«Недвижимость Нового Калининграда.Ru» поговорила с калининградским архитектором и государственным экспертом по объектам культурного наследия Юрием Забугой о том, что не так с «Сердцем города», какую проблему в Калининграде надо решать в первую очередь, почему разваливаются исторические здания и на что может повлиять архитектор.
«То ли это была предвыборная пиар-акция самого губернатора»
— Юрий Иванович, самый общий вопрос — как оцениваете нынешнее состояние города?
— Даже слишком общий, не знаю с чего начать. Проблемы существуют, вы их сами, полагаю, реально ощущаете, выходя на улицу. А если конкретнее, то возьмём, пожалуй, последнее значимое, казалось бы, событие: архитектурный конкурс по историческому центру города, который завершился прошлой осенью. Вы знакомы с ним?
— Да. Вот как бы попытка улучшить ситуацию в городе, по большому счёту. И почему бы нет? Все конкурсы, по сути, должны приносить определённую пользу, но этот конкурс, к сожалению, оказался провальным, поскольку никто не победил. Организаторы вместо того, чтобы вычленить проблемы, существующие в центре города, провести социологические, статистические, экономические, транспортные исследования и составить грамотное, актуальное для города техническое задание на конкурс, заняться этой рутинной, но крайне необходимой работой, предпочли ходить по сходкам блогеров и библиотекам, выступать перед полусонным персоналом в 10–15 человек, не понимающих, чего хотят от них эти люди. Мероприятие провели, галочку поставили для отчёта. Весь пар уходил в гудок, они вместо того, чтобы делом заниматься, бегали по городу с навязчивой идеей переименовать «Центральную площадь» в «Площадь мира», правда, не уточняли, кто и с кем на этой площади мириться должен — немцы с советскими или подвалы бывшего Королевского замка с Домом Советов. Бред какой-то! Кидают лозунги о том, что «строить социалистический город преступно», но сами же проповедуют уже давно забытую коммунистическую идеологию типа «Миру — мир!». Ещё немного — и договорились бы до создания в центре Калининграда анклава под названием ГДР. Организаторы не справились с самым главным, они так и не смогли сформулировать «социальный заказ» от города на территорию исторического ядра Калининграда, подменив его своим частным, весьма догматичным видением. Казалось бы, знаковое событие для города, архитектурный конкурс по центру, но прошёл он практически незаметно, ни общественных обсуждений по итогам, ни разных жарких дискуссий, так громогласно ранее обещанных организаторами, не состоялось. Лишь сухая информация в СМИ: в Калининграде завершился архитектурный конкурс, прошла «раздача слонов». Всё! Не возбудил этот конкурс ни городскую общественность, ни самих горожан. В чём причина, горожане плохие или организаторов не туда занесло? Да, проведение подобного конкурса было необходимо — это было законодательно регламентировано Минкультом РФ и подтверждено международным воркшопом в 2007 году, но в 2010-м Калининград был лишён статуса «Исторического города РФ», и необходимое ранее обязательство организации конкурса отпало само собой. Вот и гадай теперь, почему губернатор выделил финансирование в десятки миллионов рублей «Сердцу города» на конкурс. То ли «судьботехнолог» его ввёл в заблуждение о крайней необходимости данного мероприятия, то ли это была предвыборная
— Я так поняла, они заимствовали ранее разработанную документацию по проведению архитектурного конкурса?
— В 2008-м уже был разработан весь необходимый пакет документации для проведения конкурса на данной территории,
— Но это всё было на воркшопе сделано?
— Нет, в то время по законодательству был ещё запланирован один конкурс. Но он мог быть двух вариантов — заказной, то есть закрытый, и открытый. А это абсолютно разные вещи. Вес и уровень их несопоставим. Я поясню — закрытый конкурс проводится конкретным инвестором, у которого есть деньги и возможность всё это реализовать. Открытый конкурс — это, по сути, для всех желающих, для общего развития. Обычно студенты архитектурных вузов активно участвуют в открытых конкурсах. Для состоявшихся архитекторов открытые конкурсы не так интересны. У них там сколько, 32 команды в «Сердце города» отобрали?
