В 2019 году Россия была лидером по числу жалоб в Европейский суд по правам человека — на нашу страну приходилось больше четверти всех рассматриваемых обращений. И хоть в 2020-м в Страсбургский суд за восстановлением своих прав обратилось уже на треть меньше наших соотечественников, только за первые полгода ЕСПЧ присудил россиянам порядка 400 тысяч евро за нематериальный ущерб. Среди тех, кто полагает, что их права были нарушены государством и, в частности, сотрудниками полиции, есть и калининградцы. «Новый Калининград» разбирался, как местные жители судятся с МВД за компенсации и почему в итоге им приходится обращаться в Европейский суд.
Согласно данным Судебного департамента Верховного суда, в первом полугодии 2020 года в российские суды поступило 4491 дело о взыскании компенсаций с органов МВД на общую сумму чуть менее 151,7 млн рублей. Из них часть дел прекращена, другие — оставлены без рассмотрения. Сумма присужденных компенсаций по рассмотренному 3241 делу составила чуть более 2,18 млн рублей.
В Калининграде, как следует из картотеки дел, с подобными исками о возмещении ущерба в городские районные суды ежегодно обращается несколько десятков местных жителей (без учета заявлений, которые по тем или иным причинам попадают в другие категории дел). Большинство исков к полиции сразу возвращают заявителям, в удовлетворении других суды отказывают полностью, а многие — удовлетворяют частично. Если суд все же признает за человеком право на компенсацию, то, как правило, заявленная сумма морального ущерба сокращается в разы. Механизм расчета размера компенсации в законе не прописан, и суды ориентируются на «характер физических и нравственных страданий», а также на «разумность и справедливость» требований. Более подробные разъяснения приведены в постановлении Пленума Верховного суда, но и они не вносят четкой определенности в этот вопрос. Зато Верховный суд обязывает суды объяснять, почему те уменьшают размер требований по компенсации морального вреда.
В случаях, когда сумма назначенной российским судом компенсации не устраивает заявителя, либо иск не рассматривается вовсе, многие россияне обращаются в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Там принимаются жалобы на несоблюдение прав и свобод, гарантированных Конвенцией и ратифицированных РФ протоколов к ней. Страсбургский суд не уполномочен изменять либо отменять принятые государственными инстанциями решения, но может признавать незаконными действия властей и присуждать компенсации за нарушение прав заявителей. Однако прежде чем отправить обращение в ЕСПЧ, необходимо обратиться в вышестоящую судебную инстанцию.
В изоляторе без еды и туалета
Летом 2019 года издатель калининградской газеты «Новые колеса» Игорь Рудников вышел из СИЗО, где провел более полутора лет по обвинению в вымогательстве у теперь уже бывшего главы СУ СК России по Калининградской области Виктора Леденева. Суд в итоге признал журналиста виновным, но по другой статье — самоуправство. Через год, в июле 2020 года, Рудников подал в районный суд несколько исков: он хотел получить компенсацию от ФСИН и МВД за ненадлежащие условия содержания под стражей во время следствия.
К Министерству внутренних дел у издателя были претензии из-за его содержания в калининградском ИВС. В иске говорилось, что издателя газеты продержали в спецучреждении около 22 часов, долгое время не давая еды, из-за чего он не ел в общей сложности сутки. В камере не было туалета, а сотрудники изолятора не всегда откликались на просьбы отвести его в уборную. Из-за постоянного полумрака в камере, отмечал Рудников, у него болели глаза и голова, кроме того в ИВС было холодно.
Издатель запросил компенсацию морального вреда в размере 50 тысяч рублей, но признался, что хотел бы больше. «Российские суды даже в случае удовлетворения исковых требований арестованных больше 5 тысяч рублей компенсации не назначают. Такая практика», — объясняет Рудников.
На сегодняшний день журналист не получил и этих 5 тысяч. В августе 2020 года ему отказали в иске. «Решение суда ожидаемое. Будем обжаловать его в областном суде — тоже с ожидаемым результатом, — говорит Рудников. — Заявление в ЕСПЧ давно готово, но необходимы решения российских судов».
