались какие-то кейсы, где инвесторы вкладывали бы свои деньги, понимая, что с государством можно делать бизнес.
— И что подразумевает Концепция наследия Чемпионата мира по футболу для Калининграда?
— В первую очередь в ней говорится о многофункциональном использовании стадиона. Он не должен быть только футбольным. Там очень подробно написано о проведении мероприятий вплоть до музыкальных фестивалей, чуть ли не про цирк. Мы эти вещи немного откорректировали. Концерты, форумы, кинопоказы, спорт — это то, чем мы занимаемся. Пробовали делать даже выставки собак. Сейчас готова смета на переоборудование лож гостеприимства — скайбоксов — в гостиницу. Это очень красивый проект: каждая из 15 лож, если у нас будет финансирование, будет отражать какое-то уникальное место Калининградской области. Можно будет пожить, например, в номере «Остров Канта», «Марципан» или «Музей Мирового океана». То есть во время футбольных матчей это будут ложи повышенной комфортности, а вне футбола — гостиница.
— Когда она запустится?
— Сейчас смета проходит экспертизу. Если финансирование подтвердится, то есть надежда сделать гостиницу в этом году. Я боюсь это анонсировать, потому что в государственном секторе много бюрократии, нужно на каждом этапе проходить согласования, аукционы, экспертизы и так далее. Бывает, что идея рождается, а пока к ней идёшь, она уже начинает жить сама по себе. Хотел одно сделать, а потом мировая ситуация поменялась — и уже нужно делать то-то другое. Коронавирус, СВО — всё это влияет, конечно, и на нас. У нас в общем-то в 2022 году на высокий стадии были переговоры с группой Rammstein. Конечно, мы рассчитывали на приезд зрителей из соседних стран. Проблема ёмкости калининградского рынка в том, что он очень небольшой, у нас живёт всего 1 млн человек. Если говорить про наши стадионы-конкуренты, то в Екатеринбурге больше 2 млн человек живёт только в городе, а ещё есть Свердловская область. Они могут позволить себе провести концерт. Сейчас они проводили рок-фестиваль «Кардиограмма», где выступал Гарик Сукачев и другие музыканты. У них это окупится. У нас желающих рискнуть своими деньгами и провести подобный концерт пока не появляется, но мы сами продюсируем концерты. Вы видели, что у нас было на Музейную ночь (в рамках ежегодной акции в чаше стадиона выступала группа «Темноямск» — прим. «Нового Калининграда»), в начале июля мы провели саунд-арт концерт. Эти проекты показали, что концерты здесь могут быть. Может, не для 20 тысяч человек. В Музейную ночь пришли 3600 человек, единовременно в чаше находились от 700 до 1000 человек. Мы ждем желающих провести концерт. Пока мы их ждём, сами продюсируем мероприятия.
— Сколько сейчас стоит провести полномасштабный концерт на стадионе?
— Скажу так, если это полноценный концерт с использованием футбольного поля, с танцполом, нужно рассчитывать, что должны прийти более 20 тысяч человек. Если их меньше, то концерт рентабельнее провести во Дворце спорта «Янтарный». Там ещё и крыша есть. Преимущество стадиона и его недостаток одновременно — то, что это дорого. При этом стадион может вместить до 35 тысяч человек. Как только появляется понимание, что такое количество может собраться, концерт уже имеет смысл.
— Был опыт с «Ленинградом», когда собрали около 20 тысяч человек.
— И это было самое низкое число в России.
— Понятное дело, что мы сейчас не можем говорить о группе Rammstein или Depeche Mode, которую министр по культуре и туризму Андрей Ермак мечтал привезти в Калининград, но способна ли какая-то российская команда собрать стадион, на ваш взгляд?
— Сейчас же ещё уменьшилось количество выступающих. «Руки вверх» собирали по 30 тысяч человек в Волгограде, но, опять же, там другая специфика области. Для нас это очень большой финансовый риск. Как у площадки у нас нет таких денег и компетенций, чтобы рисковать, а продюсеров, которые готовы были бы это сделать, сейчас нет. И ещё есть вопрос звука. Необходимого для стадионного концерта оборудования в Калининграде нет, его нужно везти, а логистика сейчас ещё сложнее.
— Как в целом усложнение логистики затронуло стадион «Калининград»?
