Политика зелёных животов

История, приключившаяся с главой администрации Светлогорска Александром Ковальским, настолько же странная, насколько показательная. Якобы огнестрельное ранение, о котором сам мэр сообщил в СМИ, опровергнутое на следующий день, с демонстрацией чьего-то живота, измазанного зелёнкой, привело к серьёзным последствиям. Возбуждено уголовное дело, Ковальский подаёт в отставку, а в правительстве обсуждают «кандидатуру его преемника». Вряд ли кто-то, кроме ближайших сподвижников Ковальского (в первую очередь — его собственного Совета депутатов), всерьёз будет сожалеть об уходе главы администрации. Но эта история весьма интересна, потому что иллюстрирует методы, которыми в 2017 году вершится внутренняя политика в самом западном регионе России.

Война с муниципалами — ключевая составляющая внутренней политики любого губернатора. Подчинить, подавить, нагнуть, а если не нагибается, то заменить на того, с кем эти операции проходят удобнее. Каждый правитель Калининградской области доблестно реализовывал себя в этой сфере, меняя за свой срок большую часть руководителей местного уровня. Антон Алиханов не стал исключением, однако от «молодого технократа» стоило бы ожидать чуть большего изящества — но тщетно.

Во времена Георгия Бооса с изяществом были определенные проблемы. Но тому было одно веское оправдание. Тогда демократии в стране было побольше, мэров население избирало напрямую, и ликвидация главы муниципалитета по инициативе губернатора выглядела как неприглядное вмешательство в местное самоуправление. В том же курортном Светлогорске в 2006 году была проведена спецоперация по устранению мэра Олега Верниковского. Победивший на выборах за два года до этого Верниковский был задержан на границе с Литвой, по подозрению в контрабанде оружия и боеприпасов. У него в машине якобы нашли револьвер и патроны, возбудили уголовное дело, которое ничем особенным не кончилось. Впрочем, смещение Верниковского в первую очередь было связано не с конфликтом с вышестоящим руководством, но с чересчур криминализированной ситуацией на курорте. Тогда там была застроена ещё не вся свободная земля, и жизнь в Светлогорске кипела: жгли машины и дома, убивали людей и резвились по-полной. Но уже без Верниковского; он с политической карты региона исчез навсегда.

Другим ярким эпизодом времён Бооса был конфликт с Андреем Мироновичем, главой очень маленького поселения Озерки в Гвардейском районе. Причиной раздора стала котельная «Лукойла», которую Георгий Боос решил передать на баланс муниципалитета вместе с долгами. Покрывать их предполагалось за счёт населения, увеличив тариф на тепло. История вышла в публичное пространство — после ссоры в кулуарах Миронович открыто выступил против такого решения. «Людей нельзя оставлять один на один с бедой по фамилии Миронович», — заявил Боос. «Людей нельзя оставлять один на один с бедой по фамилии Боос», — парировал Миронович. Тогда ещё не затихла окончательно дискуссия о том, правильно ли решение о тотальном обескровливании муниципалитетов и полном их подчинении региональной власти. И конфликт большого губернатора и маленького мэра выглядел весьма интересно — но кончился, конечно, предсказуемо: победой Бооса. Миронович был вынужден уйти в отставку, вроде бы неплохо себя чувствует до сей поры, но в политику более не ходил.

В эпоху Николая Цуканова (как и во времена его предшественника) сменились главы почти всех муниципалитетов, и происходило это с разной степенью скандальности. Лидирует по части склочности, конечно, отставка главы Гвардейского района Ивана Кавуна.

Иван Кавун: «Губернатор мне сказал публично, что коммунисты — онанисты»
Перед судьбоносным заседанием районного Совета во вторник, на котором он был «удален в отставку», глава Гвардейского района Иван Кавун дал интервью «Новому Калининграду.Ru». Кавун рассказал о том, что считает истинной причиной своей отставки, что думает о депутатах Совета, а также о том, как у него складывались отношения с губернатором Николаем Цукановым и чиновниками правительства.