В декабре 2019 года в России был принят закон о «компенсаторном судебном средстве правовой защиты»: заключенные получили право обращаться в российские суды с исками из-за условий содержания в пенитенциарных учреждениях. После этого ЕСПЧ начал массово отказывать по обращениям россиян, направляя их сначала в национальные суды.
Юрист правозащитной организации «Комитет против пыток» Петр Хромов отмечает, что сейчас, прежде чем слать жалобу в ЕСПЧ на условия содержания, необходимо пройти три инстанции в России — районный суд, апелляцию и кассацию. «По сути, это такой фильтр, который России нужен для того, чтобы усложнить путь в ЕСПЧ. Раньше достаточно было доказать, что ты в такой-то период времени там сидел, и показания тех, кто с тобой был о том, что, допустим, на пяти койках вас было десять человек. И чуть ли не автоматически ЕСПЧ назначал 3-5 тысяч евро. При этом в последние годы РФ ушла к тому, что они не доводили дело до рассмотрения и предлагали мировые соглашения», — объясняет «Новому Калининграду» юрист.
Старший юрист Института права и публичной политики* Александр Брестер подчеркивает, что, пройдя все этапы на родине, россияне зачастую предпочитают не судиться дальше в Европейском суде: «Очень многие, получая от государства от 1 до 10 тысяч рублей компенсации за условия содержания, в ЕСПЧ уже не обращаются, хотя у них там есть все шансы. Такие дела разрешаются в Европейском суде в упрощенном порядке. По сути, в список объединяются все похожие дела и каждому по 3-5 тысяч евро присуждают», — подчеркивает Брестер.
Кроме того, есть два вида жалоб, когда сначала обязательно надо просить компенсации в российском суде: на длительность судопроизводства и на условия содержания. «Это единственные из требований, когда ты сначала должен попросить денег, а потом идти в ЕСПЧ. И таких случаев немного, потому что по длительности суммы небольшие, но в последнее время они стали повыше, чем были раньше», — отмечает Брестер. Так, недавно калининградцу Вячеславу Лукичеву, которого признали виновным в оправдании терроризма, удалось восстановить свои права в ЕСПЧ. Согласно решению суда, Российская Федерация обязана выплатить ему 1700 евро за неоправданно долгое содержание под стражей из-за затянувшегося рассмотрения жалобы на меру пресечения.
За смерть от кипятка
В январе 2021 года суд в Калининграде признал виновными в халатности двух бывших полицейских. Во время их дежурства осенью 2019 года задержанный Иван Вшивков оторвал в камере трубу отопления, обварился кипятком и от полученных ожогов скончался в больнице.
Родственники калининградца — вдова, двое несовершеннолетних детей и его родители — рассчитывают на компенсацию морального вреда. Сначала они требовали по 2,5 млн рублей у каждого из обвиняемых в рамках уголовного процесса, но затем от своих требований отказались, решив подавать отдельный гражданский иск к Министерству внутренних дел. По словам адвоката Владислава Филатьева, это произойдет сразу после вступления в силу приговора по уголовному делу — впереди еще рассмотрение апелляционной жалобы на решение суда.
«Конечно, мы рассчитываем, что суд удовлетворит наш иск к МВД. Что касается размера компенсации, то уверенно ничего нельзя говорить. Думаю, что в нашем случае, по миллиону рублей каждому потерпевшему за смерть близкого человека — это вполне логично, — рассказывает „Новому Калининграду“ Филатьев. — Если же суд не в полной мере удовлетворит наши требования, а какие-то копейки назначит, то однозначно будем в ЕСПЧ обращаться».
Родственники погибших по вине полиции крайне редко отсуживают у МВД суммы, указанные в иске. В 2019 году в Краснодарском крае мать изнасилованной и убитой сотрудником подразделения по делам несовершеннолетних девочки добилась компенсации морального вреда в размере 4 млн рублей. Прокуратура и министерство настаивали на полутора миллионах. В среднем же, согласно статистике Судебного департамента ВС, за смерть россиянина в 2019 году платили 111 тысяч рублей. При инвалидности средняя компенсация составляла чуть более 193 тысяч рублей. Средний размер компенсации морального вреда по гражданским спорам при причинении ущерба жизни и здоровью человека в России по состоянию на 2019 год составлял 81 707 рублей.