— 19 вышло в финал.
— Потому что остальные отказались подписывать кабальный договор. А те 19, вероятно, не прочитали его до конца, так бы участников ещё меньше было бы. У нас была мощная команда, ведущие архитекторы из Питера и Москвы, мы хотели сделать
— Но вы отказались?
— Да, потому что организаторы в наглую решили по договору забрать авторские права. Банальное провинциальное жлобство, и идёт это всё вразрез с законодательством РФ. Я создаю проект, я являюсь его автором, они у меня его пытаются забрать. Даже чтобы потом свою же работу где-то опубликовать, нужно идти на поклон и спрашивать разрешение у «судьботехнолога». Похоже на сугубо калининградское «изобретение» для открытых архитектурных конкурсов. Это умышленно было сделано, чтобы «Сердцу города» было, чем потом заниматься за дополнительное финансирование, конечно, и оправдывать существование конторы. Надёргают кусков из разных проектов, замесят из всего этого немыслимую кашу, как в песенке: «Я тебя слепила из того, что было…», ещё и авторство своё прилепят, такое уже случалось. А по сути, вот победители же. И как они к этому отнесутся? Потому что их переврут как угодно, а они даже сказать ничего не смогут, авторские права уже переданы. Можно было бы потом судиться, поскольку федеральный закон об авторском праве «Сердцу города» отменить слабо, но кому интересно с этим возиться. В профессиональной среде этот конкурс сразу классифицировали как «тухлый».
«Нереально такой объём работы сделать за 3 месяца»
— Значит, вы считаете, что конкурс провалился?
— Это не я так считаю, это очевидно:
— В «Сердце города» так не считают. Попадин так не считает.
— А Попадин — он кто? У него есть начальное образование в данной области, познания хотя бы? А не заигрался ли он? Столько денег на ветер выбросить, а потом признаться в провале? А что на это скажет, к примеру, губернатор и близкие к нему? Нет, это не про нашего «судьботехнолога». Победитель — Никита Явейн, который из Питера, постфактум в одном из интервью сказал, что сам не понимает, что они с этим городом хотят сделать. Вырвалось из подсознания? Думаю, выступил он в роли «свадебного генерала». По сути, проекты, которые были представлены, — это студенческие работы, потому что нереально такой объём работы сделать за 3 месяца. Чтобы только погрузиться в тему, нужен даже не месяц, тема сложная — реконструкция исторического города. Более сложных тем у градостроителей не бывает. Необходимо быть мастером, чтобы выдать
— Получается, что за три месяца у собранных со всего мира команд не было даже шанса
— Что мешало организаторам увеличить срок исполнения хотя бы до полугода, к чему была такая спешка? Уверен, результаты были бы значительно лучше.
— А чисто с профессиональной точки зрения, почему конкурс провалился,
— Люди занимаются вообще не тем. Вот был воркшоп 2007 года. Было около 40 архитекторов европейских, весьма интересных, серьёзных, именно градостроителей. Они тоже работали 3 месяца, но воркшоп — это немного другое, это не та ответственность, это не конкурс. Это совместная работа, мозговой штурм. В результате пришли к тому, что надо весь исторический центр города оставить на время в покое, о чём и написали в итоговом документе. Вообще объявить мораторий на застройку. По разным причинам, основной из которых стала транспортная составляющая. К сожалению, в городе это самая большая проблема, потому что вместо того, чтобы строить все эти воздушные замки, надо хотя бы окружную замкнуть. Весь транспорт в городе направлен транзитом через центр, и проблема усугубляется с каждым годом. По одной простой причине — если радиус провести вокруг Калининграда километров на 40–50, люди оттуда едут на работу в Калининград, потому что в области нет работы. Это тенденция последних 5–6 лет, и развивается она по нарастающей.
— Во всех конкурсных работах были как раз предложения по замыканию кольцевой в городе и выводу транспорта из центра. И об этом же сейчас идёт речь и в планировании нового Генплана, и в его транспортной схеме.