Противоборство Цуканова с Кавуном было, конечно, самым ярким в публичном пространстве, однако и в других муниципалитетах хватало треша, с той лишь разницей, что он не так ярко выплескивался в медиапространство. Самая мощная фаза «мэрокоса» пришлась на конец 2012 — начало 2013 года. Отставка главы администрации Черняховска Валерия Фомина (по словам Цуканова, Фомин «устал видеть, что у него что-то не получается»), свержение главы Янтарного Владимира Сердюкова (сам Сердюков применял термин «политический заказ»), расчистка места главы администрации Гусевского района от Галины Силенко под подручного Цуканова, человека с криминальным прошлым Евгения Михайлова. Главу администрации Озерского района Анатолия Светкина убрали под предлогом того, что в тамошние посёлки не приезжает автолавка с продуктами. «Виновные будут наказаны», — написал Цуканов в твиттере и сместил Светкина. И это лишь несколько примеров из бесконечной череды обвинений, заявлений, давлений и, в финале, неизбежных отставок.

Про Балтийск лучше даже не вспоминать — эта мясорубка муниципального управления не останавливалась ни на минуту ещё со времён Бооса. Она бодро перемалывала как пытавшихся влезть на муниципальные должности ушлых граждан, так и надежды жителей Балтийска на хотя бы какой-то свет в конце туннеля. Точно так же не стоит останавливаться и на извечном противоборстве губернаторов и главы Калининграда. С Александром Ярошуком воевали в разные годы и с разной степенью воодушевления как Георгий Боос, так и Николай Цуканов. Счёт оказался «2:0» в пользу Ярошука. Однако эта история антагонизма руководителей города и области столь богата, что требует отдельного повествования.

К моменту, когда губернатором Калининградской области стал Антон Алиханов, обстановка на муниципальном фронте вроде бы стабилизировалась. Со всеобщими выборами мэров наконец было покончено даже в Калининграде, остававшемся до последнего странным исключением, объяснить природу которого открыто никто не мог.

Да и сам Алиханов являл собой пример новой формации глав субъектов РФ. Созданная по образу и подобию главной и единственной ролевой модели конца десятилетия, Владимира Путина, эта политическая фигура отвечала нескольким ключевым требованиям. «Технократическая» модель управления требует от регионального суверена принимать жесткие решения, не особо вдаваясь в объяснения их причин; быть равноудаленным от всех интересантов; играть в свою игру, правила которой известны лишь одному человеку. Изредка устраивать демонстративные проявления человечности, тщательно срежиссированные и имеющие четкие задачи.

По следам кочана
Губернатор Калининградской области позволил себе в привычной уже для него манере ответить на вопрос об отказе от так называемого «адресного» принципа при выплате компенсаций за детский сад. «По кочану», — ответил он на вопрос «почему». И тут же попал в заголовки федеральных изданий.

Зверя по имени «медиа» нужно кормить, а делать этого ни Алиханов, ни его подручные не умеют. Это у Путина пресс-секретарь — Песков, а у Алиханова — всего лишь Лысков.

Однако в том, что касается муниципального управления, вполне стоило ожидать применения этого жёсткого и безмолвного путинского стиля. Он и имел место — к примеру, резкое и никем толком не объяснённое перемещение в Балтийск в марте нынешнего года экс-вице-мэра Калининграда Сергея Мельникова казалось образцом подобной внутренней политики. Политики сильного руководителя, уверенного в себе настолько, что объяснять кому-либо свои действия он не считает нужным.

Но уже следующее кадровое решение обнаружило некую трещину в этой крепости регионального самодержавия. Отставка в июне 2017 года главы администрации Черняховского городского округа Сергея Щепетильникова и посадка туда вытащенного из неизвестного пыльного чулана героя времён Бооса — экс-спикера облдумы Сергея Булычева — внешне прошла гладко. Никаких причин никто никому не объяснял: почему-то Щепетильникова нужно было убрать, а Булычева нужно было назначить. Но гладко всё было лишь отчасти: контрразведчик Щепетильников остался крайне недоволен тем, как с ним обошлись, это откровенно сквозило в его комментариях по поводу отставки. «Губернатор не видит меня в своей команде в Черняховске, — говорил он. — Насильно мил не будешь, поэтому такие обстоятельства». Это — нарушение технократического канона; он предполагает, что участник кадровой рокировки принимает реальность смиренно, не кривит губы и не даёт двусмысленных комментариев. Власть абсолютна, подчинение — окончательно. Кроме того, Булычев оказался компромиссной фигурой: обидной пощёчиной Александру Торбе, внутриполитическому специалисту Алиханова, стал отказ черняховских депутатов согласовывать «пересадку» в кресло сити-менеджера депутатов Юрия Карафелова, главы Багратионовского совета.