«Юридическое сообщество уже года два обсуждает, что можно было бы принять какую-то методику расчета компенсации морального вреда, и даже, по-моему, концепция есть. Но пока по одним и тем же делам в одном и том же регионе в один период времени разные суды по примерно похожим ситуациям назначают в десятки раз разнящиеся суммы», — говорит Хромов.
В случае же обращения в ЕСПЧ из-за смерти, уточняет Хромов, сумма компенсации будет, конечно же, на порядок выше, однако само решение может выноситься очень долго. «Вот история про смерть в вытрезвителе в Нижнем Новгороде — событие случилось в 2002 году, жалоба в Европейский суд была подана спустя два года, а решение вынесено только в 2019 году. Суд, наверное, считает, что некуда торопиться, если человек уже погиб», — говорит он.
Не дождался решения ЕСПЧ
Из-за «неторопливости» Страсбургского суда не все заявители доживают до вынесения решения, как это было в случае с калининградцем Константином Исмайловым. Его задержали вечером 28 октября 2009 года возле его дома — милиционеры изъяли у него 1,102 грамма героина (20 доз) и инкриминировали ему покушение на сбыт наркотиков в крупном размере. Непосредственно перед задержанием, по версии следствия, калининградец продал две дозы порошка мужчине, который на самом деле являлся подставным покупателем в рамках «проверочной закупки».
Когда подобные дела доходят до ЕСПЧ, там заявляют, что в России нет эффективного контроля за органами, осуществляющими оперативно-розыскные мероприятия, поэтому их результаты не могут служить единственным доказательством в процессах, связанных с наркотиками. Однако Ленинградский районный суд, несмотря на доводы защиты о «провокативном характере действий милиции», приговорил Исмайлова к шести годам колонии строгого режима. В апелляции защите удалось снизить срок приговора до 4,5 лет, поменяв обвинение на другую часть статьи 228.1 УК РФ.
Летом 2011 года Исмайлова перевели в колонию-поселение, а весной 2012 года — освободили досрочно. Супруга калининградца в декабре 2010 года, то есть когда тот еще отбывал срок заключения, отправила жалобу в Европейский суд. Спустя четыре года жалобу коммуницировали. «Все его надежды были связаны с реабилитацией. Однако время шло, а решения ЕСПЧ все не было», — указывала в иске к РФ вдова. 6 апреля 2016 года Исмайлов покончил с собой, оставив на столе записку «Я обещал дождаться „Европы“, но нет, не могу».
22 марта 2016 года Европейский суд признал, что Константина Исмайлова и еще восьмерых россиян несправедливо осудили за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, в результате подстрекательства сотрудников правоохранительных органов. А еще через пять месяцев Верховный суд РФ отменил все судебные решения и направил дело Исмайлова на новое рассмотрение. Зимой 2017-го районный суд прекратил в отношении калининградца уголовное преследование в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Прокуратура это постановление обжаловала, но облсуд оставил его в силе. К этому моменту самого Исмайлова не было в живых уже больше двух лет.
Прямой связи между самоубийством калининградца, незаконным уголовным преследованием и вмешательством государства в его жизнь суд не усмотрел. В августе 2017 года вдове присудили компенсацию морального вреда в размере 350 тысяч рублей за нарушение органами государственной власти РФ права на семейную жизнь, так как уголовное преследование ее мужа было незаконным. Моральные страдания матери Исмайлова, живущей в Азербайджане, суд оценил в 50 тысяч рублей.