— Да, всё правильно. Это очевидно уже стало для всех, что город задыхается. Около 120 тысяч человек на машинах приезжают каждое утро из пригородов, а вечером разъезжаются. И тенденция усугубляется с каждым годом. Более того, в городе чудовищная экологическая ситуация. Я ещё рыбу ловлю иногда, и когда возвращаюсь с моря, я, курящий, у меня обоняние отбито, и то чувствую себя как в газовой камере, въезжая в город. Вот такая проблема есть, она самая актуальная. Сейчас организаторы «Сердце города» ссылаются на воркшоп, вот, мол, решили. Вашим Попадиным на воркшопе и не пахло! Попугайничать он стал позже, цитируя чужие публикации в СМИ. Но решили ведь совсем другое — решили не застраивать центр города, в итоговом документе чёрным по белому написано — «объявить мораторий на дальнейшую застройку центральной части Калининграда»! Я сам подписывал этот документ как руководитель международной проектной группы.
«Песочницу для детей они насыпали»
— Транспортной проблеме города не один и не два года. Вы сами говорите, что обсуждали её на воркшопе семь лет назад. И за прошедшие семь лет ничего не изменилось. С этим же
— Конечно, надо! Только акцент нужно ставить не на проектировании центра города. Сами понимаете, сколько у нас всё это строится по времени. Возьмите эстакадный мост — 20–30 лет. А сейчас от всего отказываются, что планировалось построить к 2018 году. Осталось только отказаться от этого стадиона, потому что его вряд ли успеют построить. 3 года осталось до чемпионата, а проекта на стадион ещё нет.
— Ну, это вопрос финансовый, в том числе.
— Это вопрос времени. И вопрос политической воли. Я прекрасно понимаю, что такое — построить стадион. Я спорткомплекс огромный построил на Куршской косе, на насыпной территории, но там всего 2 га было.
— Так на Острове же уже песочницу насыпали.
— Это песочницу для детей они насыпали. По одной простой причине — там слабые грунты, этот песок туда просто провалится, уйдёт. Было это уже при строительстве домов на Октябрьском острове, перешли в итоге на сваи. Насыпать можно до бесконечности, пока 25–30 метров не будет. А представляете площадь? Там 22 гектара только под стадион. А ещё все это надо шпунтовать — это такие стальные пластины, нужно одну в одну вогнать на глубину 30 метров по всему периметру. Это вообще чумовые деньги! И люди не понимают, что они тянут за собой. У нас есть такое понятие, как нагонные ветра, когда западный ветер дует и вспухает Преголя, по статистике вода в реке поднимается до 1,8 метра. Остров постоянно затапливает, там, кроме камыша, ничего и нет. То же самое будет, только нужно поднимать на 2,5 метра всю шпунтованную площадку под этот стадион, а потом и на весь Остров в перспективе.
— Ну, сейчас отыграли конкурс на 1,3 млрд как раз для обустройства берегоукрепительных сооружений.
— Надо понимать, что это за собой потянет. Вот эти 22 гектара исключаются из затапливаемой зоны, а в перспективе более 200 га, куда вода прёт по реке. Она этот участок затапливала и, соответственно, распределялась, то есть уровень её был относительно низким. Когда этот участок станет островом с укреплёнными и поднятыми набережными, вода всё равно будет подниматься. Она попрёт в город, и у нас все набережные города Калининграда нужно будет поднимать — затопит порт, затопит остров Кнайпхоф, затопит всё, что находится в пойме реки вплоть до залива. Люди, которые принимают такие решения в местном правительстве, они имеют представление о последствиях?
«Застройщики диктуют свои условия архитекторам»
— Вы сейчас вообще
— Раньше участвовал в градосовете, а потом понял, что это просто трата времени. Градосовет — это совещательный орган, он никого ни к чему не обязывает. А сейчас тем более ещё его функция снизилась. Там бесполезно всё это обсуждать, туда придёшь на эмоциях, выговоришься — головой все мотают:
— Градостроительный совет, значит, собирается, чтобы поговорить и разойтись?