Причин избавлять Светлогорск от власти Александра Ковальского у Антона Алиханова было достаточно. Градостроительный конфликт вокруг «стакана» — проекта апарт-отеля на берегу моря в Светлогорске — оказался крайне значимой историей, стал причиной отъема у муниципалитетов права выдачи разрешений на строительство, и вообще очень удачно совпал со сменой власти в регионе. Тут же и крайне громкая история с покушением на депутата облдумы и издателя «Новых колёс» Игоря Рудникова. Формально Ковальский тут не при чём; фигурантом дела о покушении он так и не стал. Но его фамилия постоянно звучала в зале суда, его вызывали на допрос, Рудников требовал отстранить Ковальского от должности, сам же сити-менеджер утверждал, что к нападению никакого отношения не имеет и благодарил Рудникова за «рекламу».

Однако по какой-то причине (а точнее, целому комплексу причин) избавиться от Ковальского у Антона Алиханова не получалось. Точнее, не избавиться, а осуществить технократический манёвр в стиле современной путинской России, когда решение принимает один человек, оно выполняется моментально и не предполагает обсуждений и толкований. Чётко, резко и дерзко, как удар серпом. Такие решения осуществляются одномоментно, личным разговором или телефонным звонком. «Алло, вы уволены».

Но что-то пошло не так. Технократическая машина, которую пытается соорудить тут Алиханов, снова дала сбой. Конечно, Александр Ковальский был изрядно защищён: к примеру, представить себе, что Совет депутатов, которым руководит Владимир Бондаренко, бывший помощник Ковальского в бытность его депутатом горсовета, выступит против патрона, было невозможно. Наверняка Ковальский предпринял и иные меры безопасности, дабы не повторить печальный опыт своего предшественника Олега Верниковского. Вероятно, попытки убедить его предпринимались, но успеха не возымели. И Алиханову сотоварищи пришлось ждать, пока Александр Ковальский не придёт в то странное расположение духа, при котором люди заявляют в СМИ об огнестрельном ранении, но не идут ни в больницу, ни в полицию. Как гласит модная ныне шутка — «упал, очнулся — „Клопс“».

И даже в этой ситуации областная власть могла сохранить лицо. Дождаться, пока гражданин сити-менеджер придёт в себя и сообщить ему, что такие выходки не совместимы с важной муниципальной должностью. Вместо этого власти и спецслужбы провернули сомнительную операцию под кодовым названием «Зелёный живот».

На госканале была размещена фотография некоего живота, обильно политого зелёнкой. Сообщалось, что это живот Ковальского, а ранений на нём в ходе освидетельствования обнаружено не было. Всё это выдавалось за «журналистское расследование»; то, что «расследователи» не удосужились обнаружить самого фигуранта и задать ему пару вопросов, никого не волновало. Из этого чудо-материала на канале, в который власти вкачивают десятки миллионов рублей, так бодро торчали уши асов пиара из правительства и спецслужб, что становилось грустно.

Грустно в первую очередь за самого Антона Алиханова. Он изображает полноправную власть, но в то же время не может осуществить требуемую кадровую перестановку без того, чтобы прибегнуть к сомнительным сюжетам на госТВ. Он пытается выглядеть технократом, суровым правителем без страха и упрёка, но вместо этого лишь повторяет худшие примеры из времён своих предшественников. Следовать подобной тактике — расписываться в собственном политическом бессилии. Пусть результат и достигнут: Ковальский подал в отставку.

Конечно, есть иное объяснение истории с «зелёным животом». Но оно ещё менее красит нового правителя. Спецоперация по избавлению Светлогорска от Ковальского (от которого, скажем прямо, давно стоило этот курорт избавить) могла быть не просто проведена при участии спецслужб, но инициирована ими.

Тогда Антон Алиханов оказывается всего лишь не особо важным инструментом, куклой в руках всесильных людей в неброских серых костюмах, которые лучше всех остальных знают, что и как должно происходить в этой стране. Быть не правителем-технократом, но техническим правителем, шестерёнкой в машине, ход движения которой не зависит от человеческих желаний и устремлений — печальная, незавидная участь. Хотя, возможно, это именно то, что устраивает Антона Алиханова здесь и сейчас.

Алексей Милованов, главный редактор «Нового Калининграда.Ru»