Российские суды часто назначают компенсации, размер которых значительно ниже, чем в Европе. Осенью 2020 года в Санкт-Петербурге суд обязал МВД выплатить компенсацию морального вреда подростку Вадиму Ковалю, которого пытали в отделе полиции, в размере 50 тысяч рублей. Потерпевший изначально требовал 2,5 млн рублей, что соответствовало практике ЕСПЧ (при схожих обстоятельствах взыскивает 20-30 тысяч евро). Годом ранее благодаря мировому соглашению, утвержденному Страсбургским судом, Правительство РФ согласилось в шесть раз увеличить ранее назначенную российскими судами компенсацию трем жертвам пыток в полиции.
Юрист Ирина Фаст в разговоре с «Радио Свобода»** (издание признано в России иностранным агентом) отмечала, что в Пленуме Верховного суда РФ есть специальные указания о необходимости при назначении компенсации ориентироваться на суммы, присуждаемые ЕСПЧ. «Это разумные суммы: от 200 до 400 тысяч евро. Мы анализировали практику различных европейских стран, и цифры там примерно такие. При введении в российскую судебную практику в экономике и в целом в обществе могло бы много что поменяться. Но на сегодняшний день человеческая жизнь стоит копейки», — говорила Фаст.
«Я ни разу не встречал решения, где суд соотносил бы суммы с компенсациями ЕСПЧ. Это ориентир для нас, когда мы иски пишем, чтобы не выглядеть неадекватами. Потому что, когда ты судишься с казной за определенную компенсацию, то от тебя требуют предоставить „расчет морального вреда“. Но это же невозможно — нет никаких систем. Как рассчитать моральный вред? Доверителей мы учим говорить: „Я так чувствую, я так оцениваю“. Если при этом есть еще практика ЕСПЧ, то мы и ее добавляем», — в свою очередь отмечает Александр Брестер.
По словам юриста, как-то в Калининграде судья, отменяя ранее назначенную компенсацию за условия содержания, пояснила, что решение нижестоящей инстанции исходит из суммы примерно 42 евро в день, рассчитанной ЕСПЧ. «Судья прямо написала в решении, что не может применять категории ЕСПЧ, „потому что уровень жизни в Европе выше, чем в России“. Как это связано — непонятно, но она хотя бы попыталась объяснить. А какие-то судьи вообще не ориентируется и игнорируют практику ЕСПЧ», — говорит Брестер.
Штраф за фото на площади
Калининградский активист и либертарианец Иван Лузин стал первым, кому в России назначили штраф за вовлечение несовершеннолетних в протестную акцию. Вечером 7 февраля 2019 года 18-летний Лузин и две его знакомые девушки, одной из которых было на тот момент 16 лет, а другой — 17, хотели провести акцию против пыток на площади Победы. Сам Лузин рассказал в суде, что одиночные пикеты действительно планировались, но так и не состоялись. «Мы пришли, сфотографировались и ушли», — объяснял подсудимый. Лузин сделал поочередно два фотоснимка: на них каждая из девушек держит плакаты с именами активиста монархистского движения БАРС и фигуранта дела «Сети» (организация признана террористической и запрещена в России).
После молодые люди отправились в кафе неподалеку. На выходе из заведения их задержали полицейские. По воспоминаниям молодых людей, сотрудники полиции не представились, не объяснили причину их доставки в ОМВД и не дали возможности связаться с адвокатом. Адвокат Александр Добральский впоследствии настаивал на том, что задержание активистов провели незаконно: во-первых, фотографирование нельзя считать публичной акцией, а во-вторых, силовики не соблюли положенные процессуальные нормы.
Центральный районный суд Калининграда оштрафовал Лузина на 20 тысяч рублей за организацию несанкционированного публичного мероприятия. Спустя несколько дней та же судья назначила активисту еще один штраф в размере 30 тысяч рублей — за вовлечение несовершеннолетних в несогласованную акцию.