— В общем, получается так. Но это и раньше так было. Просто раньше это была такая замкнутая каста из старшего поколения архитекторов, которые говорили заказчику — вот, мы протащим вас на градосовете, и таким образом получали заказы. То есть борьба за заказы шла. А сейчас и этого уже нет. Это трата времени, формальность, градосовет сейчас ничего не решает абсолютно. Пережиток советских времён.
— А на что сейчас в городе может повлиять архитектор, градостроитель?
— Ни на что. Инвесторы, застройщики диктуют свои условия архитекторам.
— Вы говорите, что в «Сердце города» всё неправильно было сделано, начиная с технического задания, и что это в итоге ни к чему не привело. А как так сделать, чтобы это было правильно?
— Градостроительство — это вообще такая вещь, которая объединяет в себе массу наук. И
— Насколько я поняла Александра Попадина, их задача сейчас сделать не объёмное решение, а именно планировку территории. То есть сделать ещё один градостроительный документ. Это же не значит, что это сейчас будет застраиваться.
— Это всё понятно, но там должна быть определена функция, прежде всего. И ещё один нюанс, правовой. Дом Советов и 4 га прилегающей к нему территории не принадлежат городу, как на ней что-то проектировать?
— Так и вреда от этого нет.
— Вреда вроде и нет, но и пользы тоже. А
«Деньги выброшены на ветер»
— Ну столько всего уже было — симпозиум 2005 года, воркшоп-2007, и ничего так и не сдвинулось с места.
— Это только разговоры. Воркшоп — это тоже только рекомендация. Итоговый документ — это то, что было рекомендовано властям, потому что чиновники — не архитекторы и не градостроители. Вот собрались специалисты, напряглись и дали готовое решение. На самом деле всё было решено в 2007 году. Потом заказной конкурс планировался уже по центру города. Вы, наверное, об этом не знаете. Я непосредственно как участник был заявлен.
— Вы же говорите, что для заказного конкурса нужен инвестор. А у нас нет инвестора.
— Был. Это был 2008 год. Стоимость реализации проекта оценивалась на тот период в 550 млн евро. Это 7 га всего — Дом Советов и территория вокруг с бывшим Альтштадтом. Была такая идея — 80% территории под жильё, воссоздать там действительно масштаб довоенных кварталов на основе археологии. Жёсткий отбор — было приглашено всего пять команд. Две английские градостроительные команды, две немецкие и одна наша. Каждая команда получала за участие 150 тысяч евро. Для сравнения, это примерно 10 млн рублей, что в 1,5 раза превышает весь призовой фонд прошедшего конкурса. Другая мотивация, другая ответственность. И полгода отводилось на эту работу.
— Так что в итоге случилось?
— Случился кризис 2008 года. Осенью всё рухнуло. Глобальные проекты — не только в Калининграде, а по всей стране — остановились. Ну вот, непредвиденная такая ситуация. А были приглашены люди очень высокого профессионального уровня. Одна из английских команд возглавлялась Норманном Фостером, например, они согласились за такие деньги работать. Архитекторов отбирали по профессиональной потенции, понимая, что они могут это сделать. Закрытые конкурсы дают значительно лучший результат, потому что архитектор отключается и работает только на конкретную тему. Инвестор сам выбирает участников, он рискует своими деньгами, а в «Сердце города» кто деньгами рисковал, когда объявляли открытый конкурс? Никто! Изначально, когда всё это только начиналось, посмотрел и сказал, что будет выставка «детского рисунка». Деньги выброшены на ветер.
— Что касается
— Да, знаком. Они старше меня, и этически должен как профессионал относиться к ним с уважением. Они работали здесь в непростое советское время, когда архитекторам вообще делать нечего было — всё было типовое. Ну вот,
— Увы.