— Конечно, оно затронуло, но мы адаптируемся. Допустим, сейчас у нас ребята летят в командировку — из России уходят несколько компаний, и наши заводы приглашают специалистов, чтобы они посмотрели на импортозамещение. Государство реагирует, бизнес реагирует, мы тоже реагируем, стараемся максимально импортозаместиться. Семена пока есть для футбольного поля. Электричество местное, тепло есть, спортивное оборудование тоже уже в России много делают. Что-то подорожало, какое-то технологичное оборудование по-прежнему завозится через параллельный импорт, но в целом таких проблем, чтобы у нас встало всё, нет.
— Вы уже говорили, что содержание стадиона обходится в 200-250 млн рублей год. Сколько здесь федеральных и региональных денег?
— Финансирование стадиона сейчас на 95% федеральное. Регион платит 5%. Ну и доля наших доходов растёт. В прошлом году у нас 52 млн заработанных и 18 млн дебиторки (задолженности стадиону со стороны контрагентов — прим. «Нового Калининграда»), то есть всего мы заработали под 70 млн рублей.
— Есть планы наращивать долю стадиона в структуре доходов? На какую сумму реально выйти?
— Я даже боюсь прогнозировать в этом изменчивом мире.
— Продажа нейминга позволит выжить без федеральной поддержки?
— На сегодняшний день федеральный бюджет не подтвержден. С высокой долей вероятности со следующего года вливаний из федерального бюджета не будет. Тогда у нас получается три статьи дохода — это нейминг, регион и заработанные нами деньги.
— Из чего сейчас складываются собственные доходы стадиона?
— Порядка 60% доходов — это проведение культурно-спортивных мероприятий, 23,5% — аренда, 3% — услуги спортивного клуба «Наследие», то есть занятия по единоборству и фехтованию. Также у нас есть экскурсионная деятельность, продажа мерча и сувениров. Это небольшие проценты в структуре доходов, но они растут. Например, мы сделали свой мерч, и он позволил увеличить средний чек с экскурсий на 50%. Пока что это пять нулей, но, думаю, мы можем подойти к шести нулям. Мы сейчас активно работаем с другими музеями. В городе должны появиться три баннера, приглашающие к нам на экскурсии в спортивный парк.
— Получается, что самая большая статья доходов — это проведение спортивных мероприятий, но аншлаг был только на матче «Балтики» с «Рубином». Стадион в этом плане зависит от количества зрителей?
— Это работает по-другому. У нас есть фиксированная стоимость стадиона в день матча. Мы не зависим от количества проданных билетов — это доходы «Балтики», нас интересует только количество матчей.
— По аналогичной схеме проводился, например, и концерт Дениса Майданова в поддержку СВО на территории стадиона?
— В данном случае мы просто помогали министерству культуры, это не было для нас бизнесом. Бывает, что мы контрактуемся. Бывает, что просто должны помочь. Мы больше любим, когда зарабатываем.
— Складывается ощущение, что большинство событий на стадионе проводят властные структуры или близкие к ним организации.
— Действительно, помимо того, что мы должны зарабатывать, мы должны ещё нести социальную функцию. Конечно, нас нагружают мероприятиями, которые мы должны провести, чтобы помочь региону.
— Кто сейчас ваши арендаторы? Помимо «Балтики», конечно.
— Это спортивные школы, картинг, теннисные корты, большое футбольное поле. Недавно у нас проходила Лига чемпионов бизнеса. Шесть команд играли на футбольном поле и платили за это деньги. Мы предоставляем помещения в аренду не только для спорта, но и для различных форумов, корпоративных мероприятий, можно даже устроить фотосессию или заказать предложение руки и сердца. Несколько раз у нас делали гендер-пати на футбольном поле. Два или три кейса у нас было уже. Это вполне себе доступные цены. Думаю, большинство людей сможет себе позволить. В сентябре планируется выставка недвижимости. Сейчас даже больше интереса стало со стороны частного бизнеса, потому что чем больше мы проводим мероприятий, тем больше к ним растёт интерес.