Именно потому что суд посчитал, что вина Лузина доказана, подавать в российский суд на МВД, чтобы получить компенсацию морального вреда из-за незаконного задержания, бессмысленно. Однако калининградец рассчитывает добиться справедливости и, соответственно, компенсации от государства в ЕСПЧ. По словам его адвоката Александра Добральского, почти 100% людей, чьи права нарушены в результате акций протеста, обращаются впоследствии в Страсбургский суд. «Наша жалоба в ЕСПЧ подавалась на нарушения прав человека правительством в лице полицейских. Сотрудники МВД в данном случае совершили вмешательство в конституционные права Ивана. Также в жалобе указывается, что калининградский суд нарушил права моего подзащитного на справедливое судебное разбирательство», — поясняет Добральский.
По данным «ОВД-Инфо», суммы компенсаций, назначаемые ЕСПЧ задержанным на одиночном пикете, зависят от многих аспектов: применяла ли полиция силу, сколько времени человек провел в отделе, дошло ли его дело до суда, закончилось ли оно штрафом или арестом. Самая маленькая сумма по делу пикетчика, по данным медиапроекта, — 1700 евро. Такую компенсацию в 2019 году присудили участнику «Открытой России***» (признана в России иностранным агентом) за задержание на одиночном пикете в поддержку бизнесменов Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Пикетчик обжаловал в ЕСПЧ сам факт задержания. Европейский суд согласился, что было нарушено право активиста на свободу выражения мнения и личную неприкосновенность.
Бывает и так, что по разным причинам ЕСПЧ может не присудить компенсацию, а просто признать факт нарушения прав, посчитав это достаточным, говорит Брестер. «В таком случае россиянин может сначала на основании решения ЕСПЧ попытаться отменить все прежние решения российских судов и только потом требовать с МВД моральный вред», — объясняет юрист.
Петр Хромов в свою очередь отмечает, что есть давний прецедент, на который все ссылаются — это дело «Карелин против России», где установлено, что российский судебный процесс по КоАП не соответствует нормам, предъявляемым ЕСПЧ к справедливому судебному разбирательству по многим причинам: отсутствует протокол, зачастую не участвует прокурор, вопросы к изучению и истребованию каких-то сторонних доказательств, отказ суда от проведения экспертиз и так далее.
«Поэтому по сути калининградский кейс относится все к тем же „клоновым“ делам о протестных акциях. И в данном случае сложно судить, какая компенсация будет определена. Тем более что назначается это все в комплексе: там нарушено не только право на справедливое судебное разбирательство, но еще и право на свободу собраний, а также право на свободу и личную неприкосновенность, потому что калининградец подвергся задержанию после этой акции, — рассуждает Хромов. — Предположу, что 3-5 тысяч евро компенсации, плюс возмещение его штрафов и стоимости юридической помощи — эти расходы ему ЕСПЧ назначит».
О желании получить посредством ЕСПЧ компенсацию от государства за незаконное задержание и административные аресты заявляют еще двое калининградцев — Мария Петухова и Игорь Барышников. Обоих активистов полицейские задержали во время недавних акций в поддержку Алексея Навального. Суд назначил Петуховой в общей сложности 12 суток ареста, а Барышникову — 8. Апелляционные жалобы калининградцев на данные решения суда были оставлены без удовлетворения.
Пропавшие вещдоки
От незаконных действий российских силовиков страдают не только граждане, но и бизнес. Когда речь идет о деловых спорах и материальных потерях, калининградские фирмы обращаются не в суды общей юрисдикции, а в арбитражный суд.
Крупный иск к областному УМВД предъявляла компания «Гастроном». У нее полиция в 2012 году изъяла партию алкоголя на 1,6 млн евро. Полицейские усомнились, что на бутылках наклеены настоящие акцизные марки, поэтому всю продукцию направили на экспертизу. Вскоре эксперты констатировали, что акцизные марки, которыми была оклеена изъятая продукция, оригинальные. Однако изъятый алкоголь так и не вернули — вся партия оказалась утеряна. На этом основании региональный СУ СКР возбудил уголовное дело в отношении экс-следователя управления МВД по Калининградской области Инны Сухановой, которая передала партию спиртного неустановленным лицам.