— Вот, сходите посмотрите. Там 4 этажа. Кроме сотрудников, вы там почти никого не застанете. Горожане не ходят в музеи уже давно. Существуют знаковые объекты, куда ходят туристы: явление музеев в мегаполисах — Лувр в Париже, Эрмитаж в Питере и так далее. Местные жители их практически не посещают. У нас нет такого притока туристов, чтобы заполнять музеи. И говорить о том, чтобы создать музейный кластер в центре города, то, что проповедует «Сердце города», — это серьёзная градостроительная ошибка, к тому же совсем не нова. Когда не знаешь, что построить в центре города — первое, что приходит на ум — музей, но музеев в центре города уже и так достаточно. Понятие «музейный кластер» появилось не так давно, и оно прижилось в мегаполисах с населением в несколько миллионов человек. У нас провинциальный город, какой кластер?!
— Вы — один из немногих в Калининграде государственных экспертов по объектам культурного наследия. Какова у нас сейчас обстановка с этим самым наследием?
— А ничего и не поменялось. Как всё рушилось, так и рушится под воздействием абиотического фактора.
— А есть
— Замок Бранденбург, передали РПЦ, там
— У нас вообще есть
— Да, конечно! Точно не скажу, но это порядка 200 церквей и замков по области. Так что, конечно, много. Но я занимаюсь этим 25 лет с переменным успехом, и не так много удалось восстановить. Недавно почти все эти объекты передали РПЦ под страхом, что якобы сейчас немцы ломанутся и всё заберут. Я работал и с католиками, и с протестантами до сих пор сотрудничаю. 14 лет Минкульт Германии по
— Ну зато Кройцкирху восстановили, так?
— Да, это вообще-то самое начало — 1989 год. В принципе, удалось. Но это кровью и потом — приходишь на стройку и ногами ломаешь всё, что строители сделали не так. Строители и батюшка рычат, но терпят. Тяжеловато было. Ездил по Германии за свои деньги, искал строительный материал, искал документы. Там был очень сложный момент — восстановление крыши в восточной части. Форма крыши очень нетрадиционной конфигурации, и нигде не было её фотографий. В частные архивы лез в поисках. Сохранились интересные фотографии. Серия фотографий, на которых женщины демонстрируют свои пальто на фоне Кройцкирхи. Она там
«Никто не хочет реставрировать
— Вы упомянули Кафедральный собор. Насколько я знаю, вам не нравится то, как его отреставрировали.
— Это не реставрация на самом деле, в лучшем случае — консервация. Парадоксально, но когда поднял тему восстановления собора, меня обвиняли, мол, совсем «онемечился», а когда через пару лет собор всё же начали восстанавливать, начал бороться за грамотную реставрацию, и снова обвинения: «А сколько тебе немцы платят, чтобы ты мешал нам собор восстанавливать? Ещё раз здесь появишься, кирпич случайно обязательно упадёт…». Правда, потом «сжалились» и официально пригласили разработать деревянные конструкции для интерьеров собора, но к тому времени уже так накосячили, что подходить к собору без печали сложно было. Архитектора Павла Горбача позвали, но вскоре и его выгнали. В общем, собор восстанавливали без архитекторов совсем. Но это отдельная тема…
— А в чём основная проблема? Что не так?
— Искажено вообще всё. Там строители работали без проекта. Крыша искажена напрочь от исторического оригинала, сам колпак этот мятый на южной башне, и форма не соответствует исторической достоверности,
— А что тут делали 40 архитекторов из Берлина?
— У них тур был — Польша, Калининград, Прибалтика. Такая ознакомительная поездка. Есть у них так называемая «Бундескамера» — как наш Союз архитекторов. По сути, это же всё раньше Германия была, почему их и возят, таскают
— А что по поводу «Кройц-аптеки» многострадальной? Какие у неё перспективы?
— Скорее всего, дождутся, когда она рухнет совсем. Всё просто, на самом деле. Вот почему дома страшные в городе Калининграде строятся? Потому что приходит инвестор к архитектору и говорит: «Сделай, чтобы было круто». Чисто
— А её возможно ещё восстановить? Там, если с обратной стороны зайти, только фасад и остался.
— Кстати, этот объект детально отснят мною ещё в те времена, когда он был целым, только начинал рушиться.
Фото — Виталий НЕВАР, «Новый Калининград.Ru»