А в целом к нам на территорию можно попасть свободно с девяти утра до десяти вечера — без заявки, без пропуска. Мы сделали фирменный стиль спортивного парка, чтобы людям было проще ориентироваться, промаркировали четыре маршрута: детский, колёсный для посетителей на роликах, велосипедах или самокатах, трек для желающих посмотреть на культурные объекты и маршрут для тех, кто хочет позаниматься спортом. Люди приходят играть в баскетбол и волейбол, всё это бесплатно. У нас есть проект «Спортивный волонтёр». Его суть в том, чтобы спортивная инфраструктура жила. Есть такая история: построили, отчитались, всё хорошо. Мы хотим, чтобы это жило по-настоящему, чтобы человек, который не знаком со спортом, мог прийти на стадион, а спортивные волонтёры — люди со спортивным опытом — на регулярной основе проводили бы занятия для всех желающих. Сейчас Елена Зуйкевич, мастер спорта по легкой атлетике, проводит занятия по бегу по субботам. Евгений Казаков — её антипод, он у нас тяжёлый такой, камень — проводит занятия по силовым видам спорта. Также бесплатен для всех желающих клуб «Спортивное долголетие». Это йога, гимнастика, северная ходьба, танцы, здоровая спина, цигун. Мы начали проводить социальные танцы, чтобы горожане могли попробовать танцевать вместе с инструктором.
— Весной стадион проводил очередные закупки из-за «поплывших» грунтов. Это и 64 млн рублей на капитальный ремонт верхней части стилобата, и 7,5 млн рублей на ремонт покрытия вокруг арены. Насколько ситуация критична?
— Происходит консолидация грунта, это нормальная история. На основании заключения экспертов мы понимаем, что это будет происходить на протяжении десяти лет после постройки стадиона, поэтому ежегодно приводим её в порядок. У нас стоят маячки, проводится геомониторинг, пока у нас всё хорошо, всё в допустимом пределе. Сама чаша стоит устойчиво, а территория около неё консолидируется, но с каждым годом всё меньше и меньше. После окончания строительства прошло пять лет, динамика уменьшается. Когда всё это завершится, точно никто сказать не может. У других [построенных к Чемпионату мира] стадионов тоже есть своя специфика, и чьи-то особенности, скажем так, более накладные.
— И в чем специфика калининградского стадиона помимо проседающих грунтов?
— Например, в Екатеринбурге стадион находится в центре города, Его просто реконструировали («Екатеринбург Арена» построена в 1950-е годы — прим. «Нового Калининграда»). Это здорово, к ним легко попасть. Там невысокие потолки, поэтому наполняемость у них меньше, территория меньше. В Сочи стадион тоже был построен ещё к Олимпиаде, плюс это курортная история. Саранск — у них своя проблема, у них команды нет. Нижний Новгород — команда есть, но, скажу так, с инженерной точки зрения наш стадион очень хороший. У нас нет таких проблем, с которыми сталкиваются некоторые другие стадионы. Мы сейчас были в Первой лиге, стадион перешёл в Премьер-лигу. Команды Премьер-лиги — это другой уровень, другие доходы.
— Как выход «Балтики» в Премьер-лигу изменит жизнь стадиона и поможет ему заработать?
— Количество матчей в Премьер-лиге уменьшается, но мы одновременно находимся в групповом этапе Кубка России. Стадион будет больше зарабатывать за каждый матч, но надо понимать, что выход в Премьер-лигу — это и дополнительные обязательства со стороны стадиона, другой регламент, введение карты болельщика. Сейчас мы работаем над последними приготовлениями. У нас введена система идентификации болельщиков, которая необходима на всех стадионах РПЛ по закону. Развёрнут временный многофункциональный центр, который будет увеличен до 20 мест и будет работать в дни матчей. Уже провели тестовые учения с участием силовых структур, министерством спорта и Федеральной дирекцией проведения мероприятий. Будут и другие требования к трансляции. Показом всех игр занимается «Матч ТВ». Для проведения трансляции необходима ПТС (передвижная телевизионная станция — прим. «Нового Калининграда»). Ввиду уникальности нашего региона —- очень сложно к нам ездить — у нас будет не мобильная, а стационарная система, которая будет разворачиваться на каждом матче. Насколько я знаю, в России такого ещё ни у кого нет. Это оборудование предоставила компания «Матч ТВ». На днях мы получили от неё согласование транслировать гостевой матч «Балтики» со «Спартаком» 31 июля на экране стадиона, где обычно показывают кинофильмы. Это будет бесплатно, только необходимо иметь карту болельщика. Так что можно будет смотреть матчи «Балтики» на калининградском стадионе, даже если игры будут проходить в других городах.
Беседовала Алина Белянина. Фото: Юлия Власова / Новый Калининград
© 2003-2024