«Гастроном» долгое время судился в российских арбитражных судах и дошел до ЕСПЧ. Адвокат Сергей Баранов, представляющий интересы компании, рассказывает, что МВД всеми особами пыталось уйти от выплаты компенсации. «И давление на суд оказывало — мы знаем, что такое было. А еще смешно было, когда мы приезжали в апелляционный арбитражный суд в Санкт-Петербург и против нас приезжали судиться оперативные сотрудники, которые сами же и изымали эту алкогольную продукцию. А потом буквально через полгода их самих арестовали, и сейчас они под следствием в СИЗО. Причем они потом таким же способом, предположительно, похитили сигареты и даже хранили их на том же самом складе (речь идет об истории с исчезновением изъятых сигарет на 600 млн рублей, дело еще не передано в суд — прим. „Нового Калининграда“)», — рассказывает адвокат.
После вступления в силу решения суда в апелляции о взыскании денег за пропавший алкоголь с государства «в полном объеме» МВД подала кассационную жалобу — и суд вновь отменил решение о выплате компенсации. «И формулировка была одна и та же: денежные средства взыскивать преждевременно, поскольку сами действующие лица не осуждены. А там хитрость в том, что если должностные лица признаются виновными в совершении должностного преступления, то формально государство говорит: есть предусмотренный уголовно-процессуальным кодексом порядок взыскания материального вреда с виновных лиц», — поясняет Баранов.
Уголовное судопроизводство по делу бесконечно затягивалось, уверяет адвокат. В конце концов следователя привлекли к ответственности по нетяжкой статье «халатность» и тут же прекратили дело по истечению срока давности. «А де-факто именно благодаря усилиям следователя было похищено имущество. И с нее ущерб тоже не взыскать — уголовное дело прекращено, она не признана судом виновной. А государство за этим прячется», — говорит Баранов.
В марте 2019 года европейский суд признал, что Россия нарушила положение Конвенции в части бережного отношения государства к имуществу «Гастронома», и дал сторонам три месяца на заключение соглашения о размере нанесенного компании ущерба. Так ЕСПЧ определил, что собственник утраченных вещдоков может требовать компенсацию за них до завершения уголовного дела.
«Но Российская Федерация опять тянет время. В МВД настаивают, что алкоголь якобы несертифицированный — его пить нельзя, есть нельзя и вообще он ничего не стоит. И еще якобы не доказана принадлежность изъятого. То есть на протяжении пяти лет они преследовали людей, изымали у них продукцию и везде указывали, что она принадлежит „Гастроному“, а потом заявляют, что та им не принадлежит», — отмечает Баранов.
В 2014 году до рассмотрения в ЕСПЧ дошло дело калининградской компании «Уния», у которой силовики также изымали алкоголь. В 1990-х милиция уничтожила 450 тысяч изъятых бутылок водки, причем, если верить рапорту, подозрительно быстро. «Они там тоже очень долго судились, и многократно в течение 5 лет им отказывали — они прошли все круги ада», — вспоминает Баранов. Заявителями в том случае выступали две компании — сама «Уния» и ее поставщик Belcourt. Обеим компаниям Страсбургский суд назначил компенсацию за услуги адвокатов, а в случае Belcourt — еще и 3 млн долларов компенсации ущерба в связи с уничтожением второй партии алкоголя.
Калининградским рекордсменом по размеру иска к полиции является компания «Амбер Плюс». Она пытается получить с МВД порядка 5 млрд рублей за янтарь, который был изъят в качестве вещдока, а потом исчез. Со складов компании после возбуждения в отношении ее экс-владельца Виктора Богдана уголовного дела силовики изъяли 69 тонн янтаря. Камень поместили на территорию дочерней структуры Янтарного комбината, но потом сотрудники этой организации вывезли оттуда 5 тонн янтаря-сырца стоимостью стоимостью 2,3 млрд руб, а взамен положили мешки с камнем более мелких и дешевых фракций. Судебное разбирательство по данному иску еще продолжается.
Суд последней надежды
С каждым годом в России становится все больше юристов, которые практикуют жалобы в ЕСПЧ, говорит Хромов. «Причем человек и сам может написать обращение в Европейский суд — для этого не нужно никаких особых специальных знаний. Есть подробные гайды на сайте ЕСПЧ на русском языке, и писать туда тоже можно на любом языке страны — члена Совета Европы», — уточняет он.
Правда, по словам юриста, ЕСПЧ признает неприемлемыми порядка 80% поступающих жалоб — по большей части из-за несоблюдения процессуальных формальностей. «Что-то где-то не подписано, что-то где-то не приложено или человек жалуется не совсем корректно. Например, он хочет пересмотра дела, а ЕСПЧ — это не суд четвертой инстанции, и так далее, и так далее. Но если обращение нормально написано, то примерно в 90% случаев ЕСПЧ встает на сторону заявителя», — утверждает Хромов.
По итогам 2019 года Россия лидировала по числу жалоб в ЕСПЧ. К концу года на рассмотрении Европейского суда находилось 15 050 жалоб россиян — это более четверти от всех обращений и национальный рекорд за предыдущие семь лет. Правда тенденция пошла на спад — в 2020 году с жалобами в ЕСПЧ обратилось уже на треть меньше россиян.
По словам калининградского адвоката Александра Косса, у калининградцев в плане подачи жалоб в Страсбургский суд все более или менее стабильно примерно последние десять лет. «Количества обращений от калининградцев мы достоверно не знаем — думаю, речь может идти о десятках жалоб в год. Сейчас ЕСПЧ достаточно активно практикует мировые соглашения. Также есть много случаев, когда жалобы признаются неприемлемыми. И те и другие решения мы в базе не видим, но я знаю, что их гораздо больше, чем результативных постановлений», — поясняет Косс.
Статистика положительных решений ЕСПЧ по обращениям жителей Калининградской области более открыта: «Первое дело у нас было в 2005 году, потом было уже два дела в 2006-м. Потом мы вышли на плато — в районе 5-7 дел в 2010-х годах. Я бы сказал, что и сейчас столько же удовлетворительных решений выносит Европейский суд по жалобам калининградцев. В России же это порядка двух сотен результативных решений в год», — отмечает адвокат.
Судя по выявленным ЕСПЧ нарушениям, россияне больше всего страдают от посягательств на свободу и личную неприкосновенность — в основном это нарушения, связанные с необоснованностью сроков содержания под стражей. Следом идут обращения по поводу нарушения права на справедливый суд и запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство обращение — в последнюю категорию попадают жалобы на условия содержания под стражей и условия перевозки заключенных.
«В Калининградской области нет какой-то своей специфической проблематики, отличающей нас от России, как на Северном Кавказе, например. По-прежнему две трети выносимых ЕСПЧ по жалобам калининградцев решений касаются мест лишения свободы — условия содержания, предоставление медицинской помощи и так далее», — говорит Косс, также отмечая специфику работы Европейского суда в части сроков рассмотрения дел.
«Мои первые клиенты судились по 7-9 лет. Сейчас же можно получить решение за 2-3 года. А по мировому соглашению в ряде случаев можно получить компенсацию и в течение года, — замечает он. — И тут важно не злоупотреблять. Надо понимать, что ЕСПЧ — это не какой-то инструмент политического торга, а механизм восстановления индивидуальной справедливости и изменения правозащитных стандартов в отечественном законодательстве. Прецеденты, которые создаются Европейским судом, положительно влияют на разрешение какой-то ситуации в России в принципе».
Текст: Екатерина Медведева. Фото: Виталий Невар / Новый Калининград
*Материал подготовлен в рамках стипендиальной программы школы для журналистов Института права и публичной политики*
* Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» — Включена Минюстом в реестр некоммерческих общественных организаций, выполняющих функции иностранных агентов
** Общество с ограниченной ответственностью "Радио Свободная Европа/Радио Свобода" — Организация внесена Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.
*** OR (Otkrytaya Rossia) («Открытая Россия») (Великобритания) (с 08.11.2017 – HUMAN RIGHTS PROJECT MANAGEMENT) — Организация внесена Минюстом в перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024